Талия Хафиз: «Моң» — это дух предков, душа народа»

«Многие были поражены голосом Саиды»

В кадре участники говорят на татарском и немного на русском, субтитры — английские. Исполняют они в основном «озын көй» — жанр протяжной песни с обильной мелизматикой, из-за чего кажется, что певец впадает в транс. Собственно, об этом говорит Эльмира Калимуллина, сравнивая национальные мелодии с мантрами. А вот Ильнар Шарафутдинов утверждает — каждое поколение добавляет в эти песни что-то новое, тем самым привнося в древние напевы современные мотивы.

Идея включить в фильм молодых исполнителей исходила от научных руководителей, говорит Талия Хафиз:

— Я сначала планировала брать интервью только у старшего поколения. А мне посоветовал мой руководитель (он сам англичанин, специализируется на индийской музыке): спроси и молодых, и старших. Я думала, они скажут: нам это все неинтересно. Мы за что-то такое, очень новое. Я была поражена репликами Ильнара, это был очень зрелый взгляд.

Фильм сдавался по итогам курса Audiovisual documentation (аудиовизуальное документирование), когда вместо курсовой работы студент показывает кино. Хафиз снимала его в Арске, где у нее живут родственники (намаз в конце читает родной брат ее бабушки), а значит, можно было найти и местных исполнителей:

— Материала осталось очень много, в частности, пения. Приходилось очень сильно все сокращать. Сначала был смонтирован материал на 30 минут. Я поняла, что его просто так в один фильм не вместить. Так что будут еще фильмы.

Аудиозаписи съемок заинтересовали коллег из Англии, они хотят сделать с их помощью современные аранжировки. Съемкой, интервьюированием, монтажом Хафиз занималась сама — таковы требования учебного процесса. По «озын көй» она пишет диссертацию.

— Мне дали хороший балл, многим очень понравилось, особенно наши национальные костюмы, пение, — говорит студентка. — Многие были поражены голосом Саиды. А некоторые даже дар речи потеряли.

Пришлось, конечно, пояснить, что есть на видео и пение «под минус» песен в более популяризированных версиях — их автор решила оставить, чтобы добавить красочности фильму.

«Как будто все мои родственники, которых уже нет в живых, собрались»

Хафиз родилась в Казани, живет и работает в Англии, и у нее есть французские проекты. В Дарем она приехала, мечтая сравнить татарскую и индийскую музыку. Но руководитель-индолог посоветовал: концентрируйся только на татарской, у вас очень богатое музыкальное наследие.

— Я хотела выбрать что-то, связанное с песнями, потому что сама начала много их писать. Когда я рассказывала англичанам про татар, мне хотелось показать что-то необычное. И я сконцентрировалась на понятии «моң». А ведь это настолько уникальное явление. Да, есть подобные понятия в других культурах, но татары даже считают, что оно не переводится. А как это отражается в музыке? Я же музыковед. Считается, что в «озын көй» «моң» проявляется очень ярко.

Я думала: почему я выбрала эту тему? Недавно решила оцифровать оставшиеся от бабушки пластинки Ильгама Шакирова, Флеры Сулеймановой. Когда я вслушивалась в звук, началась какая-то нирвана, словно путешествие во времени. Мне показалось, как будто все мои родственники, которых уже нет в живых, собрались в этой комнате. Я почувствовала какую-то силу внутри себя, мотивацию, что все радуются этому. Я подумала, что «моң» — это дух предков, душа народа.

Поет ли Хафиз сама свои песни? Говорит, что нет, поскольку есть артисты, которые их достойно исполняют: «Это нечто святое и чистое. И оно должно быть близко к совершенству. А так-сяк — даже не хочется».

Недавно Талия Хафиз начала сочинять на татарском. Гульнур Даутова, руководитель сообщества татарских женщин Европы «Ханым», услышав ее французскую песню, предложила сделать композицию и на французском, и на татарском.

— Только потом я выяснила, что в обоих языках ударение в большинстве случаев падает на последний слог, — говорит Хафиз. — А наши носовые Ң, звук Җ — они и во французском есть! Недавно у меня родилась такая фраза: для меня английский — это язык ума, французский — язык сердца. А татарский — язык моего ДНК.