Узорная кожа: что общего между цесаревичем Алексеем и Айседорой Дункан
Знаменитые «бренды» Татарстана, часть 15-я

Если спросить несведущего человека о том, что носит татарин, он наверняка вспомнит два слова: ичиги и тюбетейка. Про тюбетейку мы еще поговорим, а сегодня речь в нашем проекте пойдет про ичиги (читек). Точнее, в целом про уникальную татарскую технику изготовления мозаичных кожаных изделий, украшенных богатыми разноцветными узорами. Татарская узорная кожа покорила весь мир, ее упоминали Толстой и Дюма, она получала бесчисленные награды. И по сей день турист, не слишком стесненный в деньгах, увозит из Казани невероятно красивые изделия ручной работы — от кожаных сережек (для тех, кто экономит) до настоящих ичигов (для тех, кто не слишком стеснен в деньгах).
Булгары в сапогах и следы татар в московской топонимике
Как известно, Волжская Булгария была сильным торговым государством. Что же продавали булгары населению соседних и дальних стран? Издревле известно, что кроме пшеницы, меда и других предметов продовольственного экспорта булгарские купцы вовсю распространяли по известной им ойкумене выделанную кожу и изделия из нее. К примеру, об этом пишет арабский путешественник ал-Мукаддаси, когда перечисляет товары, вывозимые из Булгарии — он говорит о сафьяне из козьих шкур и юфти из шкур телячьих. Уже позже высококачественная кожа, которую делали в Бухаре, Турции и в других тюркских владениях, называлась «булгари» — историческая память, как-никак. А в толковом словаре персидского языка есть объяснение: «булгар — цветные выделанные кожи с приятным запахом». Есть мнение историков о том, что «приятный запах» был связан с тем, что булгары обрабатывали поверхность выделанной кожи не золой, как в традиционных технологиях других народов, а хлебным тестом.
Итак, булгары были искусными сапожниками и торговали не только кожей, но и изделиями из нее: обувью, конской сбруей. На раскопках Болгарского городища археологи нашли много остатков обуви — подошвы и носы, задники и голенища, даже фигурные детали. В русских летописях сохранилась запись о походе князя Владимира Святославича на булгар в 985 году: якобы увидев на пленных сапоги, русский князь удивился, а его воевода Добрыня посоветовал ему идти искать «лапотников» — столь развитый народ, поголовно носящий сапоги, вряд ли согласится платить дань. Большинство историков считают этот летописный факт очередной байкой, однако «хвост» у каждой такой байки растет из вполне конкретных фактов. Здесь мы как минимум можем выделить факт, от которого отталкивался летописец-фантазер: булгары ходили в сапогах.

Когда кочевники стерли с лица земли булгарское государство, то по своему обыкновению сохранили в захваченных землях то полезное, что в них было. В случае булгар это были налоговая система и ремесла. Во время раскопок в Казанском кремле нашли кожевенно-сапожную мастерскую XIII века, вместе с образцами археологической кожи. Казанские татары развивали технологии обработки и выделки кожи и впоследствии. Казанское ханство торговало с Московским государством, причем кожаная обувь была одним из крупных секторов татарского экспорта. После того, как Иван Грозный взял Казань, кожаный промысел никуда не делся и продолжал развиваться. Татары начали селиться в Москве, многие из них и там занимались привычным для себя делом — кожевенным ремеслом. Отсюда, кстати, и название Кожевенной улицы в центре современной Москвы. Просто на эту территорию распространялась татарская слобода, и улица эта была местом компактного поселения татар-кожевников. За плодами их труда ездила сюда вся Москва (та, что побогаче).
Русский историк XIX века Николай Костомаров, описывая обувь, которую носили москвичи в XVI—XVII веках, пишет про сафьяновые чулки, которые «делились на два вида: полные, достигавшие колен, и полуполные. Ичетыги были всегда цветными, они расшивались золотом и унизывались жемчугом». Ичетыги — это, конечно же, ичиги. И если верить Костомарову, то решительно непонятно, как такую красоту было надевать на ноги. Но надевали. И не только в Москве: татарские купцы продавали свои изделия по всей Средней Азии. А в XIX веке обувь из узорной кожи называлась в Казани «азиатской», а в России — «татарской».

Евразийская экспансия казанского шва
Мужские сапоги и туфли традиционно были одноцветные, скромные, без орнамента. А вот женские — «мозаичные», разноцветные, украшенные удивительными узорами, собранными из искусно вырезанных кусков кожи и соединенных между собой «встык» уникальным типом шва, который называют казанским. Эта технология не зафиксирована в современном искусстве других народов. В создании шва одновременно используются две нити — одна соединяет детали кроя, а вторая — украшает шов разноцветными нитками (золотые и серебряные нити, шелк, хлопок). Сегодня такая технология сохранилась только в ичижном ремесле казанских татар.
Когда появился казанский шов — доподлинно неизвестно, но самые ранние найденные образцы обуви, сшитые таким образом, датируются концом XVIII века. Орнамент татары использовали и продолжают использовать в основном растительный — все-таки нормы ислама налагают определенный отпечаток на выбор мотивов декоративно-прикладного творчества. Издавна основной ичижный промысел был сконцентрирован в крупных селах Заказанья (Арск, Дубъяз, Большие и Малые Ковали, Кырлай, Атня и другие), но потом превратился в организованную работу и перетек в руки казанских купцов. К началу XIX века в Казани было 34 кожевенных предприятия, на которых в год обрабатывались более 135 тысяч шкур. А к сороковым годам к ним прибавились и две крупные мануфактуры. Об этом писал Карл Фукс:
«Немаловажными из их фабрик почитаются двух купцов Абдуллина и Файзуллина, где в большом количестве вышиваются шелком и золотом так называемые ичиги или ботинки. Кроме этих двух больших фабрик вышиванием ичиг занимаются многие татары».

И уже в первой половине позапрошлого века казанские промышленники представляли свои произведения на международных выставках, получая там награды (например, на Промышленной выставке 1845 года в Вене). В частных музейных собраниях Европы есть интересные образцы татарской обуви начала XIX века. Например, во время военной кампании 1812 года в Европу попали несколько пар сапожек, осевшие потом в Немецком музее. Позже, в 1880-х годах, славились на всю Россию и на пол-Европы изделия знаменитой фирмы Мухамметзяна Галеева. Они получили множество наград в родной стране и были удостоены Большой золотой медали (1883) и бронзовой медали с вензелем (1886) от Европейского общества наук в Париже, серебряной медали Всемирной Парижской выставки (1889), международной выставки в Чикаго (1893), серебряной медали Всероссийской Нижегородской выставки-ярмарки (1898).
К 1880-м годам в Казанской губернии делали до 3 миллионов пар обуви в год. Кстати, это была разная обувь: сапоги (читек, ичиги) на мягкой и жесткой подошве, домашние туфли (башмак, чувэк)... Однако в самой Казани оставалось не более 2% произведенного товара (торговали на Сенной площади и Московской улице в Новотатарской слободе). Остальное развозилось по городам и весям России и окрестных стран. На Ирбитской ярмарке казанскую узорную кожу расхватывали как горячие пирожки, вся Москва и Петербург щеголяли в произведениях татарских кожевенников, Бухара, Хива, Берлин и Париж восхищались тонкой работой безвестных мастеров с берегов Казанки. Согласно статистическим данным, к концу XIX века изготовлением узорной обуви в самой Казани занимались около двух тысяч человек, и еще десять тысяч — в ее окрестностях.
Пара узорных ичигов стоила порядка 25 рублей — столько же, сколько и нормальная дойная корова. Казалось бы, ремесленники, изготавливающие их, должны были быть очень зажиточными людьми. В общем и целом нищими людьми их назвать, конечно, нельзя было. Но и с золотых тарелок они не ели. А еще у них действовало разделение труда. Мастера сами не выделывали кожу — она покупалась у кожевников, а потом начиналось волшебство. Мужчины кроили изделия, женщины сшивали кусочки раскроенной кожи, а подошвы пришивали снова мужчины. Если речь шла о семейном промысле, то разделение труда происходило в пределах семьи. А на мануфактурном промысле специализация была более глубокой: кроили и окончательно отделывали сапоги в Казани, а вот на сшивание особым казанским швом кусочки узорной кожи отправляли женщинам в заказанские деревни.

От цесаревича до Айседоры Дункан
«Татарские сапожки» можно назвать одним из самых сильных и популярных татарских брендов всех времен. А узорчатая кожа, окончательно оформившаяся в уникальный промысел ближе к началу XIX века, покорила не только всю Россию, но и Европу. Французские путешественники писали о «красивом сафьяне, русской душистой коже», которая производилась в Казани. О славе казанских сафьянщиков упоминает Владимир Даль.
В преддверии 300-летия Дома Романовых в канцелярию царского двора поступило письмо, в котором казанский мещанин Султан Яхъин попросил высочайшего дозволения подарить семилетнему наследнику престола цесаревичу Алексею пару сафьяновых сапожек, расшитых шелком, и подушку из узорной кожи. Купца, его биографию, родословную и характеристики изучили со всех сторон. Казанский полицмейстер А.И.Васильев в своем рапорте указывал:
«Мещанин гор[ода] Казани Султан Фаткуллович Яхъ-Ин, 51 года, имеет собственный дом на Большой Мещанской улице и свою мастерскую азиатской обуви, изготовлением и продажею которой занимается. Поведения и образа жизни отличных, под судом и следствием не состоял и не состоит, по политическим убеждениям принадлежит к правым. Семейство его состоит только из него самого и жены. Оба они здоровы, заразными болезнями одержимы не были». Императрица Александра Федоровна распорядилась принять подарок. Так что в казанских сапожках точно щеголял последний наследник российского престола.

Татарские узорчатые сапоги и мягкие домашние туфли в XIX — начале XX века носили и дворяне, и, конечно, богема. Эта богатая, колоритная и яркая обувь была любимицей декораторов и художников. Кстати, если присмотреться к картинам Васнецова, то становится понятно, откуда он черпал вдохновение: «Витязь на распутье» одет, кажется, в татарские сапожки, некоторые другие богатыри — тоже… В Третьяковской галерее есть и другие образцы «сафьянной живописи»: например, совершенно непонятно, откуда взял отрок Варфоломей со знаменитой картины Михаила Нестерова дорогие и богато расшитые сапожки-читек. Но на нем совершенно очевидно они.
Отдельная песня — оперные спектакли. Знаменитый театральный художник Лев Бакст при разработке костюмов использовал татарские узорные сапожки (таков, к примеру, эскиз костюма Ивана Царевича). Их носили персонажи «Князя Игоря», «Садко», «Царской невесты»… Словом, образ богатого человека, купца, традиционного русского богатея почему-то автоматически включал в себя татарские сафьянные сапоги! Кстати, а когда эти оперные спектакли выезжали на гастроли за границу, то узорными «русскими» (а на самом деле, конечно, татарскими) сапогами и туфлями вдохновлялись Париж, Милан и Вена. Татарские домашние туфельки носили героини Александра Дюма, сапоги описывал Лев Толстой.
Начало XX века с его дягилевскими сезонами и расцветом Серебряного века одели в татарские сапожки и тапочки всю русскую интеллигенцию. Марина Цветаева заметила на матери Максимилиана Волошина в Коктебеле «сказочные казанские сапожки», Вера Комиссаржевская играла на сцене в татарских ичигах в пьесе «Дикарка». И даже Айседора Дункан позировала фотографам в узорных казанских сапогах!

А что потом?
Узорная кожа — каторжный ручной труд. И конечно, с развитием промышленности искусство узорной кожи выдавливалось из повседневной жизни. Особенно после революции: и в самом деле, какая узорная кожа, когда целью становится не красота, а бравурная социалистическая действительность?
Многое было бы забыто, если бы не немецкое занудство Карла Фукса. Его записи о производстве узорной кожи в середине XIX века были настолько подробными, что ближе к концу XX века правильность выполнения операций сверяли по этим «учебникам».
Однако неверно было бы говорить, что татарская узорная кожа была окончательно забыта сразу же после появления промышленных фабрик. В 1920—30-х годах в Казани было пять артелей по производству ичигов, и еще одна — в Арском районе. Однако шили здесь обувь не для советского человека. Да и дороги были такие сапожки. Строитель социализма носил ботинки фабрики «Спартак», а не щеголял в варварски красивых и сказочно дорогих «читек». В конце концов, он же не Айседора Дункан. Потому сапожки из Казани и Арска (а еще туфли, подушки, коврики, обложки для книг и альбомов, сумочки) отправлялись прямиком на экспорт — в Париж, Берлин, Лондон, где дягилевские сезоны еще не были забыты.
Возрождали промысел после Великой Отечественной. Работали на Арской и Дубъязской художественных фабриках, в середине семидесятых образовалось арское производственное объединение национальной обуви (Арское ПОНО). Здесь делали ичиги, причем очень красивые. Их до сих пор можно увидеть на «Авито», где владельцы и их наследники, так и не найдя применение, продают дивные узорчатые сапоги. Кстати, советские ичиги можно купить за вполне гуманные 4—6 тысяч рублей. Сапоги современной работы стоят раза в три дороже.
Надо сказать, советское производство узорной кожи в Казани было хорошего уровня. Например, в 1980 году Лейпцигская ярмарка-выставка была покорена узорными ичигами. К 1990 году татарская национальная обувь была признана изделиями народных промыслов на всесоюзном уровне, к тому моменту она переживала новый пик популярности. Ее снова начали вывозить на продажу в Москву, а производили ее более миллиона пар в год!
И сегодня узорная кожа держит марку. Правда, акцент смещается с элитных, дорогих ичигов на более бюджетные домашние туфли (за которые, впрочем, нужно выложить не менее 5 тысяч рублей), кошельки, сумочки, обложки для ежедневников и украшения. «Казанский шов» искусно берегут несколько сотен мастериц, и возрожденная традиция развивается, обретая новые формы и смыслы.
комментарии
От татарского слова кәҗә (кәҗүн, итек например). Кәҗә - значит коза (тоже заимствована у татар) Лучшую кожу делали из козьей шкуры и оттуда - кожа.
Сафиян - тоже татарское слово, татарская кожа была известна во всей Европе, на итальянском языке например есть слова, которые означают различные сорта кожа и которые заимствованы у татар.
Золотая орда была центром торговли кожей.
А вот этим проклятым булгарам, которых выгнали из Приазовья, как самых заядлых врагом ислама - в лучшем случае - 1300 лет.
Что касается кожевенного дела, тамга за вывоз из Золотой Орды необработанной кожи составляла 40—50% от ее стоимости. Это, по сути, протекционизм: меры для покупки кожи, обработанной в Золотой Орде собственными ремесленниками, чтобы покупали готовое изделие. Было очень развито кожевенное ремесло (шорничество). Это был собственный источник доходов — тот, с которого в случае отсутствия других можно получать прибыль. Можно сказать, что золотоордынские ханы старались поддерживать отечественного производителя.
Узоры - на 100 % татарские!
Осмотрев кремль и собор, мы пошли по лавкам. Казань славится кожами и мехами. Думаю, что ни в каком другом городе на свете так не выделывают кожу, как в Казани. Привез домой три-четыре вещи, являющие собой чудо выделки: охотничью сумку, диванную подушку, патронташ, которые мне подарили, и сапоги, которые я сам купил. И все это оставляет далеко позади лучшие изделия кож Франции и всей России. После кож идут меха. В Казани есть прекрасные меха всех сортов: от медведя до куницы, белки, голубого песца. Хорошая медвежья шкура, какая продается по пятьдесят рублей в Москве и по четыреста франков в Париже, в Казани стоит двадцать рублей (т. е. восемьдесят франков).
Холодный сапожник Яшка.
Еврей из Бухары.
Такие классные домашние мягкие ботинки шил, что заказы поступали от московских чиновников Минчермета.
Одни называли его кабинетные ботинки сталинскими, сам Яшка считал, что это традиционная домашняя обувь татар.
Яшка, по слухам, сегодня один из кошерных рестораторов Нью-Йорка.
Один из его частых гостей - якобы сам Блумберг.
Растительный орнамент это ещё доисламская культура и традиция, cвязанные с плодородием и жизнью.