10 фактов дела Голунова: как арест спецкора «Медузы» возмутил всю Россию

1. Спикер Совфеда в защиту Голунова

Сегодня рано утром председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила, что обсудила уголовное дело журналиста Ивана Голунова с генпрокурором Юрием Чайкой, который, по ее словам, «дал абсолютные гарантии, что это дело будет находиться под строгим контролем Генеральной прокуратуры и лично под его контролем». Кроме того, Матвиенко поделилась собственным мнением, коррелирующим с мнением столичных журналистов, коллег Голунова, общественных активистов и вообще оппозиционеров:

— История вся эта очень нехорошая, правда. Это либо непрофессионализм, либо головотяпство, либо провокация.

Заявление Матвиенко необычно уже потому, что еще пару недель назад она оказалась в эпицентре скандала в связи с увольнением сначала двух журналистов газеты «Коммерсантъ» (принадлежит Алишеру Усманову), а за ними и целого отдела политики влиятельного издания. По мнению уволившихся, это было связано с давлением «сверху» из-за статьи о том, что Матвиенко уходит из Совета Федерации в Пенсионный фонд РФ. Героиня материала тогда заявляла, что не вмешивалась в ситуацию с увольнением журналистов «Коммерсанта»: «Я никогда никому не звонила, не давила. Это знают в сообществе журналистов, это знают руководители СМИ, они помогут подтвердить. Это не мой стиль. Я не пользовалась телефонным правом и в данном случае». Вмешиваются таким образом в работу журналистов, отметила она, «истеричные люди», а к таковым она себя не относит.

Имя Матвиенко, в отличие от ее коллег в правительстве и Госдуме, на фоне журналистских скандалов звучит чаще. И выступала спикер Совфеда в роли защитников «независимой журналистики» куда больше, чем остальные чиновники. Так, всего неделю спустя после увольнения отдела политики «Коммерсанта» Матвиенко призвала уволиться главу Ширинского района Хакасии Сергея Зайцева, который поднял руку на корреспондента госканала «Россия 24», назвав ситуацию «запредельной», а «рукоприкладство» — «хамской манерой общения».

2. Нестыковки в деле

Началась история Ивана Голунова, корреспондента отдела расследований издания «Медуза» (офис редакции расположен в Латвии, возглавляет ее бывший редактор «Ленты.ру» Галина Тимченко, собственников издания и источники финансирования «Медуза» не раскрывает) 6 июня, когда во второй половине дня его задержали на Цветном бульваре в Москве. О факте задержания в «Медузе» узнали только ночью 7 июня. В полиции рассказали, что у него при себе были наркотики (4 грамма метилэфедрона), а в квартире журналиста при обыске было обнаружено еще и более 5 граммов кокаина.

«Медуза» заявила, что не верит в вину своего журналиста. Голунов уверял, что наркотики были подброшены, к нему долгое время не допускали адвоката, избили («ударили несколько раз») и оскорбляли при допросе. ГУ МВД по Москве в ответ опубликовало несколько фотографий якобы из квартиры Голунова. Близкие и друзья последнего заявили, что большая часть фото сделана в другом месте. В МВД сначала продолжили уверять, что фотографии сделаны при обследовании жилища подозреваемого, в арендуемой квартире на Вешняковской улице Москвы в присутствии понятых, но через пять часов того же дня (7 июня) вынуждены были признать, что только 1 из 9 фотографий «нарколабораторий» сделана в квартире Голунова, и начали служебную проверку.

Днем позднее журналисту предъявили обвинение в незаконном производстве, сбыте или пересылке наркотических средств в крупном размере, журналисту стало плохо, ему вызвали скорую помощь, врач которой диагностировал подозрение на перелом ребер, сотрясение головного мозга и обнаружил гематому на голове. В субботу, 8 июня, Никулинский суд неожиданно принял решение о домашнем аресте Голунова на два месяца, тогда как следствие и прокуратура требовали отправить журналиста в СИЗО (обыкновенно подозреваемым в наркоторговле, да еще и с «нарколабораторией» на дому на домашний арест рассчитывать не приходится). Во вторник, 11 июня, адвокаты обжаловали домашний арест.

3. Расследования о ритуальном бизнесе

Сам Иван Голунов занимался в «Медузе», как ранее и в «РБК», журналистскими расследованиями, в числе прочего писал и о похоронном бизнесе Москвы: в суде он заявил, что в связи с материалами на эту тему ему поступали угрозы. В «Медузе» подтвердили, что до задержания спецкора он работал над расследованием, посвященным злоупотреблениям на столичном рынке ритуальных услуг. Среди героев его публикаций был и вице-мэр Петр Бирюков, у которого Голунов нашел недвижимость на сотни миллионов рублей, однако в «Медузе» заявили, что арест Голунова не связан с московскими властями: «черновик нового расследования о похоронном бизнесе, доходы от которого идут высокопоставленным силовикам, Голунов переслал в редакцию в день задержания спецкора».

Вот прошлый материал о ритуальном бизнесе (там нет еще ничего про «силовиков»), который издание призвало распространять в сети. Любопытно, что одним из интервьюеров Голунова был директор «Ритуала», экс-старший оперуполномоченный Главного управления по противодействию коррупции и экономической безопасности МВД России Артем Екимов.

4. Поддержка масс и пример единения в обществе

Решение суда сторонники Голунова, его коллеги, большинство столичных СМИ и различные общественные организации восприняли как победу. Суд проходил на второй день после того, как начались пикеты в поддержку спецкора «Медузы» Ивана Голунова: пикеты проходили у здания ГУ МВД не только Москвы, но Санкт-Петербурга, Перми и других городов России, в которых приняли участие сотни человек.

При этом, чтобы протестовавших не могли бы задержать по закону (за несогласованный заранее массовый митинг), для одиночного пикета на Петровке, 38 в Москве выстроилась длинная очередь: пикетирующие соблюдали «правило 50 метров» — на таком расстоянии друг от друга должны стоять участники, чтобы мероприятие могло считаться одиночным пикетом.

Несмотря на это и на правила пикетов, распространяемые в соцсетях (прежде всего, в «Фейсбуке»), полиция все равно по разным причинам задержала ряд протестующих: журналиста «Новой газеты» Илью Азара, Виктора Шендеровича, Викторию Ивлеву. Впоследствии, однако, полицейские вынуждены были их отпустить. Пикеты прошли и вечером 8 июня у здания Никулинского суда, однако из-за законодательного запрета проводить пикеты непосредственно у здания суда протестующие стояли с плакатами «Я Голунов, задержите и меня» и проч. на противоположной стороне суда. Полиция на тот момент окончательно проиграла бой за общественное мнение, а решение суда о домашнем аресте лишь завершило результат. Акции солидарности продолжаются и по сей день — о чем регулярно Дмитрий Песков докладывает Владимиру Путину. А фотографии с протестов заполняют фейсбук со сверхзвуковой скоростью.

5. Солидарность главных печатных СМИ

Тем не менее Иван Голунов остался в роли обвиняемого, и даже сам факт домашнего ареста не удовлетворил по-настоящему ни его, ни его коллег, ни общественных активистов, ни главные российские СМИ. В понедельник, 10 июня, впервые в истории отечественной журналистики с одинаковой первой полосой вышли газеты «Коммерсантъ», «Ведомости» и «РБК»: под заголовком «Я/Мы Иван Голунов» было опубликовано совместное заявление, в котором редакции трех изданий приветствовали выбор домашнего ареста судом, назвав его более адекватным, нежели заключение в СИЗО. Вместе с тем редакции не считают представленные следствием доказательства виновности Ивана Голунова убедительными, а обстоятельства его задержания у них «вызывают большие сомнения в том, что при проведении следственных действий не было нарушено законодательство». И не исключили, что задержание и арест Голунова были связаны с его профессиональной деятельностью, потребовав детальной проверки действий сотрудников МВД.

В последний раз подобную солидарность российские журналисты не проявляли, кажется, со времен убийства журналиста ОРТ Влада Листьева: на бизнес-передел в НТВ в 2001 году, называемый противниками его — «захватом», многие отреагировали тогда по-разному.

6. Как «наркотическая» статья стала «политической»

Задерживали — законно или нет — различных российских общественных активистов, как и журналистов, и ранее, инкриминируя им как уголовные, так и большей частью административные статьи: незаконный митинг, статья УК РФ 282 («Возбуждение ненависти либо вражды»), «фейкньюс» и т. д. Олега Сенцова, украинского режиссера, осудили в 2015 году в России на 20 лет по обвинению в терроризме. За него немалая часть общественных активистов, выступивших в поддержку Голунова, в свое время, конечно, тоже вступалась — безуспешно. Но подобной массовой кампании все равно не было. Как не было сопоставимой кампании и после ареста в Киеве главного редактора «РИА Новости — Украина» в 2018 году по делу о государственной измене. Младший брат оппозиционера Алексея Навального Олег по «бизнес-статье» провел в колонии 3,5 года — попытки оппозиции вытащить его ни к чему не привели.

Сопоставимый по накалу масштаб страстей можно вспомнить лишь в 2012 году, когда либеральная общественность протестовала против «дела «Пусси Риот», панк-группы, выступившей с акцией в Храме Христа Спасителя, — но и тогда участниц группы ждали реальные сроки.

Дело Голунова отличает от большинства вышеперечисленных в первую очередь «неполитическая» статья Уголовного кодекса — 228, «Незаконный оборот наркотиков». Именно эта статья, по которой был арестован журналист отдела расследований (неполитического, отметим) «Медузы», вызвала возмущение общественности. Возмущенные арестом и требующие презумпции невиновности несогласные указывают на то, что сегодня в российских тюрьмах по этой статье сидят почти 140 тыс. человек, «треть всех заключенных в стране».

Заметим, впрочем, что недовольные массовой защитой Голунова (есть и такие) указывают на то, что большинство проигнорировало преследования активиста из Нальчика, Мартина Кочесокова, у которого тоже обнаружили наркотики, а кампания в поддержку правозащитника Оюба Титиева, «объявленного наркоманом властями Чечни» (суд приговорил его к 4 годам тоже за хранение наркотиков), не вывела его на первые полосы деловой прессы. По «странному стечению обстоятельств», Титиева «освободили по УДО» в рамках «кампании в защиту Голунова» 10 июня (прошение поддержала прокуратура — выйти на свободу глава чеченского отделения «Мемориала» сможет через 10 дней).

Так или иначе, возмущенные арестом журналиста, в первую очередь, ссылаются не столько на политическое преследование Голунова, сколько на то, что «на его месте мог бы оказаться каждый». И как недовольные массовой акцией в защиту Голунова, так и его сторонники говорят: будь на месте журналиста простой программист или слесарь без подобной поддержки, силовики бы (и суд), «подбросив наркотики», не сдали бы назад.

7. Поддержка федеральных каналов и провластных СМИ

Дело Голунова действительно отличает беспрецедентная общественно-публичная поддержка задержанного журналиста, в которой слились как правые, так и левые, как либералы, так и провластные журналисты и политики. С самого начала пошел поток видеообращений, в которых Юрий Шевчук, Борис Гребенщиков, Михаил Зыгарь, Алексей Попогребский, Леонид Парфенов, Ксения Рапопорт, Андрей Макаревич и Чулпан Хаматова выступили в поддержку арестованного журналиста (полный список поддержавших лежит на ютубе — тут). Но против «полицейской машины» выступили не только те, кто обычно выступают против ареста знакомых, коллег и просто идейно близких: та же Хаматова в свое время выступала против ареста режиссера Кирилла Серебряникова, в рамках которого суд отменил его домашний арест только два года спустя, весной 2019 года (то есть массовые акции и ему не помогли).

Среди поддержавших журналиста оппозиционной «Медузы» внезапно оказались бывшие «враги» издания, журналисты Первого канала, «России 1» и «России 24», которые не только упомянули вообще об аресте, но часть из них выступила с поддержкой. Ведущая «России 1» Ольга Скабеева заявила, что «очень надеется на справедливое объективное расследование». Ведущий программы «60 минут» на «России 1» Евгений Попов отметил «ряд нестыковок в деле». Ведущая Первого канала Екатерина Стриженова потребовала (!) объяснения всего произошедшего и сказала, что «ждет тщательного расследования». Ведущий НТВ Андрей Норкин заявил о «нестыковках по делу с таким серьезным обвинением — это ж попытка сбыта наркотиков, Голунову грозит от 10 до 20 лет лишения свободы — нестыковки сразу же вызвали много вопросов»: «Наверное, Иван Голунов, я надеюсь, скоро выйдет на работу, очень бы хотелось привлечь к ответственности тех людей, которые допустили эти нарушения, если это было сделано ими». Наконец, федеральный госканал новостей «Россия 24», еще пару дней назад в программе «Дежурная часть» защищавший позицию полиции и следователей, с 11 июня после заявления Валентины Матвиенко стал крутить слова спикера прямой строкой в прямом эфире.

8. Реакция Кремля и силовиков

Валентина Матвиенко из ряда официальных чиновников выступила одной из последних (но вес у нее, конечно, больше, чем у ранее выступавших). Одним из первых официальных лиц, так или иначе, прямо сказавших что-то не дежурно-официально, стал советник президента России Антон Кобяков, пообещавший лично изучить дело корреспондента «Медузы» Ивана Голунова, обвиняемого в сбыте наркотиков. Советник президента заявил, что Чайка (генпрокурор) обеспечит тщательный надзор за ситуацией: «Те, кто это делает, за это ответят», — отметил Кобяков.

Почти сразу же прокомментировала дело уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова, проинформировавшая президента Путина о деле спецкора «Медузы». И заявившая, что «не знает что нужно было сделать, чтобы до такой степени дискредитировать расследование именно преступлений о незаконном обороте наркотиков»: «Когда у человека обнаруживается некая доза. Нужно очень серьезным образом пересмотреть законодательство и правоприменительную практику — должен быть определенный набор доказательств: если это пакетик — на нем должны быть отпечатки пальцев». Путин, по ее словам, положительно отреагировал на ее призывы взять на особый контроль генпрокурора дело Голунова.

Генпрокуратура среагировала на дело Голунова за день до того, когда среагировала Матвиенко. 10 июня ведомство Юрия Чайки истребовало дело Ивана Голунова у полиции. А днем позднее запросило у всех подразделений полиции по Западному округу Москвы сведения по понятым и закупщикам, участвовавшим в оперативно-разыскных мероприятиях по делам о наркотиках.

9. Уголовное преследование прекращено

Сегодня в 17.00 глава МВД Владимир Колокольцев сообщил о принятом решении освободить журналиста Ивана Голунова от ответственности. Решение прекратить уголовное преследование спецкора «Медузы» связано с недоказанностью его вины, уточнили в руководстве министерства. Колокольцев заверил, что уже сегодня Голунов, отправленный под домашний арест, будет освобожден. Незадолго до этого адвокат журналиста сообщил, что его подзащитного увезли из дома в ГУ МВД Москвы.

10. Марш в защиту Голунова

Пока Голунов был под домашним арестом, организаторы массового протеста решили пройти маршем за его свободу и за изменения в статью 228 УК РФ в День России, 12 июня. На участие в акции заявились многие, и пока не ясно — будет ли она отменена в связи с решением закрыть уголовное в отношении журналиста и освободить его. Ранее пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заметил, что это «могло бы стать препятствием для праздничной атмосферы». В отличие от пикетов, марш необходимо по закону согласовывать. Мэрия Москвы — почти невероятный случай — сама связалась с инициаторами мероприятия, предложив обсудить вопросы безопасности. Инициаторы предложили сделать это публично в эфире «Дождя», а не «проводить кулуарные переговоры за спиной 20 тысяч человек».

Мэрия Москвы, возмутившись этим предложением, намерена обратиться в прокуратуру: вице-мэр Александр Горбенко заявил, что инициаторы шествия не идут на диалог с властями по обеспечению безопасности граждан. Ведомство Юрия Чайки сегодня поставлено меж двух огней: не привести общественность в еще большее возмущение (тем более после беседы с Матвиенко) и не поссориться с командой Собянина. Одним из самых любопытных заявлений стало выступление гендиректора «Медузы» Галины Тимченко, которая в эфире «Дождя» призвала «не представлять журналиста издания Ивана Голунова пострадавшим от «кровавого режима» и «политическим узником». По ее словам, его дело «является провокацией, произволом и историей про то, как «гниют» правоохранительные органы в России», а сам Голунов как журналист «никогда не вставал ни на чью сторону»: «Пусть он будет тем, кем он является, — блестящим журналистом. Не знаменем, не лозунгом — журналистом. Профессионал, честный человек, один из нас, один из толпы, что угодно. Но не надо делать из него знамя сопротивления кровавому режиму», — сказала она.