Сергей Соловьев: «Мы поставили задачу развития на локальных рынках Центральной и Восточной Европы»

«Наш главный риск — это геополитика»

— Сергей Владимирович, на чем специализировалась компания в 2006 году, на момент старта? Как менялась ваша «продуктовая линейка»?

— Говорить о конкретных продуктах в данном случае не совсем корректно — речь идет о портфеле сервисных услуг. Мы начинали с разработки и поддержки программного обеспечения, и одними из первых наших заказчиков были компании ритейла, для которых мы перерабатывали программное обеспечение, «проецировали» его на новые технологии. Подразделение материнской компании, из которого потом выросла ICL Services, было подразделением программистов и разработчиков. И по мере развития компании мы осваивали новые направления. Новые не только для себя, но и для всей страны. В том числе направление по удаленному управлению дата-центрами и комплексной серверной IT-инфраструктурой крупных компаний и корпораций, что часто называется управляемыми услугами или Remote Infrastructure Managment.

­— Какие отрасли, компании, корпорации являются ключевыми сегодня?

— Архитектура дата-центра, ядра IT-инфраструктуры, в зависимости от отрасли меняется не принципиально, а значит, и его поддержка не имеет кардинальных отличий. Сегодня мы оказываем услуги поддержки компаниям банковского сектора, ретейлерам, предприятиям машиностроения и нефтегазодобывающей отрасли, компаниям, работающим в геологоразведке и при добыче полезных ископаемых.

Сейчас компания ведет свою деятельность по нескольким направлениям:

Service Desk создание и поддержание единой точки контакта, отвечающей за прием, регистрацию, маршрутизацию, координацию и решение всех запросов, относящихся к IT. Именно эта услуга пользуется наибольшей популярностью среди российских заказчиков компании. Мы осуществляем полевую поддержку на территории России и стран СНГ. Третье — сопровождение, трансформация и интеграция IT-инфраструктуры и систем, обеспечивая их бесперебойную работу. Еще одно направление — разработка, внедрение и сопровождение приложений. Этот сегмент включает в себя разработку и интеграцию программного обеспечения, сопровождение ПО других производителей, услугу независимого тестирования, а также услугу миграции приложений и баз данных. Наконец, мы занимаемся IT- и бизнес консалтингом.

Сегодня мы оказываем услуги поддержки компаниям банковского сектора, ретейлерам, предприятиям машиностроения и нефтегазодобывающей отрасли, компаниям, работающим в геологоразведке и при добыче полезных ископаемых

— Каково ваше экспертное мнение относительно сегодняшней динамики российского и зарубежного IT-рынков?

— До 2014 года российский рынок рос примерно на 10 процентов в год. К настоящему моменту рост — если рассматривать в рублевом эквиваленте — несколько снизился, в валютном же он перешел в отрицательный диапазон. Зарубежный рынок растет куда медленнее, поскольку по степени зрелости опережает наш минимум на 10—15 лет.

Мы растем однозначно быстрее рынка, и к 2020 году должны вырасти минимум на 60 процентов по отношению к 2016-му, оптимистическая цель — это двукратный рост.

— Какая доля заказов в вашем портфеле сегодня приходится на Россию?

— Немногим более 10 процентов.

— Можете ли вы озвучить объем вашей экспортной выручки?

— 22 млн долларов по итогам 2015 года, при этом львиную долю в экспортном портфеле — порядка 80 процентов, составляют услуги, оказанные для клиентов из стран Европы. На протяжении последних пяти лет компания росла в среднем на 37 процентов. По итогам 2016-го ICL Services должна вырасти на 20 процентов, а ее обороты достичь 1,85 млрд рублей.

— В этом году вы открыли офис компании в Белграде. Расскажите о нем подробнее, с какой целью он был создан?

— В августе этого года ICL Services открыла свою дочернюю компанию в Сербии. Идея открыть такую локацию возникла у ICL Services совместно с партнером Fujitsu около года назад. Предполагалось, что он будет рассчитан на тех клиентов и партнеров Fujitsu, которые хотели бы получить сервис высокого качества, основанный на наших процессах, предоставляемый при этом не из России. Офис в Белграде оказывает сервис в соответствии с требованиями заказчика к надежности его функционирования, в соответствии со стандартами по информационной безопасности, а также обеспечивает требуемые параметры роста компании.

— Офис уже оказывает услуги?

— Конечно. Первая услуга, которая стала оказываться летом этого года — удаленный мониторинг ИТ-инфраструктуры в режиме 24х7, а также услуги по удаленной поддержке ИТ-инфраструктуры (Wintel, Unix, Storage) с фокусом на круглосуточные сервисы.

— Ваша европейская экспансия предполагает только предоставление сервиса заказчикам?

— Нет. Мы поставили себе задачу развития на локальных рынках. Как на территории Сербии, так и в других странах Центральной и Восточной Европы. Политика локального развития предполагает, в частности, создание Центра компетенций по наиболее востребованным в регионах услугах. Это высокотехнологичные сервисы Remote Infrastructure Management, облачные решения на базе OpenStack, многоязычный «Сервис Деск» и сервисы по информационной безопасности.

— В таком случае, кто ваши основные конкуренты на международных рынках?

— В первую очередь, индийские IT-компании, с их огромной ресурсной базой и прибегающие к демпингу с целью захвата рынка. Однако не только конкуренты формируют риски — часто основные риски для нас, как для компании, работающей на внешних рынках, связаны с геополитикой. За последние два года мы не раз сталкивались со сложностями, вызванными отношением к России. Простой пример. Западная компания отдает управление своим IT российской компании на пятилетний срок. Сам процесс передачи сервиса от одного провайдера другому может занимать до полугода. Примерно столько же длится процесс «обратного вывода». И что прикажете делать, если оказываемый сервис в силу тех или иных политических решений может быть остановлен одномоментно? Большие риски принимает и сам заказчик, ведь в случае необходимости экстренного перевода сервиса другому провайдеру его дополнительные затраты могут составить сотни тысяч долларов, да и времени на это может не быть, а если добавить в расчет возможные потери от вынужденной приостановки сервисов — то и миллионы долларов. При этом надо понимать, что далеко не все риски заказчика могут быть разделены с сервисным провайдером, хотя риски последнего тоже могут исчисляться в сотнях тысяч долларов в пределах только одного сервисного контракта.

— Помимо сложностей, рожденных геополитикой, что еще может препятствовать развитию компании на западных рынках?

— Жесткость российского законодательства в области таможенного регулирования и валютных взаимоотношений, иногда граничащая с абсурдом. Нормы, которым компания вынуждена следовать, в том числе требования к бухучету и документальному оформлению сделок, давно не соответствуют реалиям, в которых живет и развивается западный рынок. Эти «особенности» вызывают недоумение наших зарубежных партнеров, иногда граничащие с откровенным раздражением. Показательный пример — требования к оформлению валютной выручки: согласно действующему российскому законодательству, компания-заказчик обязана оплатить счет за услуги российского подрядчика в течение указанного в контракте периода времени. Если в течение указанного срока деньги на счет исполнителя не поступают, то, согласно действующим нормам, на последнего налагается штраф, размер которого в некоторых случаях может составлять до 100 процентов от суммы платежа. Таким образом, если у заказчика возникнут вопросы к нашей работе — к примеру, он может потребовать проверки корректности составления счета, поскольку объем работ в рамках контракта может меняться от месяца к месяцу — мы, как исполнитель, рискуем понести двукратные потери и вынуждены давить на заказчика с требованием немедленной оплаты счета, даже рискуя ухудшить отношение с ним в многолетнем контракте.

«Мы учим тех, кто готов учиться»

— Сергей Владимирович, девиз ICL Services: «Пионеры профессионального IT-аутсорсинга в России». Что вы вкладываете в этот слоган?

— Прежде всего, свою готовность делиться знаниями с коллегами по рынку IT-аутсорсинга, равно как и с компаниями-покупателями, стремящимся повысить свою зрелость в применении услуг аутсорсинга. Но тут я сделаю существенную оговорку — мы готовы делиться опытом только с теми участниками рынка, у которых есть четкое видение собственного развития и желание повысить свою эффективность, стать более конкурентными, занять большую долю рынка.

Студенты изучают технологии, применяемые в компании, и приобретают практический опыт по принципу «от простого к сложному»

— Насколько мне известно, компанией было запущено порядка двух десятков обучающих программ в вузах. Что это за программы?

— Их, действительно, более 20. В частности, это лаборатории ICL Services в учебном центре Высшей школы информационных технологий и информационных систем Казанского федерального университета (ИТИС КФУ) — они были открыты в ноябре 2011 года для подготовки специалистов-практиков, которые впоследствии могут стать сотрудниками ICL Services. Студенты изучают технологии, применяемые в компании, и приобретают практический опыт по принципу «от простого к сложному». Одной из наиболее востребованных технологий, которые изучаются в лабораториях ICL Services, является технология Cloud Computing. Основные цели программы Cloud Computing Lab — подготовка IT-инженеров и разработчиков в сфере современных облачных технологий, развитие центра компетенций по Unix и облачным технологиям на базе ИТИС, знакомство студентов с технологиями, используемыми ICL Services, а также подготовка квалифицированных специалистов-практиков, ориентированных на проектные требования компании.

Помимо лабораторий ИТИС КФУ, ICL Services проводит обучение студентов в создаваемых внутри компании школах. Специализацию определяет востребованность тех или иных услуг. В 2016 году обучение в школах прошли более 65 человек. Лучшие выпускники проходят в компании оплачиваемые стажировки, продолжительностью три—шесть месяцев и в дальнейшем могут быть приняты на постоянную работу.

Отмечу, в общей сложности в обучающих программах в качестве лекторов участвуют порядка 60 специалистов ICL Services.

— Сергей Владимирович, что в ближайшем будущем будет определять вектор развития отрасли?

— Уверен, что это будут качественные видоизменения технологических процессов и массовый уход в облачные технологии. Все это позволит компаниям сократить использование собственных IT-средств без ущерба для эффективного решения задач, связанных с информатизацией процессов. Но в этом же заключается и основной вызов: в условиях, когда для решения задач может быть использовано все многообразие устройств — от смартфонов до серверов и мейнфреймов, нам необходимо поддерживать собственные компетенции для того, чтобы иметь возможность и дальше обслуживать технологические IT-процессы.