«Приезжайте в феврале в Казань»: завершающий аккорд Шаляпинского фестиваля
Два традиционных гала-концерта подытоживают по традиции Международный оперный фестиваль им. Ф.И. Шаляпина. Анализ большой концертной программы — в фестивальном дневнике «Реального времени».
Bravo, bravissimo!
Ярким финальным аккордом, подытожившим XXVII Международный оперный фестиваль им. Ф.И. Шаляпина, стал гала-концерт, собравший в Татарском академическом театре оперы и балета им. М. Джалиля мастеров оперной сцены. Гала-концерты фестивалей неизменно пользуются успехом у зрителей. Где еще можно за вечер увидеть целое созвездие признанных мастеров оперной сцены в так называемых «коронных партиях», в которых талант и мастерство артистов проявляются наиболее ярко? При этом в их исполнении в течение одного вечера можно услышать столь любимые номера из классического оперного наследия.
Программа гала-концерта была составлена по всем канонам уже проверенного на казанской сцене «микса»: сочетание вокальной и инструментальной классики, народного мелоса, эффектных сольных инструментальных номеров под сопровождением симфонического оркестра театра. Концерт открылся лучезарной, лукавой россиниевской увертюрой к опере «Сорока-воровка» и завершился квартетом теноров, исполнивших «Nessun dorma» из оперы «Турандот», призывая публику (следуя за текстом знаменитой арии Калафа) не спать в эту волшебную оперную ночь. (И как заснуть, соприкоснувшись с такой роскошной музыкальной феерией?)
В целом весь прошедший гала-концерт можно сравнить с традиционным праздничным вином, которое оказалось с изысканным барочным вкусом в виде выступления Юлии Лежневой — одной из самых известных и востребованных оперных певиц мира, исполнившей на концерте знаменитую генделевскую «Lascia la spina» и две арии А. Вивальди — «Zeffiretti che sussurrate» из оперы «Геркулес на Термодонте» и «Agitata da due venti».
Лежнева поразила свободным владением голосовым аппаратом (что принято называть «поет, как дышит»), филигранной обработкой каждой фразы, каждого оборота, не говоря уже о ее знаменитых вибрирующих трелях (словно поддернутая легкой рябью водная гладь)! Диапазон вокала — от густых страстных красок нижних обертонов до сияющих верхов.
И это при том, что Лежнева пела на оперном форуме в состоянии острого ларингита «вкупе» с гриппом и исполнила номера до финальной составляющей так, как не под силу порой и вполне здоровым исполнителям (хотя голосовой аппарат вокалистов официально признан и причислен к музыкальным инструментам, но «прибор» весьма хрупкий, специфический, и его верная «настройка» зависит от многих факторов — физического и психологического состояния исполнителя, погоды).
И в зрительном зале, завороженном пленительным колоратурным меццо, царила тишина, к которой, казалось, можно прикоснуться руками. И в плане поведения вокалистка излучала ауру тепла, внутреннего свечения, непосредственности, которую у французов принято именовать allure на сцене, и удивительную деликатность, скромность за кулисами сцены (что является индикатором искреннего поведения артистки).
В целом принцип организации яркого во всех смыслах гала-концерта, собравшего на сцене театра целое созвездие великолепных исполнителей, можно назвать «единство в многообразии». Михаил Казаков блеснул и в комедийной арии «La calunnia» («Клевета — в начале сладко») Дона Базилио из оперы «Севильский цирюльник», весьма убедительно раскрывая механизм формирования слухов и сплетен, и в демонических куплетах Мефистофеля о том, как жалкие люди гибнут за металл из оперы Шарля Гуно «Фауст». Тема басов концерта была подхвачена колоритным и очень артистичным Дмитрием Ульяновым, покорившим зрительный зал исполнением русской народной песни «Вдоль по Питерской».
Солист «Новой оперы» Алексей Татаринцев дважды блеснул в романтическом амплуа, исполнив знаменитые арии Ромео («Ромео и Джульетта) и Рудольфа («Богема»). Артур Исламов в самой, пожалуй, «хитовой» баритональной каватине «Largo al factotum» («Место! Раздайся шире, народ!») не без бриозного наполнения создавал портрет Фигаро — эдакого «человека-оркестра» (он и цирюльник, и лекарь, и аптекарь, и ветеринар, и самый проворный сводник в городе).
Возможно, только плутоватый брадобрей из Севильи смог бы разрешить вокальную дуэль двух сценических соперников из оперы Бизе «Кармен», но уже не за сердце роковой цыганки, а за благосклонность публики. Судя по выступлениям, можно констатировать, что противоборство закончилось с ничейным результатом. Импозантный Эскамилио — Владимир Мороз несколько затянул в темповом отношении знаменитые куплеты тореадора, а у Николая Ерохина в арии Хозе с цветком, при наличии фразировочной гибкости, не ощущалось «широкое дыхание» в любовном признании.
И настоящим коллективным героем вечера стал хор татарского театра под руководством Любови Дразниной, который не только «аккомпанировал» солистам, но и сам блеснул своим слаженным звучанием в монументальной инструментально-хоровой сцене «Половецкие песни и пляски» из оперы «Князь Игорь» Бородина (автор этих строк лишь сожалеет, что формат времени концерта не позволил хору преобразиться в вагнеровских пилигримов из оперы «Тангейзер» — номер, который во время репетиции звучал словно мощный готический вокальный свод).
«Приезжайте в феврале в Казань»
И все же подлинным украшением (и в плане вокального исполнения, и в плане визуального эффекта) стала женская часть концерта.
Великолепное колоратурное сопрано и просто красавица Гульнора Гатина в роскошном, элегантном платье (как и приличествует статусу настоящей легендарной казанской правительницы) прощалась со своим «потерянным раем» — с родной землей в арии Сююмбике из новой одноименной оперы современного композитора-классика Резеды Ахияровой.
Виктория Яровая в арии Изабеллы из оперы Россини «Итальянка в Алжире» в полной мере продемонстрировала весь потенциал своего не менее шикарного колоратурного меццо. Абсолютно очаровательное впечатление оставило блестящее исполнение Светланой Москаленко арии Кунигунды, разыгравшей его в стиле гиперболического гротеска. Героиня мюзикла Бернстайна сама сделала свой выбор в пользу бриллиантов, но счастье ей это не принесло. Маэстро Марко Боэми во время исполнения не менее артистично «подыгрывал», сочувствовал героине (вызывая добрую улыбку зрительного зала), но помочь ей ничем не мог.
Солистка Большого театра Мария Лобанова то жаловалась на неверного возлюбленного в арии Сантуцци («Сельская честь»), то преобразовывалась в не менее ветреную Манон в «Tu, tu, amore?» («Ты, ты, любимый?») в дуэте с Ахмедом Агади. И бурные аплодисменты зрителей последовали после проникновенного признания в любви и поцелуя (или его весьма правдоподобной имитации). И Агади в который раз стал настоящим украшением теноровой эффектной финальной составляющей гала-концерта. Нельзя не отметить молодого солиста татарстанского театра Филюса Кагирова — довольно крепкий полетный тенор, молод, обладатель весьма располагающей внешности.
А эффектные «вставные» инструментальные номера, два знойных танго — «Libertango» А. Пьяццоллы в исполнении скрипичного виртуоза Гайка Казазяна, а также «Танго для Клод» Гальяно в исполнении квартета «Русский Ренессанс» — внесли экспрессивный и чувственный колорит в атмосферу блестящего во всех отношениях вечера. Возрождение, вернее, раскрытие всех возможностей русских инструментов оказалось весьма образным. К примеру, «скрещивая» знаменитый венгерский «Чардаш» Монти с джазовой импровизацией, тем более что бас-балалайка вполне по своему тембровому звучанию способна заменить контрабас.
Спектакли, выступления, споры в фойе театра, цветы, аплодисменты — все это составляющие каждого фестиваля. Но об успехе оперного фестиваля в Казани может свидетельствовать хотя бы такой факт. Еще в январе, когда автор этих строк сообщила своим московским коллегам о выступлении Юлии Лежневой на казанском оперном форуме, они были удивлены и не без толики чисто профессиональной зависти сообщили, что из-за довольно плотного графика оперной дивы смогут услышать ее только в марте. «Что же, приезжайте в феврале в Казань», — последовал мой ответ.