Премьера «Шпионского моста»: как Спилберг оживил советский «Мертвый сезон»

«Шпионский мост» (Bridge of Spies, 2015) Стивена Спилберга

1957 год. В разгар холодной войны адвокат Донован (Том Хэнкс) получает «партзадание» от родной адвокатской конторы защищать в суде самого на тот момент не любимого американской нацией человека — провалившегося советского разведчика Рудольфа Абеля (Марк Райлэнс), интеллигентного пожилого человека в очках. Донован, которому именно въевшаяся в Хэнкса маска правильного до сведения скул героя как нельзя к лицу, подходит к делу со всем своим адвокатским упрямством, не оправдав надежд начальства на то, что он отнесется к защите спустя рукава, формально отбыв положенное какому-нибудь госзащитнику. Вместо этого Донован препирается с судьей, пытается опротестовать доказательства и даже — о ужас — сразу после обвинительного приговора (не «вышка», а «всего лишь» 30 лет заключения, — возмущаются обыватели) подает апелляцию в Верховный суд. В итоге герой Тома Хэнкса становится врагом государства №2 (сразу после Абеля). В окна его дома стреляют недоброжелатели. В метро пассажиры смотрят на адвоката исподлобья. Сын, вернувшийся после школы, где классу провели урок «гражданской обороны» с правилами поведения в случае ядерного взрыва, выражает отцу свое недоумение. На другом конце света пропадает американский самолет-разведчик «где-то к северу от Турции» (привет печальным реалиям настоящего дня), пилот Пауэрс попадает в советский плен. Пауэрсу «самый справедливый суд в мире» дает всего три года заключения. Пока спецслужбы враждующих стран все время «заключения» пытаются «расколоть» шпионов друг друга, на Донована выходят сомнительные родственники Абеля в Берлине, и правительство США решается на обмен разведчиков, курировать который посылают за «железный занавес» Донована — от СССР переговоры ведет сотрудник КГБ Иван Шишкин (Михаил Горевой). «Конец немного предсказуем» для всех, кто хоть немного знает новейшую историю и смотрел советское шпионское кино «Мертвый сезон» (который не совсем про Абеля с Пауэрсом, но тем не менее).

Удивительно своевременный и актуальный фильм от «дедушки семейного слащавого кино» Стивена Спилберга. Несмотря на последние монументальные ленты, судя по «Шпионскому мосту», он пока не окончательно забронзовел. И это при том, что «Мост» больше социально-гражданственная драма, нежели шпионский триллер. Донован похож на наивных и честных идеалистов из американской классики социального кино, того же героя Джеймса Стюарта из фильма Фрэнка Капры «Мистер Смит едет в Вашингтон» (1939). У Спилберга, впрочем, дело не столько в соблюдении адвокатской этики и законов конституции, сколько в банальной человеческой этике и законах гуманизма. «Шпионский мост» восхищается героем, пошедшим против «линчующего общественного мнения», поставившим под удар себя, жену и детей. Это не взгляд человека над схваткой, в кино вообще нет размышлений над тем, какая из двух идеологий правильная. Скорее миропонимание человека, для которого этика абсолютна и который скорее преклонится перед официальным врагом, но выказывающим стоическое человеческое достоинство. «Шпионский мост» показывает мир, страшно поляризованный, разделенный на правильные страны и неправильные, хороших «наших» шпионов и «их» плохих разведчиков, где даже в одной стране люди делятся на друзей и врагов. Два социума, рассеченные «железным занавесом» по принципу разности идеологий, в действительности оказываются схожи до степени смешения по политической ангажированности и методам пропаганды. Пока в США «маккартизм» (сенатор Маккарти умер как раз в 1957), «охота на ведьм», поиск «красных» шпионов и всеобщая паранойя (плюс страх ядерной войны), в странах Восточного блока — все то же самое, но с другим знаком, «в профиль и с бантиком» (плюс страх ядерной войны). В этом бушующем океане взаимной ненависти и тоталитарной уверенности в собственной правоте — границы, по Спилбергу, проходят не по идеологическому признаку, а по признаку человечности, чести, стоицизма и, как результат, вынужденному одиночеству (потому что пронести это в себе до конца в такое время способны немногие). И потому, кажется, в фильме не один герой, а двое. Второй — это Абель. Абель здесь — глыбища!

Несмотря на то что экранного времени у Абеля меньше, его не забываешь и постоянно имеешь в виду вплоть до прекрасной сцены обмена любезностями между ним и Донованом на знаменитом Глиникском мосту. Между Абелем и Донованом с самого начала возникают отношения большие, чем сдержанная близость между адвокатом и клиентом. С самого начала они товарищи по несчастью, т.к. оба в общественном мнении — «враги государства». Доновану (как и Спилбергу) не интересны идеи и цели Абеля, тем более что последний немногословен и отказывается сообщать подробности своей шпионской работы, а рисует в клетке пейзажики и портретики. Донован видит в Абеле сначала «такого же человека, как и мы все», а потом и вовсе человека с большой буквы «Ч». Кажется, сняв очень олдскульное кино (особенно в сравнении с отличным «Мюнхеном»), Спилберг в итоге сделал одно из немногих, если не единственное американское кино, где советскому разведчику отдаются такие почести. Такие, что «корона главной роли» спокойно могла бы сидеть и на Абеле. Абель — стоик. И видит, в свою очередь, в Доноване «стойкого мужика». Оба возвышаются над серым горизонтом уравнительных государственных правд в силу какой-то старомодной своей человечности. Как маяки-вышки над берлинской Стеной. И потому — одиноки, и потому — испытывают друг к другу симпатию. «Мы такие разные, но все-таки мы вместе», — как говорилось в той великой рекламе. Если в «Мертвом сезоне» советский и американский разведчики обменивались холодными взглядами, то у Спилберга советский разведчик старой школы и американский адвокат — жмут друг другу руки, как два человека с, казалось бы, двумя разными правдами, но правда которых в этической системе координат оказывается одна. Проще говоря — как два человека с большой буквы «Ч» в мире ненависти, противостояния, паранойи и всеобщей вражды, идеологического шума и политической ярости.

Наконец стоит отметить, что это еще и первое после «Поймай меня, если сможешь» по-настоящему остроумное кино Спилберга, две трети которого смотришь, улыбаясь и наслаждаясь диалогами. То есть к написанию сценария братьев Итана и Джоэла Коэнов привлекали не зря. «Шпионский мост» — не триллер, не детектив, не шпионский роман, а разговорное кино, где те же две трети времени говорят, а не стреляют. И диалоги в таких лентах имеют важное художественное значение. Уж кто-кто, а Коэны диалоги писать умеют и, главное, умеют «делать смешно» в самых несмешных по сюжету обстоятельствах. Даже банальные и штампованные сцены, которые бывали в кино по разные стороны «железного занавеса» не один раз и успели осточертеть, здесь выписаны превосходно (к примеру, «дуэт» кагэбэшника в исполнении Михаила Горевого и адвоката Донована, договаривающихся об обмене шпионами). Вообще этой ретро-драме, которую тот же Спилберг как раз мог утопить в пафосной слащавости — а для него такая история правильного героя Тома Хэнкса — тема страшно благодатная, — свойственна ирония и самоирония. Конечно, без «спилберговских стандартов» тут не обошлось: Спилберг остался Спилбергом и по обыкновению «засахарил» финал. По-видимому, в последний момент отнял сценарий у Коэнов, убежал наверх и, закрывшись на чердаке, отдал волю своей неудержимой сентиментальной слезливости. Тем не менее, несмотря на все минусы, фильм этот хороший. Не великий и даже не отличный, но — хороший. И его правильность, и его пафос, который мы все с вами так, наверное, не любим, именно сегодня — тоже, простите за тавтологию, очень правильны. Наверное, это потому, что Спилберг, как к нему ни относись, в первую очередь добрый человек, а уже потом режиссер. А доброты в этом мире как не хватало полвека назад, так, судя по происходящему сегодня, и не хватает.

Фото и трейлер с официального сайта фильма bridgeofspies.com