«Безлошадные татары вовсе не имеют домашнего хозяйства»

Первая революционная ситуация в России была вызвана силою экономического развития, революционной и национально-освободительной борьбой народов России. Падение крепостного права, оживление демократического движения, требования политических реформ, распространение «Колокола» и прокламаций, революционная деятельность А.И. Герцена, Н.П. Огарева, Н.Г. Чернышевского и их последователей, крестьянские волнения, студенческие движения, борьба поляков и финнов — все предвещало могучий революционный взрыв.

Вызревание предпосылок и элементов революционной ситуации и ее развитие в конце 50 — начале 60-х годов XIX в. были весьма сложным процессом, проходившим различно в отдельных губерниях России. Изучение этого процесса по губерниям важно и необходимо для всестороннего его исследования в масштабе всей страны.

Задача статьи — осветить революционную ситуацию конца 50-х — начала 60-х годов XIX века в Казанской губернии, выделив те вопросы проблемы, которые требуют дальнейшего научного исследования. Эта задача до сих пор в сущности не ставилась в качестве специальной исследовательской темы, хотя в целом ряде работ революционная ситуация в Казанской губернии и была предметом изучения советских историков.

Прежде всего, следует остановиться на экономических предпосылках революционной ситуации.

Если первая четверть XIX в. характеризуется разложением крепостничества в России, то вторая — его кризисом. К этому времени капиталистический уклад настолько окреп в недрах феодального строя, что с конца 30-х годов мы можем констатировать начало промышленного переворота. Машинное производство с паровыми двигателями заменяет ручное (мануфактурное). На фабриках и заводах вместо крепостных стали работать вольнонаемные рабочие (особенно в легкой промышленности). Промышленный переворот охватил и транспорт: начали строить пароходы и железные дороги.

В области сельского хозяйства переворот проявлялся в более замедленных темпах, хотя и здесь на протяжении полустолетия можно отметить определенные сдвиги: заметно поднялась его товарная продукция, вывоз хлеба за границу увеличился в 3,5 раза. Многие помещики сделали попытку создать свой машинный парк, чтобы поднять производительность труда в земледелии, но длительное падение цен на хлеб, вызванное конъюнктурой европейского рынка, заставило их резко усилить эксплуатацию крепостных крестьян.

Производя хлеб для рынка, помещики переходили тем самым на капиталистический путь развития. Но их стремление добиться хозяйственных успехов усилением феодально-крепостнической эксплуатации крестьян приводило к резким социально-экономическим противоречиям. Все это вызывало деградацию крестьянского хозяйства.

Крах царского самодержавия в Крымской войне 1854–1856 гг. поставил правительство перед необходимостью ликвидировать крепостничество и дать некоторый простор развитию капитализма в России. Вместе с тем правительство стремилось сохранить за помещиками позицию господствующего класса в стране. Сами же крестьяне добивались полной воли и всей обрабатываемой ими земли, кому бы она раньше ни принадлежала.

В Казанской губернии в 1860 г. считалось более 1 574 тыс. человек. Среди них — русских 338 056 человек мужского пола, татар 211 984, чуваш 165 418, мари 43 396, мордвы 9 054, удмуртов 3 744. Дворянское сословие было представлено 5 745 чел., духовенство — 14 463, почетные граждане и купцы 5 798, мещане и цеховые 55 376, военное сословие включало 55 897 человек. Крестьян государственных насчитывалось 1 164 887 чел., удельных — 36 188 чел., помещичьих — 219 807 чел. Всего в губернии крестьян и дворовых было 1 434 213 чел.

В Казанской губернии было зарегистрировано 382 промышленных предприятия и 7 358 человек рабочих. В отдельные годы их продукция оценивалась более чем в 4 млн рублей. На первом месте стояла кожевенная промышленность: 101 завод давал продукции на 1 085 тыс. рублей, а 38 заводов по обработке сала — на 918,2 тыс. рублей. Заметное место занимала химическая промышленность. Наемных рабочих в промышленности было 62%.

Сельское хозяйство давало озимого и ярового хлеба 11 530 636 четвертей, из которых товарного оставалось 17 926 752 пуда. Вместе с привозом зерна из других районов Казанская губерния отпускала 2,4 млн четвертей или 19,2 млн пудов хлеба.

Промышленный переворот захватил Казанскую губернию с конца 40-х годов XIX в. Толчком к этому следует считать появление на Волге и Каме речного пароходства. Оно открыло богатые перспективы для быстрой доставки на крупный рынок продукции сельского хозяйства и промышленности Поволжья и Урала.

В 40-х и 50-х годах в России организуются пароходные акционерные компании; в 1861 г. их насчитывалось до 78 с капиталом в 72 млн рублей. Из этого числа на волжское судоходство приходилось семь пароходных обществ с капиталом в 13,9 млн рублей. В 1851 году на Волге было уже 52 парохода в 5 тысяч лошадиных сил. В 50-х годах пароходство настолько набирает мощности, что уже в первом пятилетии 60-х годов получает возможность заменить непаровые виды тяги (бурлаков и коноводные машины) и стать господствующим в камско-волжских перевозках.

Результатом промышленного переворота в России явились крупные предприятия в Казани. В 1855 году был выстроен мыловаренный и свечной завод братьев Крестовниковых. Он стоил 175 тыс. руб., имел паровой двигатель высокого давления, 11 прессов и др. машины. В 1857 году завод дал продукции на 370 тыс. руб. Постоянных рабочих было 200 человек и поденщиков до 100 и 200 человек.

В 1859 г. возникло «Товарищество Казанского кожевенного завода» с капиталом в 600 тыс. руб., который быстро возрос до 1,1 млн руб. путем выпуска акций. Этот капитал был вложен в предприятия братьев Алафузовых. В 1865 г. Алафузовы пустили производство льнопрядильно-ткацкой фабрики.

На Осокинской суконной фабрике была установлена паровая машина, приводившая в движение станки. Вместо прежних посессионных рабочих (в 1848 г. их было свыше 1000 чел.) производственные операции на ней выполняли 438 вольнонаемных рабочих.

В 1851 г. открылся механический завод Свешникова, на котором было более 100 постоянных вольнонаемных рабочих. Они производили чугунное и медное литье более чем на 100 тыс. рублей. Имелась и паровая установка. В Спасском затоне обществом «Кавказ и Меркурий» были оборудованы в 1858 г. крупные механические мастерские для ремонта и постройки пароходов. На предприятии были установлены 3 паровые машины, 30 станков, 2 молота, паровая лесопилка и т. д. Рабочие были вольнонаемные: слесари, токари, столяры, плотники, кузнецы, котельщики, молотобойцы, клепальщики, кровельщики, конопатчики и проч. Всего до тысячи человек.

Необходимо отметить стекольный завод Хохрякова в дер. Кужаре Царевококшайского уезда, где вольных рабочих было до 200 чел., Чистопольскую бумагопрядильную фабрику со 170 рабочими и паровой машиной в 30 сил, такую же — в селе Кулбаве.

В 1850 г. возник Кокшанский химический завод Ушкова с паровой машиной в 68 сил и несколькими сотнями рабочих. В 1842 году начала работу паровая чистопольская мельница на 24 постава. Изготовление сельскохозяйственных машин было налажено в механической мастерской Северо-Восточной учебной фермы. В Казанской губернии было много и татарских капиталистических предприятий, но подавляющее их большинство представляло собой мануфактуру (кожевенные, мыловаренные, хлопчатобумажные, красильные и др.). В годы промышленного переворота часть из них была переоборудована в фабричные предприятия.

Значительно выросло товарное обращение: в 1860 г. по Волге и Каме плавало 220 пароходов. Кроме того, было зарегистрировано 3 752 транзитных судна и 653 плота. Казанские купцы вели обширные торговые операции на главнейших рынках России: в Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде, Рыбинске, Вятке, Ирбите, Оренбурге, Саратове, Самаре, Астрахани, Ростове-на-Дону и др. В Казань и через нее из Вятского края шел лес и хлеб, из Сибири — пушнина, с Урала — металл, из казахских степей — скот, сало, шерсть, из Астрахани — фрукты, рыба и соль, из Москвы — продукция промышленности, из Ростова — вина и фрукты. Монополистом в торговле с Китаем вместо татар Китаевых стал купец Крупенников, который вывозил ежегодно до 300 тыс. козловых кож и привозил чаю на 2 миллиона рублей. Татары были крупными посредниками в торговле со Средней Азией. Значительно поднялся авторитет купечества. Так, жандармский полковник Поливанов писал в одном из донесений про чистопольских купцов: «Купечество есть главное и преобладающее сословие в Чистополе, а также и в уезде по его влиянию на дворян. Вообще в дворянах заметно большое подчинение этому сословию». Развитие капиталистических отношений оказывало влияние на соотношения различных сословий в среде господствующих классов. Удельный вес буржуазии заметно поднимался.

В стране появлялись новые виды промышленности и транспорта, создавались крупные акционерные компании, местные рынки, сохраняя свои особенности и специфику, сливались в могучий всероссийский рынок, вольнонаемный труд стал преобладающим в области обрабатывающей промышленности. Однако рынок труда был ограничен привилегиями дворянства, что особенно давало себя чувствовать в годы кризиса крепостного хозяйства. Для растущей промышленности нужны были свободные рабочие, а дворянство не хотело лишиться крепостного крестьянства.

Несмотря на то, что производительные силы заметно развивались, положение непосредственных производителей все ухудшалось. За первую половину XIX в. уменьшились земельные наделы крестьян вследствие роста населения и барской запашки. В начале XIX века средние наделы на ревизскую душу государственных крестьян были от 7,7 до 11,4 десятины, а в некоторых уездах и больше 12 десятин; в середине столетия земельные наделы снизились до 3,5—5,5 дес. Это не замедлило отразиться на состоянии скотоводства: безлошадность у татар достигла 14,2%, у русских крестьян — 9,7% и у других народностей — 5%.

Вместе с тем заметно увеличилась задолженность крестьян по государственным налогам: в 40-х годах XIX в. за крестьянами числилась недоимка в 825 тыс. руб. или 45% годового оклада. Очень часто до нового урожая у крестьян даже не хватало «самого дурного хлеба», т. е. с примесью суррогатов.

Это же положение отмечал и казанский губернатор в отчете за 1842 год: «В последнее четырехлетие многие из крестьян изнурены до того, что не имеют никакого хозяйства».

В это же время в губернии встречались крестьяне-богачи, которые эксплуатировали казенные мельницы и лесные делянки, нанимая бедняков из своей же деревни.

Крепостные крестьяне губернии находились в более худшем положении. Их наделы составляли 40% помещичьей земли и колебались от 2,2 до 3,75 дес. на ревизскую душу. На барщине находилось 86% всех помещичьих крестьян, а на оброке — лишь 14%. Помещикам (в Казанской губернии их было более 800) принадлежало 15,8% полезной площади. Некоторые из них владели десятками тысяч десятин; только у 353 помещиков числилось 876 тыс. десятин.

Барщина во многих имениях доходила до 4–5 дней в неделю, а в ряде латифундий даже до 6 дней в неделю. Так, помещик Филиппович гордился, что он довел свое хозяйство «до степени совершенства», получая с каждого крестьянского хозяйства по 150 рублей оброка в год, между тем как его крестьяне крайне бедствовали. Издевательства помещиков и их управляющих стали повседневным явлением и носили преступный характер.

В 1858 г. крестьянская недоимка в губернии достигла 44 р. 78 коп. на душу, что вынуждало многих крестьян собирать милостыню. Так было в дер. Нурме Лаишевского уезда у помещицы Николаи, в с. Ямбухтине Тетюшского уезда у помещицы Раевской.

Ряд казанских помещиков старались переселить крестьян в другое поместье, чтобы лишить их земли хотя бы частично. Помещик Филиппов в 1858 г. за ослушание переселиться представил крестьян к ссылке на поселение в Сибирь. Юрткульские крестьяне помещика Бекетова, получив распоряжение переселиться в другое имение, не выполнили его, сколько их ни уговаривали. Крестьяне считали, что без земли не может быть освобождения от крепостного права.

Но некоторые помещики (Мошлатов, кн. Волховский, Каховский) отпустили крестьян без их согласия на волю совершенно без земли. Один дворянин добился того, что из 422 душ к 1861 году у него осталось только 32 души крепостных. Так помещики освобождали крестьян от земли.

В 50-х годах XIX в. ухудшилось социально-экономическое положение государственных крестьян: усиление налогового бремени делало и их недоимщиками казначейства, всевозможные сборы сильно подрывали их денежный бюджет, взяточничество чиновников изо дня в день подтачивало материальное благосостояние, а многочисленные повинности: дорожная, мостовая, рекрутская, ямская, лашманская и др. отнимали у крестьян время, необходимое для хозяйственной деятельности. В результате реформы Киселева прибавилась еще общественная запашка в каждом селении с целью создания резервного продовольственного фонда. Все это создавало недовольство существовавшими порядками, непримиримое к ним отношение.

В России того времени трудно найти более консервативное дворянство, чем казанское. По сравнению с ними даже губернатор Козлянинов выглядел либералом. Казанские дворяне, по преимуществу мелкопоместные, были ярыми крепостниками.

Вследствие громадных непроизводительных расходов на постоянные увеселения казанские помещики заложили 84% крепостных крестьян. В этом отношении губерния занимала первое место в России.

Даже после Крымской войны, когда 25 губерний России были объяты пламенем крестьянского движения, а крепостнические устои сотрясались, готовые рухнуть, — казанские дворяне надеялись только на войска, разосланные по всем «подозрительным» районам страны, чтобы помочь помещикам сохранить свое господство над крестьянами. После опубликования известных царских рескриптов 1857 года дворяне губернии зловеще молчали и не выражали никакой готовности «содействовать устройству быта поселян». Только после вторичного «внушения» министра внутренних дел Ланского они решили создать губернский комитет «по улучшению быта крестьян», который и был утвержден к 1 апреля 1858 г. Однако к работе он приступил только 1 ноября 1858 года.

Члены Казанского губернского комитета были сторонниками безземельного освобождения крестьян: 22 статья 1 главы разработанного ими «Положения» признавала участки помещичьих земель, находившиеся у крестьян, их строения и движимое имущество (одежда, посуда, сельскохозяйственные орудия, скот, семена и продовольствие) собственностью помещика. Таким образом, казанские дворяне готовы были отпустить крестьян на волю с пустыми руками. Срочнообязанный период казанские дворяне предполагали установить в 12 лет, но и после этого крестьяне могли переходить в другое сословие только с согласия помещика. Если даже крестьяне и получали землю от помещика, то все равно она оставалась помещичьей и могла находиться в руках крестьянина до тех пор, пока помещик ее не отнимет; даже выкуп земли должен был проходить только с согласия помещика. Казанские дворяне выступали сторонниками неотчуждаемости крестьянской земли и неприкосновенности вотчинной власти помещиков.

Десятина усадебной земли, подлежащая выкупу в течение 28 лет, была оценена помещиками в 800 рублей, что было совершенно не под силу крестьянам. Дворяне губернии домогались содрать наиболее высокую цену за выкуп личности крепостного под видом выкупа усадьбы. Отказ же крестьян от выкупа усадьбы сохранял наибольшую стоимость имения и вынуждал крестьян к переселению в город или в другую деревню.

По предположению казанских помещиков, крестьянам достаточно было выделить в пользование на ревизскую душу 1,5 дес. и лугов — 0,4 дес. Этот надел они считали вполне достаточным. На самом деле это был нищенский надел, который не мог обеспечить даже сносного существования.

С такого голодного надела помещики определили барщины почти 201 день. Оброк поднимался с 35 до 58 руб. в год. Дворовые оставлялись «в обязательной службе помещикам» на 14 лет и лишь после этого срока могли выкупиться за 120 или 200 рублей, смотря по квалификации. Молоствов — чиновник особых поручений при губернаторе — говорил: «Мы отказались только от права продажи и телесного наказания, но зато сохранили за собой право без суда и без очереди отдавать дворовых людей в солдаты». Личные права дворовых оказались ничтожными, а свобода труда и совсем не предусматривалась. В области сельского управления все было подчинено начальнику общества — помещику: влияние и власть его сохранялись в том же объеме, что и при крепостном праве.

Учитывая назревание революционной ситуации, царское правительство пошло, как известно, на выкуп земли, отмену вотчинной власти и значительное увеличение земельных наделов на душу. Временнообязанное состояние сохранялось лишь на 2 года. Однако «Положение» 1861 г. сохранило многое от крепостничества, т. к. было составлено дворянами-крепостниками. Подписанное царем «Положение о крестьянах» было результатом стремления правящих групп найти компромиссное решение крестьянского вопроса, на что еще в 1859 г. указывал К. Маркс: «Император, мечась между государственной необходимостью и практической целесообразностью, между страхом перед дворянством и страхом перед разъяренными крестьянами, наверное будет колебаться». Так же приходилось колебаться и казанским дворянам, принимая утвержденное «Положение».

Однако отмена крепостного права объективно означала шаг вперед по пути создания буржуазной монархии в России. Одной из важнейших причин отмены крепостного права в России являлось широкое крестьянское движение, развернувшееся в те годы по всей стране. В.И. Ленин писал: «Крестьянские бунты, возрастая с каждым десятилетием перед освобождением, заставили первого помещика, Александра II, признать, что лучше освободить сверху, чем ждать пока свергнут снизу».

Только за 3 года (1859—1861) в России произошло 1 541 выступление крестьян и рабочих.

*Редакционная коллегия: доктор исторических наук И.К. Загидуллин (научный редактор), кандидат исторических наук И.З. Файзрахманов, кандидат исторических наук А.В. Ахтямова.

**Первая революционная ситуация в Казанской губернии. Опубликовано в сборнике «Вопросы истории Татарии» (Казань, 1962. C. 160—187)