Ренат Ибрагимов: «Элвин Грей? Интересный парень, я его слышал. Не верю в этот конфликт с Салаватом...»

«Мужчина до сорока лет — это ребенок»

— Ренат Исламович, сейчас много говорят о вашем резком перерождении. Что оно означает?

— Оно не резкое. Оно шло двадцать лет, все это время шел поиск. В Коране написано, что мужчина до сорока лет — это ребенок. Только после сорока лет он начинает по-настоящему задумываться о смысле жизни, о том, что есть какая-то сила свыше. А до сорока лет жизнь такая — все еще детство, юношество. Бравурная жизнь.

— Был ли какой-то толчок к вашему перерождению?

— Нет, толчка не было, были думы, мысли разные по этому поводу.

— С чего началось ваше перерождение? С ухода в религию?

— Не было ухода, просто поиск пошел. Поиск духовный. Стал задавать себе много вопросов. Это нормальный процесс, у всех нормальных людей с возрастом он возникает.

— Вы сейчас и вы двадцать лет назад — это два разных человека?

— Естественно. Основа осталась моя, прежняя, просто духовные качества стали намного богаче, глубже. На многие жизненные процессы я уже смотрю иначе. Словно фундамент появился, с которого уже не собьешь ничем.

«Мне эстрада интереснее»

— Это новое состояние отразилось в творчестве?

— Оно отразилось на репертуаре. Более тщательно рассматриваю и тексты песен, и музыку.

— Меня давно интересует такой вопрос: почему у вас не состоялся альянс с оперой? Ведь были хорошие учителя в консерватории, учеба в Италии, природа наградила вас великолепным баритоном. Ваш Онегин был одним из лучших на российской оперной сцене.

— Я сам выбрал эстраду, меня сюда всегда тянуло больше. И сейчас мне эстрада интереснее.

Я сам выбрал эстраду, меня сюда всегда тянуло больше. И сейчас мне эстрада интереснее

— В оперу ходите?

— Хожу, но редко.

— Вы участвовали в шоу «Точь-в-точь», насколько подобные эксперименты интересны для артиста?

— Если человек творческий, эксперимент для него всегда интересен. Ну не получится, ну и что? Ничего страшного.

— У вас был опыт съемок в фильме о певце…

— Да, фильм назывался «Итальянский контракт».

— Нет желания снова поработать в кино?

— Желание есть, нет финансов на такие проекты. Сценариев масса, но нет денег. Вы же понимаете, что все сейчас зависит от денег, будут деньги, будет фильм.

«Вернуться в Казань хотелось бы»

— У нас сейчас набирает популярность эстрадный проект «Узгереш жиле», мы встречались с вами на этом концерте в Москве. Как вы к нему относитесь?

— Это очень хороший тактический ход. Наши певцы должны понять, что им не надо петь в современном стиле, как поет вся московская попсяра. Надо копать в направлении глубокой национальной основы и не подражать москвичам.

— Сейчас идет конфликт между молодым певцом Элвином Греем и Салаватом…

— Элвин Грей? Интересный парень, я его слышал. Не верю я в этот конфликт, это обычный финт шоу-бизнеса, чтобы привлечь к себе внимание.

Какой-то бизнес мне надо организовать. Время идет, ну попою еще пять-десять лет. Все равно потом надо что-то делать

— Как, на ваш взгляд, работает на эстраде Салават?

— Он работает на свою публику, у него свой зритель. Это огромный контингент, если не ошибусь, процентов 60—70 — это его зрители. И только небольшая часть моя. К сожалению, это так. Не потому, что я плохой, просто у публики такие вкусы. Такой культурный уровень.

— А насколько в Москве востребованы татарские концерты?

— Они в Москве шикарно проходят! Салават приезжает, сразу дает два-три концерта при аншлагах.

— У вас часто бывают сольники?

— Раз в году. Я имею в виду большие концерты, так-то я много концертов даю. Большие концерты — это сложно, это дорого. На гастроли постоянно езжу.

— Почему вы так редко выступаете в Казани?

— Не знаю, от меня это не зависит, все зависит от организаторов. Я-то с удовольствием приеду, бесплатно, конечно, петь не буду.

— Ну, как говорил наш великий земляк Федор Шаляпин, «бесплатно только птички поют».

— Да, и еще он говорил, что скромность — прямой путь к безвестности.

— Это правда, что у вас есть бизнес в Казани и вы владеете участком в Старо-Татарской слободе?

— Ничего у меня нет и ничем я не владею. Все это пустые разговоры, хотя какой-то бизнес мне надо организовать. Время идет, ну попою еще пять-десять лет. Все равно потом надо что-то делать.

— Кто-то из детей ваших проявляет интерес к пению?

— Все четверо, но они еще маленькие. У нас дома театр — и танцы, и музыка.

— Вы бы хотели, чтобы кто-то из них выбрал пение профессией?

— Если будут данные, на здоровье. Профессия хорошая. Трудная, но дает много эмоций.

— Вы часто проводите время с семьей?

— Стараюсь быть с ними как можно чаще.

— А в мечеть ходите?

— Стараюсь хотя бы раз в неделю, в пятницу, побывать.

— Желания вернуться в Казань нет?

— Почему нет? Казань сейчас — прекрасный город, жить здесь комфортно. Желание переехать есть, только бизнес здесь надо наладить, без бизнеса будет скучно. На одну зарплату я не проживу.

— Что в ближайших творческих планах?

— Хочется заняться фестивальным движением. С уклоном в этнику. Возможно, в Казани, если руководство республики проявит интерес.