Наследие народов Востока: архивы египетских фараонов и сгоревшие библиотеки Багдада

Охрана рукописных памятников народов Востока

История архивного дела в дореволюционную эпоху в России нашла полное отражение в труде И.А. Маяковского, который заключает свой очерк характеристикой эпохи самодержавия в отношении архивного строительства как времени, губившего всякие культурные запросы русского общества. Действительно, то, что выдвигалось научными обществами и учреждениями страны в области улучшения архивного дела, все то подавлялось ведомственной рутиной, политикой нивелировки и уничтожения всех доказательств прошлой политики не только по отношению к малым народностям к национальным группировкам, составляющим меньшинство населения России, но и по отношению к великорусскому ее населению.

Ничего нет удивительного в том, что идея об организации архивов, об их усовершенствовании по европейским образцам, находила мало сочувствия в правительственных кругах, преследовавших совсем иные цели и ставивших себе совершенно противоположные требованиям науки задачи. Говорить же о создании областных архивов и совсем не приходилось, когда не давали достаточных средств для усовершенствования центральных архивов Москвы и Петрограда.

Революция 1917 года и эпоха последующих годов выдвинули совершенно противоположные тому времени отношения к малым народностям, населяющим Россию. Более или менее широкая автономия не только в отношении культурного строительства, но и хозяйственного, правового и политического, побудила поставить ребром все наболевшие вопросы прошлого.

Не моя задача касаться всех сторон общественной жизни, но отмечу, что для созидания культурных ценностей переживаемое время наиболее подходящее, т.к. теперь уже умолкли треск пулеметов, гром пушек, улеглись страсти, разожженные самодержавием и проявившие себя во время революции; экономическая разруха, надо надеяться, остановилась в своем поступательном движении, муки голода приходят к концу, — одним словом, как будто наступает пора осуществления и культурных запросов, которая всего больше требует наиболее спокойного времени.

Одной из самых важных потребностей этого культурного строительства, одним из самых важных вопросов его является создание архива, в котором были бы собраны все материалы для изучения прошлого нашей страны, республики, города и настоящего, которое можно понять лишь на основе тщательного изучения прошлого и связи с ним во всех отношениях. К тому же надо заметить, что в России в настоящее время чрезвычайно благоприятная обстановка для создания актохранилищ и собирания исторических памятников прошлого.

Особыми декретами правительства от 1 июня 1918 г. и 20 января 1922 года в России образовано Центральное управление архивным делом и Центральный архив всей Федерации Российской. В этой концепции находятся губернские и областные отделы Архивного управления, заботой которых является собирание материалов по истории и изучению местного края во всех отношениях. Автономные республики, входящие в состав России, занимают более выдающееся место в отношении архивного строительства: они имеют свои центральные архивы и, подчиняясь в области архивной техники и благоустройства Центральному архиву РСФСР, находятся под непосредственным покровительством высшего органа управления — Совнаркома данной республики.

Кроме того, несмотря на все неблагоприятные условия современности, центральные архивы автономных республик пользуются сравнительно большими средствами от правительства. Если к этому прибавить еще то положение, что все законченное делопроизводство всех без исключения учреждений и предприятий находится в непосредственном заведывании и распоряжении Центрального архива и никакое ведомственное вмешательство в дальнейшую судьбу архивного материала уже не имеет более места, то этим вполне доказывается та благоприятная ситуация, которая необходима для пышного развития и осуществления самых сокровенных и издавна лелеемых надежд в области собирания культурных остатков прошлого и создания Центрального архива, отражающего своими богатствами все стороны народной, хозяйственной и политической жизни края.

В архивах России, ее губерний, областей и автономных республик уже сосредоточено значительное количество материала для изучения прошлых судеб нашей страны, но справедливость требует заметить, что материал этот отличается односторонностью. Именно, материалы, хранящиеся в наших актохранилищах, являются отложением официального делопроизводства различных органов управления. Между ними есть, конечно, не только материалы публичноправового характера, но и частноправового, но все же в целом весь этот материал по преимуществу — делопроизводство ликвидированных и упраздненных учреждений.

Между тем для ученого этот материал недостаточен. Ему нужны документы и индивидуального происхождения, письма, записки, воспоминания, собрания бумаг отдельных общественных и государственных деятелей, делопроизводство общественных коллективов, а для нашего края в особенности важно обладать материалом, отражающим национальную жизнь края, ее фазы развития, рисующим бытовые условия и особенности. До революции нельзя было и думать о чем-либо подобном, но теперь, когда каждая более или менее крупная нация получила права политической автономии, а вместе с ней и права на культурное совершенство, то выдвинуть вопрос о собирании все более и более исчезающего материала является не только своевременным, но и насущным требованием настоящего момента.

Если нация завоевала право на политическую самостоятельность и, пользуясь ею, она не воспользуется возможностью создания необходимых культурных ценностей, в их числе и архивов, то впоследствии это упущение станет невосполнимой утратой. История всех народов и стран говорит за это. Архивы создавались исключительно в моменты наибольшего благоприятствования им со стороны правительства. Раз создавшись, они уже не погибали так, как погибают чрезвычайно ценные исторические материалы, находясь в частных руках. Все архивы Западной Европы, которые составляют гордость той страны, где они находятся, создались лишь потому, что культура подготовила давно уже вполне подходящие для этого условия, а правительство, хотя бы и под давлением и нехотя, но все же шло на удовлетворение культурных запросов общества.

Совсем не то мы видим на Востоке. О культурных запросах населения государств Востока не приходится говорить еще и в настоящее время, т.к. только теперь они чуть-чуть проявляются, что же касается до того, чтобы культурные запросы населения влияли на политику правительства и действовали на ее направление, об этом и сейчас можно только мечтать. Наоборот, в странах Востока государственность всегда давила на общественность. В особенности нас интересуют страны мусульманского Востока. И чтобы выяснить себе все убожество их в области постановки архивного дела, нам целесообразнее всего проследить судьбу архивов на протяжении всей исторической жизни этих народов.

Необходимость раз и навсегда убедиться в том, что нужно использовать каждый момент в целях создания архивов, этих свидетелей культуры прошлого и культуры настоящего, побуждает нас обратиться к небольшой, но чрезвычайно интересной и важной для нашей эпохи и края статье академика В.В. Бартольда, появившейся лишь в 1920 году в одном из Петроградских редких изданий. Эта статья, снабженная богатым фактическим аппаратом, вполне достигает своей цели — в стремлении заинтересовать, познакомить с прошлым архивов мусульманского Востока и хоть теперь положить прочное начало собиранию еще не погибших культурных остатков прошлого, рассеянных, главным образом, среди частных лиц и общественных объединений.

Кроме того, эта статья для нашего края еще тем заслуживает большого внимания, что настоящее время является вполне подходящим для собирания архивных материалов, отражающих жизнь национальностей, населяющих среднее Поволжье и бассейн р. Камы, в особенности памятников татарского происхождения и татарской культуры, тесно связанной с арабской и культурой народов Средней Азии. Пройденный народами Востока исторический путь привел некоторых из них, в том числе и татарский народ, к созданию автономных республик, что вполне благоприятствует удовлетворению культурных запросов вообще и потребности архивного строительства в частности.

Статья В.В. Бартольда сможет убедить в этом каждого. А посему пусть не поставит нам читатель в упрек, если мы займем его внимание подробным изложением ее содержания.

В Ассирии, могущественном государстве вавилонского культурного мира, в библиотеке Ассурбанипала хранились и документы, как то: писцовые книги Харранской провинции, официальные письма и донесения, описания походов и проч. Дошли до нас остатки архива XIV в. до Р.Х. эпохи Аменхотепа IV и более ранние материалы, составлявшие архив египетских фараонов. К этой же ранней эпохе относится дошедший до нас архив Хеттитского государства из города Хатти, ныне развалины Богазкей, в Малой Азии.

Установившееся в Египте эпохи Птоломеев бюрократическое устройство с его обширным и развитым делопроизводством и централизационной системой управления было воспринято правителями Египта и мусульманского периода. Документы писались на папирусе, а с IX в. после Р.Х. папирус начинает вытесняться тряпичной бумагой.

О наличии счетоводства и документов в сассанидской Персии и об охране этих материалов известно лишь от авторов мусульманского периода. Документы изготовлялись в трех экземплярах, из которых один поступал в делопроизводство для хранения. В VIII веке для письма употреблялись египетский папирус и пергамент. Все письменные материалы и книги были на ответственности «хранителя царских записей». Местом хранения документов большею частью служили мечеть и почтовое ведомство.

Очень много разного рода документов уничтожалось во время восстаний: халиф Омар I в 701 году совершенно спокойно допустил сожжение и расхищение «дивана» персидского царя. Но собрания документов не все пропадали бесследно; так, один из историков сообщает, что диван халифа Хишама (724—743 гг.) считался образцовым, в виду полного соответствия финансовой системы интересам, как правительства, так и населения. При Аббасидах наблюдается дальнейшее развитие административного аппарата, напр., введение государственного контроля. Но и в эту эпоху мы видим, что диваны перемещаются вместе с халифами и отношение к ним не меняется; так Эмин, преемник Харун-альРашида, приказал доставить к нему помещенные последним на хранение в самом священном храме мусульманского мира, в Каабе, документы, определявшие права трех его сыновей. Привезенные в Багдад документы были уничтожены. Это произошло в 810 году. А во время смут следующих годов пожаром были уничтожены все диваны Багдада, что нарушило на некоторое время и все счетоводство, восстановленное лишь с 819 г. халифом Мануном.

В конце X века существовали книги, регистрирующие содержание документов, как почты, так государственной канцелярии и других собраний документов (с. 376).

Исторический труд Абдул-Фазла-Бейхаки (XI в.) указывает, что документы хранились в это время в здании, где жил государь, и были под надзором и на ответственности особого чиновника. Упоминаются находки документов в архивах: «после завоевания в 1017 году газневидским султаном Махмудом Харезма (ныне Хивинское ханство) при осмотре бумаг дворца был найден документ, свидетельствующий об измене некоторых газневидских чиновников» (с. 376—377). Архив был и в Газне, напр., в XIII в., о чем подробные сведения находятся в труде В. Бартольда «Туркестан в эпоху монгольского нашествия» (часть II).

Для обозначения «архива» употребляется еще в IX веке термин «казна» (собств. хазина или хазана). Архивами пользовались не только как справочным материалом в деле управления, но иногда эксплуатировали его и в научных целях, как, напр., это сделал географ IX века Ибн-Хурадбех. Дошедшее до нас описание царских библиотек конца X века, бухарской и ширазской, знакомит со способами хранения рукописей и книг. И те и другие помещались в сундуках, в шкафах и на полках. Обслуживались архивы и библиотеки особым штатом служащих; заведующим (вакиль), хранителем (хазин) и контролером (мушриф).

Мустафа Решид-паша, после возвращения из путешествия по Европе, построил «хранилище бумаг» (хазине-и-аурак) перед Высокой Портой (1846 г.). В это хранилище были перенесены из финансового департамента документы в количестве 62 312 дел, обнимавшие период 1730—1839 гг. В конце концов, в нем сосредоточилось до 350 000 дел, большей частью новейшего времени, которым в 1893 году было закончено систематическое размещение и составление инвентаря.

Другое не менее важное хранилище было в старом дворце Тойкапусерай, где помещалось в полном беспорядке не менее 500 000 дел; из этого количества часть была свезена в библиотеку при Порте, часть в покинутую мечеть при дворце. Остатки приводились в порядок и переплетались в книги, классифицировались по годам и по содержанию; но эта работа была проведена далеко до совершенства. Документы этого хранилища восходят к XVI в. по Р.Х. и к X в. мусульманской эры.

Из других хранилищ требует быть отмеченной мечеть св. Софии, в которой документами занято два склада (махзин).

Произведенная каталогизация в 40 томах рукописей константинопольских библиотек, далекая от совершенства с точки зрения тщательности выполнения, и все перечисленные попытки устройства актохранилищ доказывают пробуждение среди образованных османов интереса к своему прошлому, но одновременно с этим проявляют «их неспособность справиться без помощи европейских научных сил с соответствующими научными задачами» (386). Помощь в этом смысле тем более необходима Турции, что она занимает третье место (после Петрограда и Москвы) по количеству рукописей на восточных языках. Более подробные обзоры мероприятий и достижений в области архивного благоустройства в Турции имеются в журналах «Revue Historique» 1910 г., издававшемся на турецком языке, и «Zeitschrift der D. Morgenges» LIV (1900).

Какие же заключения можно вывести из содержания этой статьи? А вот какие: 1) чуть не за полторы тысячи лет до начала современной эры летосчисления уже сознавалась необходимость хранения делопроизводства и документального материала у всех народов Востока. Самые материалы для письма избирались наиболее прочные, чтобы гарантировать долговечность всякому документу. Места для хранения документов отводились самые безопасные от порчи и гибели. Таковое отношение к документальному материалу передавалось из века в век, от поколения к поколению, что, казалось бы, должно было внушать такое же отношение и ко всем другим материалам — культурному наследию пережитых эпох.

2) Однако в действительности было совершенно иначе: собрания документов, независимо от их количества и значения, гибли и губились беспощадно. Причины этих явлений крылись в отсутствии государственности или просто гражданственности у тех руководителей народной жизни, которые держали в своих руках власть, в отсутствии сознания того, что весь документальный материал является отражением народной жизни. Наоборот, при торжестве собственнических взглядов в архивах видели неотъемлемую и крайне богатую собственность данного владыки народных масс, гибель которой обессиливает владельца ее, наносит ему материальный ущерб. Исторические материалы, большая ценность которых сознавалась на всем протяжении исторической жизни народов Востока, были крайне недоступны, составляли тайну для всех, желающих воспользоваться ими, кроме держателя их, который видел в этих материалах либо ключ к власти над народными массами, либо доказательство его прав на власть, властвование и владение, либо источник обвинений самого владетеля перед народными массами и другими странами, компрометирующий его перед лицом широких масс и посторонних политических объединений.

Угнетенные же трудящиеся массы, подавляемые безудержным самовластием царей, ханов и халифов, видели в архивном материале источник всех своих несчастий, обременительных налогов и рабской зависимости от владетелей этого материала. А в виду этого и со стороны широких масс населения не могло возникнуть мысли о хранении архивного материала, в гибели последнего и они видели залог своего благополучия. И лишь за последнее время, и то лишь в Турции, взгляд на архивный материал изменился вследствие повышения просвещения, вследствие поднявшегося культурного уровня и политического самосознания населения. В отдаленную же эпоху в странах Востока никакой порядок, существовавший в архивах, никакая страна не могли гарантировать полной сохранности архива для потомства, и архивы гибли либо в результате военных поражений их владельцев, либо как никому не нужный материал, либо в результате народных восстаний против политических узурпаторов и рабовладельцев — собственников.

3) Лишь с ростом политического самосознания широких народных масс, с ростом государственности у народов Востока, с развитием просвещения и с повышением культурного уровня населения, лишь с пробуждающимся стремлением к культурному строительству и созиданию культурных ценностей меняются взгляды и на архивы. В них привыкают видеть весьма ценное народное достояние, достойное тщательного хранения, на них смотрят как на документы, отражающие весь путь культурного развития данного народа, гибель которых ничем невознаградима и в настоящем и в будущем. А так как торжество этих взглядов — дело будущего, то архивы в странах Востока продолжают гибнуть и в настоящее время и даже там, где культура стоит сравнительно выше, чем в других государствах, напр. в Турции.

Турецкие завоеватели не внесли ничего нового кроме терминов в персидскую бюрократическую систему, наоборот, даже сами усвоили ее, но нельзя того же сказать про монгольских завоевателей.

Эти завоеватели ввели в Монгольской империи стройную систему управления и делопроизводства, выработанную отчасти под влиянием традиции кочевых империй, отчасти под влиянием Китая. Наиболее важные указы (ярлыки), печати (тамги) и официальная хроника под названием «Золотой книги» (алтан дептер) хранились в сокровищницах ханов. В конце ХIII и XIV веках особенно строго развилась эта система в Персии, которая являлась образцовой страной в смысле постановки управления и делопроизводства для всех соседних стран, не исключая и Египта. В Тавризе, новой столице Персии, для хранения документов был оборудован «дом закона» (бейт-ал-канун), нечто вроде центрального актохранилища, который, вероятно, был и местом «великого дивана», где хранились, напр., списки податей с населения страны. Помимо этого рукописи и документы хранились в библиотеках (кутубхана), расположенных в окрестностях Тавриза. Как на один из способов опубликования указов и распоряжений, можно указать на выделку плит из камня, меди и железа с текстом указа, которые ставились на людных местах, на стенах мечетей и проч.

Значительно меньше сведений имеем мы о делопроизводстве татарских государств, в особенности Золотой Орды. Лишь памятники истории Крымской Орды и крымских ханов, хотя бы и последних по времени, дают некоторые основание судить об интересующем нас предмете.

Крымский государственный архив сгорел в 1736 году во время взятия Бахчисарая Минихом, но все же до нашего времени сохранились 124 переплетенные в кожу тетради, заключающие по преимуществу судебные дела, содержание отдельных документов, свидетельства о праве получения определенной денежной суммы, описи имущества отдельных ханов и проч. Часть этого материала, относящегося к VII веку, опубликована в «Известиях Таврической ученой архивной комиссии». Она принадлежала некогда главному судье (кадиаскеру). Но большая часть находится в Публичной библиотеке и ждет еще исследователей. В руках ученых есть много оснований к утверждению того мнения, что в странах Индии, Туркестана и Хивы было хорошо налажено дело охраны документов за время их самостоятельного существования, в особенности после XIV века, вплоть до покорения этих стран Россией и Великобританией.

В Индии, например, существовали специальные руководства по управлению, взиманию и регистрации податей (дастураламаль). Подобные дастуры в копиях сохранились и до нашего времени.

В XVIII в. в Туркестане дело охраны памятников истории было поставлено на должной высоте; ханские библиотеки и архивы отличались завидной полнотой; так же обстояло дело и с Хивинским ханством. Но при завоевании Индии англичанами, а Туркестана и Хивы русскими войсками не было обращено достаточного внимания на эти культурные остатки прошлого, результатом чего явилась их безвозвратная гибель для науки. Лишь единичные случаи убеждают в сохранении некоторых ценных документов в руках частных лиц, а между тем собрание материалов по истории этих стран эпохи их самостоятельности могло бы составить благодарную задачу для ученых обществ и учреждений, а равным образом и всей мировой науки.

И потому это чрезвычайно важно, что дело издания документов по истории этих стран всегда было частным предприятием, сплошь и рядом очень далеким от требований современной науки. Вот перечень наиболее ценных изданий документов:

1. Собрание писем Абдул-Фазля, министра индийского императора Акбара (1556—1605).
2. Труд Абдул-Фазля об устройстве империи Акбара, составленный по официальным документам. И то и другое составлено в XVII веке.
3. Сборник грамот турецких султанов, составленный феридуном, хранителем архива в XVI в. (1575).
4. Сборник документов персидских шахов, составленный хранителем дворцового архива (харима, т.е. запретного места) в Исфагане Абдул-Касим Ив-Оглу Хайдар в XVII веке. В этом же сборнике помещены некоторые и средневековые грамоты, напр., сельджукского Султана Али-Арсана (1064—1072).

Официальной историографии, основанной на документальном материале, нигде в мусульманском мире не существовало, в противоположность Китаю, Персии и Турции.

В единственной стране мусульманского Востока, именно в Турции, были предприняты попытки реорганизовать архивное дело по европейскому образцу. Из четырех категорий документов (дела по управлению, земельные дела, документы по счетоводству и судебные дела) лишь земельные дела подвергались более тщательному хранению, но и то лишь те, которые сохранили свое правовое значение. Помещались они, не в пример прочим, в чистом 2-этажном помещении, в полном порядке и в переплетах; отношение к остальным видам документов можно назвать небрежным. К тому же много документов по управлению погибло при пожаре в 1755 году; остатки были присоединены к документам по счетоводству и помещены в финансовом департаменте (михтер-хана).

К этим печальным выводам каждый из нас должен внимательно прислушаться и подумать о своих архивах, которые также разбросаны, также ждут очереди для собирания их и разработки. В наше время, в XX веке, в эпоху могущества широких масс, завоевавших власть и созидающих своими руками свое лучшее будущее, уже нельзя пройти мимо архивов, чтобы не узнать их содержимое и не принять мер к охранению их от гибели.

Архивы отражают в себе эволюцию народной жизни, в архивах сосредоточен весь материал, чтобы изучить прошлое народа, его друзей и врагов. И если мы признаем, что время, когда архивы были недоступны для желающего научно работать в них над изучением прошлого данного народа, миновало безвозвратно, то позаботиться об устройстве архивов наша святая обязанность.

И это в особенности важно для народов и племен, населяющих наш край, Волжско-Камский край, архивы которого слишком сильно пострадали не только во время последней революции и гражданской войны, но гибли и раньше, в эпоху царского режима, когда подавлялась всякая мысль о национальной автономии и самостоятельности. В существующем Центральном Архиве Татреспублики есть материал, отражающий жизнь национальностей в старую пору, материал очень ценный, хотя и официального происхождения, выясняющий условия жизни и придавленность национальных групп под ярмом царской, бюрократической, все нивелирующей машины.

Но эти материалы чрезвычайно бедны, недостаточны, чтобы быть нам покойными и вполне удовлетворять все научные требования современности. В настоящее время очень много ценного в научном отношении материала находится в руках частных лиц, у бывших и настоящих общественных деятелей всяких национальностей; много ненужного никому, кроме ученых, материала находится на чердаках мечетей и в сундуках, материала, который даже не охраняется, а просто валяется, представляя собою лишний балласт, хлам, никому не нужный.

Мало того, ценный в научном, историческом и практическом значении рукописный материал продолжает гибнуть на глазах у многих просвещенных людей, без должного внимания проходящих мимо подобных явлений современности. Приведу несколько примеров, занесенных мною на память из последней поездки по кантонам Татреспублики. У жителя г. Чистополя, татарина-преподавателя, погибла в пожаре редкая старинная рукопись киргизских пословиц. Года за три или за пять до великой европейской войны по поводу спора за землю в Сарапульском, Бирском и Мензелинском уездах у местных жителей была обнаружена масса старинных документов на земельные угодья, принадлежащие инородцам-крестьянам еще со времен Ивана Грозного; местонахождение этих материалов в настоящее время совершенно неизвестно.

Большой интерес и значение имели бы для науки судебные материалы давно исчезнувших Бирских кантонов, но эти материалы считаются уже погибшими. Однако и теперь еще не поздно приступить к собиранию исторических документов, освещающих быт различных национальных групп, в особенности татар, и эту задачу взял на себя Центральный Архив Татреспублики, который проектирует организовать ряд научных экспедиций по Татреспублике за материалами по истории татар и прочих национальных групп. Разрозненный и разбитый, будучи собран в одно целое, материал стал бы отвечать своему назначению, освещая богатую по существу, но бедную памятниками прошлого жизнь национальностей нашего края, достигших и власти и высшей формы государственности.

Но чтобы это начинание увенчалось полным успехом, необходимо заранее подготовиться к этому делу, заранее связаться с теми лицами, учреждениями и местами, которые обладают материалами по истории и быту населяющих край национальностей. Тут-то вот и необходимо Центральному Архиву ТССР содействие всего общества и всех учреждений и организаций на территории Татреспублики. Многие просвещенные лица могут в письменной форме сообщить по адресу: Казань, Воздвиженская, Татархив, о местонахождении известных им письменных памятников, а может быть, даже дать и их характеристику в историческом и научном отношении, что весьма облегчит выполнение взятой на себя задачи Центральному Архиву Татреспублики. Содействие просвещенных кругов, учреждений и организаций окажет, в свою очередь, моральную поддержку Центральному Архиву ТССР в достижении им поставленных задач и сильно облегчит выполнение их. Пусть каждый задумается над этими вопросами и своим активным участием в деле собирания архивных материалов проявит себя в создании вечных культурных ценностей.

Опубликовано в журнале «Казанский музейный вестник» (Казань, 1924. № 1. С. 29–39)

*Редакционная коллегия: доктор исторических наук И.К. Загидуллин (научный редактор), кандидат исторических наук И.З. Файзрахманов, кандидат исторических наук А.В. Ахтямова.