Глава Главгосэкспертизы Игорь Манылов: «До 20 процентов проектов содержат аварийные решения»
В Казани обсудили проблемы качества инвестиционных проектов
Об отрицательной стороне достижения органов государственной экспертизы по части экономии 433 млрд бюджетных рублей, низком качестве инвестпроектов мусоросжигательных заводов и новых методах работы с недовольным населением говорили сегодня на региональном совещании по вопросам оценки соответствия проектной документации в области охраны окружающей среды и обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения в кабмине РТ. За ходом обсуждения следила корреспондент «Реального времени».
Эксперты — не ангелы
«Казань отличается экстремальным гостеприимством, — по традиции с комплиментов принимающей стороне начал обсуждение темы руководитель Главгосэкспертизы России Игорь Манылов. — Есть зачем сюда ехать и учиться, и республика не перестает учиться сама. Я вижу, что здесь каждый руководитель на своем месте, старается в динамике развиваться, осваивать новые направления, получать знания и информацию».
В короткой вступительной речи московский гость четко поставил задачи совещания, в котором по конференц-связи участвовали представители регионов, входящих в юрисдикцию Казанского филиала Главгосэкспертизы, — Кировской и Нижегородской областей, Башкортостана, Марий Эл, Мордовии, Татарстана, Удмуртии и Чувашии, — обсуждать проблемы и искать решения.
— Мы как лакмусовая бумажка, чувствуем все проблемы инвестиционного планирования. Эксперты их досконально знают, а их же в части проблем и обвиняют. Мы не отказываемся, [не говорим] что экспертные организации — это типа такие ангелы. Но нельзя все время перекладывать с больной головы на здоровую!
Ошибка на ошибке
Глава Главгосэкспертизы сообщил, что в целом в государственных и частных экспертных организациях России работают 6,5 тыс. аттестованных экспертов и в целом экспертиза «дает 433 миллиарда экономии». А затем обратил внимание участников совещания на то, что эти успехи по части сбережения государственных средств — оборотная сторона чьего-то разгильдяйства:
— Если в государстве столько денег экономится на стадии инвестиционного планирования — это неправильно. Это что значит — если бы не было экспертизы, надо было идти и тратить их просто так?
— Каждый пятый поступающий к нам проект содержит аварийные решения, — озвучил пугающую статистику Игорь Манылов. — Это по нашим подсчетам, но я думаю, что у наших коллег ситуация такая же, она везде практически одинакова — от 10 до 20 процентов проектов содержат аварийные решения. И каждый второй проект содержит огромное количество ошибок. Проектов без ошибок к нам практически не поступало.
«Проект — как черт из табакерки»
Руководитель Главгосэкспертизы России очертил круг проблем, которые необходимо срочно решать, чтобы ситуация не усугублялась. Прежде всего, необходимо вводить управление сроками проектирования и строительства. Сейчас эксперты зачастую работают в пожарном порядке, когда вначале принимаются решения инвестировать в стройку, потом она стихийно начинается, а после того как работы уже развернулись полным ходом, в Главгосэкспертизу поступают документы:
— Мы не имеем системы управления сроками и системы управления стройками… Появляется проектно-сметная документация вдруг, как черт из табакерки, и надо срочно выдать заключение. Мы с этим боремся путем учета предварительных заявок, к примеру, уже известно, что 426 проектов в 2019 году к нам зайдут, и их распределили по месяцам.
— Почему в XXI веке мы не научились элементарно планировать? — возмутился Манылов. — Это приводит к серьезным проблемам, когда мы начинаем в сжатые сроки решать какие-то фантастические задачи. Мы на стадии экспертизы выясняем, что есть какие-то технические решения, которые даже проверить невозможно. Уже потрачена куча денег на документацию к этим проектам, и вдруг выясняется, что это глупое решение, которое не имеет под собой никаких оснований или вообще противоречит здравому смыслу!
Заказчик, бди: проектировщику все по барабану!
Вторая проблема, по мнению Игоря Манылова, коренится в «отстраненности заказчика»: до выхода на стройку он не занимается проектом, а рассчитывает на проектировщика, который «все сделает, согласует, и все будет хорошо».
— Отсутствие заказчика приводит к серьезным проблемам, а потом нам предъявляют, что эксперты зарубили проект, — горячился глава Главгосэкспертизы. — А вы посмотрите «историю болезни», там вашими руками все исправлено по нашим замечаниям! Вы все согласовали, сделали все по нашим замечаниям, и с этим к нам вышли, а потом говорите: «Ну что же вы нам обрезали?» А проектировщик какую задачу решал? Выйти из экспертизы. Ему по барабану вообще ваши убытки, ему главное — деньги с вас взять.
Сейчас, заметил Манылов, создана принципиально новая система, когда заказчик может наблюдать за ходом экспертизы, контролировать его в онлайн-режиме. Дело за малым — чтобы заказчики ею пользовались.
А еще он остановился на третьей беде — сложности самой процедуры экспертизы, которая превратилась в натуральный тормоз развития.
А проекты мусоросжигательных заводов — «некондиционные»!
— 25 процентов проектов, которые поступают к нам, должны проходить дополнительную экологическую экспертизу, — сообщила замначальника ФАУ «Главгосэкспертиза России» Светлана Балашова.
Она остановилась, в частности, на низком качестве предшествующих проектированию инженерных изысканий, «которые должны проводиться не в процессе проектирования, а до его начала». И предложила перенести этап экологической экспертизы на более ранний этап — этап инвестиционного планирования.
А затем резко раскритиковала проекты, связанные с утилизацией отходов, которых «у нас производится 5 миллиардов тонн», и отметила, что проекты, связанные с захоронением отходов, «как правило, некондиционные», а проекты мусоросжигательных заводов «имеют аналогичные проблемы, предполагают большие затраты энергии и денег», но ситуация с ними усугубляется тем, что здесь очень серьезную роль играет социальная составляющая: к их реализации «люди не подготовлены».
Иллюстрировать это утверждение историей борьбы татарстанских экозащитников с планами строительства мусоросжигательного завода в Осиново Балашова не стала, а сослалась на опыт Калужской области. Там, по ее словам, вслед за проектом мусоросжигательного завода, официально поступившим на экспертизу, общественники принесли «вот такую кипу документов», что свидетельствует о том, что «не проведена работа с населением».
— Количество таких проектов возрастает, но эти проекты надо делать очень тщательно! — предупредила замначальника ФАУ «Главгосэкспертиза России».
Откуда в лесу «избушка»
В отличие от выступлений московских гостей, региональные представители постарались уклониться и от конкретики, и от критики. Большинство выступлений выглядело как старательно списанный с учебников и инструкций доклад у школьной доски и даже заканчивались заученной в школе фразой: «Доклад окончен».
Легким диссонансом прозвучало лишь выступление министра лесного хозяйства РТ Равиля Кузюрова, который было пошел по накатанной дорожке — описывать меры по восстановлению лесных насаждений в нашей малолесной республике, но вовремя сбился:
— Основной проблемой при проектировании лесопарковых зон, в частности, в Казани, является то, что проектировщики обращаются в Министерство лесного хозяйства на последней стадии. Они ориентируются на кадастровые планы, а на них границы лесных зон зачастую не отражены, их можно уточнить только при запросе сведений из лесного реестра…
Из-за этого, дал понять Кузюров, в Татарстане сплошь и рядом оказывается, что проект предусматривает строительство в лесопарковых зонах различных запрещенных законом объектов.
Профессиональная реакция
Славящиеся инициативами татарстанские чиновники в этот раз обошлись без них. И этим тут же воспользовался председатель правительства Удмуртии Ярослав Семенов, он предложил создать новую структуру — Центр компетенций для обучения участников строительного рынка. На роль руководителя центра Семенов выдвинул свою кандидатуру, а в Казани, где базируется филиал Главгосэкспертизы, в юрисдикцию которого входит Удмуртия, предложил открыть подразделение центра под руководством начальника казанского филиала Главгосэкспертизы России Фарита Ханифова.
— Противопоказаний нет, — с ходу одобрил инициативу Игорь Манылов. — Наша организация пока не имеет права на образовательную деятельность, документы еще находятся на стадии оформления. Но изменения в устав нашей организации внесены.
Еще одна инициатива прозвучала из уст самого Манылова. После выступления замруководителя Росприроднадзора Лилии Гайнутдиновой, посвященного новшествам в области проведения государственной экологической экспертизы проектов, глава Главгосэкспертизы заявил, намекая, похоже, на общественность, противящуюся строительству МСЗ в Казани:
— Хочу сказать по поводу общественности… Наша задача — научиться с ними работать профессионально… Чтобы не создавать тормоз для экономики, нужно создать какой-то определенный формат. Если общественность представлена 15—20 людьми и среди них нет ни одного с техническим образованием, то о чем вообще говорить?
Игорь Манылов предложил включать в состав групп общественных активистов специалистов, с которыми эксперты могли бы вести диалог на языке логики, а не эмоций.
Приказано удешевить
А вопрос с места от представителя мордовского «Промстройпроекта» стал поводом для еще одного предложения руководителя Главгосэкспертизы, которое он сделал довольно жестко.
Проектировщик сказал, что в результате внесенных в законодательство об охране объектов культурного наследия изменений крестьяне стали повально отказываться от мелиорации земель. Экспертиза им стала не по карману, поскольку теперь при строительстве протяженных объектов мелиорации — а попросту при прокладке оросительных труб, обследоваться на предмет наличия в земле археологических ценностей должна не только та зона, где проходят трубы, а вся орошаемая территория.
— 40 га обследовать — это 20 миллионов рублей, тогда как у нас все проектно-изыскательские работы укладываются в 4 миллиона! — объяснил проектировщик и заметил, что это ставит его фирму на грань разорения, а потом спросил только что выступавшего с докладом о порядке работы с объектами культурного наследия замдиректора ГБУ «НПЦ по охране и использованию недвижимых объектов культурного наследия Республики Башкортостан» Дима Абдулгужина, нет ли законного способа удешевить обследования.
— Такое не предусмотрено, — замялся Абдулгужин. — Там в положении все указано…
— Вопрос правильный. Я прошу дать ответ не прямо сейчас, а проработать все и дать ответ, — прервал его Игорь Манылов. — Заинтересованные лица всегда будут предлагать завышенный объем работ!