Бюлент Карагез: «Мы встречаем рак чаще, но смертность падает благодаря новому лечению»

«Человек жив уже 5 лет, хотя при классическом лечении через год бы умер»

— Профессор Карагез, вы приехали в Казань рассказать о новшествах в лечении рака. Что это за новшества?

— В первую очередь я хотел бы сказать, что очень рад, что приехал в Казань — у вас гостеприимный город. Естественно, я приехал, чтобы рассказать, как раз таки о новшествах в лечении рака. Прежде всего, это касается лечения натуральными препаратами и применения иммунотерапии, которая показывает очень хорошие результаты.

Я хочу поделиться своими разработками в применении новых лекарств, чтобы их можно было использовать в Татарстане, поскольку они доказали свою эффективность. В то же время я хочу узнать и у казанских коллег, какие методы они применяют. Может быть, я что-то смогу почерпнуть для себя.

— Этой теме посвящен и ваш доклад на форуме «Сигаловские чтения» в Казани?

— Да, все верно. Но так как это достаточно широкая тема, на форуме я буду рассказывать конкретно про лечение рака желудка.

— Как сейчас изменилась смертность и выживаемость онкобольных, благодаря новым способам лечения?

— Это касается иммунотерапии и таргетной терапии, которые применяются в нашей клинике. Это как раз те самые новшества в лечении рака.

Мы сейчас встречаем рак гораздо чаще, чем раньше, выросла выявляемость онкозаболеваний, и намного больше пациентов приезжает.

Но если мы посмотрим на статистику смертности от рака, то увидим, что эти показатели, напротив, падают. Самая важная причина этого — применение новых методов лечения.

Приведу пример: у нас есть пациент с раком легкого, к нему применили новое лечение — молекулярно-таргетную терапию (молекулярно-прицельная терапия — лечение, направленное на конкретные гены, белки или рецепторы опухолевой клетки, способствующие росту и выживанию рака, — прим. ред.). Человек жив уже пять лет, хотя при классическом лечении скорее всего через год бы уже умер.

«Сейчас пациенты приходят уже на достаточно поздней стадии болезни»

— Какие основные проблемы в современной онкологии вы бы выделили? Как можно их решить, на ваш взгляд?

— Мы не можем полностью излечиться от рака — эта проблема все еще сохраняется. Кроме того, нам нужно работать над тем, как предотвратить возникновение злокачественных новообразований, то есть работать над первопричинами онкозаболеваний, не допускать их появления.

— Обратимся к статистике рака: какие показатели настораживают?

— На самом деле сейчас статистика может показывать некоторые ошибочные результаты. Это касается последних 5 лет, потому что в эти годы у нас был COVID-19.

Во время пандемии многие не могли прийти, обследоваться и выявить рак. Сейчас пациенты приходят уже на достаточно поздней стадии болезни. Получается, что по этой причине немного возросла и статистика заболеваемости.

— В вашу сферу входят рак молочной железы, колоректальный рак. Как изменилось лечение этих заболеваний в последние годы?

— Применение иммунотерапии в лечении пациентов с выявленным колоректальным раком показывает очень хорошие результаты. При раке кишечника у нас в целом используют мультидисциплинарный подход: химиотерапия, радиотерапия и хирургия. Но если у пациента выходит положительный MSI тест (генетическое исследование на микросателлитную нестабильность (MSI) — генетическое состояние клетки, характеризующееся повышенной частотой мутаций в коротких повторяющихся последовательностях ДНК, известных как микросателлиты — прим. ред.), то ему не нужны ни химиотерапия, ни радиотерапия, ни хирургическое вмешательство. К нему можно применить только иммунотерапию. А при раке молочной железы выживаемость повышается с применением иммунотерапии и таргетной терапии.

— Можете рассказать об уникальных случаях в вашей практике?

— Естественно, у нас очень много примеров, когда мы смогли продлить жизни пациентов, хочу привести один из них. У пациента рак желудка, ему говорили, что осталось жить где-то год. Но он живет уже 6 лет, ведет обычный образ жизни и у него все хорошо. Он даже забывает, что у него вообще есть такая проблема, и вспоминает о ней только, когда нужно приходить на лечение. Это все благодаря иммунотерапии и таргетной терапии.

«В Казани применяют хорошие методы лечения»

— Вы частый гость на конференциях и мастер-классах в Казани. Это говорит о том, что нашим врачам нужно многому учиться, или наоборот о высоком уровне нашей онкологической школы?

— Я приехал, чтобы поделиться своим опытом, рассказать то новое, что узнал сам, и то, что мы применяем. Но и также хочу обменяться мнениями со своими коллегами из Казани, я знаю, что здесь применяют хорошие методы лечения. Поэтому я приехал не учить, а ради обмена мнениями и опытом, хочу рассказать, как у нас применяется молекулярная терапия.

— Хотелось бы узнать ваше мнение о генной терапии в лечении онкозаболеваний. Насколько онкологи продвинулись в этом направлении?

— Все это еще находится на стадии изучения. Я не знаю, насколько Россия продвинулась в генной терапии, но в мире эта область широко изучается в клинических исследованиях.

— Часто приходится слышать о новом направлении в онкологии «секвенирование нового поколения» (NGS, next-generation sequencing — технология, которая позволяет быстро и точно расшифровывать последовательности ДНК и РНК, — прим. ред.). Применяете ли вы это у себя в клинике и почему это важно?

— Да, мы применяем NGS. Преимущество таких исследований в том, что мы можем посмотреть на множество генов, которые связаны с раком. Без этого теста мы не сможем понять, как правильно использовать иммунотерапию и таргетную терапию.

Проведя это исследование, мы выбираем метод лечения. И только с его помощью мы видим, что это лекарство действительно может помочь пациенту.

— Много ли пациентов из России и Татарстана, в частности, обращается в клинику?

— Да, к нам приезжают достаточно много пациентов из России, в том числе из вашей республики. Они приезжают на диагностику, в том числе на молекулярно-биологические исследования. Некоторые остаются на лечение, но есть и те, кто уезжает домой, и мы проводим их лечение совместно с нашими казанскими коллегами.

— Получается, больные проходят курс лечения в Казани, а вы лечите их дистанционно?

— У нас проходит врачебный консилиум, где мы определяем план лечения для пациента. Но так как больной по каким-то причинам, допустим, не может остаться в нашей клинике, он уезжает в Казань, а мы с нашими казанскими коллегами обмениваемся мнениями и совместно ведем лечение пациента.

«Если окажется, что вакцина от рака действует хорошо, я изучу этот вопрос»

— Мы часто слышим из новостей, что найдено лекарство от рака. Есть ли на сегодня действительно революционные открытия, которые спасут жизни? Например, как антибиотики изменили медицину.

— К сожалению, сейчас нет такого лечения, которое на сто процентов излечило бы пациента с онкологией. Есть лекарства, которые показывают хорошие результаты, то есть они увеличивают продолжительность и качество жизни. Но, как я и сказал ранее, тех препаратов, которые вылечат полностью, увы, не существует.

— Что вы думаете о противораковых вакцинах, которые разработали в России? Каковы их перспективы?

— Во многих странах сейчас продолжается работа по разработке вакцин от рака. О том, какие вакцины создали в России, я, к сожалению, не знаю, поэтому ничего не могу о них сказать. Ведь пока нет и показателей о том, как они воздействуют.

Если окажется, что вакцина от рака действует так же хорошо, как и иммунотерапия, я с удовольствием изучу этот вопрос.

— Сейчас у нас много спорят на тему эффективности прививок от вируса папилломы человека. Молодые девушки считают, что могут полностью избежать рака шейки матки, привившись от ВПЧ. Что вы думаете об этом?

— Эти прививки действительно могут снизить риски появления рака. Но тогда их нужно делать и мальчикам, и девочкам. Женщин это защитит от рака шейки матки, а мужчин — от рака горла. Если снизить риски появления этого вируса — снизятся и риски возникновения рака.

— Считается, что половину всех видов рака можно предотвратить, изменив образ жизни. Вы согласны?

— Среди причин возникновения рака 50% занимают внешние факторы и 50% — внутренние. К внешним, к примеру, можно отнести курение. Если бросить сигареты, риск появления рака сразу снизится на 20%, а если вообще не курить — то на 30%.

То же самое касается, допустим, ожирения. Снизив лишний вес, можно снизить риски рака. Занятия спортом также уменьшат вероятность заболеть. Чрезмерное употребление алкоголя, напротив, увеличит ваши риски.

Даже просто придерживаясь этих четырех правил, можно снизить риски онкологии.

— Что бы вы посоветовали здоровым людям: что нужно знать и делать, чтобы предупредить или максимально рано обнаружить рак?

— Это в первую очередь то, что я уже сказал: не курить, отказ от чрезмерного употребления алкоголя, придерживаться диеты. Но при этом все равно необходимо своевременно проводить чек-чап, то есть полное обследование и контролировать состояние своего здоровья. Женщинам, например, регулярно проходить маммографию, посещать гинеколога. Мужчинам тоже нужно проверяться. Также я могу посоветовать после 40 лет проводить колоноскопию, даже если нет никаких жалоб. Если есть какие-то подозрительные места, необходимо взять это на контроль, если нет — то проходить исследование можно один раз в 3—5 лет.