Александр Шадриков: «Когда экология выходит на первый план — это говорит о цивилизованности общества»

«За 4 года мы должны ликвидировать иловые поля полностью»

— Какая работа сейчас идет в республике по сохранению окружающей среды? Что делается по нацпроекту «Экология» и по его программам? Какие актуальные проблемы с их помощью решаются и на каком этапе они сейчас находятся?

— Начать хотелось бы с того, что делается в целом в республике. Суммарно в экологические мероприятия в Татарстане вложено 11,3 млрд рублей — в этом участвовали и предприятия республики, и бюджеты различных уровней. Это огромная сумма, которая сравнима с бюджетом небольшого субъекта Федерации, 6,5 млрд из этой суммы вкладывают наши предприятия, то есть наши компании в сегодняшнее сложное время борются не только за экономические показатели, но и вкладываются в экологию!

Еще 4,8 млрд вложены по нацпроекту, который реализуется в республике по четырем направлениям. Например, 1,6 млрд рублей вложены в реализацию федерального проекта «Оздоровление Волги», около 900 млн — в проект «Чистая страна». Работаем и по проектам «Комплексная система обращения с твердыми коммунальными отходами» и «Сохранение уникальных водных объектов». В этой работе мы активно собираемся принимать участие и в следующем году, 1,1 млрд рублей потребовалось на работу над федеральным проектом «Развитие водохозяйственного комплекса». Наверняка вы слышали о Красноключинской дамбе под Нижнекамском, которая многие годы беспокоила жителей, 900 млн рублей было выделено из регионального бюджета на это, при поддержке нашего президента, по его инициативе. Задача была поставлена — снять все вопросы за год, и мы ее выполнили.

Важно еще, что вкладываясь в экологические мероприятия сегодня, мы делаем заделы на 2021 год. Те же программы будут работать и на следующий год. Наша задача — ликвидировать ущерб, который ранее был нанесен окружающей среде, и предотвратить нанесение нового.

— Говоря о ранее нанесенном ущербе, вы имеете в виду советские времена?

— В том числе. Могу, например, привести в пример рекультивацию иловых полей казанских очистных сооружений. Они заполнялись более 50 лет — с очистных сооружений сливался осадок сточных вод, который скопился на 100 гектарах. И сейчас иловые поля находятся практически в центре Казани. Мы начали прорабатывать этот вопрос по поручению президента.

Наверняка вы слышали о Красноключинской дамбе под Нижнекамском, которая многие годы беспокоила жителей, 900 млн рублей было выделено из регионального бюджета на это, при поддержке нашего президента, по его инициативе. Задача была поставлена — снять все вопросы за год, и мы ее выполнили

— И как движется работа по нему?

— В процессе обсуждения нам представили более 30 технологий с предложениями рекультивации. Москва нам доверила реализовать этот пилотный проект на территории Татарстана, такого в России еще никто не делал. Из представленных технологий 27 дошли до научно-технического совета нашего министерства, поскольку мы являемся заказчиками на проектирование рекультивации иловых полей. Проектанты уже зашли на экологическую экспертизу в Росприроднадзор. Сейчас эти технологии рассматривают независимые эксперты. Они очень трепетно к этому подходят, поскольку проект — пилотный. Надеемся, что мы начнем ликвидировать ранее накопленный ущерб.

— Но нам же даты нужны. Определенность есть по этому вопросу? Быть пилотным проектом наверняка очень сложно. Когда мы сможем увидеть результаты?

— Индикативное соглашение с Министерством экологии мы подписали с 2022 года. Но у нас есть все возможности начать проект с 2021 года. Если мы сейчас доведем до конца работу по экологической экспертизе, потом перейдем к экспертизе стоимости проекта, то сможем заявиться на финансирование на 2021 год.

Три задачи мы там ставим — обеззараживание (обезвредить патогенные микроорганизмы), обезвреживание (связать тяжелые металлы и токсичные соединения) и обезвоживание (осушить весь этот комплекс). Технологии мы искали по всему миру, чтобы все задачи были выполнены в комплексе. Ну и поскольку иловые поля располагаются рядом с Волгой, в наши задачи входит еще и защитить акваторию от вредных стоков. Конечно, за год мы не решим проблему, которая развивалась 50 лет. Но за 4 года, по техническому заданию, мы должны ликвидировать иловые поля полностью.

Наша задача как надзорного органа — указать на ошибки, которые допускают собственники очистных сооружений. Кроме того, мы должны работать вместе с учеными. Ведь нужно не только построить системы очистки, но и обеспечить работу технологии, которая в них применяется

«Наш KPI — не освоение средств, а уменьшение сброса неочищенных сточных вод»

— Коль скоро мы заговорили об очистке: известно, что порядка 80 процентов очистных сооружений в республике не соответствует нормам. Какая работа ведется в этом направлении и когда можно будет сказать, что вопрос решен?

— Рустам Нургалиевич поставил нам задачу взять на контроль все очистные сооружения в республике. Мы провели инвентаризацию, и теперь у нас на карандаше все сбросы, все очистные сооружения в республике. Итого в Татарстане 181 очистное сооружение, из них 131 сбрасывает сточные воды в водные объекты республики. И аналитика показывает, что надо серьезно этими сбросами заниматься.

Если говорить об отдельных предприятиях, то мы знаем, например, что «Нижнекамскнефтехим» более 3 млрд вложил в систему очистки сточных вод. «Казаньоргсинтез» в такую систему вложил более 1 млрд. Такие предприятия относятся к экологоориентированным. В то же время в 2020 году 1,9 млрд из разных бюджетов вложено в очистные сооружения: 1,6 млрд из них — по программе оздоровления Волги, и еще более 300 млн ежегодно вкладывает в эту деятельность республика. Эти средства идут на капремонт, строительство, реконструкцию очистных сооружений. И кстати, 2 млрд рублей республиканских средств было вложено в эту работу еще до того, как появилась программа оздоровления Волги!

— А как вы работаете с собственниками очистных сооружений в этом направлении?

— Наша задача как надзорного органа — указать на ошибки, которые допускают собственники очистных сооружений. Наши коллеги (Росприроднадзор и другие ведомства) и мы ведем аналитику. Кроме того, мы должны работать вместе с учеными. Ведь нужно не только построить системы очистки, но и обеспечить работу технологии, которая в них применяется. И мы проводим эту работу.

А в рамках оздоровления Волги наш основной KPI — это не освоение средств, а уменьшение сброса неочищенных сточных вод. Мы рассчитали удельный вес каждого предприятия, каждого очистного сооружения — и точно знаем, какой «вклад» в экологическое состояние Волги оно вносит. Со следующего года вместе с Минстроем начинаем реконструкцию очистных сооружений МУП «Водоканал» Казани, который вносит 42 процента удельного веса от общего объема сбрасываемых сточных вод. За 3 года мы должны полностью реконструировать городские очистные сооружения, чтобы в Волгу уходила полностью очищенная вода, соответствующая по качеству водам рыбохозяйственного комплекса.

В 2020 году по факту сброса неочищенных сточных вод возбуждено пять уголовных дел, в которых фигурируют непосредственно собственники очистных сооружений. Так вот, до этого доводить не надо!

— У всех наших предприятий есть необходимость в решении этой проблемы? А если компания небольшая?

— На то мы и надзорный орган. Всегда, фиксируя нарушение ПДК, мы стараемся объяснить нарушителю, что мы можем не просто наложить штраф, а еще и обязать его возместить нанесенный ущерб. А это серьезная сумма. Наверняка собственнику интереснее эти средства вложить в модернизацию очистных сооружений. Но есть и печальные факты: например, в 2020 году по факту сброса неочищенных сточных вод возбуждено пять уголовных дел, в которых фигурируют непосредственно собственники очистных сооружений. Так вот, до этого доводить не надо! И ведь это несложно: иногда даже минимальный вклад позволяет ликвидировать ту или иную проблему. Сознательность должна быть!

«В вопросах качества атмосферного воздуха надо доверять специалистам, а не разглагольствовать самостоятельно»

— А что в республике с атмосферным воздухом? Ситуация меняется к лучшему, и жалоб на неприятные запахи становится меньше?

— Делается много, но предстоит сделать еще больше. Нас как экологов не должно успокаивать уменьшение количества жалоб (хотя оно действительно стало ниже на 63 процента). Большая работа сделана в этом направлении, например, в Нижнекамском промышленном узле. Там ведется мониторинг каждого абонента, и количество жалоб уменьшилось в разы.

А в целом если говорить о качестве атмосферного воздуха, то наша задача — это четкое нормирование. К примеру, перед тем, как начать строительство предприятия, его проект согласовывается с нами, с Минэкологии. Рассчитываются их предполагаемые выбросы в атмосферу, и если они будут превышать лимит — разрешение на такое строительство выдаваться не будет. Мы попросим откорректировать производство (или существующее, или планируемое), чтобы выбросы были в пределах лимита.

— Какие проблемы в этом плане возникали в 2020 году?

— Например, за 2020 год со стороны Самосыровской свалки к нам поступило больше 200 жалоб на качество воздуха. Конечно, идеал нашей работы — чтобы жалоб не было вовсе. Но надо же понимать, что мы не в горах живем, а в городе. Поэтому наша задача — как минимум не допускать превышения ПДК. Так вот, по этому направлению были проблемы в уходящем году в Советском районе: полигон Восточный, Самосыровская свалка…

Мы не убегаем от этих проблем. Наши коллеги создали рабочую группу, включили в нее и активистов. И по первому звонку выезжали наши специалисты, забирали пробы воздуха, замеряли. И после полутора месяцев круглосуточных дежурств там — выяснили, кто был виновником этого выброса. Но задача стояла не просто найти источник, но и ликвидировать его. Так что совместно с исполкомом Казани прорабатываем, чтоб впредь таких ситуаций не повторялось.

— А как дела с проектом рекультивации Самосыровской свалки?

— Город уже объявил тендер на проектирование рекультивации Самосыровской свалки с активной дегазацией. То есть, надо не просто чтобы выходящие с нее газы уходили в атмосферу, а чтобы можно было их сжигать и таким образом вырабатывать электроэнергию. Рассматривается много технологий, и нам нужно выбрать из них оптимальную по соотношению цена/качество. «Пилоты» на маленькие свалки в России есть. А на этот большой объект мы пока ищем технологию, которая могла бы покрыть такой масштаб. Мы сюда голландцев привозили, они даже высчитывали объем газа, на сколько лет его хватит. Они рассчитывали и то, какой нам нужен будет газогенератор.

Проект действительно интересный, ведь чем сложнее — тем интереснее! Мы все понимаем, что работа должна пройти большая, чтобы три бугра, которые там стоят, перестали негативно влиять на качество атмосферного воздуха. Этот проект тоже реализуется в рамках нацпроекта «Экология» федерального проекта «Чистая страна».

— Но все равно время от времени появляются сообщения о выбросах.

— Вот, например, последний случай с УГМС, которое буквально на днях зафиксировало выброс формальдегида. Но если есть одно мнение специалиста — должно же быть и второе, и третье?

Мониторинговая сеть Министерства экологии РТ — одна из крупнейших в России. У нас только 16 автоматических станций контроля за качеством атмосферного воздуха, из них шесть передвижных. Так что мы в любое время можем выехать с оборудованием, проверить воздух на концентрацию 42 веществ! Такой разветвленной сети больше нигде в России нет.

Так что сегодня, когда у нас разногласия с УГМС, мы сразу приглашаем журналистов выехать посмотреть и вместе замерить качество атмосферного воздуха. Вопрос, конечно, и в том, где эти станции стоят. Например, они не должны быть ближе, чем в 200 метрах от проезжей части (чтобы не «ловить» максимум выхлопных газов автомобилей). Качество атмосферного воздуха беспокоит и вас, и нас, как сотрудников ведомства, которое за это отвечает. Но не всегда можно четко сказать, говорить, что это какие-то заводы повлияли. Каждый должен заниматься своим делом — и в том, кто какой вклад вносит в загрязнение воздуха, должны разбираться специалисты.

Кстати, Казань по итогам 2020 года заняла 2-е место по качеству АВ в России. Это не наше мнение, это независимый рейтинг. Так что в вопросах качества атмосферного воздуха можно доверять специалистам, а не разглагольствовать самостоятельно. Объективное мнение надо доводить до граждан.

Казань по итогам 2020 года заняла 2-е место по качеству атмосферного воздуха в России. Это не наше мнение, это независимый рейтинг. Так что в вопросах качества атмосферного воздуха можно доверять специалистам, а не разглагольствовать самостоятельно

— А как еще вы контролируете качество воздуха?

— Например, предприятия группы ТАИФ и «Татнефть» в открытом доступе онлайн передают нам сведения со своих станций контроля. Они в этом отношении совершенно открыты, так что мы заключаем, им нечего бояться. Все их данные в потоке идут к нам на сервер, мы их сводим со сведениями с наших станций контроля, поэтому такой мониторинг необходим для всех: и для бизнеса, и для жителей.

«После вскрытия любой проблемы мы должны предугадать, что будет дальше»

— Возвращаясь к программе развития водохозяйственного комплекса РФ: в 2012 году эта программа стартовала, в 2020-м она завершается. Если говорить о Татарстане, что сделано за последние годы в этом отношении?

— Многое сделано и в рамках подготовки к Универсиаде, и по ликвидации накопленного негативного воздействия. Про Нижнекамск я уже выше рассказывал. Важно и то, какие задачи стоят перед нами в этом отношении сегодня. Важно идти дальше и создавать условия жителям. Много вопросов возникает. Мы ведь не в сказке живем — за раз все вопросы не снимем.

Мы с Росводресурсами обсуждаем это, ставим глобальные задачи, которые нужно решать сегодня, расставляем их по приоритетности. Например, мы собираемся ликвидировать негативное воздействие в Камском Устье — там идет переработка берега, есть риски, что людям придется переселяться. Работаем в Тетюшах. В Тукаевском районе заявились на берегоукрепление.

В рамках работы с Росводресурсами идет и еще один нашумевший проект — экореабилитация реки Мелекески в Челнах. Это делается в рамках нацпроекта «Экология» в федеральной программе «Сохранение уникальных водных объектов». В 2021 году наша задача — сделать проект и заявиться на проведение работ в 2022-м.

Многое делается на средства республики, при поддержке президента. Это и дноуглубление, и снятие зон затопления и подтопления. За 2 020 этими мероприятиями мы сохранили инфраструктуру на 2 млрд рублей. Во главе угла у нас жители, и хочу акцентировать: реализуя республиканскую программу по развитию водохозяйственного комплекса и охраны окружающей среды, мы сняли риски для 5 тысяч человек!

— То есть, реализуя глобальные проекты, помогаем каждому жителю?

— Ну конечно. В этом году 1,1 млрд вложено только в развитие водохозяйственного комплекса. И это — только по программе работы с Росводресурсами! Есть еще 400 млн, которые выделяются по инициативе президента из республиканского бюджета — чтобы снимать проблемы в муниципалитетах. По сути, мы ставим задачу комплексного подхода к решению любой проблемы.

— А еще примеры можете привести?

— Еще один яркий пример, который был на устах весь год — рекультивация свалки в селе Прости в рамках проекта «Чистая страна». Мы же там не просто ставили абстрактную задачу рекультивировать. Нужно было убрать резинотехнические изделия, сдать их на переработку, чтобы не было рисков возгорания этого места. И в то же время мы заложили экореабилитацию речки, которая протекает через эту свалку по селу Прости. Так что нужно было делать весь комплекс этих работ, разложенный на отдельные задачки. На следующий год там уже будут посажены деревья, трава, кустарники. Родники там уже проявились, когда мы все оттуда изъяли — то есть, водоток уже восстанавливается, и жители уже очень радовались.

После вскрытия любой проблемы мы должны предугадать, что будет дальше. Поэтому, решая задачу, мы обращаемся к профессионалам, к нашей науке, которые нам подсказывают, что мы должны делать, как нам быть и как решать.

После вскрытия любой проблемы мы должны предугадать, что будет дальше. Поэтому, решая задачу, мы обращаемся к профессионалам, к нашей науке, которые нам подсказывают, что мы должны делать, как нам быть и как решать

«Мы по льду готовы пройти…»

— Вы упомянули, что Казань по чистоте воздуха оказалась на втором месте. Но при этом есть сведения, что она же оказалась и одним из основных загрязнителей Волги. Насколько это соответствует действительности, как вы контролируете качество воды в наших реках и озерах?

— Как я уже говорил выше, наша республика максимально полно контролирует всех водопользователей. В федеральный бюджет от водопользователей Татарстана вносится 373 млн рублей! Ни в коем случае не упрекаю наших соседей, но у нас контроль максимально полный. У Минэкологии Татарстана есть 261 мониторинговая точка на водных объектах. Ни в одном другом субъекте Федерации столько нет.

Еще один важный фактор — мы находимся на Средней Волге. Мы уже не раз об этом спорили — ведь берем пробы на входе у границ республики и на выходе. Не буду углубляться в химические показатели, важно лишь то, что мы сегодня полностью контролируем ситуацию, и, что важно, находим нарушителей.

Кстати, наше министерство включили в рабочую группу по пилотному проекту мониторинга водных объектов в режиме онлайн. Потому что ту практику, которая за 10 лет сложилась в нашем министерстве экологии, уже можно масштабировать на другие регионы. Мы, конечно, не останавливаемся на этом. Ищем датчики, которые могли бы онлайн показывать качество воды. Устанавливаем их. Я упоминал выше о планируемой реконструкции очистных сооружений Казани — в проектную документацию закладывается лаборатория, которая будет транслировать результаты проб выходящей воды в режиме онлайн к нам на сервер.

Мы всегда открыты, поскольку знаем: картина должна быть объективной. Мы всегда готовы выезжать по тревоге, по льду готовы пройти, отбор проб сделать. Над этими вопросами мы работаем, не останавливаемся, ищем технологии, которые позволят в режиме реального времени видеть ситуацию.

— В прошлые годы было много сообщений о гибели рыбы. В последнее время как с этим обстоят дела?

— В прошлом и в этом году были случаи гибели рыбы. Мы сразу выезжаем и ищем источники. Но сейчас таких случаев гораздо меньше, чем было до этого. Мы нашли нарушителей, которые это допустили (пять уголовных дел не просто так появляются). Ущерб по этим вопросам рассчитывается совместно с Комитетом по биологическим ресурсам, потому что учитывается еще и негативное воздействие на рыбные ресурсы.

«Задача — чтобы в каждом районе стояли точки сбора аккумуляторных батарей»

— Что нас ждет в 2021-м в вопросах экологии? Какие тренды в мире, какие перед нами стоят основные задачи?

— Мы должны акцентироваться на циркулярной экономике. Многие профильные министерства в Европе сейчас носят название не министерств экологии — они сейчас министерства циркулярной экономики. Думаю, это один из важных вопросов, поскольку именно циркулярная экономика должна быть трендом на будущее. Мы должны не просто добывать сырье, а научиться повторно применять то, что остается из твердых коммунальных отходов, и в этом направлении должно двигаться все человечество, и мы тоже.

В переработке промышленных отходов тоже надо активизироваться. Максимально прозрачно должно быть то, куда девают промпредприятия свои отходы — идут ли они в переработку или в захоронение. Мы же понимаем, что если это все закопаем — рано или поздно, это проявится в воде, воздухе или растительности.

Кстати, мы стали первым в России регионом, который подписал соглашение с ФГУП «Федеральный экологический оператор». И тот «пилот», который они запускали здесь — это работа с отходами 1-го и 2-го классов опасности. Этим надо серьезно заниматься. Они поставили деактиваторы ртутьсодержащих ламп, и уже начинается работа над проектом по переработке аккумуляторных батарей. Задачи стоят, чтоб в каждом районе было место сбора этих батарей, чтобы токсичные вещества из них не попадали в почву, в водоносный слой. Это все — элементы циркулярной экономики.

Мы должны не просто добывать сырье, а научиться повторно применять то, что остается из твердых коммунальных отходов, и в этом направлении должно двигаться все человечество, и мы тоже

Наша республика была объявлена самым надежным экологическим партнером среди всех 85 субъектов РФ. Это, конечно, хороший результат, но это налагает и ответственность. Нужно работать дальше. Ответственность производителей тоже должна быть. Тренд задает и Минприроды РФ. Огромная работа нам еще предстоит, но главное — наши граждане, наши жители, которые ответственно относятся к природе.

Когда экология начинает выходить на первый план — это говорит о цивилизованности общества. Когда общество задает себе вопросы о том, что будет завтра, какую воду, воздух, почву они оставят своим детям — это и есть цивилизованность. И, кстати, в пандемию наши жители все равно выходили наводить порядок во дворах, в лесу, около водных объектов. Это ярко демонстрирует отношение татарстанцев к тому, что нас окружает.

Официальный партнер: