«Он приставал к девушкам, швыряясь в них деньгами и говоря, что их купит»

«Венедиктов мне поверил, но просто решил с этим ничего не делать»

Я долго молчала, боясь что-либо сказать. Я ждала официальной реакции от Госдумы и Союза журналистов и очень не хотела вмешивать свою репутацию, поскольку отдаю себе отчет в том, что за мной тянется определенный шлейф. Я боялась, что, если я что-то скажу, это может негативно отразиться на пострадавших девушках, поскольку реакция «Если уж Рябцева ляпнула что-то по этой теме, то значит точно все б***и» была вполне ожидаемой. Вчера ситуация кардинально изменилась.

Слуцкий — один из самых гадких людей, с которыми я когда-либо встречалась. Когда я пресекалась с ним по работе, еще на «Эхе», он всегда находился в каком-то неадекватном состоянии. У него явные проблемы с коммуникацией, с социальным поведением. Благо, ко мне он не приставал, но у меня перед глазами порой разворачивались совершенно некрасивые и непристойные ситуации. Я была свидетелем того, как несколько лет назад в Санкт-Петербурге, в дни проведения ПМЭФ, он пьяный благим матом орал в лобби отеля и приставал к проходящим мимо девушкам, швыряясь в них деньгами и говоря, что он их купит. Продюсер звонит ему, чтобы напомнить про эфир, а он (ладно бы просто звал на ужин), начинает вести себя по-свински. Я была свидетелем того, как он в принципе общается с моими коллегами, и видела, какие непристойности он себе позволяет. Он правда может зажать девушку в коридоре. Самое печальное то, что все это видели и все знали.

Глава СЖР в ответ на заявления журналисток посоветовал им в подобных случаях сразу обращаться к главному редактору. Когда я в свое время подошла к своему главному редактору — в моем случае это был Алексей Венедиктов — и сказала, что не пойду на назначенную встречу со Слуцким, он удивленно спросил почему. Я сказала, что это один из самых отвратительных людей, с которыми я когда-либо пересеклась. Он посмотрел на меня невинными глазами и попросил объяснить мою позицию. Я пояснила, что мне неприятно то, как он ведет себя с женщинами, и мне противно сидеть рядом, ведь, получается, что я поощряю его действия, если молчу об этом.

Венедиктов задумался на какое-то время и выдал следующее (оговорюсь, что не знаю, пытался ли он его так оправдать, и не могу подтвердить реальность этой истории): «Знаешь, я как-то раз узнал горькую историю о его тяжелобольной супруге — Слуцкий ухаживал за ней, не бросал ее и не разводился, пока она проходила лечение. А еще он вкладывает деньги в своих детей, и вообще, он прекрасный семьянин». По мнению Венедиктова, это все перекрывало и Слуцкому можно было простить то, что он пристает к девушкам, зажимает, трогает их. Отталкиваясь от своего опыта, я могу сказать, что советы Павла Гусева можно засунуть куда подальше, потому что в реальности это не работает.

«Когда я в свое время подошла к своему главному редактору — в моем случае это был Алексей Венедиктов — и сказала, что не пойду на назначенную встречу со Слуцким, он удивленно спросил почему». Фото Олега Тихонова

Да, я была свидетелем подобного поведения Слуцкого, и максимум, что я тогда могла сделать, — просто ограничить свое общение с ним. Венедиктов мне поверил, но просто решил с этим ничего не делать.

«Было бы глупо предполагать, что Слуцкий там такой один»

Я хочу выразить свою солидарность с женщинами, которые не побоялись сказать о том, что с ними произошло. Когда я увидела эти обвинения, я сказала мужу: «Ну наконец-то!». И я верю девушкам, поскольку являюсь свидетелем нескольких историй с участием Слуцкого. Для меня нормы поведения совершенно другие. То, как относится к людям Слуцкий, — непозволительно. Да, я давно его не видела, но я не верю в то, что в нем произошли какие-то волшебные изменения. По крайней мере, Катя Котрикадзе рассказала о ситуации семилетней давности, и я подтверждаю, что раньше Слуцкий был именно таким.

За эти несколько недель мы не раз слышали хвалебные характеристики, звучащие в адрес Слуцкого от его коллег. Мне кажется, что это проявление Стокгольмского синдрома, а также той нормы поведения, которая принята в этом обществе. Это одна шайка, и не надо думать, что она не будет защищать и покрывать своих.

К сожалению, такое поведение в этой сфере считается вполне нормальным. Для них нормально класть руки на колени молодым девушкам, для них нормально делать замечания по поводу груди, попы и так далее, для них нормально заигрывать с малознакомыми женщинами.

«Наверняка депутаты даже представить себе не могли, что журналисты откажутся от работы с ними»

Вчера несколько российских СМИ объявили Госдуме бойкот. Говоря об эффективности таких действий, я думаю, что Госдума как минимум обратит на это внимание, поскольку она должна взаимодействовать с обществом, а без СМИ это невозможно. Да, с одной стороны, журналист должен выполнять свою работу и доносить информацию, но, с другой стороны, что делать, если работать небезопасно? Давайте введем какие-то особые условия, как в горячих точках? Наверняка депутаты даже представить себе не могли, что журналисты могут отказаться от того, чтобы работать с ними — великими и прекрасными. Но это произошло, и, может быть, что-нибудь щелкнет у них в головах и все-таки повернется в правильную сторону.

«Вячеслав Володин недавно заявил: «Вам опасно работать в Думе? Если да, то меняйте работу». И это еще одна причина, по которой женщины годами молчат о домогательствах». Фото Олега Тихонова

Вячеслав Володин недавно заявил: «Вам опасно работать в Думе? Если да, то меняйте работу». И это еще одна причина, по которой женщины годами молчат о домогательствах. Вместо того, чтобы выразить солидарность и поддержать женщину, на нее начинают нападать. Ее обвиняют и унижают. Именно этим на днях и занималась комиссия Госдумы по этике. Девушкам сказали: «Вы — плохие журналисты, потому что молчали». Простите, а вы хотя бы пытались поинтересоваться тем, что такое психология жертвы и как она работает? Человек будет бояться рассказать о произошедшем, потому что он будет винить себя, он будет опасаться общественного порицания.

«Максимум — уйдет на пенсию, минимум — его переведут в какое-нибудь учреждение при администрации»

На мой взгляд, этот кейс стал возможен благодаря тому, что девушки выступили вместе, а также благодаря громкому скандалу с Харви Вайнштейном, после которого все заговорили о харассменте. Скажи я три года назад о том, что я была свидетельницей всех этих грязных приставаний Слуцкого, мне бы сказали: «Ты сама такая. Мы про тебя все знаем — ты любовница, дура Венедиктова».

В то же время сделать эту историю публичной помогло то, что девушки ее «формализировали». В России все работает так: если хочешь что-то поменять — принеси бумажку. Если бы девушки не совершили действие на уровне бюрократии — не обратились бы в комитет по этике, то на них бы вообще не обратили внимания.

Я не выступаю за публичную расправу над Слуцким, но мне не совсем понятно, почему до сих пор не последовало вообще никакой ответственности. Хотя, можно предположить, что они просто боятся того, что журналисты, потянув за одну ниточку, начнут вскрывать десятки других схожих историй.

«Я не выступаю за публичную расправу над Слуцким, но мне не совсем понятно, почему до сих пор не последовало вообще никакой ответственности». Фото lslutsky.ru

Вероятнее всего, для Слуцкого все закончится вполне спокойно. Максимум — уйдет на пенсию, минимум — его просто переведут в какое-нибудь учреждение при администрации, и он снова будет что-нибудь возглавлять. Своих они не бросают — это закон стаи.