Рафаэль Хакимов: «Сложившиеся традиции историографии мешают оценке реального вклада татар в мировую историю»

«Первое упоминание о татарах встречается в надписи в честь Кюль-Тегина в 732 году»

Вокруг этнонима «татар» возникло много путаницы и спекуляций, что осложняет изучение истории Евразии. Основные проблемы связаны со смешением двух имен «татар» и «монгол», а также неопределенностью их этнической и лингвистической привязки. Сложившиеся традиции историографии мешают непредвзятому прочтению первоисточников и оценке реального вклада татар в мировую историю. В калейдоскопе этнонимов и политонимов раннего средневековья путеводной звездой может служить только политическая история. Военное и политическое доминирование того или иного племени определяло возможность сохранения его имени в анналах истории, преемственности культуры и способности народа сохраниться до наших дней.

Первое упоминание о татарах встречается в надписи в честь Кюль-Тегина (732 г.), где речь идет о племенных союзах «отуз-татар» и «токуз-татар» в качестве врагов Кюль-тегина. Тогда татары вместе с киргизами поддержали токуз-огузов, воевавших с тюрками (тюркютами). В 723—724 гг. токуз-татары вместе с токуз-огузами восстают против Элетмиш Бильге-кагана, но, видимо, безуспешно, поскольку есть свидетельство, что Бильге-каган (около 742 г.) «опять подчинил и восьмиплеменных татар», а чуть ниже утверждается, что «в год Свиньи (747 г.), трехплеменные карлуки и девятиплеменные татары почтительно просили стать ханом».

В Терхинской надписи сообщается, что «когда писались эти письмена — о мой хан! — то присутствовали именитые моего Небесного хана, восьмиплеменные татары, семнадцать аз'ских буюруков, сенгуны и тысячный отряд из (народа) тонгра, уйгурский народ вместе с моими тегинами» (753 г.). В период создания Тюркского каганата татары уже играли существенную роль во взаимоотношениях тюрков с китайской империей и, видимо, проявляли относительную независимость. В конце 40-х годов VIII в. они вместе с огузами восстают против Уйгурского каганата и терпят поражение. В рунических надписях упоминается и об одной войне с киргизами. В данном случае для нас важно отметить не ход исторических событий, а этническую самостоятельность татар, они в VII — VIII вв. упоминаются наряду с тюркютами, уйгурам и киргизами, при этом кипчаки и монголы еще не фигурируют в качестве политической силы.

Монумент в честь Кюль-Тегина в Монголии. Фото wikipedia.org

Китайцы татар называли та-та (да-да), у китайцев нет звука (иероглифа) «р». «И в настоящее время, — пишет Мунир Ерзин, — китайцы татар Татарстана в письменном виде обозначают этими двумя иероглифами – тата[эр]жень (татар, татарин) и Республика Татарстан – Тата[эр] гунхэго». По его версии, «та-та –
иероглиф, обозначающий татар, сам по существу состоит из двух знаков. Его левый знак передает значение слова, а правый — звучание слова (тональность произнесения слова). То есть левый иероглиф передает понятие выделанная кожа (булгар), а правый — фонетическое качество. У этого иероглифа, состоящего из двух знаков, нет другого смысла, он специально создан только для наименования народа — татар». Связь этнонима «татар» с выделкой кожи «булгар» всего лишь одно из множества мнений, имеющих право на существование. Важно отметить, что не китайцы назвали народ именем «татар», они всего лишь воспроизвели этноним, специально создав иероглиф для его обозначения.

«У татар все люди отважны и воинственны»

Этимологию «татар» пытались выяснить ряд исследователей (Н.Ф. Баскаков, П. Пелльо, Г.-Дж. Рамстедт, Н. Кычанов и др.), они опирались на различные основания, но, скорее всего, этноним связан с каким-то древним предком по имени «Татар». Происхождение самоназвания хотя и любопытно, но не столь существенно, ведь судьба этнонима больше связана не с собственно этнической, а политической историей.

Изначально имя «татар» носили племена, жившие на севере от Великой китайской стены, а также в степной зоне Центральной Азии. В работе «Полное описание монголо-татар» («Мэн-да бей-лу», 1221 г.) сказано: «Земли, на которых впервые возвысились татары, расположены к северо-западу от [земель] киданей. Племена [татар] происходят от особого рода шато». Под именем «шато» имеется в виду союз племен западных тюрков, обитавших в VII в. в районе Ферганы. В VIII—Х вв. отколовшиеся группы шато проживали на территории современных провинций Шэньси, Ганьсу и Шаньси. Китайский историк Ван Го-вэй поясняет, что в этом случае речь идет о «белых татарах». Он приводит следующее свидетельство: «У татар все люди отважны и воинственны. Те, которые ближе к китайским землям, называются культурными татарами. [Они] умеют сеять просо, варят его в глиняных котлах с плоским дном и едят». Рашид ад-дин «белых татар» относит к тюркам и пишет, что они из тех народов, «которые не столь давно получили имя монголов». Кроме земледельцев-татар были кочевые «черные» татары и так называемые «дикие/незрелые» татары.

В летописи «Краткие сведения о черных татарах» записано: «Государство черных татар (т. е. северного шаньюя) называется Великой Монголией». Северным шаньюем китайцы называли племенных вождей северных хунну (сюн-ну) после разделения хунну на северных и южных. Северные хунну занимали территорию расселения современных монголов. «Черные татары», продолжает летопись, «живут в куполообразных хижинах (т. е. в войлочных шатрах). У них не строятся города со стенами и [каменные] здания. [Они] кочуют с места на место в зависимости от [наличия] воды и травы [для скота] без постоянных [маршрутов]. Вообще место расположения охотничьего шатра татарского правителя всегда называется «волито»». Под «волито» автор летописи имеет в виду древнетюркское слово ordu или ordo в значении «лагерь» или «дворец». «Что касается его золотого шатра (стойки [внутри] сделаны из золота. Поэтому [шатер] называется золотым), то когда [вместе с ним] ставятся шатры всех незаконных императриц вместе со стойбищем [других подданных], только [это] называется «большой ордой» (yeke ordu)». Китайцы в начале ХIII в. часто монголов Чингизхана называли хэй-да «черные татары». В «Мэн-да Бэй-лу» читаем: «Нынешний император Чингис, а также все (его) полководцы, министры и сановники являются черными татарами».

Китайские источники выделяли также «диких татар» Южной Сибири, промышлявших охотой и рыбной ловлей, они управлялись старейшинами, у них не было ханов, за что их и называли «незрелыми». «Так называемые дикие татары весьма бедны да еще примитивны и не обладают никакими способностями. [Они] только и знают что скакать на лошадях вслед за всеми [другими]», свидетельствует «Мэн-да Бэй-лу». Как видим, деление татар на «белых», «черных» и «диких» дано по типу ведения хозяйства.

Изложение событий из жизни Есугэй-бахадура, отца Чингисхана, предваряется констатацией его места в генеалогии. Фото wikipedia.org

«Надо иметь в виду, что порой приставка «татар» отсутствует в самоназваниях племен»

Важно иметь в виду, что различные татарские племена носили различное самоназвание. Отсутствие в источниках этнонима «татар» еще не означает, что там не присутствуют татары — они просто могут иметь другое имя. В «Сокровенном сказании» упоминаются айриуд-буйрууд, обое, дербен. Подразумевается, что они все относятся к татарским племенам. В тексте читаем: «Однажды Амбагай-хаган лично отправился провожать свою дочь, которую он выдавал в замужество к Татарам из племени Айриуд-Буйрууд, что на реке Уршиун между озерами Буюр-наур и Колен-наур. В это-то время Амбагай-хагана и схватили Татары Чжуинского племени и повезли к Алтан-хагану Китадскому». В свою очередь дербен-татары не были однородным племенем и делились на чаан-татар, алчи-татар, дудаут-татар и алухай-татар. Рашид ад-дин называет шесть главнейших татарских племен: татары-тутукулйут, татары-алчи, татары-чаган, татары-куин, татары-терат, татары-баркуй. Были и другие татарские племя, как-то хойин, нераит и т. д. «Племя тутукулйут — самое уважаемое из [всех] татарских племен», — добавляет он. Порой приставка «татар» отсутствует в самоназваниях племен, поскольку в те времена и так знали, что они из татар. Рашид ад-дин приводит следующий пример: «Есть такой обычай, что всякий человек, который происходит из этого племени, если он будет мужчина, его называют — тутукулитай, если же он будет женского пола, то называется тутукуличин. Происходящие из племени куин-татар — куитай и куичин, из племени терат — терати и тераучин».

Множество самоназваний возникало естественным образом ввиду размножения населения. Любое отделившееся племя отличалось от родительского своим именем, при этом исчезало указание на его татарское происхождение. «Материнский» этноним сохранялся только в имени старшего сына — легитимного наследника власти отца. Н.Н. Крадин, исследуя генеалогию Чингизхана, пишет о традиционном механизме легитимации: «Вождь, добившийся некоторого успеха в объединении племен под своей властью, дает имя общности, иногда со ссылкой на авторитет прошлого. Так, Хабул-хан дает наименование своему союзу кият. Хотя можно предположить, согласно легендарным сведениям, что этот этноним отмечался еще на первой территории проживания монгольских племен. Этническое имя закрепляется за старшими потомками клана Хабул-хана. Изложение событий из жизни Есугэй-бахадура, отца Чингисхана, предваряется констатацией его места в генеалогии: «§ 50. У Бартан-Баатура было четверо сыновей: Менгету-Киян, Некун-тайчжи, Есугай-Баатур, Даритай-отчигин», где, как видим, этноним присутствует в имени старшего сына — легитимного наследника власти отца». Ссылаясь на разные самоназвания племен, мы можем воспринять их в качестве различных народов, хотя на самом деле они могли быть ближайшими родственниками и помнить о своем происхождении — при объединении в союзы они возвращались к «материнскому» имени, как в случае «Алты татар», «Токуз татар», «Отуз татар» и т.д.

Нельзя исключать и другого процесса, о котором пишет Рашид ад-дин: «Из-за (их) чрезвычайного величия и почетного положения другие тюркские роды, при всем различии их разрядов и названий, стали известны под их именем и все назывались татарами». Уже в глубокой древности татары подчинили себе другие тюркские племена, вплоть «до границ Хитая», которые стали называться по имени господствующего племени. В этом случае этноним «татар» становился политонимом. Нечто аналогичное происходило и с именем «монгол», который с возвышением Чингизхана становится политонимом, а потому многие племена стали называться монголами, как раньше назывались татарами, свидетельствует Рашид ад-дин. Однако при этом он делает весьма существенное примечание, что, мол, и поныне от Китая до Дешт-и Кыпчака и Магриба все тюркские племена называются татарами. Даже впоследствии, когда Чингизхан прославился на весь мир как великий завоеватель, летописцы Монгольскую империю неизменно называли Татарией, но не Монголией. Со временем вся Евразия стала отождествляться с «Татарией», что и зафиксировано на средневековых картах.

Михаэль Кемпер пишет: «Определением «татарский народ» Ш. Марджани конструирует этнос, который он ставит на место религиозно дефинированного и мультиэтничного «булгарского» культурного сообщества». Фото Тимура Рахматуллина

«Китайцы якобы называли «татар» всех некитайцев — что-то вроде аналога слова «варвар»

Немало существует объяснений имени «татар» как экзоэтнонима, так, мол, китайцы называли всех некитайцев — что-то вроде аналога слова «варвар». Н.Ц. Мункуев считает, что китайцы, которые столкнулись с некоторыми из татарских племен, «распространили их название на все монгольские и даже немонгольские племена, обитавшие на территории современной Внешней и Внутренней Монголии и Западной и Южной Маньчжурии». Он исходит из того, что «племена татар, название которых китайцы распространили на все монгольские племена, как известно, были врагами рода Чингис-хана и были истреблены последними задолго до 1221 г.». Нет смысла китайцам монгол называть татарами, тем более, если татары были истреблены.

Существуют также мнение, что китайской канцелярии было предписано в донесениях исправлять самоназвание «монгол» на «татар» или, в крайнем случае, «монголо-татар» («мэн-да»). Получалось, что китайцы, столетиями жившие с татарами бок-о-бок, воевали и торговали с ними, в то же время не понимали, с кем имеют дело. В этой связи сошлемся на авторитет Н.Я. Бичурина, который пишет: «Здесь важно заметить, что Китай, со времени открытия монголов, тунгусов и тюрков, доныне всегда находился в политических связях с помянутыми народами, и всегда отличал один народ от другого». На самом деле китайские чиновники и историографы очень хорошо различали народы, при этом они писали не только о племенах, но и о династиях, расписывали их титулатуру, они пользовались выражением «монголо-татары» не в этническом, а политическом смысле, понимая под монголами династию, а под татарами — его народ (будун). Европейские летописцы тоже не были наивными наблюдателями, многие из них ездили для разведки, напуганные нашествием татар в Европу, — им надо было знать, с кем имеют дело. Король Венгрии Бела IV к германскому королю Конраду IV прямо пишет: «свирепые народы, именующие себя татарами, пришли с востока, как саранча из пустыни, и опустошили Великую Венгрию, Булгарию, Куманию и Россию, а также Польшу и Моравию». В письме ясно сказано, что «свирепые народы» сами себя именовали «татарами».

Следует осторожно отнестись к мнению о навязывании этнонима «та-тар» покоренным народам Монгольской империи. В чем здесь политический замысел? Монголам это точно не нужно, как и китайцам, а больше навязывать некому. Некоторые авторы предположили, что этноним «татар» был изобретен в ХIХ в. идеологами нациостроительства, вроде Шигабутдина Марджани, якобы подменившего исконное имя «булгар» на искусственное «татар». Так, Михаэль Кемпер пишет: «Определением «татарский народ» Ш. Марджани конструирует этнос, который он ставит на место религиозно дефинированного и мультиэтничного «булгарского» культурного сообщества». Действительно, в памяти татарского народа сохранились воспоминания о Булгарском государстве, как, впрочем, и о Золотой Орде и Казанском ханстве, но это не говорит о каком-то раздвоении самосознания или навязывании этнонима «татар» просветителями ХIХ века. Столь же несостоятельно предположение об отказе татарами от исконного самоназвания в пользу этнонима «мусульманин». Татары действительно себя называли «мусульман» в соответствии с существовавшем в Российской империи сословным делением, что вполне сочеталось с этнической идентичностью. Встречаются и вовсе экзотические случаи изложения истории Евразии, где этноним «татар» полностью отсутствует, что трудно обсуждать из-за абсурдности такого желания избавиться от «татарской проблемы».

Топонимы и гидронимы, связанные с татарами, опровергают утверждение об имени «татар» как экзоэтнониме. В названиях местности, гор, озер, рек, ручьев, горных вершин, населенных пунктов имя «татар» встречается в самых разных странах: Китай, Иран, Пакистан, Афганистан, Турция, Средняя Азия, Азербайджан, страны Восточной Европы, включая Боснию, Сербию, Македонию, где есть целые административные единицы, горные хребты, долины. Они не единичны и не случайны. Возьмем, к примеру, Японию, очень далекую от основных театров нашествий татар, — там можно ожидать минимальное присутствие татар в отличие от Азии или Восточной Европы. По устному сообщению Владимира Курбатова, на о. Хонсю между городами Аоморе и Хатинохе расположены гора Tatara yama (гора) и Tatara san. К северу от Токио есть болотистый островок Tatara numa (болото), севернее г. Убе примостилось озерцо Tatara saki, в западной части о. Рюкю — Tatara shima (остров) и река Tatara gawa (река). Кроме того, на полуострове Ното есть селение Kazan shi, у мыса Сата — холмистая местность Kazan и в составе архипелага Нампо в Восточно-Китайском море имеется группа островов Kazan retto. Очевидна неслучайность появления таких названий и в таком количестве, иначе говоря, татары в Японии оставили заметный след, причем задолго до попыток Хубилая силой покорить Японские острова. В частности, технология выплавки металла «tatara» для изготовления самурайских мечей по сведениям японских ученых появилась примерно в VII в. Топонимы не только указывают на длительность пребывания татар в Японии, но их невозможно было навязать силой, они отражают самоназвание народа.

Субэтей-багатур обращается к кыпчакским вождям с предложением о мире: «Мы и вы — одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежд то, что вы пожелаете, вы же оставьте нам [аланов]». Фото wikipedia.org

«Наиболее осведомленный из средневековых историков считал язык татар тюркским»

Некоторые специалисты (Й. Маркварт, С.М. Ахинджанов и др.) считают ранних татар монголоязычными, что вызывает большие сомнения, поскольку все доказательства строятся на косвенных свидетельствах или на вольной интерпретации источников. У Н.Я. Бичурина читаем: «Хягас по первоначальному своему составу должно быть государство Монголо-тюркское и состоит из двух народов: тюрков и монголов. Тюрки, иначе татары, суть коренные жители, а монголы суть их повелители, известные прежде под названием хуннов, а в сию эпоху назывались они хойхусцами. В переговорах с китайским посольством при Дворе хягасов, вероятно, употребляли хойхуский язык, как [язык] господствующего народа, известный китайцам; и потому посланник написал, что хягасы говорят хойхуским языком; в самой же вещи [в самом же деле] хягасы говорили татарским языком, что доказывают слова: Ай месяц, Вэй титул министра». В данном случае смена имени «хунн» на «монгол», а затем на «хойху» (уйгур) не должна удивлять, ибо речь идет не о смене этничности, а о названии правящих «Домов». Нам важно отметить, что не только татары, но и хягасы (киргизы) говорили на татарском языке. Близость тюркских племен и их языков общеизвестный факт. Абу ал-Истахри пишет: «А что касается Туркестана, то у токуз-огузов, хырхызов, кимаков, гузов и хазладжей — один и тот же язык, и все они [происходят] один от другого». Рашид ад-дин, наиболее осведомленный из средневековых историков, язык татар считал тюркским.

Выдающийся знаток тюркских языков Махмуд аль-Кашгари главу, где перечисляются народы, назвал «О составе тюрков», куда включил и татар. Он дал классификацию тюркских языков, заметив, что наряду с чомулами, «кай, ябаку, татар и басмыл, каждое объединение из них имеет особое наречие (luya) и вместе с тем хорошо владеют тюркским языком». Это свидетельство посчитали достаточным для утверждения о монголоязычности татар. Однако у аль-Кашгари речь не идет о монгольском языке, просто для него татарская речь отличалась от тюркского (в смысле тюркютского) и его родного караханидского наречия. В то время не было обобщающего понятия «тюрки», поэтому под ним понимали конкретно тюркютов в отличие от татар, уйгур, киргизов и некоторых других. Точно также рассуждая о заменах огузами гайн на алиф, он противопоставляет огузское наречие тюркскому, хотя на самом деле речь идет о тонкостях произношения, а не о разных языках. Махмуд аль-Кашгари, отмечая особенности языка различных тюркских народов, добавляет, что они проявляются в чередовании или усечении отдельных букв, что никак нельзя трактовать в качестве подтверждения монголоязычности татар.

Исходя из его свидетельств, невозможно говорить и о наличии смешанного татаро-монгольского языка, как утверждает С.Ш. Казиев: «На наш взгляд, язык кай и татар мог быть языком этнических групп смешанного тюрко-монгольского происхождения, своего рода lingua franca, понимаемаемый и монголоязычными, и тюркоязычными группами». Возможно, какие-то татары знали два языка, но о существовании в прошлом татаро-монгольского языка нет никаких свидетельств. Само использование термина «монголо-татары» («мэн-да») появилось в китайских источниках в связи с восшествием на престол Чингизхана, объявившего о монгольской династии, после чего к традиционному «та-та»/«да-да» добавился иероглиф «мэн», указывающий на присутствие правящей династии. Из этого никак не выводится наличие тюрко-монгольского пиджина, как утверждает С.Ш. Казиев: «Татары относились к кругу шивэйских племен, имевших наиболее интенсивные контакты с тюркоязычными племенами, и потому владели древнетюркским языком, либо же общались на тюрко-монгольском пиджине, что и было отмечено ал-Кашгари». Махмуд аль-Кашгари ни о каком пиджине даже не заикается, его свод тюркских слов посвящен нюансам тюркских наречий.

Предположение о монголоязычных татарах построено на мнении, что монголы, безусловно, говорили только на монгольском, а вот с татарами надо, мол, разбираться. Почему не предположить обратное? Нельзя исключать знание средневековыми монголами татарского языка. Так, по тексту «Сокровенного сказания», видно, что Чингизхан свободно общается с представителями явно тюркоязычных онгутов («белых татар»), карлуков, уйгур. Это не значит, что все вокруг говорили на монгольском, логично предположить, что Чингизхан знал татарский язык. Субэтей-багатур обращается к кыпчакским вождям с предложением о мире: «Мы и вы — одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежд то, что вы пожелаете, вы же оставьте нам [аланов]». Это не говорит о монголоязычности кыпчаков или знании ими двух языков. В равной мере можно предположить знание Субэтеем татарского языка. Более того, здесь прямо говорится, что монголы и кыпчаки одного рода, иначе говоря, тюрки.

Продолжение следует