Интеграция кряшен в состав татарской «советской» нации

§ 3.2. Интеграция кряшен в состав татарской «советской» нации

Р.Р. Исхаков

Революционные события 1917 г. открыли новое «окно возможностей» для расширения основ этнокультурного развития народов Волго-Уралья и привели к небывалому росту самосознания национальной интеллигенции. Динамика социальных и общественных процессов настолько ускорилась, что национальная элита не всегда поспевала за изменениями, происходившими в стране и регионе. Проживающие здесь народности и этнические группы пришли к периоду «коренного перелома» на разных стадиях консолидации, этнокультурной и национальной мобилизации. С этим было связано различие подходов к решению вопросов самоопределения и формирования новых общественных и культурных институтов.

Весьма противоречивая картина сложилась среди кряшен. Благодаря особому конфессиональному статусу и идентичности, выделявшими их из общей массы татарского населения, а также сформировавшимися у них к этому времени культурно-просветительскими институтами, письменной традиции и образовательной системе, кряшенская интеллигенция принимала участие в процессах этнокультурного строительства как самостоятельный актор. В то же время в связи с сохранением историко-культурной связи с татарами-мусульманами — исторической памяти, культурным традициям, общим языковым пространством, у кряшен, в том числе и у их интеллектуальной элиты, имелись разные взгляды на пути дальнейшего развития общества: должны ли кряшены стать отдельной этнической «единицей» или в новых условиях интегрироваться в состав татарской нации, но при сохранении своей самобытности. Такое двойственное положение порождало противоречия внутри кряшенского сообщества, усугублявшееся незавершенностью консолидационных и самоидентификационных процессов.

Указанные факторы сыграли важную роль в развитии общественно-политического движения кряшен в постреволюционный период, определив его основные векторы. В составе кряшенской интеллигенции сформировались два «лагеря», имевших разные идеологические установки и видение дальнейшего развития кряшенского общества.

Второе крыло включало в себя революционно настроенную «молодежь» из числа демобилизованных солдат и офицеров царской армии, а также учителей, стремившихся к существенным преобразованиям в социальной и культурной сферах.

22 марта 1917 г. представителями интеллигенции и учащейся молодежью Казани было создано «Общество мелких народностей Поволжья». В организационном собрании участвовали 150 чувашей, 43 марийца, 26 кряшен, 7 удмуртов, 2 представителя мордвы (мокша), по одному калмыку, башкиру, латышу, эстонцу, финну, якуту. Идейным вдохновителем и первым председателем общества стал чувашский ученый и общественный деятель, профессор Казанского университета Н.В. Никольский. В рамках этой организации была создана крещено-татарская секция, переименованная в октябре 1917 г. в кряшенский отдел.

Во главе этого движения встали представители дореволюционной культурной элиты — преподавательский состав Казанской центральной крещено-татарской школы и Казанской учительской семинарии, а также священно и церковнослужители (Т. Егоров, Р. Даулей, И. Михеев и др.). В этот период политическая платформа кряшенской секции сводилась к попыткам организации культурной автономии и реформирования образовательной системы. Но уже к концу 1917 г. все больший тон в кряшенском отделе начинает задавать «молодежь» (И. Алексеев, Т. Каранаев и др.). Они имели более радикальные политические взгляды и придерживались проэсеровских взглядов. С этого времени отдел начинает расширять деятельность, активно включая в круг своих вопросов политические задачи.

Вскоре между представителями двух лагерей вспыхнуло открытое противостояние. «Камнем преткновения» стало идеологическое и политическое направление газеты «Кряшен газетасы», являвшейся печатным органом отдела. Представители «старой» кряшенской интеллигенции настаивали на сохранении прежнего, «внепартийного», формата газеты и создании в ней «религиознонравственного» раздела. Задача этой рубрики виделась в следующем: «укрепление крещен в христианстве в целях удержания их от перехода в мусульманство, поднятие нравственного состояния их». Представители «нового» направления считали невозможным сохранение миссионерско-клерикального направления газеты «на основании идей Н.И. Ильминского», что в новых политических реалиях грозило закрытием этого периодического издания.

Окончательный разрыв представителей двух «партий» и «изгнание» представителей идей Н.И. Ильминского из общественнополитического поля происходит в октябре 1917 г., после выделения из «Общества мелких народностей» национальных обществ и преобразования кряшенского отдела в самостоятельное «Национальное общество кряшен». Председателем общества был избран член партии эсеров Д.И. Касимов, а основную роль в нем начинают играть представители светской интеллигенции и учащейся молодежи.

С изменением руководящего состава этой организации меняется и направление ее деятельности. Представители дореволюционной интеллигенции ратовали за сохранение кряшенского общественного движения в рамках культурно-просветительского направления. Главными задачами для них были развитие школьного просвещения, усиление религиозно-нравственного воспитания, сохранение православной конфессиональной идентичности кряшен. Не отрицая тесной исторической и культурной связи кряшен и татар-мусульман, они в то же время подчеркивали, что ключевым этнокультурным маркером кряшен является конфессиональный фактор — исповедание православия. Исходя из этого, они считали, что лишь при сохранении значения религии в жизни общества возможно сохранение кряшенской идентичности. Данный идеологический посыл был сформулирован представителями кряшенской духовной интеллигенции еще в дореволюционный период. Для нового поколения кряшенской элиты, обладавшего секуляризованным сознанием, конфессиональная принадлежность, хотя и продолжала оставаться одним из элементов кряшенской идентичности, но не являлась ее базисом. Это позволило им выдвинуть идею: «Кряшены — отдельная нация».

Политические взгляды руководства общества предопределили ориентацию на поддержку белого движения, что в условиях победы большевиков в Гражданской войне привело к фактическому прекращению деятельности этого объединения.

В начале 1920 г. в рамках Народного комиссариата национальностей РСФСР был организован Кряшенский отдел. Его руководство первоначально продолжало поддерживать лозунг «Кряшены — отдельная нация». Но при осуществлении на практике курса на национальное самоопределение кряшен политические деятели столкнулись с рядом объективных проблем. Многие разрабатывавшиеся в рамках отдела проекты по конструированию национальных институтов не были реализованы, в частности попытка создания в Казани кряшенского батальона, предпринятая бывшим прапорщиком царской армии А.Г. Васильевым, не привела к реальным результатам. Не был осуществлен и проект создания кряшенской культурно-национальной автономии, которая должна была включать в себя территорию бывшего Мензелинского и Бирского уездов Уфимской губернии с центром в с. Бакалы. Более продуктивной оказалась реализация проектов в области культурного строительства и развития культурно-просветительских институтов. В 1918 г. был организован кряшенский советский передвижной театр, в 1919 г. начало действовать Центральное кряшенское издательство, печатавшее книжную продукцию на кириллическом алфавите, с 1917 г. в крупных городских центрах, в которых проживали кряшены, стали выходить газеты, в 1918 г. на базе Казанской центральной крещено-татарской школы были созданы педагогические курсы, в 1922 г. преобразованные в Кряшпедтехникум.

Таким образом, в первые постреволюционные годы кряшенская элита не смогла предложить механизмы реализации идеи по созданию «отдельной кряшенской нации». Это было связано с тем, что ко времени революционных событий 1917 г. процесс внутренней консолидации кряшен не был завершен. Этому мешали гетерогенное расселение кряшенского сельского населения, его низкая социальная мобильность и отсутствие достаточно прочных культурно-информационных связей между представителями отдельных этнотерриториальных групп. Кроме того, сама кряшенская идентичность не смогла до конца укорениться и стать основой национального самосознания представителей этого сообщества. Показательна в этом отношении ситуация, сложившаяся во время проведения Первой всесоюзной переписи населения 1926 г., когда кряшены были выделены в качестве самостоятельной единицы учета. Согласно данным переписи 120,7 тыс. человек записали себя как кряшены, что составляло 4, 8% от общей доли татарского населения. При этом в качестве родного языка кряшены указали татарский. В тоже время, часть представителей этой этноконфессиональной общности предпочли назвать себя не «кряшенами», а «тавлинцами», «керинцами», «бакалой», «нагайбаками», т. е. бытовавшими у отдельных групп локальными эндонимами.

В целом кряшенское общество явно «не поспевало» за идеями, которые выдвигались кряшенскими «националистами». Несмотря на декларацию о создании «кряшенской нации», объективных предпосылок к этому в тот период не было. Кряшенское сообщество находилось на этапе трансформации конфессиональной идентичности в этнокультурную. Сельское население, составлявшее подавляющее большинство кряшенского общества, продолжало идентифицировать себя через призму конфессионального статуса. Православие оставалось основным маркером идентичности кряшен, отличавшим их от татар, которые также продолжали рассматриваться через конфессиональные маркеры. Превалирование конфессионального сознания над этническим у кряшен можно проиллюстрировать на примере деятельности одного из первых органов их местного самоуправления, созданного «снизу». Стремясь выделиться из преобладающего татарского населения, жители Ахметьевской волости Мензелинского уезда Уфимской губернии в середине 1917 г. создали волостной комитет и предпочли обозначить свое объединение не кряшенским, а православным и избрав его председателем местного священнослужителя Романова.

Наряду с «националистическими» взглядами среди пробольшевистски настроенных кряшенских политических деятелей получила популярность идея о возможности интеграции кряшен в татарское национальное пространство при сохранении кряшенской этнокультурной самобытности. Еще в 1917 г. в периодической печати появились первые публикации кряшен-революционеров с подобными взглядами на «кряшенский вопрос». Так, в «Известиях Казанского совета солдатских и рабочих депутатов» от 20 июля 1917 г. (№81) Степанов писал о необходимости вхождения кряшен в общетатарское культурно-информационное поле: «по-моему, самое лучшее для нас с малых лет в школах параллельно с изучением русского языка изучать родной мусульманский (т. е. татарский, — Р.И.) язык, применяя при этом арабский шрифт». Переход на татарский алфавит, по мнению Степанова, позволил бы кряшенам, не ограничиваясь небольшой переводной книжной продукцией созданной православными миссионерами, приобщиться к богатой татарской литературной традиции.

Позиции сторонников этих идей укрепились после образования в 1920 г. Татарской Автономной Социалистической Республики. 19 марта 1921 г. областная конференция коммунистов-кряшен высказалась против культурно-национальной автономии кряшен как противоречащей программе РКП(б). Важным фактором стала позиция народного комиссара по делам национальностей И.В. Сталина, сформулировавшего официальный взгляд советской власти на сущность нации «как исторически сложившейся устойчивой общности людей, возникшей на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». На основе данной концепции кряшены не могли быть признаны отдельной нацией. Иной конфессиональный статус, выделявший кряшен из общей массы татар, в условиях строительства атеистического советского общества также не мог рассматриваться как достаточное основание для предоставления им статуса особой народности. В связи с этим с 1922 г. кряшенский отдел фактически отказывается от националистической идеологии и приступает к разработке и реализации программы по интеграции кряшен в татарское национальное пространство. В рамках этой программы в 1925 г. были реорганизованы кряшенские начальные школы, в 1928 г. преподавание в них стало осуществляться на основе татарского латинского алфавита (яналифа), в 1929 г. Кряшпедтехникум был объединен с Татпедтехникумом. Это привело к тому, что «кряшенский вопрос» на долгие годы выбыл из повестки общественного обсуждения, а за кряшенами закрепился статус одной из самобытных этнографических групп татарского народа.

Процесс генезиса кряшенской идентичности был продолжен в постреволюционный период. В это время под влиянием сложившейся общественно-политической обстановки у кряшенской интеллигенции появилась возможность реализовать широкий круг вопросов, связанных с развитием культурной автономии и этнокультурного самоопределения. Эти процессы придали дополнительную динамику росту самосознания кряшен и привели к поляризации мнений внутри кряшенского сообщества о дальнейших путях развития социума. Несмотря на тенденцию по секуляризации общественного сознания, конфессиональный фактор (принадлежность к православной конфессии) оставался ключевым маркером кряшенской идентичности, выделявшим кряшен из общей массы татарского населения. В условиях новых социально-политических реалий — строительства атеистического общества, а также конструирования идеологии татарской советской нации — данный маркер перестает рассматриваться в качестве определяющего идентифицирующего признака, позволявшего рассматривать кряшен в качестве самостоятельного этнокультурного образования. В результате кряшены включаются в формирующееся общетатарское культурно-информационное и образовательное пространство, становятся частью татарской советской нации. Этот процесс был бы невозможен без поддержки со стороны светской кряшенской интеллигенции, считавшей, что в новых социокультурных условиях конфессиональные перегородки перестанут играть существенную роль в идентификации как татар мусульман, так и татар кряшен. Интеграция кряшен в татарское национальное поле не означала утрату ими своей идентичности, она лишь привела к увеличению самоидентифицирующих признаков «первого» и «второго» порядка, позволявших представителям данной этнографической группы считать себя как «татарами», так и «кряшенами», что четко проявилось уже в постсоветский период истории.