Капитализм: свобода или смерть!

Что сейчас читают китайцы?

Председатель КНР Си Цзиньпин, посетивший форум в Давосе в этом году, выступил в защиту глобализации и произнес такую либеральную речь, что многим просто стало не по себе:

«Правильным будет использовать любую возможность для того, чтобы совместно принять вызов и наметить верный курс экономической глобализации. Мы должны сказать «нет» протекционизму! Сторонники протекционизма, чтобы укрыться от опасностей, готовы «запереться в темной комнате, лишив себя воздуха и света».

В своей речи Си призвал отменить межстрановые торговые барьеры, снизить пошлины. Анатолий Чубайс, также присутствовавший на форуме в Давосе, назвал это выступление «одой рыночной экономике». Теперь Китай выступает в защиту глобализации, свободы торговли, а Соединенные Штаты и Великобритания ощетинились различными протекционистскими инструментами и призывают закрыться и закрыть комнату перед ветрами глобализации. Мир перевернулся с ног на голову.

Надо сказать, что такой рыночный подход со стороны высшего китайского руководства не удивляет. Высшее руководство Китая при каждом удобном случае цитирует Адама Смита, чьи книги буквально заполонили китайские книжные магазины. Глава Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины Ван Цишань — главный борец с коррупцией в Китае — в приказном порядке заставляет читать своих сотрудников книги Алексиса де Токвиля (историка американской демократии). Демократия и рыночная экономика — удивительно слышать это от коммунистов! Но в Китае пусть даже неполное следование этим канонам дает результат, да еще какой!

Если смотреть на список любимых книг того же Си Цзиньпина, то здесь вы с удивлением обнаружите отсутствие Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а Ленин очень скромно представлен книгой «Империализм, как высшая стадия капитализма».

Зато в изобилии представлены книги, чтение которых сделало бы честь убежденному рыночнику и демократу. Тут и:

• Александр Гамильтон, Джон Джей, Джеймс Мэдисон «Федералист»
• Шарль Луи Монтескье «О духе законов»
• Йозеф Шумпетер «Теория экономического развития»
• Пол Самуэльсон «Экономика»
• Саймон Кузнец «Экономический рост наций: совокупный выпуск и производственная структура»
• Адам Смит «Исследование о природе и причинах богатства народов»
• Милтон Фридман «Капитализм и свобода»

Этот список 14 октября 2016 года опубликовала государственная газета «Жэньминь жибао», так что нетрудно догадаться, что именно сейчас штудирует огромная масса китайцев.

Отец неолиберализма

О Милтоне Фридмане следует сказать особо. Если Адам Смит — это все-таки архаика 240-летней давности, то Милтон Фридман — это самая свежая работа из представленного списка, хотя и впервые изданная в 1962 году. Кстати, в 1980 году Милтон Фридман посетил Китай и в течение недели читал высшему китайскому руководству интенсивный курс лекций по теории ценообразования.

Сам Милтон Фридмен, американский экономист, стал лауреатом Нобелевской премии по экономике 1976 года, которую ему присудили «за исследование в области потребления, истории и теории денег». Его имя ассоциируется, как правило, с лидером «чикагской монетарной школы» (ни много ни мало Фридман — «отец монетаризма») и главным оппонентом кейнсианской концепции государственного регулирования экономики.

Именно с именем Фридмана связана настоящая экономическая революция последних 30—40 лет в мире. Экономисты называют работы Фридмана «точкой отсчета». Экономическая политика президента США Рональда Рейгана, премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер связана во многом именно с теми идеями, которые отстаивал Фридман. Кстати, в 1981—1984 гг. М. Фридман являлся экономическим советником президента США Рональда Рейгана. И еще он консультировал стратегию реализации «плана Маршалла», разработанного Дж. Маршаллом.

На идеях Фридмана сформировано огромное направление и научное, и политическое и многие реформы, которые происходили в Латинской Америке. В 80—90-е годы первой реформой была реформа в Чили, а затем и в Восточной Европе, в Китае, во многих других странах мира связана именно с тем, о чем говорил, что отстаивал Милтон Фридман.

Книга «Капитализм и свобода» на русском языке впервые была издана в 1982 году американским издательством «Chalidze Publications» (Нью-Йорк). Понятно, что для широкого круга жителей СССР она была недоступна, хотя сам Фридман отмечал, что в диссидентских кругах она ходила в виде самиздата. В 2006 году вышло новое издание книги в «Новом издательстве» (Москва) мелким тиражом в 2 000 экземпляров. К сожалению, я не успел тогда ее купить, о чем, кстати, жалел. Но, в августе 2016 года все то же «Новое издательство» переиздало эту книгу, которую я с удовольствием приобрел и прочитал. Книга не столь объемная — всего 288 страниц. При внимательном неторопливом чтении ее хватит примерно на неделю. Цена в интернет-магазинах около 420—430 рублей.

Библия неолиберализма

Конечно же сразу возникает такой вопрос: «Что может быть интересного в книге, в которой большая часть практической аргументации связана с американскими интеллектуальными спорами 55-летней давности?». Да, многое в книге уже устарело, но тем не менее, книга до сих пор стоит в списках «must read» от огромного количества видных экономистов и обозревателей (например, здесь и здесь). Книгу часто называют «Библией неолиберализма».

Егор Гайдар охарактеризовал ее так: «Эту книгу, на мой взгляд, должен прочитать любой культурный человек, вне зависимости от того, разделяет он взгляды автора или нет. В последнем случае хотя бы для того, чтобы с ним грамотно полемизировать».

Сама по себе книга настолько радикальна, что из 14 пунктов, предложенных в книге (о них речь пойдет ниже), в США даже до сегодняшнего дня пока решились лишь на отказ от призывной армии. Представляете, какая это была бомба в 1962 году! А времена-то были мрачные для поборников свободного рынка. Период середины 1950-х — начала 1960-х — пожалуй, пик влияния дирижистских и социалистических идей в мире. Динамический рост экономик социалистических стран еще не прерван нарастающими трудностями их развития в 1970-х, президент США Дж. Кеннеди и премьер-министр Великобритании Г. Макмиллан обсуждают, что они будут делать, когда СССР превзойдет США по уровню экономической мощи. В общественном сознании доминирует убежденность в благотворности расширения государственного участия в регулировании экономических процессов и увеличения доли государственных расходов в валовом внутреннем продукте. Левые интеллектуалы, весьма влиятельные в академических кругах, доказывают, что кажущиеся им очевидными преимущества социалистической экономики можно соединить с сохранением политических свобод.

И тут появляется очень влиятельный Милтон Фридман со своим манифестом экономической свободы, к которому прислушались. В 70-х годах прошлого века Великобритания и США отказались от экономической доктрины кейнсианства в пользу неолиберализма. В Англии с приходом Тэтчер произошла знаменитая «консервативная революция», в США неолиберальный курс стал проводить Рейган. Поворот западного мира к новой доктрине произошел благодаря усилиям финансовых элит развитых стран, стремившихся к избавлению от вмешательства государства в рыночную экономику.

Главная идея книги — это свобода. Это экономическая и политическая свобода для страны, для человека, это индивидуальная свобода человека, потому что создателем всех благ в современном мире, что было всегда, является сам человек. Чем более он свободен, тем больше он может сделать.

Рецепты успеха: ограничение полномочий государства плюс федерализм

Как пишет в предисловии Милтон Фридман:

«Свободный человек не будет спрашивать ни о том, что может сделать для него его страна, ни о том, что он сам может сделать для своей страны. Вместо этого он спросит: «Что я и мои соотечественники можем сделать c помощью государства, для того, чтобы нам легче было выполнять свои индивидуальные обязанности, добиваться своих отдельных целей и прежде всего защищать нашу свободу? Помимо этого вопроса, он задаст и другой: «Как мы воспрепятствуем тому, чтобы созданное нами государство сделалось Франкенштейновым монстром и погубило ту самую свободу, которую мы поставили его охранять?». Свобода — это редкое и хрупкое растение. Разум говорит нам, а история подтверждает, что главную угрозу свободе представляет концентрация власти. Государство необходимо для сохранения нашей свободы, и оно же является инструментом, посредством которого мы можем пользоваться этой свободой, но тем не менее, когда власть концентрируется в руках политиков, она превращается в угрозу нашей свободе. Даже если те, в чьи руки первоначально перешла власть, будут людьми доброй воли и даже если эта власть их не развратит, позже она и привлечет, и вырастит людей совсем иной породы.

Как мы можем использовать потенциал государства, избегнув в то же время опасности, грозящей свободе? Два общих принципа, воплощенных в нашей Конституции, заключают в себе ответ, защищавший до сих пор нашу свободу, хотя, будучи возведена в закон, она неоднократно нарушалась на практике.

Прежде всего должны быть ограничены полномочия государства. Главная его функция должна состоять в том, чтобы защищать нашу свободу как от окружающих недругов, так и от наших сограждан: поддерживать закон и порядок, обеспечивать выполнение договоров между частными лицами и поощрять рыночную конкуренцию. Помимо своей главной функции, государство может время от времени помогать нам совместно совершать то, что нам труднее или дороже совершить по отдельности.

Однако всякое такого рода использование государства чревато угрозой. Избегать подобного использования государства у нас нет ни нужды, ни возможности. Но перед тем, как это сделать, следует убедиться, что получаемые преимущества очевидны и велики. Опираясь главным образом на добровольное сотрудничество и частную инициативу (как в экономике, так и в иных видах деятельности), мы сможем добиться того, чтобы частный сектор служил противовесом сектору государственному и надежно охранял свободу слова, вероисповедания и мысли.

Второй общий принцип состоит в том, что государственную власть следует рассредоточить. Если уж наделять правительство властью, то лучше, чтобы оно пользовалось ею в графстве, а не в штате, и лучше, чтобы в штате, а не в Вашингтоне. Если мне не по душе то, что делают местные власти, будь то канализация, зонирование или школьное образование, я могу переехать в другое место, и хотя на такой шаг решаются немногие, сама возможность служит средством ограничения власти. Если мне не по душе то, что делает мой штат, я волен перебраться в другой. Но если мне не по душе то, что навязывает мне Вашингтон, в нашем мире ревниво оберегающих себя наций вариантов у меня маловато».

Милтон Фридман: «Если мне не по душе то, что делает мой штат, я волен перебраться в другой. Но если мне не по душе то, что навязывает мне Вашингтон, в нашем мире ревниво оберегающих себя наций вариантов у меня маловато». Фото macrobusiness.com.au

С последним абзацем у нас в Татарстане нельзя не согласиться. Действительно, нам нужны полномочия и финансирование не только на республиканском уровне (о чем часто критикует федеральные власти президент Татарстана Рустам Минниханов), но и на местном муниципальном уровне.

Милтон Фридман буквально воспевает свободу взаимообмена:

«Пока сохраняется реальная свобода взаимообмена, главная особенность рыночной организации экономической деятельности состоит в том, что в большинстве случаев она не позволяет одному лицу вмешиваться в деятельность другого. Потребителя ограждает от принуждения со стороны продавца наличие других продавцов, с которыми он может вступить в сделку. Продавца ограждает от принуждения со стороны потребителя наличие других потребителей, которым он может продать свой товар. Работающий по найму огражден от принуждения со стороны работодателя наличием других работодателей, к которым он может наняться, и т. д. Рынок делает все это незаинтересованно и безо всякой центральной власти.

Если уж на то пошло, одним из главных возражений против свободной экономики выдвигают именно тот факт, что она так хорошо выполняет эту задачу. Она дает людям то, чего они хотят, а не то, чего они должны хотеть по разумению какой-то группы. За большинством доводов против свободного рынка лежит неверие в саму свободу.

Существование свободного рынка не снимает, разумеется, необходимости правительства. Напротив, правительство необходимо и как форум для определения «правил игры», и как арбитр, толкующий установленные правила и обеспечивающий их соблюдение. Рынок резко сужает круг вопросов, которые нужно решать политическими средствами, и таким образом сводит к минимуму необходимость непосредственного государственного участия в игре».

И еще:

«В свете сказанного: нужда в государстве возникает из-за того, что абсолютной свободы не бывает. Как ни привлекательна анархическая философия, в мире несовершенных людей анархия неосуществима. Свобода одного человека может вступать в конфликт со свободой другого, и когда это происходит, чью-то свободу приходится ограничить, чтобы сохранить свободу второго человека; как выразился однажды член Верховного суда, «моя свобода размахивать кулаками должна быть ограничена расстоянием до вашего подбородка».

Знаменитые 14 пунктов радикального неолиберализма

1. программы поддержания паритетных цен на сельскохозяйственные продукты;
2. квот на импорт и ограничений на экспорт;
3. государственного контроля над объемом производства;
4. контроля над ценами и зарплатой;
5. ограничения максимального размера процентов по депозитам;
6. детального регулирования межштатной торговли и транспорта;
7. контроля над радио и телевидением;
8. действующей пенсионной системой;
9. лицензирования на местных уровнях хозяйственной деятельности;
10. субсидирования программ, направленных на расширение жилищного строительства;
11. воинской повинности в мирное время;
12. парков и заповедников;
13. запрета на доставку почты с целью получения прибыли;
14. платных автодорог, которые принадлежат государству.

Кроме того, проводится критика действий ФРС в период до и во время Великой депрессии и формулируется общее монетарное милтоновское правило «монетаризма»:

«В данный момент я остановился бы на законодательно установленном правиле, предписывающем кредитно-денежному органу обеспечивать некие конкретные темпы роста денежной массы. Для этого я определил бы денежную массу как сумму денег, находящихся вне коммерческих банков и вкладов в этих банках. Я вменил бы Резервной системе в обязанность следить за тем, чтобы общий денежный запас, определяемый вышеуказанным образом, рос месяц за месяцем (а если возможно, и день за днем) на X процентов в год, где X есть число между тремя и пятью».

Милтон Фридман страстно обрушивается на любое ограничение международных финансовых и торговых отношений. Если бы он был сейчас жив — представляю как бы он ополчился на политику протекционизма, поддерживаемую Дональдом Трампом!

Есть и мощная развернутая критика кейнсианства по части бюджетной политики, к которой политики западных стран прислушались в 70—80-е годы. Есть в книге и масса доводов по коммерциализации образования, по ликвидации монополий и обязательного лицензирования. Есть и вообще просто удивительные мысли об идее перехода от прогрессивного подоходного налога к плоскому и (больше всего меня удивившее) предложение о введение некого подобия одной из самых интересных систем современного социального обеспечения. Речь идет про безусловный основной доход (БОД, базовый доход, BI (Basic Income — англ.). Про эту новинку наше издание уже писало. Но, следует заметить, что Милтон Фридман писал об этом еще в 1962 году, намного опередив свое время.

Так что книга эта будет актуальной еще долгое время и искреннее рекомендуется к прочтению.