Артем Козлюк, «РосКомСвобода»: «Если уйдут «Яндекс.Новости», медиа получат отток читателей»

«Закон вреден и регрессивен»

— Два депутата Госдумы выступили с законодательной инициативой: они намерены приравнять новостные агрегаторы к СМИ. В чем вы видите сильные и слабые стороны такого законопроекта?

— Сильных сторон для развития общественных связей, интернет-пространства я не вижу. Уже по данным пунктам законопроекта высказались отрицательно как представители интернет-организаций, так и представители министерств — минкомсвязи. Они против норм приравнивания интернет-агрегаторов к средствам массовой информации. Более того, эти нормы заставляют проверять достоверность, налагают серьезные штрафы — до 5 млн рублей.

Поэтому, как сказали представители компании «Яндекс», многие агрегаторы просто не смогут функционировать по разным основаниям. Агрегатор «Яндекс» работает в автоматическом режиме, роботизирован. Если этот закон будет внедрен в текущем виде, то им придется нанимать сотни сотрудников, которые будут исследовать информацию. Прямая аналогия: как если распространитель газет и журналов будет прочитывать их и сверять достоверность информации, которая там распространяется. Естественно, это не будет выгодно самой компании «Яндекс», поскольку новостной сервис не приносит существенную долю их доходу. Они все-таки зарабатывают на другом. Это как побочный вид развития их сервисов.

В первую очередь их сервис выгоден самим новостным ресурсам, в том числе и государственным федеральным. Например, «Яндекс» заявил, что 30% пользователей к «РИА Новости» приходят через «Яндекс.Новости». То есть если уйдут «Яндекс.Новости», те же федеральные СМИ получат отток читателей.

«Агрегатор «Яндекс» работает в автоматическом режиме, роботизирован. Если этот закон будет внедрен в текущем виде, то им придется нанимать сотни сотрудников, которые будут исследовать информацию». Фото lenta.ru

Те же законотворцы внедряют нормы против самих же распространителей информации на государственных каналах.

Также в законе заложено, что новостные агрегаторы не должны иметь больше 20% доли иностранного участия. Это уже «наезд» на представителей других сервисов. Например, Google также предоставляет возможность подборки таких новостей.

Если говорить о прецедентах, в Европе были похожие внедренные нормы. Там они были внедрены в отношении авторского права: тот же Google распространял новости, которые он не имеет права распространять, тем самым нарушая авторские права. Google просто закрыл для читателей тех или иных стран возможность видеть эту информацию.

То же самое он, скорее всего, сделает и в России. Он не будет заморачиваться на соблюдении таких абсурдных норм, а просто закроет возможность российским пользователям использовать данные их сервиса. Поэтому с любых сторон, как ни посмотреть, этот закон вреден и регрессивен по отношению и к средствам массовой информации, и к интернет-пространству в целом.

«Закон абсолютно трендовый»

— Сами законодатели такими инициативами не пилят под собой сук?

— Здесь заложена мина замедленного действия, которую они сами до конца не просчитали. Думаю, будут консультации с представителями интернет-отрасли. Возможно, они смогут смягчить определенные нормы: снизить размер штрафа, снизить еще какой-нибудь вред от предполагаемого закона.

Закон абсолютно трендовый. Депутат Казаков предлагал подобного рода регрессивные законы. Он был инициатором закона о праве быть забытым. Поэтому закон вполне в духе времени, проходной. Не удивлюсь, если будет принят — возможно, с какими-то смягчающими поправками.

«Этот законопроект абсолютно в государственном тренде жесткого регулирования интернет-пространства. Поэтому это выгодно самим депутатам, которые зарабатывают свои системные внутренние очки и очки пиара». Фото roem.ru

— Кому он тогда будет выгоден?

— В первую очередь, можно подумать, что это какой-то пиар под выборы, чтобы твою фамилию как можно чаще произносили, неважно, в каком контексте. Любой пиар — черный, белый или другой — важен для политика.

Одновременно этот законопроект абсолютно в государственном тренде жесткого регулирования интернет-пространства. Поэтому это выгодно самим депутатам, которые зарабатывают свои системные внутренние очки и очки пиара. Кому еще выгодно, покажут окончательные правки при чтениях. Пока — непонятно.

«В первую очередь будут допускать федеральные ресурсы»

— Артем, почему власти хотят регулировать не только СМИ, но даже агрегаторы новостей?

— Они считают, что агрегаторы стимулируют получение различного рода информации, в том числе из негосударственных источников. Мои предположения: возможно, потом появятся какие-то подзаконные акты к данному закону, которые, с одной стороны, облегчат работу агрегаторам, с другой — введут какие-нибудь белые списки новостных сайтов, которые не нуждаются в перепроверке. Например, сайты «Российской газеты», «Парламентской газеты», федеральных каналов. Выпустят какую-нибудь норму, что эти сайты несут достоверную информацию, поэтому их можно не перепроверять. Тем самым будет сформирован пул таких новостных ресурсов, которые будут появляться в ленте безо всякой проверки. А другие сайты, например оппозиционные или несущие альтернативную точку зрения, будут перепроверяться. Для этого будет затрачено определенное время, ресурсы. Новости живут недолго. Поэтому пока будет идти какая-то сверка, новость уже станет неактуальной или не такой востребованной, как в момент ее появления.

Тут можно строить различного рода предположения, но пока не дошло до стадии какого-то обсуждения, говорить об этом рано. Посмотрим, как будут привлекать непосредственно саму интернет-отрасль к участию в обсуждении по дальнейшей судьбе законопроекта в комитете непосредственно.

«Говорить о том, что будут перепроверять ресурсы с посещаемостью в тысячу, 10 тысяч человек, что важно на региональном уровне, — об этом можно забыть». Фото interfax.ru

— Мне, как представителю регионального, казанского СМИ, чем могут грозить такие нормы?

— Тоже негативно. В «Яндекс.Новости» сказали, что при текущих нормах закона будут однозначно закрывать сервис. Если удастся каким-то образом внести смягчающие правки, все равно они будут вынуждены отказаться от автоматического предоставления на своих агрегаторах всех подряд новостных сайтов. В первую очередь будут отказываться, наверное, от региональных. Потому что чисто физически не смогут осилить проверку такого массива информации. В первую очередь будут допускать федеральные ресурсы. Возможно, останутся какие-то оппозиционные, полуоппозиционные или те, которые доносят трезвую точку зрения: «Ведомости», РБК, «Коммерсант». Возможно, останутся крупнейшие региональные интернет-ресурсы СМИ. Но говорить о том, что будут перепроверять ресурсы с посещаемостью в тысячу, 10 тысяч человек, что важно на региональном уровне, — об этом можно забыть.

— Правильно ли я понимаю, что СМИ таким образом потеряют какой-то трафик и доходы?

— По сведениям того же «Яндекса», СМИ потеряют долю трафика — порядка 30%. Соответственно, потеряют и доходы. И это только от «Яндекс.Новостей». Какую-то долю получают от других агрегаторов — того же Google, Rambler и других площадок. Даже если доли процента, но в целом это дает внушительную сумму потерь — трафика и денег.

«Законотворческая мысль не стоит на месте»

— Считаете ли вы, что давление на свободу Интернета усиливается?

— Этот процесс идет с 2012 года. Десятки законов, вводящие ограничения и обременения интернет-пространства, приняты. Еще десятки сейчас находятся на стадии проектов в Государственной Думе. Законотворческая мысль в этом отношении не стоит на месте, нет никаких перерывов в работе. Мы каждый месяц или раз в несколько месяцев видим, что выходят такие законы. Мы можем вспомнить закон о переносе персональных данных россиян на территорию России; неоднозначный и крайне вредный для интернет-бизнеса закон о праве быть забытым. Есть множество менее известных законов, которые несут регрессивные факторы. Вводится множество новых категорий запрещенной информации. Теперь нельзя распространять информацию об интернет-аптеках, которые распространяют лекарства дистанционным способом, — это тоже запрещено.

Нельзя сказать, что это какой-то очередной закон. Это перманентный режим, который, к сожалению, не прекращается.