Алексей Куртов: «Путин склонен относиться к гражданам даже не как к подданным, а как к детям»

«Мы видим в Путине смешение патернализма и либерализма»

— Алексей Анатольевич, верно ли, что нынешний Владимир Путин полностью и окончательно сосредоточился на делах внешнеполитических?

— В последние года два, по моему мнению, Владимир Владимирович потерял интерес к оперативному управлению страной. Безусловно, стратегически он ставит себе задачи и цели и выполняет те задачи, без которых, как он считает, невозможно управление страной — а все остальное делается его аппаратом, то есть администрацией президента, которая занимается и внутренней политикой, и регионами, и прочим.

Таким образом, Путин находится сейчас в состоянии внутреннего комфорта и делает только то, что ему хочется в данный момент. Что это будет — внешняя политика или поездка с целью разобраться, что происходит на Дальнем Востоке с потопами или пожарами, он решит с точки зрения собственного комфорта.

Но говорить, что он перепрофилировался только на внешнюю политику, я бы не стал, у меня нет такого ощущения.

— А насколько нормально отталкиваться в управлении государством от состояния внутреннего комфорта, а не от ситуации в стране?

— У Путина как у человека, возглавляющего российское государство довольно давно, есть представление о том, что народ неразумен, а значит, ему надо только помогать — образовывать в нужном власти направлении, помогать думать и мыслить в этом направлении. Путин склонен относиться к гражданам даже не как к подданным, а как к детям, которые многое не понимают, не знают в этой жизни, отсюда и его нынешнее взаимодействие с обществом и его проблемами.

Путин находится сейчас в состоянии внутреннего комфорта и делает только то, что ему хочется в данный момент. Что это будет — внешняя политика или поездка с целью разобраться, что происходит на Дальнем Востоке с потопами или пожарами, он решит с точки зрения собственного комфорта

На мой взгляд, этот патернализм Путина уже слишком избыточный. Многие из нас знают из курса социальной психологии, что если ребенок постоянно растет под опекой родителей, он вырастает несамостоятельным, но родителям-то удобно управлять ребенком таким образом, потому что так проще. Упрощение вот этой задачи со стороны Владимира Путина сейчас начинает играть в обществе отрицательную роль.

— Но если он решил относиться к простым людям как к детям, почему он не взял курс на создание крепкого социального государства, государства справедливости?

— В основе своей Путин все-таки либерал, а не социалист, и либеральная система экономических воззрений была присуща ему всегда, особенно в первый срок. Конечно, либерализм говорит о человеке как о самодостаточной фигуре общества, но в то же время он говорит о том, что каждый человек должен отвечать за свое развитие сам. И вот странное смешение патернализма президента, то есть когда Путин якобы знает, что нужно делать для граждан как «детей», и либерализма — то есть, я даю вам рамки для развития и вы можете выбрать свою жизненную дорогу, мы сейчас и наблюдаем.

Но такой подход уже логично приобретает сложный характер. Когда люди Путина контролируют всю политическую и экономическую часть развития нашей страны, это совсем не либеральная история. Да, в Кремле говорят, что вы можете создавать тысячу партий, открывать свои предприятия, но все это смотрится в либеральной модели очень странно.

— Это же какой-то капитализм XIX века, а не либерализм?

— Либерализм может быть разный. Да, самое главное в нем — это защита свобод и возможностей человека, но был и сталинский либерализм, который говорил, что вы можете делать все, что угодно, но под мудрым руководством товарища Сталина. Был и гитлеровский либерализм, который говорил, что все нации равны, но некоторые равнее.

Путину и не нужно ничего говорить на публику — то противодействие, которое оказывается недовольным людям, стремление показать силу государства, говорит о том, что эта ситуация наше государство очень беспокоит

«Вырастает большой класс людей, предъявляющих власти требования, которые раньше не были слышны»

— События, происходящие сейчас вокруг выборов в Мосгордуму, можно считать тревожным звонком для Путина?

— Да, и я считаю, что это повод подумать Путину о том, что вырастает большой класс людей, предъявляющих к нынешней политической и экономической системе некие иные требования, которые раньше не были слышны. Понятно, почему эти события происходят в больших городах и почему нет протеста в малых. У жителей мегаполисов закрыты три уровня потребностей по пирамиде Маслоу: безопасность в больших городах урегулирована, люди могут заработать там деньги (а значит, закрыты их физиологические потребности) и у этих людей есть окружение, в котором им удобно вариться. И теперь им нужно перейти на следующий уровень, который у Маслоу называется потребностью в признании статуса этих людей государством, потребностью в социальном опыте и тому подобном.

Сегодня жители мегаполисов видят, что социального признания у них нет — им не дают возможности выразить свою волю в этом обществе в том виде, в котором они себе ее представляют. К примеру, не дают возможности выбрать того депутата, за которого они хотели бы проголосовать на ближайших выборах, и, кроме того, законодательство исключает при голосовании графу «против всех», а значит, людям нельзя сказать, что все эти кандидаты плохие. Этот большой класс, которому не дают возможности нормального выбора, скопился в больших городах, и в ближайшее время он будет себя так или иначе проявлять.

— При этом Путин пока не высказался о протестах напрямую. Можно ли расценивать как его «ответ» силовые меры борьбы с протестом (задержания, аресты, обыски)?

— Путину и не нужно ничего говорить на публику — то противодействие, которое оказывается недовольным людям, стремление показать силу государства, говорит о том, что эта ситуация наше государство очень беспокоит. Кремль хочет купировать ее, свести к минимуму. Думаю, что Путин выходит из ситуации именно так.

— То есть даже на такие малые уступки, как регистрация нескольких кандидатов от того же полусистемного «Яблока», он не пойдет?

— Путин не пойдет ни на одну уступку. Если будут какие-то уступки или какое-то разумное разрешение нынешней ситуации, то это будет, скорее, идти не от него. Хотя мы помним историю со строительством храма в Екатеринбурге, где Путину пришлось вмешаться. Но тут Екатеринбургу просто повезло — президент просто неудачно попал в ситуацию, ему пришлось высказаться, поэтому и решение о строительстве храма отменили. Думаю, больше Путин так поступать не будет.

На ситуацию с Иваном просто трезво посмотрели, да и наши ведущие СМИ сработали очень дружно

— Но было еще дело Голунова. Не уступка?

— Дело Голунова не политическое. Журналиста выпустили не из-за реакции общественности, а потому что так сложились обстоятельства: на ситуацию с Иваном просто трезво посмотрели, да и наши ведущие СМИ сработали очень дружно.

— Можно ли так полагать, что уступки «Болотной» — упрощение регистрации партий, возвращение выборов губернаторов и смешанной системы выборов в Госдуму — тоже не были уступками значительной части общества именно со стороны Путина?

— Упрощение регистрации партий было сделано не для того, чтобы увеличить политическое поле, а для того, чтобы его испортить. Как мы видим, немалое число партий так себя и не проявили — до недавнего времени их было 70, но пару месяцев назад 15 из них «закрыли» из-за того, что партии были созданы ради партий. Это разве уступки?

Если взять возвращение выборов губернаторов, то это тоже сложно назвать уступкой — введение для них муниципального фильтра превратило уступку в изощренную форму силового давления на избирательный процесс. Не было после событий 2011—2012 года уступок протестующим, Путин не занимается уступками. Сдержками и противовесами он может заниматься, проявлением силы тоже, но не уступками. Возьмите тот же международный уровень, где Путин и партнеров ищет, и давит для того, чтобы добиться своего, но не уступает.

В России не создана система такого диалога, взаимодействия. Наверху считают, что силу может победить только сила, а не диалог. А уступки, если они и будут, станут еще одним способом давления на оппозицию и тех людей, которые хотят чего-то добиться.

— Значит, протест ничего не даст оппозиции и недовольным москвичам?

— Ничего не изменится. Возьмите Петербург — там происходит такое же безобразие. Понимаете, если Путину начать что-то понемножку отменять, то та волна желания и гнева действительно покатится по всей России: если, мол, Москве можно уступать, то почему нельзя уступить нашему региону?

Конечно, у нас есть прошлогодний прецедент с перевыборами и их переносом на Дальнем Востоке и в Хакасии, но это слишком удаленные от густонаселенного центра территории. Поэтому с Москвой на уступки власти не пойдут, а будут доводить до финального звонка ту ситуацию, которая есть уже сейчас.

Люди уже по-другому смотрят на эту ситуацию. Они не увидели от нее выгоды — ни внутренней, ни внешнеполитической, ни экономической. Ну и кроме того, они убедились, что Крым для отдыха не приспособлен

«Нынешней власти нельзя допускать переходного периода»

— Буквально пару дней назад известный экономист Михаил Дмитриев сказал, что по данным соцопросов «крымский консенсус» закончился. Это так?

— Согласен, люди уже по-другому смотрят на эту ситуацию. Они не увидели от нее выгоды — ни внутренней, ни внешнеполитической, ни экономической. Ну и кроме того, они убедились, что Крым для отдыха не приспособлен.

— И последнее — имеет ли смысл говорить уже о преемнике Путина и будет ли он?

— Пока говорить на тему преемника слишком рано. И я не думаю, что преемник будет выбираться — скорее всего, будет проведена какая-то операция по изменению системы, и проведена она будет очень быстро. Потому что переходного периода нынешней власти допускать нельзя, переходный период — это раздрай в системе политических и экономических элит, которые потом не соберешь. Поэтому я думаю, что если будет желание оставить Владимира Владимировича первым лицом еще на много-много лет, то это изменит ландшафт, к которому все будут привыкать.

— Политолог Валерий Соловей сказал, что запроса на сильную руку, силовика в обществе уже нет. Кого, на ваш взгляд, выбрал бы сейчас народ как президента?

— Точно можно сказать, что основная масса наших людей будет отталкиваться от желания справедливости, надежды, уверенности. А выберет молодого, красивого и умного главу государства — не либерала, но и не силовика, а понимающего чаяния народа, честного и справедливого. В принципе, народ хотел такого президента и 20 лет назад.

— Значит, народ хочет своего Зеленского?

— Наверное. Половину таких качеств Зеленский точно собрал.