Иван Грачев: «Когда узнали, что я из Татарстана, это вызвало такой взрыв энтузиазма у противников ГКЧП»

«Я поражался этим людям, которые стояли под дождем в этом «живом кольце» за такими мифическими баррикадами»

— Иван Дмитриевич, можете поделиться своими эмоциями и воспоминаниями о том периоде? И, в первую очередь, как вы узнали о том, что творится в Москве?

— Узнал я об этом рано утром, думаю, из какого-то СМИ, или мне позвонил кто-то. Первое воспоминание, как только объявили об этом путче. Я тогда думал: «Вот гады, вот сволочи. Либо мне в Магадане гнить, если они победят, либо конец Советскому Cоюзу.». Это у меня первое ощущение было. Поскольку я возглавлял демократическую фракцию парламента Татарстана, то я думал, что, конечно в случае их победы, в лучшем случае, к родне в Магадан светит поехать, а в худшем — еще хуже. В случае их поражения я уверен был, что Советскому Cоюзу настанет конец.

Мы оперативно собрали всю свою команду «Народовластие» и решили, что кто-то будет заниматься организацией всего на площади в Казани, а меня, как лидера группы, отправляют в столицу. Все-таки все решалось в Москве, и все это прекрасно понимали. Кстати сказать, я получил туда командировку из Верховного совета Татарстана и попал в здание Верховного совета в Москве уже 19-го или 20-го числа.

«Когда я показал удостоверение, где говорилось, что я из Татарстана, из Верховного совета, это вызвало такой взрыв энтузиазма: вот, мол, даже люди из Татарстана приехали на поддержку». Фото kpfu.ru

Наиболее сильных ощущений там было два: первое — это часа в четыре вечера, когда объявили, что все, штурм. Понятно, чем это для нас могло кончиться, если мы сидим в этом Белом доме. Танки я видел на улице. А второе воспоминание — люди, стоящие под дождем поздно вечером или ночью даже — это «кольцо» вокруг Белого дома. По моим ощущениям, намного тяжелее всю ночь просидеть, ожидая смерти, под дождем, нежели как я, сидеть внутри здания, где поспать можно было и все остальное. Я просто поражался этим людям, которые на улице в этом «живом кольце» за такими мифическими баррикадами сидят, ждут.

Третье по значимости ощущение было, когда я пришел, а там организовали какие-то посты охраны, через которые никого не пропускали, чтобы провокаторов не впустить. Когда я показал удостоверение, где говорилось, что я из Татарстана, из Верховного совета, это вызвало такой взрыв энтузиазма: вот, мол, даже люди из Татарстана приехали на поддержку.

— Кто в те дни выходил на площадь в Казани? Были ли аресты?

— Думаю, что на площадь выходил Мазгут Хафизов, то есть, команда «Народовластия», несомненно, выходила. Аресты, задержания были в Казани. Я об этом узнал, когда вечером звонил из Москвы, но утверждать этого точно я не могу, потому что я все-таки не в Татарстане тогда находился.

— А как восприняли путч татарстанские политики?

— Политики тогда разделились. Наша группа решительно против была. Были и такие, которые сразу оценивали это как псевдопереворот, как некую комбинацию. Моя команда, повторюсь, восприняла это однозначно как угрозу демократическому развитию страны. У нас в этом не было никаких колебаний. Хотя были и те, кто сразу воспринял это как ненастоящий путч.

«Рулевой» Белого дома и Ростропович с автоматом

— Вы уже упомянули, что находились тогда в Белом доме. Не могли бы вы описать, что там происходило в те дни?

— С точки зрения жизни внутри Белого дома, то, безусловно, там «рулил» Хасбулатов и никто другой [Руслан Хасбулатов — последний председатель Верховного Совета Российской Федерации — прим. ред.]. «Рулил» он, на мой взгляд, крайне эффективно. Совещания, которые я тогда посещал, видел. Все они были в высшей степени эффективными.

С точки зрения людей, которых я там встречал… Ростроповича [Мстислав Ростропович, советский и российский виолончелист, пианист и дирижер — прим. ред.] встречал там. По-моему, он чуть ли не с автоматом шел — такая смешная немножко история. Или окружающие его люди с автоматами шли. Много было таких эпизодов, которые ту атмосферу передавали.

— Интересно было бы узнать, каково ваше отношение к Хасбулатову как к политической фигуре?

— С точки зрения организации сопротивления путчу, они имел наибольшее значение. Так я это видел. На мой взгляд, основную организационную работу вел Хасбулатов. Как к политической фигуре я к нему отношусь в целом положительно. Он и экономист, кстати сказать, не последний, и в принципе, в части оргработы он хорошо себя показывал. Думаю, что он сыграл тогда существенную роль в этом этот путче, который на самом деле был неправильным, который не мог ни к чему хорошему привести с такими лидерами.

«Самые обманутые люди» и окончательный развал Советского Союза

— Иван Дмитриевич, спустя годы вы можете сказать, что это все-таки было: реальный переворот, чьи-то интриги или вполне естественный процесс?

— В нем все сразу было. Часть людей много чего знала, понимала и рассматривала это как «прививку» против настоящего путча, который мог бы быть, потому что условия жизни в худшую сторону изменились по всей стране. Для какой-то части населения это была реальная попытка сохранить страну, сохранить какую-то систему управления в стране. Мне кажется, однозначное суждение о том, что же это все-таки было, довольно трудно вынести.

Он окончательно похоронил Советский Cоюз. С одной стороны, он обеспечил развитие страны по нетоталитарной линии, которая на самом деле необходима. Нужна частная собственность, нужна демократия, многопартийность. В этом плане результат его обеспечил концептуально правильное развитие страны, но при этом есть и негативная его часть, которая гарантировала развал Советского Союза. Такое очень сложное отношение.

«Самые обманутые люди были те, которые стояли под дождем, ожидая, что их на самом деле убьют, которые стояли и защищали демократию». Фото svoboda.org

— Вы как-то отмечаете эту дату?

— Когда на третий год или на второй год начали раздавать медали тем, кто был непричастен, когда «чубайсня» всю демократическую линию стала захватывать под полный контроль, я абсолютно перестал это делать. Никаких себе медалей защитника этого дома не просил, не брал.

На самом деле, самые обманутые люди были те, которые стояли под дождем, ожидая, что их на самом деле убьют, которые стояли и защищали демократию. Это были люди образованные, которым потом, наверное, хуже всего пришлось от имитации демократии.

— А как вы относитесь к развалу Советского Союза?

— Чрезвычайно плохо. Экономически и во всех остальных отношениях. Я совершенно уверен, что большинство людей проиграло — речь идет об обыкновенных гражданах в любой стране, даже в Прибалтике. У них реально чуть ли не половина населения уже выехала из этих стран. Ну полная деградация национальная. Думаю, что в части развала Советского Союза решение было плохое, вредное, ненужное народу, ненужное миру.