Ильсур Метшин: «Пример — перерастающий сегодня границы Татарстана «Унистрой». А буквально через коленку их три года назад ломали»

— Экономика города: от чего вам пришлось отказаться в новых экономических условиях? Или, может быть, не пришлось?

Ильсур Метшин: Слава богу, мы не отказывались практически ни от чего. Может быть, от каких-то планов, которые всегда чуть больше, чем возможности, но все социальные программы даже в самых сложных условиях (я имею в виду завершение прошлого года и начало этого) — все социальные программы, и федеральные, и республиканские, на территории Казани выполняются. Более того, мы впервые в истории новой России и даже бывшего СССР встречаем чемпионат мира по водным видам спорта, который собрал почти 190 стран! Это потребовало дополнительных усилий и дополнительной реализации различных инфраструктурных проектов. Поэтому грех жаловаться — мы ни от чего не отказались, только приросли новым проектом.

— Я понимаю, что вряд ли вы могли бы себе позволить отказаться от выполнения социальных обязательств, в том числе связанных с чемпионатом. А по части бизнес-проектов — неужели ни один не претерпел изменений?

Ильсур Метшин: Начнем с горячего: в преддверии чемпионата приходилось, кроме повседневной работы, выполнять ту, которая была направлена на прием большого числа гостей — только в рамках чемпионата ожидали порядка 100 тысяч наших туристов. Мы встречались с рестораторами, отельерами, с представителями буквально всех отраслей сферы услуг. Конечно, за последние три года благодаря Универсиаде и чемпионату мира мы приросли 88 гостиницами и хостелами: теперь их у нас 158, легко посчитать, что мы более чем в два раза выросли. Отчасти это говорит об инвестиционной привлекательности Казани и о том, как развивается наш малый и средний бизнес: ведь хостелы и гостиницы — это в большинстве своем небольшие предприятия. И если сравнивать наших отельеров с их «братьями по оружию» в других миллионных городах, в той же Москве, выходит, мы на коне. Да и индекс промышленного производства у нас по итогам прошедших шести месяцев — 104,7%. То есть не эмоции, когда себя кулаком в грудь, а сухая статистика говорит о том, что мы себя в сравнении с другими городами чувствуем совсем неплохо. Краткосрочный рейтинг нам подтвердили на уровне «стабильного» — ВВ, даже у самой республики несколько хуже показатели, я уж не говорю про крупные города, про миллионники. Поэтому мое внутреннее ощущение как мэра — Казань уверенно развивается. Было бы несправедливо утверждать, что нет кризиса, но опять-таки — все в сравнении. Есть падение по заполняемости гостиниц в отсутствие чемпионатов, по среднему чеку в ресторанах — по всему, но падение в других городах и падение в Казани разительно отличаются. Мы на плаву, мы на ногах, наши представители бизнеса сложно, трудно, но обслуживают кредиты, выплачивают проценты, берут новые кредиты, новые проекты реализуют, поэтому говорить, что у нас безоблачная гавань, рано, но в нашей бухте под названием Казань гораздо спокойнее.

В преддверии чемпионата приходилось, кроме повседневной работы, выполнять ту, которая была направлена на прием большого числа гостей — только в рамках чемпионата ожидали порядка 100 тысяч наших туристов

— У вас есть три основных объяснения, почему Казань на общем фоне так счастливо выделяется?

Ильсур Метшин: Три тяжело назвать, но я постараюсь. Первое — это системная, стабильная работа и преемственность власти на протяжении десятилетий. Наверно, правильнее брать период после развала СССР, когда регионы были предоставлены сами себе и выбирали свой путь развития. Начиная с первого президента Минтимера Шаймиева и теперь, при действующем президенте Рустаме Минниханове, основные ресурсы сосредоточены в руках республики. Это «Татнефть», это самые крупные комбинаты химии, нефтехимии, машиностроения. В то время, когда нам предложили: «Берите суверенитета столько, сколько надо», его взяли ровно на столько, чтобы быть хозяевами положения и принимать решения на месте. Второе — это трудолюбивый, хорошо образованный, очень толерантный народ, который веками привык жить в дружбе и добрососедстве. Это не просто слова: посмотрите на наши мечети, церкви, синагоги, католические костелы, храмы, которые веками живут в дружбе, не разделяя на «ваши» и «наши». Мы — город большой науки, у нас второй после Москвы, основанный императором Александром I университет, который предопределил развитие всей науки на два века вперед. И третье — то, что Казань родилась под счастливой звездой, в смысле, в очень хорошей географической точке: мы на середине Шелкового пути и в середине движения автомобильного, воздушного, водного сообщения.

— С начала нового витка кризиса в Москве всерьез задумались о привлечении новых инвестиционных сил, о взаимодействии с бизнесом, уже представленным в столичном регионе. И очень много сделано, вплоть до того, что Москва разработала для инвесторов специальный закон, в рамках которого готова брать на себя все риски неэкономического характера. Как обстоят дела с инвестиционным климатом в Казани? Предпринимаете ли вы какие-то дополнительные усилия для привлечения инвесторов — как наших, так и иностранных?

Ильсур Метшин: Инвестиционный климат… Тут правильнее апеллировать к официальным рейтингам. А они говорят, что и Татарстан, и Казань являются в РФ одними из лидеров по благоприятности ведения бизнеса. Другое дело, если вы зададите мне вопрос: можно ли лучше? Безусловно, можно и нужно делать больше в этом направлении. Мы, я имею в виду власть (а инвесторы и жители не всегда разделяют власть на муниципальную, республиканскую, федеральную — мы для них власть в одном лице), так вот, мы отстаем в плане законотворчества. Больше гарантий и четких обязательств у власти должно быть на территории всей страны. В Татарстане мы привыкли дорожить, что называется, купеческим словом: дал слово, руку пожал — это больше, чем какие-то договоренности на бумаге. А дальше — наши неимоверные усилия, наше умение ходить между струй дождя; в данном случае дождь — это принятие то одного, то другого закона, который зачастую исключает какие-то другие нормативные акты. И здесь нам еще далеко до Англии, где 200 лет ничего не меняется. У нас сегодня одно, завтра другое, послезавтра третье, и все это трудно объяснить, особенно иностранным инвесторам. Что касается инвесторов: в этом плане мы, на фоне других регионов, в статистике выглядим лучше, но Силиконовой долиной по всем направлениям еще, конечно, не стали. А хотелось бы.

Мы — город большой науки, у нас второй после Москвы, основанный императором Александром I университет, который предопределил развитие всей науки на два века вперед

— Но вы что-то делаете сегодня конкретно? Ведь иностранцы, если следовать все той же логике статистики, уходят из России — уходят инвестиционные фонды, уходят те, кто мог бы развивать здесь производства. Тема импортозамещения, кстати, многих отпугнула…

Ильсур Метшин: Ну, не так все печально. В преддверии разговора с вами у меня была группа иностранных компаний — речь с ними шла о реализации большого строительного проекта, где будет и жилой комплекс, и торговля, и конференц-зал, и общепит представлен. Такой достаточно серьезный и по деньгам, и по объемам инвестиций вариант. Да, сегодня где-то на пальцах, где-то на договоренностях, но нет такого шаблона, как в ГИБДД: пришел, вот справка, вот права… Таких прозрачных условий у нас пока еще нет, поэтому приходится лично всем заниматься, лично каждый проект сопровождать, закреплять за ним ответственных заместителей, периодически собираться, смотреть, как выполняются «дорожные карты» и наши договоренности. Наверное, результаты импортозамещения — это не как «грибы после дождя», тут нужно время. И я уверен, что наша поговорка «Нет худа без добра» точно и на этот раз сработает. Да вот — свежий пример Казанского вертолетного завода, который брал краску у Голландии. По санкциям нам ее перестали давать, так наши ученые-химики, наши производственники разработали не просто адаптированный к современным условиям аналог — краска получилась такого качества, что мы через какое-то время сможем с голландцами на мировом, свободном рынке спокойно конкурировать! Конечно, не все сегменты сейчас «закрыты», но конкретные примеры состоявшегося импортозамещения в Казани — это я могу не на одной руке пальцы загнуть.

— «Москва — Казань» — скоростная дорога, которую мы то строим, то не строим. Мы уже сами запутались, что мы с ней сегодня делаем. С точки зрения не имиджа, но экономики — вам нужна эта дорога? И зачем она вам нужна? Готовы ли вы будете в определенной части взвалить на свой бюджет расходы по ее строительству, а главное, по последующему содержанию?

Ильсур Метшин: В известной сказке Сент-Экзюпери Маленький принц говорил: все дороги ведут к людям. Сегодня у нас восемь поездов в Москву, тем не менее, с трафиком они не справляются. Дорога в любом случае ускорит движение, дорога — это развитие бизнеса, это обмен трудовыми ресурсами. Я, конечно, с небольшой опаской об этом думаю — что вот мои трудовые ресурсы хлынут за длинным рублем. Но по большому счету я прекрасно понимаю — никуда наши люди не уедут. Так что для нас скоростная дорога — это удобное средство коммуникации, когда мы за три с небольшим часа будем добираться до Москвы. И вдоль этой дороги все оживет: и населенные пункты, и автомобильная трасса. Сегодня в стране обмен — как трудовыми ресурсами, так и товарами — к сожалению, не соответствует тому ритму жизни, который задает бизнес: запаздывает какое-то сырье, не успевают дойти какие-то детали, оборудование и так далее. Скоростная дорога — это просто другое качество бизнес-жизни, которое будет и у столицы, и у всех регионов, которые расположатся вдоль этой высокоскоростной магистрали.

Сегодня у нас восемь поездов в Москву, тем не менее, с трафиком они не справляются. Дорога в любом случае ускорит движение, дорога — это развитие бизнеса, это обмен трудовыми ресурсами

— Очень романтично, хотя я готова с вами поспорить. Вот построили ветку «Москва — Нижний Новгород», пустили по ней «Сапсан» — он убыточен, и теперь не очень понятно, что с ним делать. Другой пример — Сочи с его столь же убыточными «Ласточками». Вы действительно искренне уверены, что Казани нужны дополнительные траты, чтобы обмениваться с Москвой трудовыми ресурсами?

Ильсур Метшин: Позвольте, такие проекты по определению не «отбиваются» за 3-5 лет! Здесь вся финансовая модель на десятилетия — и на 25, и на 30 лет. Если мы будем смотреть себе под ноги — в Сочи построили, и через год не приносит прибыли, или в Нижнем построили, и через два года никакого финансового результата — это категорически неправильно: тут горизонт планирования совершенно другой. Поэтому давать оценку сегодня и сейчас — это близорукость, надо смотреть дальше и смелее. В такой стране, как Россия, если не будет подобного сообщения — значит, мы с вами будем продолжать быть кишлаком, который с другими связан только голубиной почтой и гужевым транспортом. Мы — держава, которая первой людей в космос запускала, почему мы не можем построить высокоскоростную магистраль от Дальнего Востока до Калининграда? Не забывайте, мы не можем оставаться во вчера, планирование должно быть на перспективу.

— Вот как раз по поводу перспектив: сегодня вы затеваете довольно серьезную, почти кардинальную и весьма дорогостоящую перестройку Казани — зачем? Так ли уж необходимо изменение внешнего облика города? И конкретно конкурс на обустройство набережных озер системы Кабан — так ли он нужен?

Ильсур Метшин: Знаете, каких-то 7 лет назад, когда у нас принималось решение по капитальному ремонту жилого фонда, моя головная боль как мэра была — четверть простаивающих лифтов, которые уже отслужили 25, 27, 28 лет. И мы с ужасом думали: как же мы будем их менять, нам же денег ни за что не хватит! То же самое с крышами, с подъездами, с коммуникациями. А сегодня мы доросли до того, что 35% всего жилого фонда Казани капитально отремонтированы.

Приглашение Наталии — личная инициатива президента. Мы стараемся не изобретать велосипед, а делать что-то новое с теми, кто уже имеет успешный опыт. Мы никогда не стыдимся учиться у профессионалов

— Мы, собственно, сюда приехали для того, чтобы познакомиться с конкурсом на набережные Казани. С приходом Наталии Фишман на должность помощника президента Республики Татарстан связывают активную позицию Казани по изменению внешнего облика города. Расскажите об этом. Казань такая красивая, такая благоустроенная, такая прихорошенная ко всем последним событиям — и вдруг вы затеваете такую довольно кардинальную, дорогостоящую перестройку. Зачем?

Ильсур Метшин: Приглашение Наталии — личная инициатива президента. Мы стараемся не изобретать велосипед, а делать что-то новое с теми, кто уже имеет успешный опыт. Мы никогда не стыдимся учиться у профессионалов. Если бы мне в 2007 году сказали, что через 7 лет мы задумаемся об общественных пространствах — я бы, конечно, ответил, что не при моей жизни, и вряд ли это увидят мои дети. Но за эти годы мы пришли во дворы, где ежегодно реализуем программы стоимостью по 500 млн рублей: дворы были, как говорится, убитые — без скамеечек, без дорожек, даже без освещения порой. А мы привели их в порядок — и уже 250 тысяч казанцев это почувствовали на себе. И теперь люди уже требуют большего! Хорошо, что мы так устроены — всегда хотим сегодня лучше, чем вчера. Меня как мэра эти требования только радуют: это подстегивает нас всех работать, делать город лучше. Вот так родилась эта идея конкурса на концепцию развития набережных, общество созрело к этому, власть в лице президента, правительства и города тоже подошла к этому осознанно. Мы понимаем, что это тяжелая, почти неподъемная штанга, и у нас в сундучке не приготовлена кругленькая сумма на реализацию этих проектов. Но по поводу денег… я еще ни разу не помню, вот за 18 лет работы мэром, чтобы, начиная что-то, мы точно знали, что деньги у нас на это на сто процентов есть. Но есть большое желание — это уже немало.

— А планы в связи с этими желаниями есть? Поделитесь, на что хотите обратить особое внимание.

Ильсур Метшин: Во-первых, у нас Казань тысячу лет стоит на воде, но последние… скажем, после революции наша беда — это отсутствие набережных. Волга отсечена железнодорожными путями и промышленным речным портом. И Казанка тоже, в силу отсутствия средств, желаний и чего-то еще, каких-то объективных и субъективных причин, тоже была без набережных. По поручению президента мы совместно с нашими коллегами разрабатываем, как сделать набережную Волги от речного порта с пешеходным переходом, который соединит и набережные Казанки. В рамках конкурса на концепцию набережных мы получили 165 заявок, из которых 27 — от международных компаний, которые берутся обустроить общественное пространство: набережные, парки, скверы, коммуникации, велодорожки, пешеходные дорожки вдоль нашего знаменитого таинственного озера Кабан. Еще в фокусе внимания — зеленый каркас города. Если раньше мы высаживали деревья там, где есть пустые пространства, то теперь у нас объявлен Год парков и скверов — и в будущем, вот как бывает каскад водопадов, мы хотим в Казани увидеть «каскад» набережных, парков, скверов, лесов. Город-каменный мешок должен все-таки превратиться в город-сад. Строить новое жилье, пополнять Казань объектами социальной и бизнес-инфраструктуры — это, конечно, тоже важно, но еще хотелось бы город в теплые зеленые тапочки одеть.

Если раньше мы высаживали деревья там, где есть пустые пространства, то теперь у нас объявлен Год парков и скверов — и в будущем, вот как бывает каскад водопадов, мы хотим в Казани увидеть «каскад» набережных, парков, скверов, лесов

— Сегодня очень распространена фраза: власть повернулась лицом к бизнесу. Я не знаю, чем она раньше была повернута, но сегодня — точно лицом. Каковы в Казани взаимоотношения города и бизнеса? Давайте возьмем конкретный, девелоперский бизнес: вот ваши строители, с чем они к вам чаще всего приходят, и в чем вы идете им навстречу, а в чем нет?

Ильсур Метшин: Наши взаимоотношения строятся на протяжении 10 лет — в этом году, в ноябре 10 лет будет, как я возглавил город. Первые наши встречи девелоперами воспринимались очень тяжело: мы тогда как раз брали за основу опыт Москвы, начиная с простых вещей — скажем, на каждой стройке должна быть мойка машин. На меня смотрели как на чокнутого — какая мойка машин, всю жизнь мы выезжали просто так, и на то она и стройка, чтобы там была грязь! Что это, аптека, что ли, или хирургическая палата? Мы говорим: ну, мы не можем грязь по городу таскать, мы активный город, в котором многое строится, и должны быть не только мойки, но и единая стилистика заборов! Ох, правда, было тяжело. Потом мы сказали, что не будет ни одного жилого дома без подземного паркинга. Ну, тут побежали вплоть до Шаймиева жаловаться: «Да вы знаете, что он остановит стройку! Это удорожание!» В конечном счете мы на цифрах доказали, что удорожание не смертельное, а нынешняя автомобилизация показала: если бы мы 10 лет назад этого правила не ввели — что бы было сейчас с Казанью? Никаких развязок, никаких паркингов бы не хватило. Вот с чего начиналась, что называется, наша любовь. А сегодня мы каждый инвестиционный проект, практически каждый жилой дом рассматриваем на градсовете в расширенном составе, а уж большие жилые комплексы обсуждаем даже с участием наших коллег из правительства — потому что это транспортная доступность, это социальные объекты, это нагрузка на водоканал, электрические сети. Мы действительно многие вещи презентуем нашему президенту — и не только архитектурные, но и общественно-пространственные решения. Недавний отличный пример — «Унистрой», девелопер, сегодня перерастающий границы Татарстана, шагнувший уже и в Самару, и в Московскую область и посматривающий на другие регионы. Буквально через коленку их три года назад ломали — спорили про количество парковых зон, детских игровых площадок, спортивных площадок. Сломили, и у них как горячие пирожки квартиры разлетелись! По счастью, сейчас девелоперы в диалоге — с нашими, казанскими это точно удается. Приходят и иностранные, в том числе турецкие девелоперы, они что-то привносят, приходят московские компании. И в диалоге, пусть не всегда простом, мы строим завтрашнюю Казань.

Валерия Мозганова, руководитель отдела «Недвижимость» радиостанции Business FM, bfm.ru

Использованы фото kzn.ru, evening-kazan.ru, Романа Хасаева, Максима Платонова. Источники указаны по порядку размещения фотографий