По иранскому сценарию: загонит ли Трамп Россию в экономическую блокаду

Детище неугомонного русофоба Маккейна

В воскресенье в эфире CNN постпред США при ООН Никки Хейли заявила о том, что президент США Дональд Трамп рассматривает возможность введения против России новых санкций в связи с ситуацией в Сирии.

Речь идет о внесенном в Конгресс законопроекте «Акт 2017 года о противодействии враждебному поведению России» (Counteracting Russian Hostilities Act of 2017). Автор — сенатор Alexander X. Mooney из Западной Вирджинии. Законопроект внесен в базу Конгресса 28 марта 2017 года. Но, на самом деле, это переработанный с небольшими изменениями проект комплексных экономических санкций в отношении России, которые были предложены сенаторами-республиканцами Джоном Маккейном и Линдси Грэм, в Конгресс проект документа вносился от имени демократа Бена Кардина, соавторами числились девять членов Конгресса.

Сам законопроект представляет собой развернутую и очень конкретную программу внешней и внутренней политики США, в которой Россия займет место Ирана. Сама по себе конструкция законопроекта напоминает финальные версии санкционных актов США 1996 года в отношении Ирана (ILA и ISLA) — по сути, это постепенный переход от секторальных санкций к общеэкономическим, хотя и не предусматривает, как в случае с ILA и ISLA, фронтального запрета на всю внешнюю торговлю.

Все предыдущие санкции в отношении России выглядят на фоне этого законопроекта «детскими утренниками», и если законопроект будет принят хотя бы в приближенном виде, то обвал рубля, подобный обвалу в конце 2014 года, будет просто неминуем.

Авторы документа пытаются принципиально изменить механизм санкционного давления США на Россию, называя самым важным аспектом возведение санкционного режима в ранг закона. Напомним, что действующие сейчас в отношении России, ее предприятий, организаций и граждан санкции установлены в основном в соответствии с указами (executive orders) президента США. Если в соответствии с новым законопроектом санкции будут закреплены на уровне закона, то отмена указов президентом ничего не изменит. Так что, если Трамп даже захочет отменить санкции, сделать это после принятия соответствующих законов он уже не сможет. Кроме того, сенаторы могут получить возможность расширять круг лиц и организаций, подпадающих под действие санкций.

Принятие законопроекта в Конгрессе происходит следующим образом: законопроект поступает в Палату представителей и та большинством голосов его принимает, такая же процедура проходит в Сенате. Тоже большинством голосов. Затем законопроект ложится на стол президента для подписания в течение 10 дней. Если президент не согласен с ним, то он может применить свое право отлагательного вето. Если президент применил вето, то законопроект возвращается в Палату представителей. И теперь для дальнейшего его продвижения уже нужно две трети голосов всех представителей. Когда законопроект получает нужное количество голосов, он отправляется в Сенат, где эта процедура повторяется. Если это случается, то законопроект получает статус федерального закона и без подписания его президентом. Как видите, чтобы какой-нибудь партии жилось вольготно, нужно, чтобы и Палата представителей, и Сенат, и президент были из одной партии.

И вот, впервые с 1928 года, республиканцы взяли все высоты: 9 ноября 2016 года они в день общенациональных федеральных выборов взяли большинство в Сенате — верхней палате Конгресса США. По данным The Washington Post, они заняли 51 место из 100, демократы — 47 мест. Ранее Республиканская партия сохранила за собой контроль за нижней палатой Конгресса — Палатой представителей. В палате представители Республиканской партии получили 224 места, для большинства необходимо 218 мест.

Как видите, даже без одобрения Трампа, республиканцы вполне в состоянии провести санкционные законы через обе палаты Конгресса. Напомним историю с принятием «списка Магнитского». За его введение в 2012 году подавляющим большинством голосов проголосовали Сенат и Палата представителей. Барак Обама тогда был категорически против, рассчитывая на эффективное взаимодействие с Россией, но в итоге подписал законопроект.

Как загнать Россию в угол

Законопроект призван создать единые рамки для экономических и персональных санкций против России по трем поводам.

Первый повод — якобы враждебные действия РФ в киберпространстве (формальная причина для создания акта — он появился после отчета ФБР о внешнем влиянии из РФ на выборы в США). Предлагается принять отдельный Закон о санкциях в отношении российских кибервторжений от 2017 года. Речь идет о секторальных санкциях по отношению к структурам и лицам в РФ, имеющим отношение к «враждебной киберактивности» в США, по аналогии с секторальными санкциями США к РФ в военно-промышленном комплексе. Речь идет об идентификации таких структур и лиц в течение 180 дней после подписания акта, аресте их активов и активов в США, использующихся ими, визовых запретах, запретах на сделки резидентов США с ними, в том числе на кредиты выше $10 млн сроком более года, сделки по покупке структурами США их активов. В законопроекте такими структурами и лицами названы: ГРУ, ФСБ, Специальный технологический центр из Санкт-Петербурга, хакерская группа Esage Lab из Москвы, АНО «Профессиональная ассоциация дизайнеров систем процессинга данных» из Москвы, а также граждане России: Коробов Игорь Валентинович, Гизунов Сергей Александрович, Костюков Игорь Олегович, Алексеев Владимир Степанович. Но, как говорилось выше, список этих лиц не окончательный и сенаторы могут расширять его и дальше.

Второй повод — якобы российские агрессивные действия по отношению к странам-соседям (присоединение Крыма, Украина, Южная Осетия, Абхазия). Здесь прямой запрет на признание в США в той или иной форме Крыма территорией РФ, а Абхазии и Южной Осетии — независимыми государствами. Ни одно судно под флагом США или самолет американских перевозчиков не может ходить так, как будто Крым — часть России, а Абхазия — не Грузия. Очевидно, что это запрет на пользование воздушными коридорами над Крымом и Абхазией, а также на использование их прибрежных вод.

Но самый внушительный «санкционный удар» кроется для России в части введения чрезвычайно жестких мер в отношении российского ТЭКа. Под санкции попадает любой инвестор, вложивший $20 млн и более в любую деятельность, «прямо и существенно влияющую на способность РФ разрабатывать нефтяные и газовые ресурсы». Запрещены и инвестиции от $5 млн, если их совокупный объем за любые последовательные 12 месяцев превысил $20 млн. Здесь российскую нефтедобычу ждет глубокий спад — российские нефтяники по-прежнему активно закупают оборудование на Западе для проведения гидроразрывов на традиционных месторождениях. Более того, многие работы осуществляются западными подрядчиками «под ключ». Но не все так фатально — поставки западных буровых растворов, насосов и запорной арматуры можно заместить в течении нескольких лет.

Самое тяжелое — санкции могут быть введены для компаний, передавших в аренду или предоставивших России товары, услуги и технологии для «поддержания или увеличения производства нефти, нефтепродуктов и природного газа, включая любую прямую и значительную помощь в отношении строительства, модернизации или ремонта нефтеперерабатывающих предприятий и инфраструктуры природного газа», если стоимость одного товара превышает $1 млн или общий объем сделок больше $5 млн за 12 месяцев". Это близко к полному запрету поставок оборудования. В частности, запрет распространяется на оборудование для модернизации НПЗ, которое большей частью закупается в Европе, США и Японии. До сих пор российская нефтепереработка вообще не была затронута международными санкциями. Для Татарстана с его масштабными планами по углублению нефтепереработки (ТАИФ-НК, ТАНЕКО) это означает запрет на дальнейшее развитие. Импортозаместить нефтеперерабатывающее оборудование, системы IT и связи, технологии здесь практически нереально — уйдут долгие-долгие годы. Кроме того, значительная часть отрасли уже использует западные технологии и оборудование, которое необходимо ремонтировать и поддерживать в рабочем состоянии.

Предусматривается введение санкций за инвестирование более $1 млн (либо более $5 млн за 12 месяцев) в российские экспортные трубопроводные проекты, либо предоставление товаров, услуг, технологий для создания и поддержания энергетических трубопроводов в России. Это прямо угрожает трубопроводным проектам «Газпрома».

Для тех компаний и лиц, кто ослушается, предусмотрен широкий список санкций. Им может быть отказано в поддержке американского «Эксимбанка» и доступе к госзакупкам в США, они не смогут получить разрешения на поставки товаров или услуг из США, а также кредиты американских банков. Если под санкции попадает финансовое учреждение, оно не сможет работать с американскими долговыми инструментами, обменивать валюту и т. д. Компания, попавшая под санкции, может столкнуться с запретом транзакций в долларах, запретом осуществлять сделки на территории США. Американские власти также могут запретить вкладывать деньги в долговые инструменты такой компании или ее акции. Те же меры, в том числе запрет на въезд в США, могут быть применены персонально к менеджменту санкционных компаний.

Отдельными статьями (секции 210—201 проекта акта) президенту США предписывается воспользоваться пятью или более санкционными инструментами из представленных 12 (от запрета кредитования банками США до полного запрета любых финансовых операций) в отношении структур-резидентов США, участвующих в приватизации госсобственности в России или в размещении ее суверенного долга. На практике применение этих мер будет означать так или иначе запрет для американских инвесторов покупать российские госактивы и евробонды. Так что столь любимый и практикуемый в России западными финансистами Carry Trade (фундаментальная стратегия торговли, в основе которой лежит разница процентных ставок разных стран) сойдет потихоньку на нет. И очень туго придется российскому Минфину — заимствовать за рубежом станет практически нереально.

Третий повод — якобы необходимость системного отстаивания демократии и борьбы с коррупцией в Восточной Европе. Ее в санкционном пакете будет воплощать «Закон о демократии и борьбе с коррупцией в Европе и Евразии от 2017 года». В течение 90 дней после принятия закона Госдепартамент США должен определить контролируемые и спонсируемые Россией государственные СМИ и сети «антизападного характера дезинформации и информационных фальсификаций» и выпускать раз в год отчет о них для Конгресса. Вместе с международными структурами и НКО в 2018 году должен быть создан европейско-евразийский демократический и антикоррупционный фонд с софинансированием из бюджета США объемом $100 млн — он должен как пропагандировать идеи демократии, информационной свободы в России и сопредельных странах, так и вести антикоррупционную агитацию. Минфину США проектом предписывается создать в рамках сети борьбы с финансовыми правонарушениями подразделение, которое будет отслеживать нелегальные финансовые операции структур России в банковской системе США, помогать аналогичным структурам в Европе с теми же полномочиями.

Санкции в случае принятия длятся 10 лет с возможностью продления. И даже тот, кто придет после Трампа, не в силах будет их отменить.

Все это очень и очень серьезно. В случае принятия законопроекта нас ждет неминуемый обвал рубля. Важнейшую для России нефтегазовую отрасль фактически загоняют в угол. Возможно, законопроект и «прокатят», но как-то не верится в этот хороший вариант развития после последних событий. Кроме того, западные финансисты стали готовиться к худшему: по результатам первой апрельской недели зарубежные хедж-фонды увеличили ставки на обесценение российской валюты почти втрое. Девять крупных фондов поставили на обесценивание рубля общим количество 10136 контрактов на 25 млрд рублей. Подобный уровень фиксировался в октябре 2014 года накануне обвала цен на нефть и последующее ослабление рубля.

Надеемся, что все-таки благоразумие возьмет верх, и Россию не станут «загонять в угол», в ситуацию, когда даже самый слабый способен огрызнуться так, что мало не покажется…