С бывшей бизнес-партнерши Павла Сигала сняли груз «субсидиарки» в 615 миллионов

На рассмотрении жалобы присутствовала лично

Галину Сизову, а также другого соучредителя ООО «Управляющая компания «Инвест» Павла Сигала и еще пару-тройку помощников и управленцев требовали привлечь к субсидиарной ответственности, начиная с 2015 года. В 2018 году к голосам вкладчиков присоединился и конкурный управляющий «Инвеста» Виктор Машанов.

Размер убытков был оценен в 615 млн рублей. Согласно бухгалтерскому балансу УК «Инвест», на 31 декабря 2013 года балансовая стоимость ее активов превышала 1,2 млрд рублей. Во время «конкурса» таковых нашли лишь на 525,4 млн рублей. В итоге весь груз материальной ответственности возложили на Сизову.

Поворот в деле наступил 3 декабря прошлого года, когда жалобу Галины Тимофеевны рассмотрел Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в Самаре. Бывшая партнерша Сигала присутствовала на заседании лично. Представители конкурсного управляющего и, что интересно, в прошлом ее босса по микрофинансовому бизнесу были против ее доводов.

Фактически компанию контролировали два человека

Как раньше рассказывало «Реальное время», некогда ООО «Управляющая компания «Инвест» Сизова и Сигал учредили на пару (у него было 66,66% предприятия, у партнерши 33,34%). Последняя с самого начала была там как будто бы и директором, и главным бухгалтером. Судя по всему, именно это обстоятельство и сыграло свою роль, когда в феврале — июле 2015 года Алла Корних и Ольга Иванова подали заявления о привлечении обоих учредителей, а также Юрия Шарова (заключал договор займа как представитель должника) к ответственности по обязательствам обанкротившегося «Инвеста».

5 декабря 2018 года татарстанский арбитраж удовлетворил их заявления частично: в отношении одной Сизовой. Рассматривавший дело судья пришел к выводу, что она не предприняла все меры для исполнения обязанностей, предусмотренных законом о бухгалтерском учете: не обеспечила сохранность документации, отражение в ней достоверной информации и восстановление упомянутых бумаг (это обстоятельство стало препятствием для того, чтобы сформировать конкурсную массу). Но производство приостановил до окончания расчетов с кредиторами.

Суд первой инстанции тогда не нашел оснований для того, чтобы привлечь к субсидиарной ответственности еще и Сигала с Шаровым, отметив, что последний действовал сугубо по доверенности и не может быть отнесен к контролирующим лицам должника. К тому же ни он, ни Сигал за ведение в компании бухгалтерии не отвечали. С 22 ноября 2013 года по 10 октября 2014-го Сигал не имел возможности управлять компанией физически, так как по решению Тверского райсуда Москвы был определен в «Матросскую тишину» в связи с обвинениями в махинациях с «материнским капиталом». Апелляция с этими выводами согласилась.

Но в начале 2020 года Арбитражный суд Поволжского округа отправил вопрос об обоснованности привлечения обоих учредителей к субсидиарной ответственности на новое рассмотрение. Окружной суд констатировал, что фактически компанию контролировали два человека, но все бремя ответственности взвалили только на Сизову. Между тем она и сама находилась под арестом, а документация общества была изъята правоохранительными органами. Тем временем УК «Инвест» с 615,3 млн рублей долга уже заявилась к Сизовой в реестр.

Отчетность «нарисовали», пока была под арестом

Это не самая крупная сумма, которую предъявляли Сизовой. В 2015 году банкротящийся материнский «Центр микрофинансирования» выставлял своей соучредительнице счет аж на 1,9 млрд рублей: якобы именно она изъяла их из кассы. Сама обвиняемая утверждала, что всю финансовую отчетность «нарисовали» в то время, когда она находилась под арестом.

Взыскать с женщины эти средства тогда не удалось: татарстанский арбитраж отказался рассматривать этот иск. Впрочем, ей все же инкриминировали хищение средств, из-за чего она даже оказалась на скамье подсудимых. Как ранее рассказывало «Реальное время», по версии следственных органов меньше чем за 2 недели — с 1 по 13 ноября 2013 года — Сизова вынесла наличными из материнской УК «Центр микрофинансирования», где также была директором, 21,7 млн рублей. Якобы без согласования с другим учредителем, Павлом Сигалом, она велела главному бухгалтеру выдать ей деньги из кассы для того, чтобы заплатить по договорам займа и инвесторам.

В итоге бизнесвумен в октябре 2017 года за растрату была приговорена Вахитовским райсудом Казани к четырем годам колонии общего режима и штрафу в 500 тыс. рублей. Хотя, например, защищавший в то время Сизову Борис Рыбак в СМИ отзывался о представленной в качестве доказательств документации весьма скептически, говоря о том, что бухгалтерские документы не имели ни подписи кассира, ни получателя: просто бумажки с суммами и датами. Он предполагал, что, пока Сигал долгие месяцы находился в СИЗО, в его компаниях кто что успел, то и выносил.

К примеру, такой же, как у Сизова, срок получил бывший начальник финансово-экономической службы Андрей Сабанцев, похитивший 16,9 млн рублей. А в июне 2018 года СМИ сообщали о приговоре (3,5 года колонии общего режима) в отношении бывшего начальника службы безопасности УК «Центр микрофинансирования» Салвара Аскерова. Безопасник, воспользовавшись тем, что его патрон в застенках, заключил с «Инвестом» фиктивные договоры займа.

«Могут продолжить прерванную деятельность и рассчитаются с кредиторами…»

Напомним: деятельность УК «Инвест» застопорилась с марта 2014 года. В июле, когда она вступила в наблюдение, оба соучредителя уже находились под стражей. В итоге 7 ноября того же года компания добралась до конкурсного производства. Арбитражный суд РТ, опасаясь большого наплыва вкладчиков, даже вынужден был проводить заседание по банкротству УК «Инвест» (впрочем, как и материнской УК «Центр микрофинансирования») в стенах НКЦ «Казань».

Арбитражный управляющий «Инвеста» Сергей Цапурин тогда заявлял, что компания, чей годовой оборот составлял 3 млрд рублей, сама задолжала больше 1 миллиарда. И отдавать его нечем: на счету завалялись лишь жалкие 52 тысячи. Главным активом «Инвеста», у которого насчитывалось не меньше трех сотен кредиторов, он называл дебиторскую задолженность на 1,3 млрд рублей. Причем в роли дебиторов выступали сами же учредители Сигал и Сизова.

И вкладчики, и арбитражный управляющий тогда не исключали того, что руководители «Инвеста», оказавшись на свободе, смогут продолжить прерванную деятельность и рассчитаются с кредиторами. В пользу этого говорила разветвленная сеть таких центров по стране. Недостатка в клиентах у микрофинансового бизнеса Сигала — Сизовой, где обещали доходность в 18 процентов годовых (что превышало в то время банковские ставки по депозитам в 2,4 раза), не было. Однако заново все отладить не удалось. Выйдя из «Матросской тишины», Павел Сигал признавал, что за время его отсутствия бизнес развалили очень сильно…

Тетради со сведениями о кассовых операциях были уничтожены

В обосновании требования о привлечении Сизовой к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий ссылался на искажение бухгалтерской отчетности УК «Инвест» за 2013 год. Баланс был подан через электронный документооборот. В сведениях о лице, завизировавшем документ, значилась Г.Т. Сизова. Настаивая на своих требованиях, «конкурсник» ссылался на то, что ответственность за организацию и ведение бухучета в компании несла Сизова. Президент УК «Инвест» Павел Сигал от 27 марта 2012 года возложил на нее обязанности как директора, так и бухгалтера. Все документы общества в 2012—2014 годах подписывались ее электронной подписью.

Ранее суды в подтверждение вины Сизовой ограничивались ссылками на приговоры Вахитовского райсуда Казани: по ООО «Центр микрофинансирования» (от 27 октября 2017 года) и по делу Салвара Аскерова (29 мая 2018 года). Так, свидетели по делу Аскерова рассказывали, что контроль за финансово-хозяйственной деятельностью, работой кадров и бухучет вела именно Галина Тимофеевна. В бухгалтерии была заведена кассовая книга, куда передавались приходные и расходные кассовые ордера. Кассиры все сведения вносили в тетради. В определенный момент по указанию Сизовой, говорили они, тетради со сведениями о кассовых операциях были уничтожены.

Была номинальным директором

Но суд апелляционной инстанции решил, что выводы суда первой инстанции не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Согласно уставу УК «Инвест», руководство ее текущей деятельностью было возложено на президента Павла Сигала. Так решило общее собрание участников управляющей компании в марте 2012 года.

В рекомендации президента, датированной ноябрем 2013 года, было указано, что в соответствии с его доверенностью оперативное управление холдинга возложено на Эльвиру Хамидуллину, а к выполнению работ по основным направлениям (финансы, касса, бухгалтерия) привлечена Голикова.

Вот и Сизова утверждала, что главным бухгалтером не была. С соответствующим приказом президента ее не ознакомили. У нее даже нет бухгалтерского образования, которое обязан иметь главбух в микрофинансовой организации. Да и директором УК «Инвест» она была номинальным: выдав Сизовой доверенность, Сигал тем не менее лично руководил хозяйственной деятельностью общества и принимал все решения.

По ее словам, на самом деле бухучет в УК «Инвест» по поручению того же Сигала вело ООО «Консалт». В распорядительных документах президент указывал как главбуха именно директора этой компании Диляру Голикову.

Код к базе «Банк-клиент» находился в открытом доступе

Слова Сизовой подтвердила Голикова: последняя утверждала, что с 2005 года работала в ГК «Центр микрофинансирования» замдиректора по финансам и экономике. Курировала бухучет всей группы: компаний было около 200. Также она руководила всеми бухгалтерскими службами группы компаний от имени ООО «Консалт».

Ее служба вела книги доходов и расходов, начисляла зарплату, налоги, оформляла отчетность. Это все делалась в системе 1С по каждому предприятию. Голикова пояснила, что «выравнивали лимит кассы через Сизову». В системе 1С отражались РКО, выписываемые на Сизову, но деньги фактически оставались в кассе.

Эти обстоятельства подтвердили и рядовые бухгалтеры «Консалта». В том числе они говорили о том, что платеж мог провести любой сотрудник: электронный ключ от системы «Банк-клиент» был в свободном доступе (хранился в шкафу), пароль находился на рабочем столе. Даже начальник службы безопасности Аскеров мог работать с электронным ключом и переводить средства со счета любого общества.

Свидетели опровергали, что именно Сизова велела уничтожить злополучные тетради. Так, кассир рассказывала под присягой, что последние 5—6 лет документы за Сизову подписывала главбух Ирина Шамгунова. Последняя и дала указание по тетрадям, сославшись при этом на распоряжение Сизовой.

Никаких запретов не нарушила

Напомним: Сизову поместили под домашний арест с 23 ноября 2013 года. Ей было запрещено общаться со всеми, кто имеет отношение к расследуемым обстоятельствам. А также отправлять и получать почтово-телеграфные отправления и пользоваться средствами связи и интернета. В связи с возрастом и состоянием здоровья деловой партнерше Сигала разрешили лишь двухчасовые прогулки на прилегающей к дому территории. Все ее передвижения контролировались с помощью электронного браслета.

Затем арест последовательно был продлен до 14 октября 2014 года, но ей разрешили работу в ООО «АВА-Финанс». Она ездила в офис этой компании на улице Чистопольской на 4 часа в день по согласованию со следователем и надзирающим органом: сшивала в архиве документы. Все остальные ограничения продолжали действовать. Сама работа тоже проходила под контролем сотрудников уголовно-исполнительной инспекции. По их данным, за все время «подопечная» никаких запретов не нарушила. С учетом того, что на момент отправки баланса ей было запрещено пользоваться интернетом, у Сизовой объективно не было возможности сделать это.

Просила провести независимый аудит

По словам бизнесвумен, после освобождения из-под ареста о своих предположениях о недостоверности кассовых книг и балансах она доложила президенту УК «Инвест» Павлу Сигалу и конкурсному управляющему Сергею Цапурину. Просила провести независимый аудит переданных документов. Говорила Сизова об этом и следователям, настаивая на почерковедческой экспертизе подписей.

Вот и когда конкурсный управляющий Машанов пытался привлечь Сизову к «субсидиарке», она указывала на то, что кассовая книга УК «Инвест» недостоверна: вместо личных подписей руководителя на расходных кассовых ордерах проставлены факсимиле с подписи, подписи кассиров отсутствуют. По ходатайству Сизовой суд проводил почерковедческую экспертизу расходных кассовых ордеров. Было установлено, что 3,5 тысячи «расходников» кассовой книги УК «Инвест» поддельные.

Доказательства отсутствуют

Апелляция пришла к выводу, что приговор Вахитовского райсуда Казани от 27 октября 2017 по делу не содержит доказательств того, что Сизова была главбухом УК «Инвест» или отвечала за ее хозяйственную деятельность. Бизнесвумен согласно ее трудовой книжке 1 октября 2004 года была принята в ООО «УК «Центр микрофинансирования» на должность директора и уволена «конкурсником» в апреле 2015 года. Других записей там нет.

Одним словом, в материалах дела отсутствуют доказательства, которые бы безусловно свидетельствовали о противоправном поведении Сизовой и причинно-следственной связи между ним и причиненным вредом. Решение суда первой инстанции в части привлечения партнерши Сигала к субсидиарной ответственности апелляция отменила.

Днем ранее правильность этих выводов по отношению к бизнесвумен подтвердил и Арбитражный суд Поволжского округа, куда подавал жалобу конкурсный управляющий УК «Инвест» Виктор Машанов. Будет ли обжаловать «вердикт» кассации, он вчера ответить затруднился. «Чтобы что-то обжаловать, нужно сначала получить на руки сам судебный акт», — заметил он нашему изданию. Связаться с самой Галиной Тимофеевной при подготовке материала «Реальному времени» не удалось.

Непогашенные кредиты на 143,4 млн рублей

Сама Галина Тимофеевна уже больше двух лет проходит процедуру личного банкротства. Этого потребовал Российский банк поддержки малого и среднего предпринимательства из-за непогашенных УК «Центр микрофинансирования» двух кредитов на общую сумму 143,4 млн рублей.

Эту компанию, ставшую материнской для микрофинансового бизнеса, они в июле 2004 года организовали вдвоем с Павлом Сигалом, тогда вице-президентом общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России». Точно так же вместе они поручились по кредитным договорам.

А в 2012 году УК, имевшую большое количество филиалов по всей России и ежемесячный оборот в районе 1,5 млрд рублей, заподозрили в махинациях с обналичиванием материнского капитала. В связи с этим в ноябре 2013 года были арестованы как сам Сигал, так и ряд руководящих работников компании, включая Сизову. С той лишь разницей, что его поместили в следственный изолятор №1 в Москве, известный как «Матросская тишина», а ее — под домашний арест в Казани. Считается, что именно это обстоятельство стало для бизнеса Сигала — Сизовой роковым. Компании группы по эффекту домино стали одна за другой входить в банкротство. И выбраться из него им было уже не суждено…
Неудивительно, что та же процедура в конце концов ( в январе 2018 года) настигла и одну из соосновательниц «Центра микрофинансирования».

Был вывод имущества из конкурсной массы?

Как сообщал в своем ходатайстве в суд финансовый управляющий Илья Вайнберг, Сизова являлась ни много ни мало учредителем 162 действующих организаций. Доли в уставных капиталах были признаны имуществом, которое подлежит включению в конкурсную массу бизнесвумен для последующей продажи на торгах и расчетов с кредиторами.

Однако покупать их никто особо не хотел даже при том, что ее 33,3 процента в большинстве случаев оценены в символические 3,3 тыс. рублей. Что вполне понятно: некогда процветающий микрофинансовый бизнес зачах на корню. За некоторым исключением: Михаил Ерманюк в сентябре 2019 года приобрел доли Галины Тимофеевны в ряде МФО по стране. В частности, в Елабуге, Зеленодольске, Вятских Полянах, Ейске и даже Магнитогорске. Чаще всего за 16—17 тысяч рублей. Но за объединенный лот в Астрахани и Вологде он выложил 653 тысячи.

В конце концов невостребованные доли исключили из конкурсной массы. Так, разом оказались выписаны 67 «Центров микрофинансирования» и 50 других аналогичных компаний. Кроме того, у бизнесвумен нашлись охотничье ружье известного бренда Benelli Rafaello и травматический пистолет «МР-461 «Стражник».

Финансовый управляющий Сизовой Илья Вайнберг ранее рассказывал «Реальному времени», что на данный момент в собственности у его «подопечной» нет ничего. Большинство микрофинансовых компаний, доли в которых принадлежат бизнесвумен, либо ликвидированы, либо находятся в банкротстве, поэтому «было нецелесообразно даже тратиться на их продажу». Собственного жилья у нее тоже нет.

Но Вайнберг не теряет надежды пополнить конкурсную массу Сизовой. Он подал в арбитраж заявление о признании недействительными ряда сделок купли-продажи земельных участков и иной недвижимости должницы. Речь идет о четырех участках в селе Введенская Слобода Верхнеуслонского района и 9 помещениях на улицах Меридианной, 1а и Чистопольской, 20а в Казани. Управляющий полагает, что цепочкой взаимосвязанных сделок был прикрыт вывод имущества из конкурсной массы. По его информации, Сизова связана с покупателями этих активов родственными узами.

МФО росли как на дрожжах и быстро обогащались

«Мы регулярно сталкиваемся с тем, что недобросовестные финансисты создают сложные конгломераты из микрофинансовых организаций, кооперативов и ООО, — говорит управляющий федеральным фондом по защите прав вкладчиков и акционеров Марат Сафиуллин. — Существует и нормальный микрофинансовый бизнес, когда создается компания для кредитования частных лиц или малого бизнеса».

Он напомнил, что закон о микрофинансовых организациях в России был принят в 2010 году. С этого времени микрофинансирование стало активно развиваться: «В те годы был огромный спрос на кредиты со стороны частных лиц, которые были готовы платить огромные проценты — в результате микрофинансовые организации (МФО) росли как на дрожжах и быстро обогащались».

«Да, среди них было много и недобросовестных», — признает Сафиуллин. Но и нормальный микрофинансовый бизнес, по его словам, может быть достаточно рентабельным, выгодным и интересным для предпринимателей. Управляющий федеральным фондом по защите прав вкладчиков и акционеров говорит, что с 2014 года, после того как надзор над микрофинансированием перешел непосредственно к Банку России, порядок в этом секторе стал налаживаться: «Была проведена достаточно эффективная реформа и расчистка сектора от недобросовестных участников».