Дмитрий Булыкин: «Спортсменов в политике много. Есть даже президенты-футболисты в Африке»

В сентябре 2019 года в Москве пройдут выборы в местную городскую думу. Всего от города должно избраться 45 депутатов, один депутат — на избирательный округ. Избирательный округ — это несколько граничащих друг с другом районов.

Одни из самых конкурентных выборов ожидаются в традиционно протестном 43 округе Москвы (районы Арбат, Пресня и Хамовники) — еще весной о выдвижении там заявили экс-депутат Госдумы и бывший лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин, юрист Фонда борьбы с коррупцией Любовь Соболь и учредитель благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер.

15 июня Федермессер снялась с выборов (7 июня она официально зарегистрировалась кандидатом) из-за давления, которое стало оказываться на нее обществом. Благотворителя обвиняли в сделке с мэрией (Нюта шла самовыдвиженцем, но даже кандидаты от «Единой России» в этом году идут самовыдвиженцами), призывали не портить репутацию и освободить округ для оппозиционного кандидата — Соболь.

В тот же день документы на выдвижение неожиданно подал экс-футболист сборной России Дмитрий Булыкин (сейчас он работает советником гендиректора «Локомотива» и является акционером компании, которая управляет стадионом «Красная Пресня» — арена за Белым домом), до этого ни разу публично не высказывавшийся о выборах и вообще о политике. Появились подозрения, что Булыкин — запасной кандидат мэрии на случай отказа Федермессер.

— День и место, когда вы решили: я баллотируюсь?

— Точно не скажу, потому что общался с очень многими людьми — со всеми друзьями и знакомыми. Спрашивал совета — как-никак здесь выдержка нужна, нервы и финансы. Если говорить, когда подал заявление, то это в субботу утром (15 июня; Нюта Федермессер написала об отказе от выдвижения в 11 утра этого же дня, — Sports.ru). Честно говоря, хотел в пятницу вечером сделать, но много бумаг заполнять. Были технические моменты, которые урегулировал.

— Вы рассказывали, что идея пришла во время разговора с друзьями.

— Да, общались с друзьями, они спрашивали, почему я еще нигде не работаю на благо государства: не чиновник, ни где-то еще. Как раз где-то проходила информация про Мосгордуму. Я, честно говоря, с кем общался — процентов 30 меня отговаривали. Говорили: «Это совсем не то, куда тебе надо. Ты парень видный, парень хороший. Тебе надо в другое место». Но решил пойти, сделать первый шаг в политике. Посмотрим, получится или нет, но опыт в любом случае будет.

— Что за друзья, которые поддерживали и отговаривали?

— Их очень много.

— Несколько фамилий, например, из спорта.

— Да я даже не хочу называть, чтобы никого не обидеть, потому что их очень много.

— Несколько основных.

— Да я практически всех спрашивал, поэтому не буду концентрировать на фамилиях.

— Как вообще в разговоре с друзьями возникла тема выборов в МГД?

— Когда говорим про государственные дела, когда я встречался с депутатами Госдумы и с ними тоже в разговорах спрашивал про их работу, про МГД — набирался информации. Когда ее стало достаточно, услышал много советов, я решил попробовать.

— Депутаты — это в том числе Марат Сафин, с которым вы общаетесь?

— С Маратом общаемся, он поддерживает. А так — у многих спрашивал. Думаю, одну фамилию будет некрасиво называть. Тогда надо перечислять всех. А если всех, то не хватит интервью.

— Они не говорили вам, что спортсмен в политике — это зашквар?

— У нас много спортсменов в политике, по всему миру тоже так. Есть даже президенты-футболисты, правда, в Африке. Но не столь важно. Спортсмены — уважаемые люди, имеют большую группу сторонников, фанатов, им всегда легче пробиваться. И самое главное, чтобы человек был адекватный. Слушал и слышал те проблемы, которые народ пытается до него донести. Все-таки он избранник этих людей, народа.

— Долгое время вы были прописаны в Гольяново, но баллотируетесь по округу Хамовники, Арбат, Пресня. Почему так?

— В Хамовниках живу больше десяти лет. Развиваю спорт на стадионе «Красная Пресня». Эти районы мне знакомы, у меня здесь дети ходят в школу. Все мне здесь знакомо, всех знаю, поэтому решил выдвинуться там, где много лет живу.

***

— Давайте прямо: вы наверняка в курсе, что по этому же округу баллотировалась Нюта Федермессер. В день, когда она снялась, вы подали документы. Она шла как самовыдвиженец, хотя было сильное подозрение, что она идет от «ЕР», от власти. Так же думают и про вас — что вы идете не сами.

— Пусть думают, у меня 100% не так.

— От кого идете вы?

— Я самовыдвиженец, иду сам, меня никто не поддерживает.

— И не было разговоров ни с кем из АП, мэрии, «Единой России», что давай, Дим, мы тебя поддержим, ты как бы от нас?

— Таких разговоров не было.

— А почему вообще идете сам, а не от партии?

— От какой?

— «Единой России».

— Я там не состою и вряд ли они меня выдвинули бы. Они выдвинули тех людей, в которых уверены и которые давно с ними взаимодействуют («Единая Россия» не выдвинула ни одного кандидата на выборы в МГД, даже ее члены идут самовыдвиженцами, — Sports.ru). Я делаю первый шаг в политике, у меня нет никакого политического опыта, поэтому решил сам. А там — посмотрим.

Спортсмены — уважаемые люди, имеют большую группу сторонников, фанатов, им всегда легче пробиваться. И самое главное, чтобы человек был адекватный

— Дата окончания сбора подписей — 5 июля. Осталось две с половиной недели. Как вы будете их собирать?

— Сегодня волонтеры пошли по моим округам собирать подписи. Сейчас еще я подключусь, буду собирать дворы, дома. Известные личности выразили желание подписать за меня. Поэтому к ним заеду, сделаю красивые фотоматериалы, все это будет висеть на сайте — можно будет увидеть.

— Сколько у вас волонтеров?

— Сейчас где-то от 30 до 40.

— Где вы их находили?

— Везде, где только мог. И люди помогали, и сами приходили и предлагали помощь. Все-таки я долгое время играл в футбол и в сборной России. Многие помнят это и желают отблагодарить за то, что я делал для России в прошлом.

— Собирали — в том числе в фейсбуке?

— Да, везде.

— Но вы только в субботу объявили о том, что идете на выборы.

— Но перед этим я разговаривал с людьми — кто был готов меня поддержать. Сами понимаете, без штаба идти невозможно. Надо было собрать штаб, людей. Если бы я объявил, и у меня не было ничего, вот это был бы косяк. А так — собирал, смотрел. Когда увидел, что все получается, когда посмотрел тот бюджет, который у меня будет на сбор подписей, то пошел и зарегистрировался.

— По вашим прикидкам, сколько будет стоить одна подпись?

— Откуда я знаю? Я даже не знаю.

— Но вы же только что сказали про бюджет.

— Посмотрим, сколько подписей соберу и как это все будет. И в конце этой кампании смогу точно сказать, сколько мне стоила одна подпись, сколько затратил людей, сколько вышло по бюджету. Скрывать нечего — есть официальный счет в Сбербанке, с которого все будет оплачиваться.

— Вы знаете, сколько подписей нужно собрать?

— Около шести тысяч (Булыкин прав: для выдвижения в депутаты необходимо собрать подписи 3% жителей избирательно округа, в его округе это 4 491, плюс запас на случай признания части подписей недействительными, — Sports.ru).

— Перед интервью я разговаривал с двумя независимыми кандидатами в МГД. Цитирую дословно: «Собрать столько подписей за месяц — это #####».

— Надо смотреть, сколько у них друзей, сколько их знают как людей. Как к ним относятся — с уважением или нет. Вот я живу в этом округе и домов пять-шесть знаю лично. Лично людей. У меня есть знаковые места, где часто появляюсь. И там много местных, которые живут рядом со стадионами, этими объектами. Они выразили готовность поддержать меня.

— Вы сказали, что начали собирать штаб и сборщиков еще до подачи документов. Почему публично об этом не рассказывали? Так же легче привлечь людей.

— А зачем? А если бы я не пошел? Вот сейчас я объявил, что принимаю всех желающих. Сегодня объявил, что все желающие приветствуются. Очень много друзей откликнулись. Говорят: «Присылай волонтеров, все подпишем. И сами знакомых из подъезда и дома обязательно попросим, чтобы за тебя подписали».

Сейчас буду ходить по домам, несколько встреч уже есть. Буду спрашивать у людей, какие у них проблемы насущные и просить поставить за меня роспись.

— Кто входит в вашу команду?

— Пока не готов называть фамилии. Скажу чуть позже, объявлю, кто на какой позиции находится. Если в среду наберешь, расскажу. Я полностью составлю свой штаб и смогу объявить.

(В 12 часов дня среды Sports.ru позвонил Булыкину. Дмитрий ответил, что еще не может назвать фамилии членов команды и попросил перезвонить в середине дня. В 16.30 Дмитрий сказал, что список еще не готов, — Sports.ru)

— Почему не можете сейчас?

— Не до конца всех знаю. В среду точно буду знать, кто и за что отвечает и чем занимается — это будет вывешено на сайте, чтобы все могли подойти и спросить, правда ли это.

— Так если вы уже начали кампанию, если у вас есть сборщики, как вы можете не знать до конца штаб?

— Ну как — так. Друзья друзей приглашают. Очень хорошо работает сарафанное радио. Когда говорю своим друзьям, они говорят третьим, все хотят оказать поддержку. Здесь тяжело сказать, я еще не до конца распределил роли в предвыборном штабе. Как будет известно — точно скажу, нет смысла скрывать.

Когда говорю своим друзьям, они говорят третьим, все хотят оказать поддержку. Здесь тяжело сказать, я еще не до конца распределил роли в предвыборном штабе

— Назовите хотя бы две фамилии. Сейчас ощущение, что вы просто не знаете, кто у вас в штабе.

— Почему? Я знаю. Знаю по именам — все красиво. Фамилии подождите пару дней.

— Если есть штаб, то есть и расходы. Какой у вас бюджет?

— Пока плавающий. Определил плюс-минус то, что потребуется. Но все расходуется в реальном времени. Сколько будет и нужно, пока не представляю.

— Но вы сказали, что уже определили.

— Это все плюс-минус, нет смысла называть.

— Хотя бы сколько миллионов?

— Сейчас нельзя вносить на счет больше 1,7 млн.

— Считаете, что этого будет достаточно?

— Посмотрим. Может, подключатся еще волонтеры, которые практически бесплатно готовы помогать. Но всех потом отблагодарю по-любому.

— Смотрите: по опыту прошлых лет эмпирически доказано, что нормальная кампания начинается от 5—6 млн рублей. С большими шансами на победу — от 10 млн. А вы говорите про 1,7 млн. Это очень мало.

— Я ни с кем не советовался и пока не знаю. Даже не хочу говорить. Я положил первоначальный капитал, которого должно хватить на первом этапе. Дальше, может, появятся спонсоры, еще что-то.

— Разве нет смысла уже сейчас собирать донейты?

— Может, и есть. Но у меня есть близкие знакомые, которые могут за два часа перевести все, что нужно. Пока такой надобности нет — жду. Сегодня только сделал первый шаг — собрал штаб. Вместе посидели и отправили волонтеров на сбор подписей.

— Где гарантия, что вам не принесут левые подписи?

— Нужно много данных для подписи, трудно написать левые. И я надеюсь, что моей футбольной славы хватит, чтобы люди вспомнили, кто я такой и отдали за меня подпись. Тем более можно отдавать за нескольких кандидатов.

***

— Для чего вам понадобился статус депутата?

— Хочу помогать людям, следить за эффективностью расхода средств. Первые мои самые основные задачи — спорт во дворе, физкультура во дворе, спортивные объекты рядом. Чтобы дети приходили, тренировались в комфортных условиях. И в любом дворе была доступность для спорта. Чтобы дети занимались спортом, а не пили в подъездах и подворотнях, а бабульки в это время сидели на удобных скамейках и радовались, что дети играют в футбол, баскетбол или хоккей. Даже турники — тот же спорт, хочется, что была возможность у каждого заниматься.

— Спорт — это отлично, но в МГД вы будете заниматься не только спортом. Если бы хотели чисто спортом, то пошли бы в Москомспорт. А Дума — это разные проблемы, все сферы. Можете назвать пять конкретных проблем района Хамовники, в котором вы живете?

— Проблемы везде разные возникают. И их не пять и не 35, их больше. Сейчас, пока идет сбор подписей, я встречаюсь с целыми домами и спрашиваю, какие у них жалобы, претензии и желания. Когда я обойду всех жителей, буду понимать настоящие актуальные проблемы.

Самое главное, чтобы все законы были адекватны и направлены на комфорт и удобство жителей, а не отдельно взятых личностей.

Первые мои самые основные задачи — спорт во дворе, физкультура во дворе, спортивные объекты рядом. Чтобы дети приходили, тренировались в комфортных условиях. И в любом дворе была доступность для спорта

— То есть сейчас вы не можете назвать эти пять проблем?

— Да их много. Тут штрафы, парковки, их куча, даже не хочу…

— Назовите хотя бы три конкретных.

— У меня трех нет, у меня все проблемы актуальны. Если начну перечислять, уйдет много времени.

— Давайте я помогу с конкретным примером. Прочитал на сайте муниципального округа Хамовники: сейчас в районе идет расселение общежития Минобороны на Большой Пироговской, 51. Жильцов просто выкидывают на улицы, потому что здание аварийное, идет под снос.

— Вот. Им тоже надо помогать. И депутаты должны заниматься этим — особенно те, кто избирался от этого округа. Сами понимаете — многие избираются по чужим округам, их потом не видно и не слышно. Я живу в этом округе, у меня все соседи. Если кто-то ко мне придет, я с удовольствием помогу и поддержку их, все-таки это мой округ. Я здесь живу, в соседнем работаю. И знаю, и готов помогать людям в официальном статусе и в серьезных проблемах.

— Пока все это странно — вы хотите помогать, но не знаете ни одной проблемы.

— Почему? Я знаю. Вот — расселение, точечная застройка, вырубка парков, парковки.

— Конкретный адрес назовите.

— Вы знаете, сколько у нас адресов в Хамовниках? Я уж не говорю про Пресню и Арбат. Там столько проблем — всегда люди сталкиваются с негодованием. Конечно, хочется, чтобы диалог с жителями и городом шел в уважительном ключе, тогда дискуссия будет более плодотворная. Но иногда у нас это все выливается в протесты, которые ни к чему хорошему не приводят. Все меня знают как адекватного человека, который не любит конфликтовать, а любит решать вопросы. Будем надеяться — смогу решить вопрос наших жителей.

У всех свои проблемы. Вот жители соседнего двора говорили, что им обязательно нужно благоустройство двора. Что у них нет ни скамеечек, ничего. И что они бьются уже много месяцев, чтобы им что-то сделали, но ответа ноль.

— Смотрите, что сейчас происходит. Есть ваш конкурент Митрохин, у которого на сайте написано, с чем он борется, и конкретные адреса. И он по ним действительно приезжает, выступает и что-то у него даже получается. И есть вы, который говорит: «Ну, много у нас проблем». А конкретней адрес назвать не можете.

— Я тоже могу это писать, если это красиво. Я просто приду к жильцам, с ними поговорю и задам вопросы. Я только сейчас начал собирать подписи, начал свою деятельность, буду внимать в проблемные точки и тоже участвовать. Просто для меня важен не сам факт пиара, когда ты приходишь и делаешь скандал. Для меня главное, чтобы дела решались, жителям было комфортно, они чувствовали: да, на них обращают внимание, их слушают, им помогают.

— Вы сказали, что одна из проблем — платная парковка. Я проверил — в Хамовниках большинство мест по 60 и 150 рублей в час. Вы против расширения и повышения цены?

— Нет, я за платные парковки, но чтобы цена была адекватная и чтобы были места для резидентов. Иногда во дворах жильцам не хватает места. То есть такие вопросы — нужен индивидуальный подход, а не как у нас всех под одну гребенку. Когда жители пишут коллективное письмо, их Москва не слышит.

Я сам часто пользуюсь порталом «Помощник Москвы», посылаю разумные вещи для жильца района, потому что я здесь каждый день езжу и знаю, где здесь пробки и проблемные места. Я об этом пишу на сайт и скажу, что только каждое третье обращение выполняется. А все остальное никто не слышит и не видит, к кому обращаться — непонятно. Хочется, чтобы был человек, которому можно пожаловаться. У меня будет телефон постоянно работающий для жильцов, которые будут говорить о проблемных вопросах. Вместе с властью их начнем решать. Я за то, чтобы все грамотно и адекватно делалось в Москве и каждом дворе.

— Сейчас делается не грамотно?

— Иногда сам сталкиваюсь с такой ерундой и стараюсь как-то действовать. Иногда такие тупые решения принимают. Не власти, а ЦОДД, наверное, и тому подобные. Ответственные люди. И диву даешься. Сразу понимаешь, что они не живут в этом округе и не знают проблем.

— Расширение парковок и повышение цен — прерогатива мэрии. То есть вы сейчас против мэрии?

— Почему? Должен быть диалог, должна быть определенная цена, которая должна быть адекватной. И штрафы адекватные. Это все должно возникать в процессе диалога. Я за платные парковки, за то, чтобы было у нас все по порядку. Чтобы люди не прикрывали номера бумажками, не открывали багажники. А как в Европе парковались и не создавали помех никому. Я уже полгода борюсь, чтобы машины не ставили на тротуарах и чтобы люди хотя бы с колясками могли пройти.

Много вопросов, мне не хватает статуса известного человека, чтобы пробиться к людям и объяснить, чтобы поставили столбики или клумбы. Все-таки есть пешеходы, которым нужно ходить. Но все это должно решаться вместе.

— Почему вы сейчас не стали критиковать мэрию, хотя она расширяет парковки и повышает цены?

— Я за парковки, но чтобы это было адекватно.

Я за платные парковки, за то, чтобы было у нас все по порядку. Чтобы люди не прикрывали номера бумажками, не открывали багажники. А как в Европе парковались и не создавали помех никому

— Реновация. Хамовники избежали ее — ни один дом не попал в программу, при этом есть проблема сноса старых зданий, которые признаны памятниками. Вы знаете примеры хотя бы двух таких зданий?

— Да, мне говорили, что есть такие здания, но к сожалению, не хватает у меня рычагов, чтобы как-то повлиять или посодействовать. Сказал только: «Держитесь. Я пока в статусе простого человека не могу ничем помочь».

— Вы не знаете адреса этих зданий?

— У меня есть некоторые, но не хочу говорить, чтобы не было привязки. А то будет: он знает только одно, а другое не знает.

— Сейчас ощущение, что вы вообще ничего не знаете.

— Хотите я дам вам список, где все есть? У меня все подготовлено и написано. Но я не хочу говорить. У меня будет сайт — сможете наблюдать. У меня есть списки всех проблемных мест. Но я не люблю понтоваться. Я хочу прийти и реально помочь. Тогда и напишу: «был там — помог здесь». А назову 30 этих объектов — это вам ничего не даст. Я больше за дело, чем за слова.

***

— Если вас изберут в МГД, вы будете голосовать не по столбикам и клумбам, а по бюджету города от имени сотен тысяч жителей вашего округа. Я пролистал фейсбук Соболь, чтобы посмотреть, что она делает на вашем фоне и на фоне Митрохина. Три недели назад она как раз подняла вопрос по бюджету на здравоохранение (Соболь рассказала о снижении расходов на здравоохранение с 16% до 8% в год, — Sports.ru) за пять последних лет. Вы об этом что-то знаете?

— У меня есть все данные, которые мне достаточны для предвыборной борьбы, для апелляции всем своим оппонентам. Но я люблю говорить конкретные вещи. Если я смогу что-то решить, помочь, расследовать, как расследует ФБК, то я обязательно об этом расскажу. А так пулять из ружья и рассказывать, что знаю все проблемные места и буду ими заниматься… Но не придя на места — это все больше для пиара. Нужно прийти и поговорить с жителями, спросить их мнение, посмотреть документы. И только после этого можно что-то говорить.

Так я вам назову что хотите — сколько тратится, сколько стоит повесить люстру на Тверской, украсить город, провести День города — но это ничего нам не скажет. А я хочу говорить по существу.

— Давайте по существу — вы за эффективное расходование средств, о чем сами уже говорили: «Потому что иногда неэффективно у нас расходуется». Приведите два примеры неэффективного расходования средств в Москве?

— Да я не могу запросить документы.

— Все открыто — есть госзакупки.

— Да, но там много пишется закрытого из того, куда было потрачено. Много моментов, конечно, мы все возмущены вопиющими фактами, но их нужно доказывать, их доказывают уже органы, а мы можем только показать и помочь выявить факты.

— Пара примеров. Без обвинений — просто покажите.

— Да их знаешь сколько! Начиная от плитки, заканчивая деревьями и лампами освещения. Но конкретно что-то называть будет неправильно и вряд ли я скажу что-то конкретно. Сначала нужно это все понять, рассмотреть. Многие говорят одно — даже на ФБК пишут одно, а на самом деле ситуация совсем другая, и все не так, как они пишут. А они пишут специально, чтобы кого-то очернить.

— Смотрите, «Медуза» писала про украшение города перед Новым годом. Когда Москву украсили гирляндами в виде бокалов.

— Я тоже слышал и читал.

— Фактическая цена бокала — 500 тысяч, по госконтракту проходит за 2,2 млн. Очевидно, что здесь что-то не так.

— Ну вот и надо посмотреть, что не так. Может, там гарантия 10 лет.

— Почему вы еще не посмотрели? Вы же идете в депутаты.

— Как я посмотрю?

— Зайдите на госзакупки.

— Там этого не видно.

— Там есть контакты в открытом доступе. И можно посмотреть, какая гарантия.

— Там ничего не посмотришь, потому что есть дополнительные соглашения. Они там есть?

— Да, как и протоколы торгов, контракты.

— Не, на самом деле все моменты должны быть подробно расследованы. И чтобы они доходили до разбирательств по закону. Если «Медуза» что-то сказала, то почему она не прошла всю процедуру до конца и этого дела нет в суде? Она просто крикнула? Я за то, чтобы все дела доходили до суда, если они сделаны не правильно.

— Как вы собираетесь доводить до суда?

— Буду пользоваться возможностями, чтобы точнее смотреть, как тратились и куда расходовались деньги. Это все так просто, посмотреть куда идет финансирование. Но если та же «Медуза» не могла довести это до конца, то я и не знаю. Может, там и на самом деле было сделано все так, что не подкопаешься.

— Вы слышали про Петра Бирюкова?

— Конечно.

— Про его недвижимость?

— Нет.

— Он вице-мэр Москвы по ЖКХ. Его зарплата — 8,2 млн рублей в год. С 1991 года он находится на госслужбе — до этого работал префектом, потом в мэрии. Зарплата всегда была 5, 6, 7 млн. При этом его семья владеет недвижимостью в «Легендах Цветного» на 1,6 млрд рублей, 15 гектарами земли в Подмосковье и 9-комнатной квартирой на Патриках — ЦИАН оценивает похожую в 10 млн долларов. То есть есть человек с зарплатой 8 млн рублей и недвижимостью на несколько миллиардов. Как это соотносится?

— Во-первых, нужно, чтобы налоговые органы все это посмотрели. В Европе это делается в три секунды. У нас, думаю, тоже легко посмотреть, откуда средства, кто, может быть, подарил, дал денег взаймы, кредит взял. Это все требует досконального рассмотрения и должно быть доведено до логического завершения. А если у человека все правильно, если ему кто-то подарил или как у всех принято — жены очень богатые…

Может, он что-то приятное сделал этому человеку. Вот вы сейчас с негативной стороны поднимаете эти вещи, а вы возьмите и расследуйте. Спросите у налоговой службы — это все легко увидеть, как и откуда

— Жена получает чуть больше него.

— Я не знаю все эти моменты.

— Это все есть в декларации.

— Хорошо, может, у него есть кто-то еще.

— Дети, чей бизнес связан с деятельностью Бирюкова.

— Хорошо. Молчу. Если есть у него друзья семьи, которые могут и подарить, и купить. Вы знаете, как это досталось? Кто оплачивал, куда оплачивал?

— Просто так подарить недвижимость на два миллиарда?

— Ну а что? Есть некоторые, дарят.

— Хоть один пример можете привести?

— Пффф… Я вам тысячу приведу. Особенно знаете сколько дарят на спорт — стадионы, и площадки, и даже большие центры — ФОКи. Бизнесмены строят — дарят.

— Одно делать подарить городу, другое — человеку.

— Может, он что-то приятное сделал этому человеку. Вот вы сейчас с негативной стороны поднимаете эти вещи, а вы возьмите и расследуйте. Спросите у налоговой службы — это все легко увидеть, как и откуда. И человек должен отчитываться. Он отчитается.

— Когда вас изберут, вы обещаете проверить информацию по Бирюкову?

— Я буду всю информацию проверять. Честно говоря, мне очень интересно, как наши чиновники умудряются иметь кучу всего при зарплате очень маленькой. Поэтому, конечно, в меру возможностей я буду смотреть и спрашивать, как так получается: с маленькой зарплатой покупать квартиры, машины и еще больше — иметь имущество за границей.

— Кого имеете в виду?

— Там очень много людей — чиновников, которые это имеют.

— Две фамилии.

— Опять же — я все знаю из прессы. Как это на самом деле, я не знаю. Я помню, кто-то, вроде Навальный, кричал, что у кого-то десять паспортов и видов на жительство, но ничего не подтвердилось, хотя он кричал громче всех. Поэтому тут надо проверять информацию: не кричать о ней, а довести до логического завершения. Когда оно произойдет, можно сказать: «Вот мы расследовали — молодцы». А кричать и догадываться без конкретных фактов, которые не доведены до конца — не мой стиль.

— Вы направите запрос по Бирюкову, когда станете депутатом?

— Спрошу.

— Спросите или направите запрос?

— Ну можно и направить. Думаю, и без меня уже направили и разбираются. Подождем. Думаю, Бирюков не единственный человек, к которому у населения Москвы возникают вопросы.

— Как думаете, в России честные суды?

— Есть честные.

— Но есть нечестные?

— Есть. И с ними тоже надо бороться.

— А как же рассчитывать на суд, если попадется нечестный?

— Надо говорить, что нечестный. Есть Верховный суд. Есть все инстанции, которые надо проходить. Если у тебя есть 100% доказательства, то любой суд примет их к действию и примет правильное решение.

***

— Вы сказали, что у вас есть вопросы по плитке и освещению, есть тупые решения. При этом Собянин — хороший мэр?

— Мне нравится, как Москва хорошеет при нем. Нравится, как она делается спортивной. И «Лужники», и набережные. Саввинская набережная до Москва-Сити пользуется популярностью. Много народу ездит там на велосипедах, гуляет. В этом плане он очень много сделал. Опять же — много вопросов в СМИ и у отдельных личностей по поводу трат этих денег, но у нас не хватает возможности все это проверить. Для этого есть компетентные органы. Но Москва становится лучше, краше.

— Если в итоге окажется, что Москва хорошеет путем завышения контрактов в два-три-четыре раза, вы поменяете мнение о Собянине?

— Поменяю, наверное. Но доставить в Москву многие вещи… И вообще работы в Москве дороже, чем работы в других маленьких городах. Здесь надо все смотреть, а не доверять неподтвержденным фактам.

Мне нравится, как Москва хорошеет при Собянине. Нравится, как она делается спортивной. И «Лужники», и набережные. Саввинская набережная до Москва-Сити пользуется популярностью. Много народу ездит там на велосипедах, гуляет. В этом плане он очень много сделал

— У вас есть конкретные претензии к Собянину?

— Конечно, есть. У всех, думаю, есть.

— Назовите три.

— Их 33. Начиная от благого дела… Я не буду про реновацию, не буду ни про чего. Ты уже сказал про завышенные цены и тому подобное. Можно долго говорить. Вопросы есть.

— Сейчас кажется, что вы человек, который боится критиковать Собянина.

— Нет, мы же сказали, что есть вопросы по плитке, свету, бордюрам. Есть вопросы. В некоторых местах неправильно делают парковки, движение, низкокачественно обустраивают дворы, хотя выделяются большие деньги. Но все вопросы требуют индивидуального подхода. Если мы скажем, что недовольны завышением цен на свет, то в другом-то месте все было нормально. Да, лампочка стоила дороже, но это единица по сравнению с городом. Но эту единицу нужно рассматривать, понимать, почему так произошло и об этом уже говорить. А если мы будем говорить, что нам кажется, то нам много чего кажется.

— Ирина Слуцкая сказала мне, что «ЕР» — это партия лидеров, которая ведет страну вперед. Согласны?

— Там есть много хороших людей. Но есть и нехорошие. Такое есть везде. Сами знаете, есть один дом, в котором много хороших жильцов, но есть и плохие. Но что теперь, говорить какой плохой дом из-за одного-двух жильцов? Есть вопросы к некоторым членам партии, но партия это выявляет — и она сама разберется.

У меня нет никакой привязанности и неприятия к разным партиям. Мои друзья отовсюду. Есть нормальные люди везде. Но есть и те, которые поступают плохо. Думаю, к ним все это вернется.

— «Единая Россия» с 2003 года имеет большинство в Думе. По статистике Росстата, на 2018 год в России 20 миллионов бедных. Чья это вина?

— Если бы была другая партия… Скажите, вот бедные есть везде?

— Конечно.

— Ну вот.

— 20 миллионов?

— Это население Голландии — там 17 миллионов. Но какое у нас население?

Делаются иногда правильные шаги, иногда неправильные.

— Чья вина в 20 миллионах бедных?

— Много чья. Не только партии и законов. У некоторых мошенники отняли все. У некоторых своя семья отняла. Опять же — вы все хотите в кучу, а вы рассматривайте конкретный вопрос, почему он бедный. Или почему бабушка не получает пенсию. Почему у нее украли квартиру, кто украл. Иногда своя семья крадет квартиры у стареньких и выбрасывает их на улицу. Нужно подходить конкретно к каждому случаю.

— Представьте команду в России с бюджетом в 150 млн долларов и соответствующими игроками. В ростере 25 человек. Если трое-четверо играют плохо, то нужно рассматривать конкретные случаи. Но если все 25 играют плохо, то вопрос к тренеру.

— Тренер такой же заложник ситуации. Футболисты могут договориться и играть плохо — и что сделаешь? А есть такое, что тренера сплавляют, играя вполсилы.

— То есть люди сами виноваты, что они бедные?

— Почему? Есть разные случаи, почему это происходит.

— В России — потому что такая система.

— Хорошо, назови систему, которая кого-то сделала бедным. Что, есть закон отбирать деньги и делать нищими?

— Например, есть система, по которой деньги с налогов не остаются в регионах.

— И из-за этого люди нищие?

— В том числе. Такая система приводит к тому, что Собянин на свой пиар — районные газеты и сайты — тратит столько, сколько составляет весь бюджет условного Омска (по 19 млрд рублей).

— И что дальше? Если бы мы дали им эти деньги, там пропали бы нищие? По доходам и расходам всегда такое было. У нас то же самое в футболе: какие у тебя доходы, такие должны быть и расходы. Если у тебя большой бюджет, то и деньги можешь тратить. Регионам тоже выделяют, но немного, потому что построить дорогу в регионе стоит в 10 раз дешевле, чем в Москве. В Москве все дороже. Москва большой город, он требует дорогого обслуживания. Но не поэтому бедные.

Да может, 15 млн из-за своей дурости лишились всего. Кто-то кредиты взял под непонятные проценты, чтобы купить себе поездку в Турцию. А как он будет оплачивать — надо же думать

— А почему?

— Да я только что пять примеров привел.

— Но не из-за этого же 20 миллионов бедных.

— Да может, 15 млн из-за своей дурости лишились всего. Кто-то кредиты взял под непонятные проценты, чтобы купить себе поездку в Турцию. А как он будет оплачивать — надо же думать. Лучше не поехать в Турцию, а поехать на дачу или куда-то заработать денег, чтобы избежать кредитного рабства.

***

— В Голландии можно дать взятку?

— Нет. Там не берут.

— А в России можно?

— Думаю, можно.

— И почему так?

— Проблема людей — они дают взятки.

— А почему они дают?

— У них лучше спросить.

— Не потому, что у нас не работает закон и за взятку ничего не будет? А в Голландии сразу посадят.

— И у нас могут. Посмотрите, у нас сейчас сажают.

В любой стране есть коррупция, взятки. На любом уровне. Если мне кто-то скажет, что в Европе или Америке нельзя дать взятку, то я посмеюсь над этим человеком. Есть много примеров моих друзей.

— Там нет коррупции в таких масштабах, как у нас.

— Кто вам сказал?

— Международные рейтинги коррупции, статистика.

— Да? Хотите, я вам нарисую все что угодно? У тебя по статистике ноль рублей, у меня пять. По статистике у нас по 2,5. Нормальная статистика?

Статистику можно любую подогнать подо что угодно. А я предлагаю рассматривать конкретные ситуации.

— Конкретный пример. Москва как субъект федерации может вносить законопроект в Госдуму. Как вы относитесь к одному из таких, который «Единая Россия» приняла большинством — об изоляции российского сегмента интернета?

— Есть плюсы и минусы. Плюсов очень много. Если вы посмотрите на примеры других стран, то можете найти много плюсов.

— Расскажите про плюсы.

— Ты читал этот закон? Что там написано?

— Что в случае внешней угрозы мы сможем изолировать свой интернет.

— Если будет внешняя угроза и кибератака, да. Вот все мы сидим в фейсбуке. Будем замечено какое-то противоправное действие. Как мы можем этому противостоять?

— А какое действие?

— Напишут что-то не то. Или новый вирус изобретут. Был же вирус, который крал данные с компьютеров. Пострадало очень много людей.

Там есть много поправок, которые все до конца не понимают. Сказали про изоляцию интернета — но все знают из-за чего? Для чего? Вот вам кто-то сказал, что завтра отключат интернет? Нет. А все думают именно так. Что не будет интернета завтра.

— Вы сказали про кибератаку. А есть такая вероятность?

— Конечно. Она есть всегда. Просто никто никому пока не нужен. Но если случится, нужно быть всегда готовыми. А если такая информация прошла, поверьте, мы с вами знаем о государстве 2%. 98% происходит по аналитическим докладам разных спецслужб. Они знают в 100 раз больше, чем мы. Мы сейчас можем только догадываться. Депутаты могут знать больше. И мы должны доверяться тем людям. За которых мы голосовали. Потому что мы голосовали и знаем, что они адекватные. Что они будут отстаивать наши права.

— Не уверен, что они адекватные, потому что они приняли закон Димы Яковлева. Как вы к нему относитесь?

— Это были ответные меры.

Если кто-то не гарантирует безопасность наших граждан, то здесь должны быть вопросы. Сколько было случаев, когда русских детей избивали и эксплуатировали.

— 20 случаев смертей русских детей в США за 25 лет. В России гораздо больше.

— Не знаю. Честно говоря, я за то, чтобы наши дети находили семьи в нашей стране.

— У нас нет условий.

— Почему? Есть условия.

— 60 тысяч детей все еще в детских домах. При этом мы запрещаем усыновлять американцам.

— Как я сказал, мы обладаем единицей информации. Люди на высоких постах обладают большей информацией. Много вопросов острых: все кричат, но не понимают смысла.

— Вы понимаете?

— Я просто доверяю людям, которых мы избрали. И не верю, что нас держат за рабов и не хотят блага для населения.

***

— Спросил про Собянина, уточню про Путина. Есть мнение, что он засиделся.

— Это ему решать. Если вы посмотрите, как он ведет внешнюю политику… Вот у меня есть друзья сербы, так они все за Путина. Никто еще не мог идти так жестко против всего мира, как он.

— Идти жестко — это хорошо?

— Раньше мы такие уступки делали, все раздавали. Давали унижать нашу страну. При Путине это изменилось. Россию стали уважать, а не гнобить как раньше. Раньше думали про балалайку, водку и селедку, а сейчас все изменили мнение. Сейчас все в полном восторге, когда приезжают к нам.

Раньше мы такие уступки делали, все раздавали. Давали унижать нашу страну. При Путине это изменилось. Россию стали уважать, а не гнобить как раньше

***

— Выборы в МГД пройдут по мажоритарной системе. Как вы считаете, для такой системы и одномандатных округов какая подсистема лучше — относительного или абсолютного большинства?

— Абсолютное большинство всегда лучше. Но всегда есть моменты… Вот все ругают выборы в Америке. Победил Трамп — половина недовольна. Даже в таких типа демократических странах возникают вопросы. Посмотрите, что во Франции творится, в других странах, где есть проблемы с беженцами. Очень много проблем у всех стран. Просто нужно выбирать людей, которые готовы отстаивать мнение избирателей. Если вы видите адекватного человека и пошли за него голосовать — здесь и должно все измениться. Придут нормальные люди, а не те, которые подкупают избирателей или не знают ничего о своих избирателях.

— Вы не ответили на вопрос и увели тему на Америку и Францию. Вы вообще знаете, что такое системы относительного и абсолютного большинства в одномандатном округе?

— До конца не скажу точно, но приблизительно представляю.

— Расскажите приблизительно.

— На это опять уйдет много времени.

— Можно ответить двумя предложениями.

— Вы можете — ответьте.

— Абсолютное большинство — когда вы набираете 50% плюс один голос. Если вы 30%, соперник 20%, кто-то 10%, остальные меньше, то проходит второй тур. Относительное большинство — вы побеждаете простым большинством: набрали больше остальных — и нет второго тура.

— В разных местах нужно разное голосование. Здесь как удобно, так и нужно делать.

— Мне просто интересно, зачем вы стали отвечать на вопрос, если не понимаете о чем речь.

— Нет, я вам привел примеры выборов. Существует множество систем — и они все не дают 100% гарантию любви к кандидату.

— Вы знаете, сколько депутатов проходит в МГД?

— Приблизительно знаю.

— Сколько?

— Около 45?

— Около?

— Точно не назову — надо посмотреть (МГД действительно состоит из 45 депутатов, — Sports.ru).

— Можете назвать хотя бы два полномочия, которые у вас появятся как у депутата МГД?

— Не хочется лезть в телефон, но ответы есть.

— Вы идете на выборы и даже не знаете, за какими полномочиями. Это как?

— Там очень много полномочий будет.

— Вы могли хотя бы два выучить перед интервью?

— Так надо пройти сначала.

— Сначала надо понять, что вам это даст. Может, вам надо было идти в муниципальные депутаты — как раз обсуждали бы парковки.

— Никто не знает, как правильно. Вот я сейчас и посмотрю, как реагируют на меня люди. Хотят ли меня видеть или нет. Я и так знал все эти вопросы. Если заходят видеть, будут знать еще лучше.

***

— На какой основе вы будете работать — профессиональной или совмещать с нынешней работой?

— Пока не думал.

— Я прав, что вы до сих пор работаете в «Локомотиве»?

— Да, советник генерального.

— Как вы попали в клуб?

— Когда закончил карьеру, стал думать, куда бы применить свой опыт и навыки. Предложил свои услуги «Локомотиву», где выступал в начале карьеры, был успешным. Попросил дать задание. Мне дали задание по детско-юношескому футболу, по академиям. Я привез анализ и получил работу.

Вот я сейчас и посмотрю, как реагируют на меня люди. Хотят ли меня видеть или нет. Я и так знал все эти вопросы. Если заходят видеть, будут знать еще лучше

— То есть вы сами предложили свои услуги?

— Да, сам предложил. Рассмотрев меня — что я знаю и умею, мне дали работу.

— В вашем инстаграме есть несколько фото с Аркадием Дворковичем. Вы общаетесь?

— Да, играем в футбол периодически. Он очень любит спорт. Посещаем шахматы.

— И даже ездили с ним на шахматную Олимпиаду в Батуми, где его избрали президентом международной федерации.

— Хотелось поддержать Аркадия Владимировича и помочь чем могу.

— По моей информации, Дворкович — тот человек, который устроил вас в «Локо». Он просто позвонил Геркусу и сказал: «Сработаетесь».

— Это ваша информация. На самом деле есть другая. Все решает совет директоров. Эту структуру сложно обойти. Если бы Геркус захотел кого-то взять, без совета директоров это было бы тяжело.

— Еще я слышал, что в «Локо» вы почти ничего не делали. Долго учились в Европе — набирались опыта и ходили на матчи.

— Кто говорит — вы спросите у него, сколько я был на связи с руководством клуба, как мы общались, как я давал свои независимые советы. Много руководителей нуждаются в профессиональных советах человека с европейским опытом. В этом смысл советников — мы даем взгляд с разных сторон. А руководитель выбирает, какой взгляд ему более симпатичен.

— Геркус как-то сказал, что в клубе вы много занимались детско-юношеским футболом. Три ваших главных достижения?

— Пытался привлечь бывших футболистов «Локомотива» к тренировкам детей. Привлечь профессионального тренера по легкой атлетике для обучения детей правильному бегу. Потом съездил в разные топ-академии Европы и привез оттуда упражнения, которые хорошо влияют на детей. Таких моментов много.

— Ветераны и легкая атлетика — это очень мало за два года. У меня есть база телефонов для журналистов — я могу за день обзвонить всех ветеранов и постараться тоже куда-то привлечь.

— А вы знаете, что у нас половина клубов забывает о ветеранах? Не привлекает никуда. Знаете, сколько ветеранов футбола побывало на стадионах ЧМ? Даже не буду говорить, потому что мне стыдно.

Александр Головин, Sports.ru