Огонь, манекен и водка: зачем казанские следователи устроили эксперимент с поджогом

Рекордная явка и «секретная» для присяжных информация

Чтобы вынести оправдательно-обвинительный вердикт, присяжным Советского райсуда понадобилось чуть менее часа работы в совещательной комнате. Весь процесс по обвинению незрячего Олега Ирейкина занял 11 дней.

По повестке в суд явились 24 из 25 кандидатов в присяжные, приглашенных методом случайной выборки из числа совершеннолетних и несудимых жителей района. В итоге коллегия из шести основных и трех запасных судей от народа была сформирована в тот же день и за неделю прошла все стадии судебного процесса. После каждого перерыва председательствующий судья Сергей Аптулин интересовался у присяжных, не оказывалось ли на них какого-либо давления. Ответы были отрицательными.

Нюансы процесса с заседателями заключаются в том, что до них не доводят данные о личности фигуранта, его характеристиках и прошлом. В итоге о серьезных проблемах подсудимого со зрением они узнали далеко не сразу. «Одним глазом он полностью не видит, другим видит лишь 2% — проблески света. Это последствия перенесенной болезни», — сообщил «Реальному времени» адвокат Руслан Игнатьев.

Информацию о двух погашенных судимостях обвиняемого — за незаконный оборот наркотиков и мелкую кражу — до присяжных официально не доводили. Но мать погибшей Наиля Комарова несколько раз не удержалась от выкриков с места. Это произошло и во время напутственного слова председательствующего судьи, когда он зачитывал присяжным опросный лист и объяснял, что в случае признания фигуранта виновным по эпизоду коллегия должна ответить на еще один вопрос, заслуживает ли он снисхождения. Если да, то суд не вправе назначить такому подсудимому наказание выше двух третей от максимальной санкции статьи, объяснял профессиональный служитель Фемиды временным коллегам.

— Нет, не имеет он никакого снисхождения! Он же наркоман, пьяница, убийца, всю жизнь издевался над дочерью! — вмешалась потерпевшая и получила очередное предупреждение судьи.

Далее в напутственном слове прозвучало — присяжные при оценке доказательств должны игнорировать чувства симпатии или антипатии к участникам процесса, руководствоваться внутренними убеждениями и совестью. И собственной памятью, если какие-то обстоятельства в изложении той или иной стороны прозвучали иначе.

Свидетель обвинения: «Говорил, что изуродует и она никому не будет нужна»

41-летнего Олега Ирейкина защищали два адвоката — Руслан Игнатьев и Рашид Назмутдинов. Гособвинение поддерживали представители прокуратуры Советского района Динара Зареева и Яна Подольская. Обе старались избегать привычных правовых формулировок и излагать информацию судьям максимально простым языком.

По версии обвинения, 17—19 мая 2020 года Ирейкин в своей квартире в Дербышках в ходе семейной ссоры ударил жену Светлану металлической трубой и сломал ей руку, а в ночь с 8 на 9 сентября 2020-го после распития водки плеснул ей на голову спиртосодержащей жидкостью и чиркнул зажигалкой: лежавшая на кровати женщина загорелась, затем пожар начался и в квартире. В РКБ Ирейкину доставили в тяжелом состоянии с ожогами 60% кожных покровов — волосы сгорели полностью, как и часть одежды. 15 сентября врачи констатировали смерть этой пациентки, и в тот же день Ирейкин был задержан по подозрению в умышленном убийстве. Позже обвинение ему переквалифицировали, поскольку сотрудники СКР установили: в подъезд из горящей квартиры женщину вынес сам Ирейкин, значит, смерти не хотел.

В суд дело вдовца пришло по двум эпизодам: п.«з» ч. 2 ст.112 (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью) и ч. 4 ст. 111 УК (111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, с особой жестокостью, издевательством и мучениями для потерпевшей, общеопасным способом, с применением предметов, используемых в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей).

«Оба преступления совершались, когда фигурант оставался в квартире наедине с жертвой, домашняя тирания по отношению к слабой женщине привела к трагическим последствиям», — сообщила присяжным старший помощник прокурора района Динара Зареева. О первом преступлении потерпевшая в полицию не заявила, подчеркнула она.

Главными доказательствами в деле стали слова самой покойной, которыми она при жизни успела поделиться с близкими и медиками.

«Муж приревновал ее, говорил, что изуродует и она никому не будет нужна. После чего вылил на голову водку и поджег ее», — привела показания заведующего ожоговым отделением РКБ представитель обвинения. Схожей информацией поделились мать Светланы, ее дежурный и лечащий врачи. Даже в медкарточку пациентки Ирейкиной была внесена запись с ее слов, что муж чем-то полил и она вспыхнула. В скобочках врач написал от себя «водка?»

Сотрудница прокуратуры также отметила: аварийные службы на место пожара вызывал не хозяин квартиры, обгоревшую женщину из подъезда выносил не он, в момент прибытия скорой его рядом со Светланой не было. Не навещал он ее и в больнице.

Одним из доказательств обвинения стал результат следственного эксперимента. Его провели в присутствии понятых в помещении санузла следственного отдела по Советскому району Казани. Цель была — убедиться, возможно ли с помощью водки и открытого пламени поджечь волосы человека. Использовали часть манекена — голову с натуральными волосами, предполагаемое орудие преступления — зажигалку для газовых плит и пустой пластиковый тазик. В качестве горючего использовали еще один вещдок с места преступления — бутылку «Усадской хлебной». Голова манекена полыхнула быстро.

По версии силовиков, ожоги на руках Ирейкин получил именно в момент совершения преступления, а не при спасении жены. К слову, на самом первом допросе в Следкоме вдовец признал вину в особо тяжком преступлении. А потом от этих слов отказался.

Версия защиты: «Признание у слепого получили обманом»

Жену не бил, не поджигал и не ревновал — на этой версии настаивает подсудимый. Якобы конфликты были лишь на почве ее пристрастия к спиртному. Ирейкин утверждает: вечером 8 сентября после распития водки отправил Светлану в спальню, а сам задремал на диване в зале перед телевизором. Проснулся от запаха дыма. Сначала подумал, горит в туалете, но там было темно, а вот в спальне инвалид по зрению разглядел зарево огня и предположил, что как раз в районе кровати, где спала супруга.

«Стал тушить ее одеялом — накрыл, чтобы не поступал кислород и огонь не распространился. Потом взял с подоконника бутылку с водой для поливки цветов и стал поливать, брызгать в лицо, чтобы привести в чувство», — рассказывал обвиняемый. С его слов, Светлана пришла в сознание, попыталась встать, одеяло на ней задралось и произошла повторная вспышка огня... Принес ванночку с водой, но к тому моменту огнем была охвачена вся комната. «Я спустил Светлану на пол и волоком потащил к выходу: полностью встать не мог — сверху пекло», — излагал свою версию трагедии Олег Ирейкин.

В собственной квартире, несмотря на проблемы со зрением, он ориентировался совершенно свободно. Несколько лет назад прошел целый курс реабилитации для потерявших зрение.

По одной из версий защиты, источником возгорания могла стать непотушенная сигарета. Правда, родные Ирейкиной утверждали — она курила лишь в туалете. По другой — в бутылку для поливки цветов могли перелить ту же водку или другую легковоспламеняющуюся жидкость. Со ссылкой на данные судебной физико-химической экспертизы адвокаты уверяют: в оставшемся после пожара мусоре следов горючих веществ не найдено. В пожарно-технической экспертизе вывод другой: наиболее вероятно, что пожар произошел вследствие применения легковоспламеняющихся жидкостей.

«Этот вывод эксперт сделал по фотографии мокрого пятна на полу комнаты. Хотя мать Ирейкина утверждала, что пожаром расплавило трубы отопления — пришлось вызывать мастера из управляющей компании», — говорит адвокат подсудимого Руслан Игнатьев.

Происхождение признательных показаний его коллега Рашид Назмутдинов объяснял в суде так: «В присутствии дежурного адвоката Ирейкину дали подписать какие-то бумаги, пояснили, что это протокол изъятия личных вещей. Впоследствии оказалось, что инвалид 1-й группы по зрению подписал протокол допроса с признательными показаниями». Сам допрос, по версии защиты, прошел еще до приезда дежурного адвоката, а договорного к Ирейкину в тот день просто не пустили.

Силовики считают эти претензии необоснованными, говорят, что жалобы защиты были проверены еще в ходе расследования дела — нарушений при проведении первичного допроса не допущено.

На суде адвокат Назмутдинов просил судью Аптулина исключить протокол этого допроса из числа доказательств, а еще истребовать из следственного отдела записи видеокамер за 15 сентября 2020 года, а в сотовых компаниях — данные о местонахождении двух абонентов — следователя и дежурного адвоката. В ходатайстве было отказано.

— Самое интересное, что в день пожара Ирейкин давал объяснение пожарным и там рассказывал то же самое, что сейчас. Огласить это объяснение перед присяжным нам суд не разрешил, как и ряд других доказательств. В итоге защита оказалось в неравном положении на процессе, — считает адвокат Игнатьев.

Присяжные: «Не виновен. Виновен. Снисхождения не заслуживает»

«Жалкой попыткой спасти себя» назвали гособвинители позицию подсудимого в прениях. И предложили присяжным задуматься над вопросами, правдив ли бы Ирейкин перед ними, раскаялся ли он и готов ли понести заслуженное наказание?

Сам подсудимый в последнем слове говорил: чувствует вину за то, что не спас жену. Со временем это и дочке придется объяснять. Сейчас девочке 10 лет. В ночь трагедии она ночевала у бабушки.

...После выхода коллегии из совещательной комнаты старшина присяжных передала председательствующему опросный лист с вердиктом. Присяжные единогласно решили — по эпизоду со сломанной рукой Олег Ирейкин не виновен, но виновен в умышленном поджоге своей жены и не заслуживает снисхождения.

Судья Сергей Аптулин поблагодарил присяжных за то, что исполнили свой гражданский долг и отложил обсуждение последствий вердикта на 30 июня. Не исключено, что в этот же день сторона обвинения озвучит наказание, которое заслуживает подсудимый. Санкция статьи предусматривает до 15 лет лишения свободы.

Мотивировочная часть в решении присяжных не предусмотрена. По мнению защиты, для оправдания по статье 112 УК РФ были объективные обстоятельства. В больнице причиной перелома сама Ирейкина называла падение со стремянки. Иную версию излагали лишь ее родственники, которые при этом никаких мер к тому, чтобы привлечь Ирейкина к ответственности с мая по сентябрь не предпринимали. Попутно выяснилось, что под удар металлической трубой подходила и другая история: Ирейкин полез снимать шторы и запутался в них, жена бросилась ему помогать, и в этот момент гардина упала и ударила ее по руке. Но это было еще до истории с переломом, настаивает защита. Обвинения считает историю со стремянкой сочинением подсудимого.

Не исключено, что итоговый результат процесса с присяжными будут оспаривать обе стороны.