«В тени Минтимера»: «Табеев сказал: «Я не могу из-за глупого случая отстранять такого министра, как Шаймиев»

Авария

Воспоминается один трагический случай. Шел 1974 год. Минтимер Шарипович — министр мелиорации и водного хозяйства ТАССР. В ноябрьские праздники мы поехали в родную деревню супруга. На обратном пути была сильная гололедица, крупными хлопьями шел снег. Видимость нулевая. Недалеко от Чистополя, на длинном спуске машина потеряла управление и кувырком полетела под откос, в овраг. Мы, наверное, перекувыркнулись раза четыре, если не пять. В это время в машине находилось 7 человек: я, Минтимер, мой брат Мубаракзян, его жена Сания, двое наших детей Айрат и Радик, племянница мужа Альфия.

Некоторое время в машине стояла гробовая тишина. Я подумала, что все погибли. Я кое-как выбралась из машины и стала карабкаться по откосу. Добравшись до дороги, сняла изорванную шубу и стала ею размахивать, чтобы остановить какую-нибудь машину.

На наше счастье, ехал вахтовый автобус с рабочими. Издалека увидев меня, водитель автобуса стал потихоньку тормозить. В сильнейший гололед остановиться тоже было проблемой. У меня к этому времени началась настоящая истерика. Я плакала и кричала, что внизу погибли люди. Рабочие, сидевшие в автобусе, их было около двадцати человек, тут же бросились вниз, быстро перевернули и поставили машину на колеса. То, что я увидела, потрясло и запомнилось на всю жизнь. Муж был без сознания и с черным-пречерным носом. В тот же момент даже предположить было сложно, что когда-нибудь он станет нормальным. Дело в том, что он сильно ударился головой. Но, слава Аллаху, никто не погиб.

Мы на вахтовом автобусе доехали до ПМК мелиорации. Нам дали небольшой автобус, который доставил пострадавших в больницу. Нас спасло то, что наш уазик был совершенно новым. Если бы машина была старой, то пробило бы бензобак. Тогда мы все могли сгореть. Тем не менее травмы у некоторых из нас были достаточно серьезными. Минтимера Шариповича с сотрясением мозга положили в больницу. У моего брата были серьезные ушибы, повреждение позвоночника. Травма племянницы оказалась очень сложной, она пролежала в больнице около года. Сыновья и я отделались небольшими ушибами и переломами.

Самое обидное — этим случаем воспользовались злопыхатели. Было открыто уголовное дело. Всех нас, кто был в этой злополучной машине, постоянно вызывали на допросы в прокуратуру. Все это тянулось очень долго, и было довольно неприятно.

Но мир не без добрых людей.

Когда с нашим делом ознакомили тогдашнего первого секретаря обкома КПСС Фикрята Табеева, он, недолго думая, сказал: «Заканчивайте с этим делом. Я не могу из-за глупого случая отстранять такого министра, как Шаймиев. Не так-то много у нас подобных людей».

Так закончились эти наши переживания, стоившие нам здоровья и душевного спокойствия. После всего этого я поседела.

Что ж, такова жизнь. Посылая нам испытания, она делает нас взрослее, мудрее, дает возможность переосмыслить привычное, пересмотреть то, что недооцениваешь при обычном течении жизни.

У меня не было даже сберегательной книжки…

Жизнь продолжалась. Мы работали, дети учились. Случались некоторые житейские неурядицы, но они не могли омрачить счастливые в целом мгновения жизни, которые мы научились ценить. На работе были немного натянутые отношения с начальником отдела. Трудно сказать, что послужило истинной причиной этого. У меня есть только предположение. В 1975 году меня направили в Ленинградский институт торговли, на повышение квалификации начальников отделов министерств торговли. Естественно, должна была поехать сама начальник отдела Амина Багаутдиновна Магдеева. Но получилось так, что послали меня. Я отучилась на «отлично», защитила диплом. Но вернувшись, заметила, что отношения с начальницей дали трещину. Она все чаще и чаще стала говорить, чтобы я уходила. Сейчас я думаю, что она беспокоилась за свое место. Может быть ей казалось, что я подсиживаю ее.

Мне же такая мысль и в голову не приходила. Во время работы в министерстве мне несколько раз предлагали должность начальника планово-финансового отдела в торговых управлениях города. А их в то время было 12—15. Но, имея двух детей и «государственного мужа», я была довольна своим положением. Меня вполне устраивала моя рядовая работа. Ведь мое главное предназначение и моя основная задача были в создании счастливой атмосферы в семье, уюта в доме.

Но перед уходом на пенсию я перешла на работу начальником планово-финансового отдела Центрального универмага. Это было сделано только потому, что дети выросли, и я хотела довести размер пенсии до максимума — до 132 рублей. В те времена это был потолок. Кто тогда мог предположить, что скоро начнется перестройка и все вокруг поменяется. Я тогда и думать не могла, что мой муж совсем скоро станет Президентом республики, и я буду более или менее обеспеченным человеком.

В Центральном универмаге я проработала 6 лет. Это был по тем временам очень крупный, стабильно прибыльный торговый центр. Только число работников было около двух тысяч. В моем же отделе трудились 6 сотрудников. Работать там мне тоже было интересно. Я с большим уважением вспоминаю руководителя ЦУМа тех лет, заслуженного работника торговли Российской Федерации и Татарстана Рафаэля Бариевича Ибрагимова. Он был настоящим профессионалом, знал торговое дело «от и до».

Я вышла на пенсию в 50 лет по состоянию здоровья. Мне могут не поверить, но у меня не было даже сберегательной книжки. Я ее никогда не имела. Всю жизнь мы с мужем жили от зарплаты до зарплаты.