Карасубазар, Гезлев, Кефе, Ор-Капу: города и поселения Крымского ханства. Часть 2-я

К владениям калги-султана относился еще один вновь образованный город — Карасубазар (совр. Белогорск), раскинувшийся в районе реки Большой Карасу. Карасубазар являлся одним из самых больших и экономически развитых городов Крымского ханства. Согласно административному делению город являлся центром карасубазарского каймаканства разделенного на девять округов. Общее число деревень достигало трехсот двенадцати. Карасубазар, расположенный в центре Крымского полуострова, по праву считался экономическим и торговым центром государства. Согласно «Книге путешествия», город является богатым и красивым, постоянно расширялся, застраивался и украшался. Немаловажную роль в этом сыграли наличие плодородной почвы для ведения хозяйства и развитая торговля. Об этом свидетельствует наличие в городе невольничьего рынка и восьми караван-сараев (постоялых дворов). Турецкий автор отмечает, что самый большой из них был расположен на рынке в центре города, выстроенный как крепость. Вероятней всего, речь идет о Большом Таш-хане, руины которого сохранились до сегодняшнего дня в Белогорске. Кроме того, упоминается о наличии в городе двадцати восьми мечетей, пять из которых автор относил к соборным, пять медресе, восемь мектебов и четыре текие. Важно отметить тот факт, что Эвлия Челеби указывает на то, что в городе все строения хорошо благоустроены и крыты рубиново-красной черепицей. Во всем городе отсутствуют строения со свинцовой крышей. Благодаря тому, что через город протекает река (Большой Карасу), в городе существует большое количество источников, а вокруг города располагаются «достойные похвалы сады и виноградники».

Карасубазар был также отмечен в заметках немецкого энциклопедиста П.С. Палласа. Его изначальная характеристика касается внешнего вида города, и, как во всех других посещенных им городах, отстроенных в Крымском ханстве, он отмечает узкие, кривые улицы, заставленные дворами. Исходя из его заметок на момент посещения города, в нем располагались двадцать три мечети, три церкви, одна из которых армяно-католическая, и синагога. О существовании в Карасубазаре армянской общины также упоминается у Эвлии Челеби, где говорится о наличии армянского монастыря. Оба автора, побывавшие здесь в разное время, обращают внимание на наличие в городе большого количества ремесленных мастерских разной направленности, а также о плодородности окрестных земель, в результате чего урожай здесь собирается в изобилии и потом оказывается на прилавках. Согласно вышеперечисленному, Карасубазар можно характеризовать как крупный город с широко развитой инфраструктурой. К сожалению, как и другие крымские города, был разрушен в результате событий 1736. Хотя был частично отстроен, но уже не смог вернуть былое величие.

В западной части Крымского полуострова располагался еще один крупный административный и экономический центр государства — город Гезлев (ныне Евпатория), который в русских и европейских письменных и картографических источниках идет под названием Козлов. Согласно административно-территориальному устройству ханства, Гезлев являлся центром каймаканства, в которое входило пять кадылыков, составлявших в общей сложности 195 селений.

Первоначальное поселение на берегу Гезлевского залива появилось, вероятно, еще в конце XIV века, во времена правления хана Тохтамыша. После того как в 1475 году турки-османы заняли Черноморское побережье, началось обустройство морского порта в этой местности. Вероятно, в 1539-1540 гг. Сахиб Герай с позволения османского султана начал здесь строительство портового города под названием Гезлев, окончательное строительство которого было завершено не раньше второй половины XVI века. Шведский историк Тунманн, говоря о Гезлеве, пишет, что город обнесен вокруг мощной крепостной стеной с башнями и располагает большим количеством прекрасных мечетей. Гезлев считался полиэтничным городом, автор пишет, что здесь проживают татары, турки, греки, армяне и евреи, а общее количество домов здесь достигает двух с половиной тысяч. Город является достаточно благополучным и развитым благодаря наличию морского сообщения и, как следствие, ведению оживленной торговли.

Эвлия Челеби вновь достаточно подробно, с присущей ему манерой восхваления описывает Гезлев как прекрасную и хорошо укрепленную крепость в которую ведут пять различных ворот с разной стороны. Согласно приведенным данным, в городе насчитывалось 24 мечети, половина из которых являлись султанскими, а остальные были построены на благотворительные средства. Автор оговаривает что в приведенные данные не входят квартальные мечети. Кроме этого, в городе функционируют пять благоустроенных бань, два медресе, восемь мектебов и три текие. В городе функционируют невольничий рынок и 11 постоялых дворов (караван-сараев) для приезжих торговцев, а на рынках можно найти любой товар, который пожелаешь. Паллас, посетивший город в начале российского периода, увидел в городе уже одни развалины. В своих заметках он отмечает, что городские стены очень разрушены, в городе находятся 13 мечетей, семь медресе и училищ и имеются две бани «со сводами по старому татарскому образцу». В заметках также сказано, что Гезлев являлся густонаселенным городом, приводятся данные и о состоянии сельского хозяйства, город обслуживали ветряные мельницы, их было насчитано 34 единицы. Французский инженер Гийом Левасер де Боплан при составлении описания Украины указывает о властителе города, коим являлся крымский хан, наличии морской гавани и, кроме всего прочего, о расположении в нем двух тысяч домов.

Гезлев представлял из себя типичный восточный полиэтничный город. Площадь города составляла тридцать четыре гектара, на которых располагалась хаотичная иррегулярная застройка, разделенная кривыми улицами с многочисленными тупиками. Неотъемлемыми элементами облика города являлись высокие глухие застройки и большое количество площадей, от которых в разные стороны расходились улицы. В 1558 году, с приходом к власти Гази Герая (1588—1607), в городе был открыт собственный монетный двор. В последующие годы Гезлев являлся центром серебряной монетной чеканки государства и расположением ханской ставки. Следует отметить, что это единственный портовый и защищенный мощными крепостными стенами город в Крымском ханстве. Кроме того, город находился под охраной турецкого гарнизона, в состав которого входили и артиллерийские орудия.

Отдельного внимания заслуживает система городского водоснабжения. Путешественники отмечают, что вода в город поступает через трубы из водохранилища, которое располагалось за крепостными стенами. Вода из очень глубокого колодца накачивалась при помощи лошадей. На момент описания П.С. Палласом данная система уже была разрушена. Вода в город также поступала благодаря использованию иранской системы водоснабжения — так называемых кязиров. Кязиры представляют собой подземные галереи метровой ширины и примерно в рост человека. Вода на поверхность доставалась посредством обустроенных на определенном расстоянии друг от друга колодцев. По предположению В.А. Кутайсова, кяризы появились скорее всего в период расцвета города, что соответствует XVI—XVII векам.

После захвата черноморского побережья Крыма в 1475 году турки начинают активно обустраиваться на приобретенных территориальных владениях. Главным османским городом на полуострове становится захваченная у генуэзцев Каффа, переименованная в Кефе (совр. Феодосия). Город еще в период существования власти итальянцев считался одним из самых больших в Крыму и имел мощнейшие фортификационные сооружения. К 70-м годам XV века общая площадь города составляла 125 гектаров. После установления османской власти город входил в десятку крупнейших городов Османской империи. Все покоренные территории в Крыму были объединены в одну провинцию с центром в Кефе. В период турецкого господства в городе продолжали активно развиваться ремесло и торговля. Эвлия Челеби, который не обошел стороной и Кефе, говорит о том, что в Кефинский округ входили Балаклава, Судак, Мангуп, Керш (Керчь), Тамань, Темрюк и Азов.

Турецкий автор оставил описание крепостных стен города, внутренних крепостей и их обустройство. По его сведениям, в город ведут двенадцать ворот, внутри стоят укрепленные крепости, построенные еще до прихода турок. В городе насчитывается шестьдесят мечетей, десять из которых являются соборными, и только сорок минаретов, выложенных из камня. Также здесь располагалось пять медресе и девять текие дервишей. Как и в других местах, где побывал Эвлия, он обращает внимание на количество бань, источников воды и постоялых дворов. Согласно приведенным данным, в городе насчитывалось десять бань, без учета тех, которые находились в частном владении. Поскольку Кефе был одним из главных торговых городов, здесь автор насчитывает сорок три постоялых двора и около двадцати источников воды.

Город перешел во владение крымского хана, после заключения Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года, согласно которому все турецкие гарнизоны должны были покинуть полуостров. К моменту присоединения Крыма к Российской империи город образовывал каймаканство в Восточном Крыму, объединявшее семь округов с общей численностью около двух сотен деревень.

Если города Крымского ханства, основанные в горном и южнобережном Крыму, располагаются так или иначе на уже обжитых местах, то степная часть полуострова была достаточно слабо заселена, а немногие те, кто здесь проживал, по большей части вели полукочевой образ жизни. По свидетельствам польского посла Мартина Броневского, находившегося в Крыму в 1570-х годах, ногайцы жили в хижинах из тонких деревьев, однако в летне-осеннее время они откочевывали за Перекоп на обширные равнины. По мнению В. Грибовского, для упрочения власти крымских ханов и строились крепости (Перекоп, Арабат и др.), они же позволяли контролировать кочевое население. Он же отмечает, что седентаризация внутри Крыма происходила эффективней, чем в остальных регионах Крымского ханства. Одним из влияющих на это факторов являлось то, что заселение полуострова и перевод к оседлому образу жизни многочисленных орд кочевников являлось приоритетным направлением во внутренней политике государства.

Хан Сахиб Герай (1532—1550 гг.) стремился заселить Крым кочевниками путем наделения их земельными уделами, а тех, кто противился переходу к оседлому образу жизни, хотел принудить к этому силой. Для привлечения кочевников к оседлости хан выстраивает для них ряд мечетей в местах, сопредельных с Буджаком. К середине XVI столетия ногайцы, в частности племена мангытов, потеряв контроль над приднепровской степью, откочевывают на полуостров. Сумев занять прочную позицию в Крымском ханстве и войдя в число карачи-беев под названием Мансуроглу, они контролировали все миграционные потоки ногайских орд с постепенным включением их в орбиту своего влияния. Тем не менее несмотря на все усилия ханской администрации, процесс перевода кочевого населения протекал достаточно сложно. Так, сохранились упоминания турецкого путешественника Эвлии Челеби, посетившего Крым во второй половине XVII века, об эпизоде переговоров крымского хана Мухамед Герая IV с буджакскими и ногайскими татарами по поводу их переселения на территорию Крымского полуострова, что было связано с их неподконтрольностью и набегами на молдавские, османские и польские владения и, как следствие, получением ханским двором дипломатических нот со стороны соседних государств. Во время своего путешествия от крепости Ор (Перекоп) к Гезлеву он также упоминает о наличии поселений в степной части полуострова близ Сиваша.

В письменных источниках содержится достаточно мало информации о локализации поселений в степной зоне, однако исходя из топонимов, отраженных на картах, можно сделать вывод о том, что вся северо-западная часть полуострова была занята такими степными поселениями, заселенными ногайцами. Согласно исследованиям турецкого историка Омера Быйыка, клан «Мансуроглу» мигрировал на территорию полуострова в XVI веке и расположился в его северной части, он приводит список из 22 селений, которые в XVII—XVIII веках принадлежали этому родовому объединению, и довольно размыто упоминает об их локализации в северных районах Крымского полуострова. По приведенным данным, по всей территории Крымского ханства расселилось 65 таких родоплеменных подразделений.

На картах Крыма XVIII—XIX веков мы можем встретить селения, о которых мы упоминали ранее, так и множество поселений, названия которых позволяют их отнести к числу так или иначе принадлежавших ногайским родам. Например: Седжеут, Конрат, Найман, причем некоторые из них могут дублироваться, находясь в разных районах. Представители кланов с таким названием присутствовали не только на территории Крыма, но и практически во всех позднеордынских государствах. Топоним «Найман», как и некоторые другие, встречается и в крымских сиджилях (сборник документов мусульманского права). Например, в одном из документов, датируемом 1609 годом, фигурирует сделка о продаже земли в округе Половинный Чонгар, примыкающем к «общине Найман», что опять же свидетельствует о наделении землей кочевников. Более того, эти территории входили в специальный судебный округ — Нысф Чонгар, который был создан из-за разрастания округа Чонгар. Наличие судебной системы и разрастание округа еще раз свидетельствуют о постепенном освоении и заселении территорий в северо-западной и северо-восточной частях Крымского полуострова.

Картографический материал XVII—XVIII вв. позволяет рассмотреть и получить информацию в том числе из обозначенных там топонимов. Достаточно подробно отражены названия поселений на карте Я.Ф. Шмидта, представляющей Крым и степь крымскую из новейших известий, сочиненной при Академии наук Санкт-Петербурга и датируемой 1777 годом, и генеральной карте Крыма, автором которой является Ф. Черный и датируемой 1790 годом. Карта под авторством Я. Шмидта уже претендует на более точную достоверность, она выполнена в масштабе с нанесением координат. Сама карта характеризуется достаточно большой плотностью заполнения северной части Крыма, где кириллицей детально нанесены названия поселений, расположенных вблизи Перекопа и Чонгара. На карте за авторством Ф. Черного мы видим высокую плотность нанесения поселений по всей территории полуострова и, в частности, территории Северного и Западного Крыма, куда ханская администрация и направляла поселенцев из числа бывших кочевников. Данные, собранные в Камеральном описании Крыма, также позволяют говорить о большом количестве стационарных поселений в Северо-Западной части полуострова. К примеру, в приведенной таблице только в Дип-Чонгарском и Нысфском кадылыках насчитывается девяносто восемь деревень.

Следует отметить что картографические источники, наряду с данными о поселениях в кадылыках, позволяют более точно очертить границы административных делений в административно-территориальном устройстве Крымского ханства. Основательная работа по сбору и систематизации ногайских названий населенных пунктов в Северо-Западном Крыму (полуостров Тарханкут) была проведена А.Р. Кемаловой. Ссылаясь на А.В. Суперанскую, автор отмечает, что при создании оседлых поселений в Крыму главным фактором при назывании было название родоплеменного подразделения, и подчеркивает, что среди «топонимии Тарханкута имеется кочевая тенденция присвоения имени населенным пунктам». Кроме того, А.Р. Кемалова отмечает, что большинство поселений располагаются близ балок и источников воды, в местах, где присутствуют наиболее благоприятные условия для выпаса и содержания скота, а среди топонимов также встречаются и названия, связанные с хозяйственной специализацией населения — скотоводством, в то время как топонимы, которые можно было бы связать с земледелием, отсутствуют. Отметим в данном контексте исследования Северо-Крымской экспедиции 1962—1964 гг. в Северном Присивашье, где в ходе исследований были выявлены захоронения, относящиеся к XIV—XVII вв. и «оставленные более-менее оседлым населением», не связанным с христианством. Суммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что вся северная и северо-западная часть Степного Крыма постепенно заселялась степняками преимущественно из числа ногайцев. А количество стационарных поселений на упомянутых картах в этом районе подтверждает гипотезу о постепенном переходе к оседлости этой кочевой категории населения Крымского ханства, что и являлось главным фактором развития данной области.

Большинство этих поселений относилось к Перекопскому каймаканству и контролировалось начальниками городка Ор-Капу (ныне Перекоп). Перекопское каймаканство охватывало северную часть Крымского ханства. К моменту присоединения Крыма в него входило 169 деревень, расположенных в шести округах (кадылыках). Их центром считается город Ор-Капу, расположенный на границе полуострова.

Г.Л. Боплан в своем произведении пишет, что Крымский полуостров соединяется с материковой частью перешейком. Здесь же расположен «ничтожный» городок без укреплений, окопанный только полуразвалившимся рвом и обнесенный валом. В городке присутствует каменная крепость, а татары называют его Ор, что и переводится как «ров». Этот городок занимал важное стратегическое значение, так как перекрывал единственный сухопутный проход в Крым через перешеек. Поэтому в его названии две составляющие — Ор, что означает «ров», и Капу, что означает «ворота». Тунманн оставляет заметку о том, что Ор является городом и крепостью, который соединяет Крым и Восточный Ногай. Что касается инфраструктуры, автор указывает на наличие около восьми сотен домов и старого замка.

В начале своего крымского путешествия город посетил Эвлия Челеби и не оставил его без внимания. Автор указывает, что эту высокую крепость построил Сахиб Герай-хан из рода Чингизидов, коротко характеризуя ее как двухслойную мощную твердыню. В плане она пятиугольная, там есть двадцать высоких квадратных башен. С какой бы стороны степи ни подойти, с расстояния в пять переходов видны башни этой крепости Ор. Все башни крыты рубиново-красной черепицей. Есть и низкие башни, крытые досками. Внутри крепости — всего восемьдесят татарских домов. Все они крыты дерном. Крепость Ор расположена в степи и не господствует над местностью. Ее окружает глубокий, вырубленный в земле ров. С двух сторон в направлении рва смотрят отличные пушки. Внутри крепости есть мечеть Сахиб Герай-хана, амбары пшеницы, оружейный склад, колодцы воды и ничего больше.

За пределами боевой крепости, в пригороде, исходя из описаний автора, и протекала городская жизнь. В этой местности располагалось двенадцать мечетей, число домов, в которых располагалось около полутора тысяч прихожане. У подножия крепости имелись один постоялый двор и баня.

Среди сельских памятников эпохи Крымского ханства особенно выделяются объекты, изученные в ходе строительства трассы «Таврида» в центральной и восточной частях полуострова. Они также до настоящего времени опубликованы не полностью. В Восточном Крыму следует выделить ряд поселений, датированных археологами так называемым «османским» временем. Это поселения Кенегез Восточное, Су-Баш 1, Батальное 1 и др.

Поселение Кенегез впервые фиксируется в «Камеральном описании Крыма». Расположено оно на территории Керченского полуострова. В конце эпохи Крымского ханства поселение входило в Арабатский кадылык Кефинского каймаканства. Археологами было исследовано более 17 300 квадратных метров культурного слоя на поселении, включающем в себя жилые и хозяйственные постройки, хозяйственные ямы, очаги и т. д. Стены построек возводились на каменном основании из самана или турлука. Хозяйственные ямы использовались и как хранилища для припасов, и как мусорные. Также на поселении, расположенном на уплощенных участках между отрогами балки и на ее склонах, было выявлено простое инженерное сооружение для сбора воды. Степная часть Крыма, население которой в основном занималось скотоводством, испытывала недостаток воды, поэтому в отрогах балки население Кенегеза возводило водосборные канавы и земляные дамбы, которые должны были удерживать воду в искусственных водоемах. Материальная культура поселенцев была представлена керамической посудой местного восточно-крымского производства и незначительным количеством османской керамики типа «кютахья» и керамическими курительными трубками, украшениями местного и зарубежного производства.

Другое поселение на Керченском полуострове, называемое археологами Батальное 1, может быть соотнесено с поселением Агырмак Эли, так же упоминавшимся в «Камеральном описании Крыма» 1784 года. В ходе археологических исследований 2017 года было исследовано около 20 тысяч квадратных метров территории поселения. Среди объектов, обнаруженных тут, выделяются четыре жилища, большое количество хозяйственных ям, предназначенных для хранения продуктов и сброса мусора. Жилища представляли собой постройки с длиной стен от 2,5 до 4 метров. Стены были сложены из камня, о чем свидетельствуют сохранившиеся нижние части кладок. Полы в жилищах представляли собой площадки из известкового раствора с мелким бутовым камнем. Также в жилищах фиксируются остатки очагов в виде сильно прокаленных участков пола. Обнаруженные в ходе исследований фрагменты строительной керамики могут свидетельствовать, что жилища были покрыты черепичными крышами. Среди находок также выделяют фрагменты керамической посуды местного производства из красной глины, некоторые сосуды покрыты глазурью зеленого цвета разных оттенков. Нумизматический материал, среди которого представлены как крымскотатарские монеты, так и русская монета номиналом 2 копейки 1766 года чеканки, говорит, что данное поселение уже существовало во второй половине XVIII века.

На территории поселения Кош-Кую, также расположенного в Ленинском районе, также было раскопано несколько жилых и хозяйственных построек, предварительно датированных второй половиной XVII — XVIII веков. Остатки построек фиксируются остатками вымосток или выкладок из рваного плиточного известняка, на которых, вероятно, были выстроены турлучные или саманные стены. Рядом с одним из строений были зафиксированы остатки тандыра. Спасательный характер археологических исследований не позволил на данном этапе определить топографию поселения, но полученные в ходе работ материалы в виде большого количества фрагментов керамической глазурованной и неглазурованной посуды местного производства, глиняные курительные трубки и нумизматический материал позволяют отнести это поселение к эпохе Крымского ханства. Также особый интерес вызывают исследования на поселении Су-Баш 1, которое сложно отождествить с каким-либо поселением, отмеченным на картах. Археологические исследования зафиксировали существование поселения со второй половины XIII до XVIII века. Несмотря на то, что к поселенческим объектам, изученным тут, относятся лишь хозяйственные ямы и остатки древней дороги, вероятно, на поселении существовало значительное количество жилых построек, пока не обнаруженных. О значительных размерах поселения косвенно может свидетельствовать некрополь, расположенный в восточной части объекта. Всего в ходе исследований было изучено более тысячи погребений, выполненных по мусульманскому обряду. Археологические материалы, обнаруженные на памятнике, также представлены фрагментами керамических сосудов, украшениями, элементами одежды, оружия и т. д.

Таким образом, в восточной части Крыма характерны сельские поселения, планировка и топография которых сложно реконструируется. Жилые постройки на этих поселениях в основном представлены каменными, саманными или турлучными домами, с хозяйственными постройками, ямами-хранилищами для продуктов и мусорными ямами. Рядом с поселением, как правило, располагаются кладбища. Исследователи также отмечают погребальные комплексы на территории поселений и вторичное использование хозяйственных ям в виде погребальных сооружений.