«Надо сказать «спасибо» Путину — после его визита в Марий Эл заказов на ножи стало больше»

«Если бы этот нож заказал Вася из соседнего подъезда, я бы сделал и ему»

— Валерий, от кого вы получили задание сделать нож для Путина? Выдвигались ли какие-то особые требования к будущему подарку?

— То, что это будет нож для Путина, я узнал едва ли не накануне его визита в город (в июле 2017 — прим. ред.). И заказ делал не сотрудник его администрации, а наш местный адвокат, который даже к местному правительству, по сути, отношения не имеет. Просто пришел и сказал: нужен нож для очень уважаемого человека. Все как обычно — приехали, заказали, оплатили.

— За какое время до визита был сделан заказ?

— Примерно за неделю. Просьб о каких-либо гравировках, дарственных надписях и так далее не было — нож и нож. Если бы вы заказали нож, я бы сделал точно такой же и для вас. Или для Васи из соседнего подъезда — мне без разницы. Просто надо было сделать хорошее, качественное изделие.

— Ну вы хоть были свидетелем того, как нож вашей работы был вручен президенту России?

— Нет. Насколько я знаю, поначалу планировалось Путина одеть в этот комплект, сфотографировать, снять на видео, но что-то пошло не так. Служба протокола сказала, нет времени. У него на все посещение музея (национального музея им. Тимофея Евсеева, — прим. ред.) было 13 минут. Какое там переодевание? Там за 13 минут можно только подняться, послушать, как они на гуслях играют, и спуститься обратно. Комплект был потом отдельно преподнесен.

— Вы не в курсе, как Путин отреагировал на подарок?

— Говорю же, нет. Он вот недавно был в отпуске, рыбачил, я рассматривал фотографии — вдруг там и мой ножичек в кадр попал. Но кроме удочек, я на них ничего не увидел.

То, что это будет нож для Путина, я узнал едва ли не накануне его визита в город

«Если исторический дух изделия передается, метод изготовления значения не имеет»

— А вот интересно, марийцы, жившие в IX—XI вв, тоже, как и вы, делали свои ножи за неделю?

— В этом сложного ничего нет. Когда под рукой есть все необходимое, клинок можно сделать за пару-тройку часов. Деревяшку вырезать из ближайшей березы тоже труда не составляет. Нужное количество проволоки для обмотки рукояти можно за два-три часа протянуть. То есть при необходимости его можно и за день сделать. Я тоже мог сделать за день — не вопрос. Но это ж был не единственный мой заказ. У нас же как любят: приезжает глава, надо все бросить и срочно броситься все побелить. Но если ты делаешь ножи, ты их всем делаешь.

— А где вы берете образцы марийских национальных ножей IX—XI веков?

— Есть один товарищ — археолог, историк, который, в числе прочего, занимается реконструкцией жития-бытия марийцев, живших в раннее средневековье. Он мне все рассказал, показал, и я решил делать такие ножи из современных материалов и на современном оборудовании. Тем более у нас, марийцев, на эту тему никто ничего не делал и не делает. А раз так, то почему бы и нет? Первые образцы таких ножей я начал делать несколько лет назад. А тут раз, и президенту подарили.

— Национальный марийский нож — это вид холодного оружия или, выражаясь современным языком, повседневный бытовой прибор?

— Его, конечно, можно использовать по-разному. Можно использовать и в качестве оружия, и это будет эффективнее, чем, допустим, обычные маникюрные ножницы. Но если брать глобально, нож никогда не был оружием первого плана. Орудием первого плана были мечи, топоры, дубинки. Сейчас это ракеты и автоматы. А нож — и тогда, и сейчас — нес больше хозяйственную, утилитарную функцию. Тому же древнему воину после того, как он помахал дубинкой или топором, надо было и веточки для костра настругать, и шкуру с убитого кабанчика снять. Примерно такие же функции нож несет и сейчас.

— Чем принципиально марийский национальный нож отличается, к примеру, от мордовского национального ножа или татарского национального ножа?

— Одна из основных отличительных особенностей такого ножа — это обмотка рукояти проволокой. Сейчас это довольно распространенный в ножеделании прием. И древние марийцы делали точно так же — это подтверждают раскопки курганов. Я читал книги, изучал научные исторические работы издания еще 60—70-х годов прошлого века. То есть это подтвержденный исторический факт, а никакие не выдумки.

— То есть у марийцев IX— XI веков была проволока?

— Да. Народ много удивляется — мол, проволоку начали делать только в XIX веке. Я на это всегда говорю: вы, ребята, для начала изучите историю. В XIX веке началось промышленное производство металлической проволоки. А вручную проволоку тянули еще в древнем Египте. У марийцев этим занимались преимущественно женщины, в основном, чтобы сделать себе украшения — серьги или браслеты.

— А для чего применялась проволочная обмотка? Чтобы улучшить сцепление с рукой?

— Чтобы нож не раскалывался. Вы наверняка видели ножи с расколотой рукоятью, причем в том месте, где само лезвие в нее входит. Место стыка рукояти и лезвия — это самая высоконагруженнная часть ножа. Чтобы в этом месте рукоять не трескалась, ее и обматывали проволокой.

— Вот вы сказали, что делаете эти ножи на современном оборудовании. А на дух оружия это не влияет?

— Давайте так. Даже женщина может посмотреть на машину и понять, что вот эта сделана в Германии, а эта — в Японии. Несмотря на все те сверхтехнологии, которые сегодня применяются в автопроме, национальный дух сохраняется. Какая вообще разница — вручную я делаю нож по старым технологиям или на оборудовании? Если дух — внешний вид, дизайн, очертания и т. д. — передается изделию, метод изготовления значения не имеет.

«Муравьи» и «Фиксики»

— Валерий, с чего начинается нож? Вы обязательно делаете эскиз или он рождается в процессе работы?

— Бывает по-разному. Чертежи мы делаем, когда необходимо сталь резать лазером. А так иногда бывает, руки чешутся что-то поточить. Берешь железку, точишь ее, и вот так, само по себе, что-то получается.

А недавно появилась серия, которую сначала я отрисовывал. В мае ездил в Питер на поезде, дорога длинная, взял с собой карандаш, школьную тетрадку и всю дорогу рисовал, рисовал… А потом смотрю — раз, что-то путное получилось. Вернулся в Йошкар-Олу, сделал.

— Как вы вообще поняли, что вам интересно холодное оружие? С чего вдруг вы решили взяться за изготовление ножей, и каким был ваш первый нож?

— Кажется, еще когда учился в техникуме. Для любого мальчишки, мне кажется, интересно сделать ножичек самому. Заточил лезвие, выпилил рукоятку и вот так он появился, мой первый нож.

Чертежи мы делаем, когда необходимо сталь резать лазером. А так иногда бывает, руки чешутся что-то поточить. Берешь железку, точишь ее, и вот так само по себе что-то получается

— Он у вас сохранился?

— Нет. Я ушел в армию, и там его у меня, видимо, кто-то «прихватизировал». Или, может, он просто потерялся.

— Многие ремесленники с высоты своего опыта смотрят на свое первое изделие и говорят — боже мой, как я мог сделать такое. Вы теперь к своему первому ножу так же относитесь?

— Опыт — штука такая, как ни крути, а первое изделие всегда будет не очень. Но ведь это же ты сделал, а не кто-нибудь другой. И если бы не было этого самого первого изделия, не было бы и всех других. Ну представьте, вот вы прошли вверх по лестнице, оглядываетесь назад, смотрите на первую ступеньку — и говорите: «фу, какая некрасивая ступенька». Ну ведь бред же. Не было бы первой ступени, не было бы и десятой, двадцатой…

— Чувствуется, свой первый нож вы вспоминаете с нежностью и ностальгией. А каким был ваш лучший нож?

— Один из лучших своих ножей я сделал вот совсем недавно — его товарищ заказал своему другу. Там идеально все — и дизайн, и материал, и ТТХ. То есть вот держишь вещь в руках, и глаз радуется.

— Сколько ножей вы придумали и изготовили к настоящему времени?

— Я специально подсчет не виду, но это точно много-много сотен. Профессионально ножами я занимаюсь уже лет десять. Мною придумано пять основных рабочих моделей, довольно широко известных в узких кругах. В основном, конечно, меня знают как изобретателя ножа «Муравей», потому что это и есть мой самый известный нож. Если кто темой интересуется, к примеру, лучники где-то собираются, узнают, что в их компании есть человек из Йошкар-Олы, говорят: «Ааа, так это у вас там живет мастер, который ножи «Муравей» делает». Да-да, это я.

— Почему он так называется и в чем его конструктивные особенности?

— Я когда его сделал, выложил в конференции «ВКонтакте», и кто-то написал: о, на муравья похож — голова есть, брюшко и талия. С тех пор так и пошло. Это максимально простой, плоский нож, который удобно носить, потому что он не обременяет своим весом и габаритами. Им при случае можно и конвертик бумажный разрезать и, в крайнем случае, супостата. То есть мы его называем «бекап тактик «Муравей», что в переводе с английского означает «нож на всякий случай».

Есть еще серия ножей «Термит», две их версии в контактном варианте и новая серия под условным названием «Фиксики» — маленькие ножи размером буквально с полтора спичечных коробка, которые можно даже девушке на шею повесить как кулончик.

— Ой, а зачем вообще нужны такие ножики?

— Это не просто украшение — это нормальный, рабочий острый нож, который может нести все те же самые функции, что и большие ножи: и хлеб нарезать в походных условиях (это в супермаркетах хлеб и колбаса продаются внарезку, а в деревнях о таком, может, и не слышали), и карандаш поточить. Или вот мелкие гаджеты в таких упаковках продаются, что их фиг вскроешь. А тут, раз, поддел ножичком, и готово. Или вот, к примеру, у девушки нитка на блузке вылезла — не будет же она ее зубами перекусывать. В общем, это обычный нож, только маленький.

Серия «Фиксики» — маленькие ножи размером буквально с полтора спичечных коробка, которые можно даже девушке на шею повесить как кулончик

«Сталь для ножа выбирается так же, как и макияж у девушек — под конкретные задачи»

— Вот вы говорите, пять серий ножей у вас. То есть у вас серийное производство?

— Да, у меня мастерская. Тех же «Муравьев» заказывают регулярно и сериями. Так что это серийное, пусть небольшое, но все же производство.

— Сколько человек работает в вашей мастерской?

— Три человека, включая меня. Каждый занимается своим направлением. Я вот больше по дизайну и связям с общественностью. Хотя с металлом работают все — просто разные люди делают разные ножи. У товарища, например, отлично получаются кинжаловидные типы лезвия. Я, конечно, их тоже могу делать, но у меня на это уйдет больше времени. Или вот другой товарищ работает с кожей, когда к ножу заказывают еще и ножны. А я кожу не люблю, поэтому не работаю с ней. И вообще, за редким исключением предпочитаю не работать с натуральными материалами — мне больше нравится работать с композитами, пластиками, металлом.

— Вы работаете только под заказ?

— Да, на склад не работаем. Люди списываются, созваниваются со мной. Это не поточное производство — в ряде случаев нож делается под руку человека, я узнаю ширину ладони, длину фаланг пальцев и т. д., чтобы нож в руку лег идеально.

— А откуда берете сталь?

— У нас сейчас мир относительно интернациональный, интернет позволяет заказывать сталь практически из любого уголка планеты.

— И все-таки, откуда заказываете?

— Да отовсюду! Недавно вот пришла немецкая сталь.

— Ну вы же много типов стали испытали и попробовали. Какая вам больше нравится? Ну или не нравится?

— Тут дело не в «нравится» или «не нравится». Материал подбирается под конкретную задачу. Ну как у вас с макияжем. Вот вы же не пойдете с вечерним мейкапом в поле брать интервью у хлебороба об итогах уборочной страды. И машину под разные цели выбираете разные — девушку покатать или навоз к себе на дачу привезти. Так и здесь, под разные задачи — разный материал. Охотнику одно, женщине — другое.

— А что, у вас среди заказчиков и женщины попадаются?

— Регулярно.

— Им зачем? Картошку чистить?

— Ну в том числе, наверное. Вот прямо сейчас у меня в работе два кухонных ножа.

— Что в них такого особенно, что женщины идут за ними к вам, а в не в «Икею» или какой-нибудь другой хозяйственный магазин?

— Я могу сказать, что вот если люди смотрят на мой нож, у них сомнений авторстве не остается. Они понимают — этот нож сделал Валерий Ермаков. Если вы сами видели в Сети несколько фотографий моих ножей, вы их уже ни с каким другими не спутаете, даже не видя никаких эмблем и всяких там гравировок.

Я вытравливаю логотип нашей мастерской — круг и совмещенные буквы «М» и «К», то есть ножевая мастерская «Муравей и К»

«Спасибо Путину»

— К вопросу о гравировках. Художники подписывают свои картины. А вы ставите на своих ножах фирменное клеймо?

— Да. Вытравливаю логотип нашей мастерской — круг и совмещенные буквы «М» и «К», то есть ножевая мастерская «Муравей и К».

— А «випов» много среди ваших заказчиков?

— Трудно сказать, потому что часто ножи, как в случае с Путиным, заказываются на подарок. А кому подарок — не говорят. Я вообще сам стараюсь раскачивать тему подарков. У нас как: приехали в другой город, купили кружку с фотографией, магнитик на холодильник или еще какую пошлость. Но это же глупо — приехать, к примеру, в Оренбург и привезти оттуда китайский хлам, а не оренбургский пуховый платок, то есть, собственно то, чем и славится край. С моими ножами то же самое. Тут надо сказать «спасибо» Путину — после его визита к нам заказов стало значительно больше. Я даже думаю, мы вполне можем увеличить производство ножей в два раза, причем теми же силами — раньше мы часто были недозагружены.

— Но у нас вроде как дарить ножи считается плохой приметой: типа, после такого подарка даритель и одариваемый будут «на ножах».

— Если проследить логическую линейку, то почему нож дарить якобы нельзя? Потому что вы опасаетесь, что вам этот нож воткнут в спину? Тогда вопрос, для чего вы окружаете себя людьми, способными на такое, и зачем вы вообще делаете им подарки? По этой логике вообще можно далеко зайти. Если у Путина висит на поясе меч, он из-за этого с женой развелся, что ли? Преподносить в подарок предмет, которым можно убить, — значит выразить человеку высочайшее доверие. Вообще оружие дарили всегда, во все времена. Один из самых знаменитых таких подарков — это Меч Сталинграда, который был выкован по специальному указу короля Великобритании Георга VI, украшен драгоценными металлами и камнями и вручен премьер-министром Уинстоном Черчиллем в присутствии президента США Франклина Рузвельта Сталину 29 ноября 1943 года в знак восхищения британским народом мужеством советских солдат, оборонявших Сталинград.

— За границу ваши ножи уезжают?

— Да. На днях три штуки отправились в Беларусь, в прошлом году несколько штук уехали в Хайфу. Ножи улетали в Штаты. Кто-то из заказчиков увозил мой нож в Верону. Я просил сфотографироваться с ножом на фоне какого-нибудь узнаваемого здания, к примеру, дома, где жила Джульетта Капулетти из шекспировских «Ромео и Джульетты». Но, видимо, времени у них не хватило — фото так и не прислали.

— Сколько стоят ваши ножи?

— Самый популярный, «Муравей» — 3,5 тысячи рублей.

— Очередь большая?

— Среднее время изготовления — один месяц.

Ножемах и экстремальщик

— Валерий, пишут, что вы еще называете себя «ножемах». Это производное от «махать ножами»?

— Ну да, логично. Я долгое время преподавал марийский боевой нож в Йошкар-Оле. Самостоятельно разработал систему ножевого боя на основе имеющихся у меня знаний и ее преподавал.

— Термин «ножемах» — это тоже ваш копирайт?

— Скорее всего, мой, потому что его больше никто не использует.

— Поясните для несведущих, типа меня, чем эта система отличается, если можно так выразиться, от классической.

— Марийский ножевой бой — это условное название, чисто продиктованное географией. Если бы я жил в Казани и разработал ее там, это был бы казанский ножевой бой. Если бы во Владивостоке — наверное, дальневосточный. А объяснять бесполезно. Это все равно, что на пальцах объяснять, чем каратист отличается от велосипедиста, человеку, который ни того, ни другого не видел в жизни ни разу. В общем, это сублимированный личный опыт тренерской работы в различных видах единоборств.

Нож — это часть моей личной культуры. Это та вещь, которая всегда должна быть при мне. Примерно как сотовый телефон — забыл где-то, и ходишь, как голый

— А у вас еще был и опыт в различных видах единоборств?

— Ну я, например, тренер славяно-горицкой борьбы. Я неоднократно занимал призовые места на соревнованиях по практической стрельбе. Занимаюсь стрельбой из лука и арбалета.

— Вы ножемах потомственный или первый в семье, кто увлекся оружием?

— Из обозримых мне колен — отца и дедушки — я первый. Что там было до них — я не знаю.

— Еще про вас пишут, что вы известный «экстремальщик» и «выживальщик». Можете рассказать о самой экстремальной ситуации, куда вы попали, а ваш нож вас спас?

— Журналисты умеют, конечно, перегнуть палку. Я с парашютом в пустыню или под воду без акваланга, чтобы проверить свои ножи, не спускался, конечно. Но вот я пришел в гараж, чтобы картошки из погреба достать и банку варенья, а дверь не отрывается — она отсырела и ее заклинило. Я тогда взял свой нож, дверь отжал и все, что мне надо, спокойно взял. Я, правда, не знаю, экстремальная это ситуация или нет.

— То есть ваш нож всегда с вами?

— Да. Это часть моей личной культуры. Это та вещь, которая всегда должна быть при мне. Примерно как сотовый телефон — забыл где-то, и ходишь, как голый. Даже если пошел просто в туалет.