«Огромное количество денег NASA пойдет в частный сектор, чтобы создать колонию американцев на Луне»

Кто на самом деле создал «Евросеть»

— К интервью с вами сложно готовиться, потому что процент написанного про вас в интернете в соотношении с Женей Чичваркиным, наверное, один к тысяче. Объясните, почему так с самого начала получилось — вы же, на самом деле, притащили его в этот бизнес по продаже телефонов?

— Я точно знаю, что без Жени «Евросеть» не случилась бы даже близко. Я больше финансист, я много чего могу, но я даже близко не сделал бы тот маркетинг, который сделал Евгений. Поэтому да, факт учредительства, факт того, что я Женю убеждал заниматься этим, есть, но при этом его ведущая роль. Знаете, мы вначале договорились о том, что я буду генеральный директор, а он коммерческий директор, но потом он провозгласил, что он коммерческий диктатор. И это наиболее явно отражает суть происходившего в компании. Он молодец, конечно.

— А ваша роль тогда в чем была?

— Моя роль была в том, чтобы смотреть за финансами, чтобы балансы сходились. В том, чтобы, например, имплементировать в свое время компьютерную систему SAP R/3, мы ее долго выбирали. В общем, все, что требовало технарского подхода. Там я [выступал] в роли человека, который, скажем так, наблюдает — либо соглашается, либо пытается что-то улучшить.

— Вы же этому никогда не учились.

— Я в детстве очень много технических интересов имел. И астрономия, и ракетомоделирование, и авиамоделирование, и компьютерные программы я писал, даже в клубе юных космонавтов и юных летчиков был. Еще в нашем доме на лестничной площадке вместе с Женей когда-то давно жил Юрий Гагарин. Его квартира 303 была, а квартира 307 или 306 — это квартира, в которой Гагарин исторически прожил какое-то количество лет.

Как основатели «Евросети» продали свою компанию

— Когда вы почувствовали, что «Евросеть» — это круто, что вы порвали всех?

— Я впервые это почувствовал на выставке «Связь-Экспокомм». По-моему, это был 2000 год, когда человек вышел из павильона, громко распевая «Евросеть. Евросеть, цены просто ...!». При том, что в принципе там же было «ошизеть». Я понял, что это работает и это круто.

Это была потрясающая идея, конечно. И это настолько легло на настроение людей того времени — свободы какой-то, возможности отринуть ограничения и быть самими собой, быть теми, кто мы есть на самом деле. Хорошие, плохие — неважно. Настоящие.

— Вы не жалеете сейчас, что рано не задумались о всякой интернет-диджитальной составляющей в этом бизнесе?

— Вообще жалеть — это потеря времени. Я такой был, какой я вырос, и глупо вообще даже об этом думать. Например, мне когда-то предложили купить биткоины по $15. Джимми, мой приятель. По $15 за биткоин! И я хотел вложить миллион долларов, но передумал. Когда я биткоины свои продавал по $17 тысяч, я понимал, что тот миллион в тот момент мог бы быть миллиардом. Тут вопрос: ну кто знает? Жалеть об этом? Да нет, я был такой, я не вложил. Я абсолютно об этом не жалею, ни капли.

— Давайте закончим с «Евросетью», у меня есть незакрытый вопрос. Вы в какой-то момент поняли, что схлестнулись с органами, начались реальные проблемы. Все знают, что Женя по этому поводу думал: он решил напролом идти, что надо воевать. А вы что думали?

— У меня своя версия происходящего. Было очень страшно, когда арестовали главу службы безопасности и пять его замов. Было понятно, что это все очень серьезно.

Я в детстве очень много технических интересов имел. И астрономия, и ракетомоделирование, и авиамоделирование, и компьютерные программы я писал, даже в клубе юных космонавтов и юных летчиков был

— Он экспедитора-то мочил?

— Экспедитор находился в федеральном розыске до этого. С ним было все понятно. Всем было все понятно с этой историей. Когда нам рассказывают, что мы параллельно с торговлей мобильными телефонами еще и вымогали деньги у водителя «Газели» и бедный несчастный водитель «Газели» был вынужден продать свою яхту, виллу, Jaguar, BMW X5 — ну вот да, негодяи. [Андрей] Власкин был в федеральном розыске задолго до этой истории. Понятно было, что просто используют обычное дело, точно так же можно было взять любое уголовное дело, по которому мы сажали проворовавшихся продавцов, и привязать его за уши как угодно. Дело было с самого начала использовано просто в целях определенных. И потом, когда нам в какой-то момент адвокат сказал (уже после того момента, как мы продали компанию Мамуту): «У вашего дела теперь нет хозяина. Не хотите ли завладеть вашим же уголовным делом?». «Нет».

Дело дрейфовало, пока Женя не вышел на площади с лозунгами про бензин по 12 или 13 рублей. Потом дело вновь резко обрело хозяина, прямо в считанные дни. И соответственно мы оказались здесь. Как-то Женя это почувствовал, потому что я-то ни на одном допросе не был.

— То есть вас вообще не трогали?

— Нет.

— Это про 2008 год идет речь?

— Да, это осень 2008 года.

— Скоро 10 лет отпразднуем.

— Скоро отпразднуем, да. Ну, слава Богу, два с половиной года спустя суд присяжных признал, что не было преступления. Но было, конечно, неприятно.

— А ребята ваши так и провели…

— Да, два с половиной года, и государство заплатило из казны, из денег налогоплательщиков. Заплатило им зарплаты за два с половиной года простоев. Кое-кто получил миллион долларов. Я имею в виду денег налогоплательщиков. Конечно, я считаю, что гораздо приятнее работать, чем получать за то, что ты сидишь в СИЗО, компенсации.

— Бесспорно. Почему Женя принял решение уехать, я понимаю. А вы почему приняли решение уехать?

— Те же самые обвинения могли быть мне присланы ровно по тем же основаниям. То, что они не делались, — ну не делались, но могли. И естественно, когда Женя мне позвонил из Лондона, он сказал: «Ты в Москву не лети, ты сразу сюда лети».

— А вы где были?

— А я был в Праге.

Сколько стоит спокойная жизнь в Великобритании

— Я, на самом деле, в тот момент хотел купить себе самолет. У меня был демонстрационный перелет из Праги в Москву, на что я сказал пилотам: нет, летим в Лондон. И я не просто прилетел в Лондон, я сам лично за штурвалом приземлялся в Лутоне, сажал самолет.

— А самолет хотели купить на головокружении от продажи [«Евросети»]?

— Успехов, да. В итоге все-таки не стал этого делать. В тот момент мы оказались в Лондоне, и не было понятно с иммиграционным статусом, надо же визу получать.

— Но вы получили не визу же беженца, а получили инвестиционную визу?

— Это была целая история. Я платил деньги, а потом в какой-то момент, когда у меня уже ничего не получилось и мне здесь отказали, вдруг выяснилось, что, оказывается, я могу уехать в Америку и просто получить эту визу там. Инвестиционную. Это к разговору про то, какие здесь юристы, даже самые дорогие и самые лучшие. Я бы мог это сделать с самого начала.

— А сколько стоит инвестиционная виза в Англии?

— В тот момент нужно было инвестировать как минимум 1 млн фунтов.

— Вы, мне кажется, могли себе после продажи «Евросети» позволить….

— Разумеется.

— Вы продали за, называют, $350 млн на двоих, Женя отнекивается.

— Женя до сих пор не хочет, чтобы эта цифра была озвучена. Но вы можете просто по количеству инвестиций наших понять, что явно не десятки миллионов, иначе у нас просто не хватило бы денег, и явно не миллиарды, иначе мы там, наверное, как-то по-другому инвестировали.

У меня был демонстрационный перелет из Праги в Москву, на что я сказал пилотам: нет, летим в Лондон. И я не просто прилетел в Лондон, я сам лично за штурвалом приземлялся в Лутоне, сажал самолет

— В общем от 200 до 350 на двоих.

— В любом случае это больше, чем десятки, и меньше, чем миллиарды.

— На каждого больше, чем десятки?

— Ну, я же пообещал другу, что я не буду называть цифры, поэтому я сдерживаю свое обещание. Вот.

— Да, я понимаю. Не буду уж вас сталкивать. Итак в 2008 году вы пилотировали свой самолет.

— Да, 26 декабря 2008 года я пилотировал свой самолет, а 14 января 2009 мы отмечали старый Новый год, по-моему, мы отмечали вместе с Женькой, и я заночевал у них в доме. И я помню, как жена Евгения входит, с ноги дверь открывает и говорит: «Вставай. Женю объявил в федеральный розыск». Так что план был в тот момент бороться за то, чтобы доказать, что мы невиновны.

Вся первая половина 2009 года — это была борьба просто за то, чтобы доказать, что мы не верблюды. А во второй половине 2009 уже появились какие-то вопросы, связанные со сделкой по покупке компании. Нужно было доказывать, что продали хорошую компанию. То есть у нас были какие-то вопросы.

— В смысле у Мамута были к вам вопросы?

— Да, мне пришлось сделать большую работу, чтобы доказать, что мы продали все нормально. И это заняло полтора года. И в итоге мы договорились, нашли взаимопонимание.

— А в чем, собственно, были вопросы?

— Ну вопросы были в том, что там надо было получать оставшуюся часть денег, то есть мы же не все деньги сразу получили.

— В какой момент вы для себя поставили жирную точку во всей этой истории?

— Я думаю, что это был 2012 год, когда мы, получив полностью все деньги, рассчитались со всеми топ-менеджерами по опционам и пригласили всех сюда на корабль. И в одном самолете «Аэрофлота» летело где-то 80 человек в желтых майках, и два или три дня мы тут колесили на автобусе, ходили по Темзе. И это было, конечно, фантастически! Этот дух — нам снова удалось его снова в какой-то момент в сконцентрированном виде воссоздать.

Чем заменить «Запорожец» из советского детства

— В 2012 году мы сошли с теплохода, и я много ездил, много путешествовал, пытался вникать во всякие биотехнологии, которые с колоссальным трудом в меня заходят, а потом я влюбился в это моноколесо. Кстати, приятель мой Алекс Жаворонков, который сейчас один из известных биотехнологов в применении к искусственному интеллекту, привез эту штуку, я на ней научился ездить. Я подумал, что это следующий мобильный телефон, все будут пользоваться моноколесами. Конечно же, я просчитался.

— Только я хотела про это спросить.

— Но я все равно верю, что люди будут ездить на моноколесах. Просто мы не предложили хорошего продукта до сих пор.

— Перед тем, как сюда идти, посмотрела ваши ролики, прочитала интервью с Ильей Жегулевым. Меня поразило следующее, то есть я была просто в восторге китайцы, говорили вы, делают моноколесо за $200, а мы делаем такое супернадежное колесо за $1 500. Я сижу и думаю: «На черта мне моноколесо за $1 500 супернадежное, если я могу семь колес купить китайских за $200, пусть они будут ненадежные».

— Тут вопрос в мощности. Все равно, как купить маломощный автомобиль, микролитражку или какой-то Mercedes, BMW, Range Rover. Китайские колеса за $200 — их мощность в 2-3 раза меньше и батарейки у них слабенькие. Серьезные китайские колеса, качественные, продаются примерно по 800 евро. В розницу.

— А сколько людей в принципе готовы покупать колеса за 800 евро? Если я могу купить [за эти деньги] iPhone или Samsung, и в нем будет вся моя жизнь, там будут все мои счета, все мои друзья. А тут какое-то колесо я покупаю за 800 евро.

—Я согласен с вами. Огромное количество людей платят несколько тысяч евро за автомобиль. Вопрос, как этот автомобиль использовать и где его парковать. Если вы вышли из дома и вам нужно в булочную или прачечную, в химчистку, с моноколесом радиус ваших возможностей увеличивается в три-четыре раза. Соответственно, у вас в 15—20 раз увеличиваются возможности доступности каких-то сервисов. Просто на данный момент люди мыслят классически, традиционно. Они учат детей ездить на велосипеде, учат детей ездить на горных лыжах. Но они не учат детей ездить на моноколесе.

— Почему оно до сих пор не вышло на массовый уровень?

— Очень тяжело учиться. Большинство людей на третьей попытке просто теряют надежду, а, на самом, деле третья попытка — самая тяжелая, уже с четвертой люди осознают, что получается.

— То есть вам надо просто написать инструкцию, что четыре попытки?

— Да-да.

— Сколько вы денег уже потратили на это?

— Несколько миллионов долларов.

— Я где-то читала со ссылкой на вас же, что шесть, что ли.

— Примерно так, наверное. Даже уже, наверное, больше. Но, к счастью, в Англии есть возможности очень много денег вернуть.

— Это как?

— В любом случае так или иначе этот бизнес превратится в прибыльный. И дальше все эти расходы, которые мы понесли, их можно вычитать из налога на прибыль.

Если вы вышли из дома и вам нужно в булочную или прачечную, в химчистку, с моноколесом радиус ваших возможностей увеличивается в три-четыре раза. Соответственно, у вас в 15—20 раз увеличиваются возможности доступности каких-то сервисов

— Где у вас фабрика?

— Фабрика рядом, в центре Лондона. Здесь производство, здесь отдел контроля качества. Разработка — в России. Там у нас электроника, программное обеспечение. Все программное обеспечение делает человек, который до этого делал противокорабельные ракеты.

Мы реально очень сильно опоздали с выходом [на рынок]. Все ушло вперед. Это колесо позволило нам создать команду, но соответствующий исторический момент мы упустили.

— Кому упустили?

— Китайцам. Сейчас все ключевые игроки — в Китае. В Китае — огромный рынок, люди пользуются этим моноколесами.

— Почему вас именно это моноколесо вштырило? Вы 4 года уже занимаетесь этим колесом…Что откуда взялось?

— (Смеется). Расскажу. У моего папы был горбатый «Запорожец».

— С глазками такой…

— Да, ЗАЗ 965. С глазками, с горбом. Дверь еще открывалась, как у Rolls-Royce.

— Разве что дверь.

— Да. В советское время на этой машине ездить было стыдно. Это был маленький двухдверный тарахтящий автомобиль. С двигателем сзади, желтый, в нем было внутри тесно. И когда мы ездили, люди хохотали, смеялись, показывали пальцем. Мне было стыдно, но ехать лучше, чем ходить. Я на эту тему переживал, но ездил.

И это при том, что я своего отца очень люблю, он замечательный человек, но он жил на зарплату. На зарплату он мог позволить себе это. И он когда-то хотел сделать самодельный автомобиль. Причем он так хотел его сделать, что однажды в моей комнате мы заводили настоящий автомобильный двигатель в квартире.

— Соседи были хэппи?

— Бензин, глушитель, — все это тарахтит в комнате… Была мечта сделать автомобиль. И я даже в свое время сделал для Жени проект «Волги» на базе Porsche Cayenne…

— Это вы?

— Это был подарок Жене на день рождения. То есть у меня было желание. И в итоге, когда появился по сути одноколесный автомобиль, естественно мне захотелось свой сделать. Мечты детства.

— Механик Самоделкин…

— Самоделкин, да. Из «Незнайки».

— Вы уже 4 года с ним возитесь. Когда у вас дедлайн?

— Дедлайны уже все прошли. Буквально вчера мы здесь сидели и решили, что будем заниматься более классическим бизнесом для зарабатывания денег: продавать скутеры, электровелосипеды, которые сейчас продаются громадными объемами. Но все равно я сейчас договорился с новым менеджером в России, и настраиваю его на то, чтобы мы делали новые прототипы, и то же самое — на Украине. То есть мы все равно пытаемся.

Как заработать большие деньги на криптовалюте

— Я так поняла, что у вас за время поисков образовалось несколько новых увлечений. Про биткойн, кстати. Вы за $15 не купили, но сказали, что за $17 000 все-таки продали. Все в плюс было или разное?

— Биткойны были в небольшой плюс, самый большой плюс был на эфире (Ethereum). Биткойны, и эфир, и Ripple, и NEO покупал, но в конечном итоге все в ноль или в небольшой плюс. А вот на эфире я действительно заработал: российская валюта! (Смеется).

— В смысле? Виталик Бутерин — гражданин Канады. Он «русский норм!» классический, поддержали «русского норм!». Это чисто спекулятивная история или вы видите за ним будущее?

— Китайцы, например, таким образом выводят деньги из России. Они скупают биткойны в России и продают их в Гонконге. Есть такая версия. Я думаю, что это просто способ посылать деньги и образуются соответствующие арбитражные компании…

— Вся это история, честно говоря, какая-то мутная.

— Биткойн и любые другие криптовалюты уже нашли свое применение. Биткойнами пользуется огромное количество народов, стран, где есть гиперинфляция. Венесуэла, например, вся сидит на биткойнах. Есть страны, где экономический кризис, гиперинфляция, где люди не могут купить себе доллары по какой-то причине или не покупают, они покупают себе криптовалюту. Например, Litecoin —одна из самых удобных криптовалют просто для перебрасывания денег с системы на систему. Эфир используется при многих ICO.

Ripple используется банкирами, NEO — это полуофициально в Китае наиболее признанная крипта. Разные валюты имеют разные маркетинговые стратегии выхода на рынок, но они занимают ту же долю рынка, что евро, доллар, фунт, рубли, то есть это рынок денег. Они этот рынок займут на 1-2%. Уже заняли. Люди будут хранить свои деньги в криптовалюте. Так или иначе эта криптовалюта будет использоваться. Вначале — в наименее прозрачных целях, но в будущем для быстрых переводов. И банки ничего не смогут с этим сделать.

Криптовалюта точно будет, децентрализация всего точно будет, государства исчезнут, империи исчезнут. Люди будут жить маленькими образованиями, и будет много частных военных компаний, которые заменят армии

— Вы в Telegram случайно не вложили?

— Еще пока нет, но всерьез об этом думаю.

— А вы с Дуровым общались?

— Лично с Дуровым нет, но уверен, что [его криптовалюта] по крайней мере вначале пойдет вверх. Криптовалюта точно будет [в будущем], децентрализация всего точно будет, государства исчезнут, империи исчезнут. Люди будут жить маленькими образованиями, и будет много частных военных компаний, которые заменят армии. И будет система сдержек и противовесов. Это все будущее. Вопрос — это все будет через 20 лет или через 120?

Как инвестировать в космическую воду и песок

— Вы, говорят, серьезно охладев к колесу, увлеклись космической темой. Это так?

— Я вложил деньги в раунд-финансирование компании Moon Express, которая участвовала в призе Google на первое частное космическое прилунение. И этот приз он вроде как почил в бозе буквально несколько дней назад. То есть Google не стал его продлевать. То есть сейчас компания…

— Плохой признак.

— Просто хочет приземлиться. Нет, это хороший признак по одной простой логической причине. Google не стал это продлевать, потому что Трамп объявил, что бюджет NASA теперь чуть ли не наполовину заточен на создание колонии на Луне. И теперь Google со своим призом не нужен, потому что $30 млн Google против 20-миллиардного бюджета NASA — это ерунда. И сейчас практически все компании в space industry, которые могут это сделать, так или иначе объявили о своих лунных или окололунных программах, потому что огромное количество денег NASA пойдет в частный сектор для того, чтобы создать колонию американцев на Луне.

— А зачем вообще нужна колония американцев на Луне? В чем идея?

— Ну, во-первых, это просто круто.

— Это бесспорно (смеется).

— Мальчики, которые с восхищением в свои 9 лет в 1969 году смотрели на то, как Армстронг сказал про большой шаг всего человечества, в свои 59 лет здесь и сейчас хотят, чтобы была колония на Луне.

Эти мальчики сейчас в Конгрессе США, ну и много где еще. Во-вторых, Луна (это уже доказано) – это источник ракетного топлива. То есть вода при помощи солнечных батарей расщепляется на водород и кислород. Хранить в условиях абсолютного космического минуса этот водород и кислород стоит дешево, не то что на Земле.

— Сами замораживаются.

— Конечно, сами замораживаются. И соответственно с Луны, так как там гравитация в шесть раз меньше и нет атмосферы, послать бочку с водой на земную орбиту стоит гораздо дешевле, чем посылать ее с Земли.

— И занимаются этим какие-то частные компании, так?

— Частные компании планируют прилуняться, и добывать воду, и посылать ее в космос, и есть даже заказ очень серьезный на большое количество воды на орбите Земли или в точке Лагранжа. Это точка, где равновесия между Землей и Луной, где гравитация уравновешена и можно просто висеть, условно говоря. То есть не падаешь ни на Землю, ни на Луну, никуда. Вот есть заказ на большое количество тонн воды. Для того, чтобы ее расщепить, превратить в ракетное топливо и улететь предположительно на Марс или куда еще.

— Эти люди — это вовсе даже никакой не Илон Маск, а какие-то другие ребята. Кто эти герои?

— Это топливо может быть нужно Илону Маску, оно может быть нужно Boeing, у которых есть марсианские программы. Оно может быть нужно китайцам, потому что у них тоже наверняка есть на это виды. Есть ограниченный список потенциальных покупателей. Но то, что вода как ракетное топливо с Луны будет обходиться просто в разы дешевле, чем с Земли, — это понятная экономика. И это имеет смысл.

— Как вы узнали этих ребят, в которых вложились?

— Тут ситуация следующая. Просто я купил себе небольшой участок земли на острове.

— На каком?

— Есть такой остров, называется Москито на Британских Виргинских островах. Там же рядом находится остров Ларри Пейджа, там же рядом остров Ричарда Брэнсона, то есть там очень интересно.

— Компания хорошая подобралась.

— Ну да. Там весело, там интересные люди собираются.

— И почем?

— Почем? Ну вот, например, есть Oil Nut Bay (коралловый риф на одном из островов), там недвижимость стоит $5-6 млн. Моим соседом по острову оказался Навин Джейн, это серийный предприниматель, который сейчас делал много всяких проектов, в том числе он председатель совета директоров компании Moon Express. И он меня уговорил, зная, что я испытываю большую страсть к космосу, вложиться в эту компанию.

— Ticket to the Moon, в общем.

— Да, Moonshot.

— (Играет песня Ticket to the Moon). Очень ее люблю, такая романтическая песня.

— Ну и потом, это реальный все-таки бизнес в том плане, что на Луне не надо ничего копать, то есть весь космический набор таблицы Менделеева падает туда. То есть ты просто берешь, собираешь регалит весь, перемалываешь его и просто золото в одну сторону, бриллианты — в другую. Ну, вот так.

Мальчики, которые с восхищением в свои 9 лет в 1969 году смотрели на то, как Армстронг сказал про большой шаг всего человечества, в свои 59 лет здесь и сейчас хотят, чтобы была колония на Луне

— Сколько вы вложили? И сколько эта компания сейчас стоит?

— Компания называется Moonshot, я вместе с Навином вложил 5 млн. А всего в Moon Express (не знаю, могу ли я говорить эту цифру или нет) вложено несколько десятков миллионов.

— Она во сколько оценивается сама?

— Она пока ни во сколько не оценивается, потому что компания должна в начале сделать что-то. Компания прошла какую-то эволюцию в своих спускаемых аппаратах, так как очень быстро эволюционировала ракетная отрасль, и сейчас буквально в эти 14 дней должен быть коммерческий запуск ракеты Electron, которая стоит всего лишь $5 млн. И эта ракета может вывести наш модуль, который может прилуниться.

— Но она не ваша?

— Она не наша, но, в принципе, если ты делаешь свой спускаемый аппарат, который стоит $1,5 млн, и ракета, которая стоит $5 млн, то за $6,5 млн, $7-8 млн ты можешь реально прилуниться.

— Вы когда прилунение ожидаете реалистично?

— Ой, с этим нужно быть очень осторожным, потому что мы же не будем просто так поджигать ракету, чтобы прилуниться. Призов-то больше нет, соответственно нужно получить контракты, а по условиям контракта уже будут все параметры. Если бы приз сейчас существовал, то, наверное, сейчас…

— Пять прилунений?

— Нет, одно прилунение. И мы бы получили этот приз. Основной приз там был $20 млн. Но так как приз не стали продлевать, соответственно мы решили: «Ну, получим контракт — тогда будем прилуняться».

— А контракт должен быть с NASA?

— Может быть с кем угодно. Теоретически он может быть с «Роскосмосом». С кем угодно — с индусами, с израильтянами. Да любой, кто захочет воткнуть флаг в Луну, может соответственно подписать контракт с Moon Express.

— А есть, кто отчетливо хочет подписать, поставить свой флаг?

— Есть люди, которые уже заплатили деньги. Например, есть человек, который хочет телескоп на Луну притащить. Это его благотворительная история. И он соответственно будет транслировать с телескопа картинку к себе в благотворительную какую-то организацию, университет. Сейчас я покажу картинку, потому что это класс. Вот здесь есть маленькая такая бела штучка. И здесь есть, вы знаете, что это такое?

— Нет.

— Вы можете набрать в Google и написать Earth and Moon photo, это фотография Земли и Луны.

— Близко?

— Они всегда примерно близко.

— Нет, я понимаю, что они всегда примерно близко. Орбиты же эллипсоидные, правильно?

— Ну, она не сильно эллипсоидная. То есть примерно всегда 384 тысячи километров расстояние. Просто эта фотография сделана с орбиты Марса.

— Вау!

«Моя лучшая инвестиция!»

— Скажите, а что случилось с билетом Virgin Galactic?

— Это было самое лучшее, что случилось со мной с точки зрения вложения денег. Правда, мне подарили этот билет.

— Вам же Женя его подарил?

— Женя его подарил, да.

— Билет на, так сказать, полет на околоземный…

— Суборбитальный полет, да. Он именно суборбитальный баллистический полет, это не орбита. Благодаря этому билету как раз я познакомился с Ричардом Брэнсоном и купил землю на том самом острове, и познакомился с огромным количеством будущих астронавтов, и открыл для себя Америку. Билет до сих пор есть, на нем можно слетать. И я надеюсь, что Ричард скоро полетит со своей мамой в космос. Ей 95 лет или что-то в этом роде. И она полетит одной из первых. Так что это для всех.

Это же не космос. Вернее, космос, но это не разгон до орбитальной скорости, это именно баллистическая. Там меньше нагрузки — как будто подбрасываешь камешек, он вылетает в космос и падает назад. То есть по энергозатратам это гораздо меньше. Но это же потрясающая идея. Если мне, например, сейчас отсюда лететь в Австралию, это сколько — тысяч 15 км лететь по воздуху. Буровить воздух 15 тысяч км. А если я лечу отсюда в Австралию через космос, то это 100—200—300 км подниматься по спирали в стратосферу и 100 км над Сиднеем спускаться, а все остальное время — по космосу, где нет никакого воздуха и нет никакого трения. Так дешевле. То есть летать из Лондона через космос в Сидней дешевле, чем по воздуху.

— Но вы бы рискнули летать отсюда?

— Я точно полечу. Да, конечно.

— А сколько это по времени?

— Я думаю, что лет через 20 появятся первые рейсы в начале на несколько десятков человек. То есть 20—30 человек летит из Лондона в Сидней за 3 или 4 часа через космос.

Для чего инвестировать в искусственный интеллект и в биохакинг

— Вы инвестируете в долинные стартапы?

— Я инвестировал на данный момент деньги, так или иначе все мои инвестиции связаны с людьми из России. С выходцами из России. Это люди, которых я давно знаю. Я знаю, что они развитые, умные и точно совершенно своего успеха добьются так или иначе. Бизнес будет существовать, и деньги вернутся.

— Вы именно про калифорнийские сейчас, про долинные…

— Я говорю про калифорнийские, да. Я инвестировал на данный момент в три компании, сделанные выходцами из Калифорнии, и все три компании живы, работают. И я думаю, что все с ними будет нормально.

— А расскажите, я знаю, что одну сделал Ostrovok кажется, да?

— Ну, Серж Фаге, он в общем-то учился в Стэнфорде, и вторую тоже сделал Серж Фаге, это компания с искусственным интеллектом. Сейчас основная история заключается в том, что самое главное — это создать команду, которая что-то понимает в искусственном интеллекте.

Команду, у которой хорошо с математикой. И неважно, на чем ты тренируешься — на любых кошечках. Все что угодно, лишь бы инвестор дал тебе деньги, потому что конечный продукт, если он просто отобьется, это уже хорошо. Самое главное — это люди, которые успели сделать один успешный проект в области искусственного интеллекта, они тут же получают заказ на второй и на третий и уже. Дальше это уже идет.

Так или иначе все мои инвестиции связаны с людьми из России. С выходцами из России. Это люди, которых я давно знаю. Я знаю, что они развитые, умные и точно совершенно своего успеха добьются так или иначе

— Вы Анатолия Карачинского знаете?

— Да, мы с ним общались. Он же, кстати, тоже имеет билет на Virgin Galactic.

— Серьезно? Вот ему как раз принадлежит фраза, что никакого искусственного интеллекта на самом деле нет. Знаете эту точку зрения?

— Я знаю, что на данный момент его нет, но он появится!

— Мысль его в том, что научить систему, грубо говоря, саморазвиваться из себя математически невозможно, что пока это просто перебор вариантов бесконечного количества и не более того.

— При этом доказанный факт, что Google Translate сделал свой собственный язык, и об этом его никто не просил. Поэтому в процессе развития искусственный интеллект создает свои инструменты, живые, которые существуют, эволюционируют. Ну как живые, в некоторым смысле слова они существуют, эволюционируют. И где та грань, где мы нечто, что перебирает варианты, начинаем называть интеллектом. В конечном счете наш мозг тоже перебирает варианты.

— Вы назвали два проекта, и оба они проекты Фаге. А третий?

— А третий основал Михаил Щепинов. Он не выходец из Стэнфорда. Он русский химик, который живет в Оксфорде, здесь в Англии. Но он создал стартап, который называется Retrotope, это было 10 лет назад. И сейчас уже мы в этом стартапе зафайлили, подали в FDA разрешение на, скажем так, последнюю стадию испытания на людях. Надеемся получить разрешение на лекарство, которое защищает людей от повреждения, вызванного трансжирами. И самое интересное — это уже работает. Уже есть, например, ребенок, который был очень уязвим, и очевидно положительное воздействие на ребенка в течение года идет. То есть принимается лекарство, оно безопасно и оно очевидно работает.

— Это как-то связано с вашим периодом, когда вы интересовались продлением жизни и так далее?

— Напрямую, потому что одна из причин угасания человеческого функционала в старости — это именно повреждение наших клеток свободными радикалами, в частности трансжирами.

Почему надо дожить до 2080 года

— Вы говорили, что хотите дожить до 2080 года. Вы родились в 1974.

— Причем я хочу быть активным в этот момент.

— Ну да, не просто дожить.

— Да, я, во-первых, уверен, что биологически я могу это сделать и все технологии для этого существуют. А во-вторых, я просто очень хочу увидеть Россию процветающей страной. И хочу жить в России, хочу жить в Москве.

— А вы думаете, к 2080 году что-то сдвинется?

— Да, изменится. Я вижу современное поколение. Они еще пока что учатся в школах или в университетах, но они уже точно совершенно порвут всю эту устаревшую систему и придут новые избиратели, которые будут голосовать за реальное положение дел. Им уже не заморочишь голову никакой пропагандой, никаким Соловьевым, никем.

— А сколько, вы думаете, времени для этого понадобится?

— Вот Моисей водил людей по пустыне сорок лет, да? Я сейчас думаю, что для этого требуется даже больше времени. Но, с другой стороны.…

— От какой даты считаем?

— Хороший вопрос. Но я бы считал от 1991 года реально. То есть мне так видится, что от 91-го года лет 60 вот так надо. Может быть даже больше, может 80.

— А как вы собираетесь доживать до 2080 года?

— Во-первых, нужно просто внутри знать себя. Знать свой гормональный фон. Знать свою микробиому. Хотя бы вот такие вещи.

— Микробиома? Это кто? Я не знаю свою микробиому.

— Это тот, кого в вас больше, чем вас. Ваш человеческий организм состоит из 30 триллионов клеток. При этом в вас 45 трлн бактерий. Вы такой бактерионосец. И я тоже. Все!

— А вы знаете свои вот эти бактерии?

— Есть сейчас новый тест. Тест был разработан в лаборатории Лос-Аламос в Америке. Эта лаборатория примечательна тем, что там очень хорошо знают, как убивать людей массово. То есть там сосредоточено все бактериологическое оружие, химическое оружие, ядерное — все. И соответственно правительство США обратилось к этой лаборатории и сказало: «Ребят, если если к нам применят бактериологическое оружие, что делать-то?». Они сказали: «Есть тест, но он стоит $40 тысяч». Дорого. Что делать? Значит, 10 лет работали. Сделали так, что этот тест теперь можно за $400 купить вот просто на веб-сайте. Прямо сейчас можете зайти и за $400 вам скажут, какие РНК у вас в тесте.

Соответственно РНК — это производная от гена, от ДНК. Есть полностью каталог этих РНК. Ну полностью — не полностью, но достаточно полный. И когда станет известно, что за геномы у вас активны в данном конкретном тесте, вам могут сказать, какие соответственно бактерии были активны. То есть, соответственно, сказать об их наличии. И об их количестве.

Если у вас есть друзья, если вы живете в мире, радости, гармонии, любви с людьми, которые разделяют ваши ценности, и в старости тоже продолжаете так жить, то вы проживете долго

— А от теста ДНК это чем отличается?

— Сравнивать ДНК и РНК — это все равно что сравнивать огромную библиотеку и книжку, которую вы читаете здесь и сейчас. ДНК — это библиотека, доставшаяся вам от ваших родителей. Половину из этой библиотеки вы никогда даже не откроете. То есть человеческий геном используется не весь. Он используется частично

— Весь мой биохакинг состоит в 3-4 днях пробежек в неделю и не более.

— Прекрасно. До тех пор, пока это работает, — здорово. Если это работает. Другой вопрос, что существует и другая физическая активность, помимо пробежек. Номер один — это социализация, общение с другими людьми — вот это номер один. Физическая активность, безусловно, входит в десятку самых главных факторов долгой жизни…

— А общение с другими людьми тоже?

— Самый главный фактор. Социализация — номер один. Если у вас есть друзья, если вы живете в мире, радости, гармонии, любви с людьми, которые разделяют ваши ценности, и в старости тоже продолжаете так жить, то вы проживете долго. И живете так в старости, то вы проживете долго.

Искусственный интеллект, космос, биохакинг. При чем тут ресторан?

— Вот вы с Женей же продолжаете общаться?

— Да.

— Я так понимаю, лучшие друзья?

— Мы лучшие друзья, конечно.

— И вы, как ни странно, со всем вот этим биохакингом, космосом, моноколесом, стартапами и прочим все равно решили вложиться в традиционный бизнес.

— Я же все-таки здравый человек. И я ориентируюсь на то, что нужно диверсифицировать. Как бы я там ни сходил с ума по каким-то колесам, я понимаю, что есть инвестиции здесь и сейчас, что деньги здесь и сейчас нужно зарабатывать. Я совершенно верю и глубочайшим образом доверяю своему другу в вопросах бизнеса. И очень хочу ему помогать, чтобы у него все получилось. Естественно если он затевает какой-то проект, я с огромным удовольствием буду партнером.

— Ну то есть ресторан?

— Ну разумеется.

— Вы так дружно строили вместе эту «Евросеть», были 50 на 50 партнерами. Я так понимаю, не особо ругались?

— Вообще не ругались.

— Вообще не ругались? Хотя для «50 на 50» бывают варианты. Часто люди расходятся и никогда больше не здороваются годами. Так интересно вас слушать, особенно с разницей в день. То есть вы совершенно разные, у вас совершенно разные интересы, вы смотрите в совершенно разные стороны. Он такой конкретный, там каждую бутылку рассматривает, а вы мечтатель в своих инвестиция. А кто из вас более успешный бизнесмен сейчас?

— Вопрос очень интересный. Мы, во-первых, не соревнуемся. И бизнес у нас очень разный. Вот возьмем, например, стартап Retrotope. Компания существует 10 лет. Она может выстрелить через год с совершенно колоссальным результатом, а может не выстрелить никогда. Мне в принципе не очень даже понятна категория «успешный бизнесмен». Я пытаюсь быть успешным человеком, я вкладываюсь в себя.

— А что это такое?

— Успешный человек — это человек, который успел.

— Который успел?

— Ну конечно. Успешный, успех — это успеть!

— А что успеть-то?

— Сделать все, что интересно. Сделать все, что внутри, потому что не деньгами успех определяется, а счастьем. Реализацией себя, реализацией своих внутренних пружин зажатых, внутренних комплексов. Если ты смог и это попробовать, и это, и то, во всем разобраться и понять, что у тебя больше не осталось вопросов в этой жизни, — значит, ты успел.

— А вы жителем какой части света себя или каким-то гражданином чего ощущаете?

— Я принципиально пока что являюсь гражданином России, хочу жить в России, хочу вернуться в Россию. Я не очень себе представляю, как это возможно с текущей пропагандой, ментальностью и так далее, но Англия для меня — это аэропорт и вокзал. В Америке я, наверное, провожу в году месяца полтора совокупно. Нет, я мечтаю однажды вернуться в Россию и привнести все свои знания, способности, умения в страну и обучать, развивать и делать стартапы в России.

TheBell