Рафаэль Сайфуллин: «Чингисхан для моего народа — это тот же Гитлер»
Автор скульптуры «Конь-страна» — о Финляндии, татарах, творческих планах и обиде на Родину
Рафаэль Сайфуллин — татарский керамист, скульптор и художник. Вот уже более 30 лет он живет в Финляндии, творит, в том числе и на тему родной страны и своего народа. Его друзья рассказывают, какие царские перемячи он печет, на улице Баумана стоит его причудливая и тонкая работа «Конь-страна», а в планах у него — воплотить в скульптурной форме древнейший баит «Сак-Сок», происходящий, вероятно, еще из булгарских времен. Эту легенду художник считает одним из первых культурных памятников, которые можно отнести к наследию татарского этноса. В «Реальном времени» — интервью Рафаэля Джиганшевича, где он честно говорит о себе, о творчестве, об отношениях с властями и о сути работы художника.
«Между финнами и татарами больше общего, чем кажется»
— В Финляндии вы поддерживаете общение с татарской диаспорой?
— За 32 года жизни здесь я близко знал только двоих татар. Вернее, татарок. Одна из них, Гульсум, была жена финского консула, который работал в разных странах. Они с мужем бывали у нас в гостях, но теперь мы с ними потеряли связь. А вторая — Эльвира Нури. Ее папа был известным журналистом в Ташкенте, она бережет о нем память. Знаете ведь, татары попадали в Узбекистан после революции и после войны — было две больших миграции татар в Среднюю Азию.
— А не хочется вам, так сказать, припасть к истокам?
— Не так давно, к 100-летию республики, я сделал в Финляндии вазу, которую назвал «Сак-Сок» — по мотивам одного из самых древних татарских сказаний. И пошел предлагать ее местному сообществу татар. Принес, поставил, и она там месяца полтора стояла чуть ли не в коридоре. Реакции не было никакой. Я так понял, никакого общества татарского, которое нуждается в культуре, здесь, скорее всего, нет. Или хотя бы тех, которые интересовались бы художником. Я их тут не нашел, и поэтому живу отдельно.
— Но вы говорите по-татарски? Пишете?
— Говорю. Но не умею писать по-татарски. Никакой грамоты татарской у меня нет: все, что знаю, от мамы.
— А что знают финны о татарах?
— В быту они понимают только две вещи, связанных с нами: Волгу и Каму. У одного моего друга фамилия Хелкама. Но между финнами и татарами больше общего, чем можно подумать. Например, гречневая каша здесь в магазине называется «татарской кашей». В Хельсинки есть Татарское болото. А когда я был в Елабуге, на городище, нам гид-искусствовед рассказывала о старинной булгарской башне и о том, что финны появились именно в этих местах, они отсюда вышли. Так что финны и татары происходят из одного и того же места, это произошло примерно две тысячи лет назад.
Мне интересно искать параллели в языках. Например, «я тебя люблю» по-татарски звучит как «мин сине яратам», а по-фински — «мина ракастан синуа». Похоже! Puukko — финский нож. В одном из татарских диалектов есть название ножа «пяке». «Кяки» по-фински и «кяку» по-татарски — это кукушка. И таких совпадений еще много. Я не думаю, что они случайны.
Еще у меня есть гипотеза о том, что и в русском языке слово «утюг» — на самом деле татарское, состоящее из двух слов — «ут» и «юк», «без огня». Дело в том, что в кожевенном производстве давным-давно употребляли такой инструмент, в котором использовался нагрев без открытого огня, который впоследствии превратился в утюг. А кожевенные мастера как раз были в основном татары, они издревле обрабатывали кожу, шили прекрасную обувь.
Когда я был в Елабуге, на городище, нам гид-искусствовед рассказывала о старинной булгарской башне и о том, что финны появились именно в этих местах, они отсюда вышли. Так что финны и татары происходят из одного и того же места, это произошло примерно две тысячи лет назад
— Я слышала, что вы замечательно готовите национальные блюда.
— Да, татарский язык у меня есть словесный, а есть еще и вкусовой. Друзья говорят, что я прекрасно готовлю перемячи — специально на них приезжают. Я вообще готовлю все, что готовила моя мама. Делаю плов на 100 человек — послойный. Наверное, он все-таки не татарский, а ферганский. Маму его научил делать один сосед в Узбекистане — я там родился.
Помню, маме для того, чтобы получать пенсию, нужно было отработать два-три года, и она уговорила папу дать ей разрешение пойти на работу — просто у нас женщины в роду никогда не работали. Поэтому получилось так, что мама подрабатывала в последние годы поваром в детском садике. И она говорила, что самые вкусные вещи надо готовить для детей...
— Вы там и выросли?
— Нет, наша семья недолго жила в Узбекистане. Просто папа сидел в концлагере Маутхаузен во время войны, вот их туда и выслали после. А потом семья вернулась в Самару, мы там жили в очень красивом доме на берегу реки. Там сейчас остался мой сын, живет там с женой и дочками.
— А с Казанью вы связаны?
— Сами мы там не жили. А вот моя первая жена, которая умерла от рака в 2005 году, Надия Аюпова, происходила из очень старинной татарской семьи. Ее прадедом по материнской линии был известный казанский книгопечатник и просветитель Каримов.
«Я не люблю делать портреты»
— Расскажите, как вам тут живется?
— Живу я практически в деревне, это маленькое местечко называется Киско. В переводе это название означает «рельсы» — потому что здесь недалеко есть карьер, где раньше добывали медь, а от него по рельсам ходили вагонетки.
Сегодня в Финляндии происходит серьезная глобализация — маленькие деревни и поселки постепенно погибают и переходят в большие, входят в состав городов. Кстати, 50 тысяч населения — это очень большой город для Финляндии. Хельсинки, конечно, по местным меркам и вовсе огромный — там 630 тысяч. Народу здесь не прибавляется, идет в основном убыль. Да и приток эмигрантов небольшой.
У меня тут есть друг, Мауно. Он живет рядом, это мой сосед. И у нас с ним традиция каждый день в 10 часов пить кофе. Мы два таких старика, которые вместе пьют кофе. Он помогает мне не терять финский язык, мы разговариваем. А иногда просто сидим молча. Порой он говорит что-то, а я и не слушаю: смотрю на него, он шевелит губами — значит, живой. Есть еще ворона. Она моя знакомая. Она прилетает сюда, я выношу ей на тарелочке хлеб, печенье, орешки. А она аккуратно это подбирает, благодарит меня и улетает. Вот и все. Остальные проходят по дорожке мимо дома. Финляндия — довольно скучная страна, знаете ли…
— А финны ваши работы покупают?
— По-разному бывает. Вот во дворе стоит работа, она стоит около 100 тысяч евро. Но пока ее не купил никто — она так и будет стоять. У меня напротив окна стоит целое состояние, готовые работы, отлитые из бронзы. Но тут же Финляндия. Они, может, будут еще 100 лет стоять в этой маленькой деревушке…. Хотя недавно были у меня гости, человек 5-6 финнов. Они купили одну мою работу.
— А чем еще вы зарабатываете?
— В конкурсах участвую. Например, был такой президент в Финляндии — Мауно Койвисто. Недавно в Финляндии был объявлен конкурс на его памятник возле здания Парламента. Участие в конкурсе в Финляндии ради победы однозначно будет провальной идеей. Я уже много раз участвовал, ни разу не побеждал. Даже один раз занял первое место, но скульптуру дали сделать другому человеку. Но зато премиальные за эскиз я могу получить — это 5 тысяч евро. Я и ориентируюсь на то, чтобы их получить. У меня хорошая идея — я как-то случайно с ним встретился, был ему представлен и пожал ему руку. Думаю, это дает мне повод сделать его портрет.
— Разве вы делаете портреты?
— Я вообще их не люблю, как и политические дела. Но здесь у меня есть желание это сделать. Пару лет назад я сделал портрет Яна Сибелиуса, который называется «Вальс тристе» (это его знаменитое произведение, которое, кстати, сплагиатили потом советские композиторы — вы слышите эту музыку в «Школьном вальсе»). И это тоже было мое личное желание.
Я вообще портреты не люблю, как и политические дела. Но здесь у меня есть желание это сделать. Пару лет назад я сделал портрет Яна Сибелиуса. И это тоже было мое личное желание
«Мне кажется, сочетание ума и не-ума и есть искусство»
— Вы с детства хотели стать скульптором?
— В перестроечные времена мне было интересно и видеть мир, и параллельно работать. Я занимался любимым делом — керамикой, а в Финляндии стал скульптором. Это благодаря одному человеку, который сказал: «Давай попробуем сделать это в бронзе». Я сделал, а потом это понравилось другому человеку, богатому. И он предложил: «А что если и мне сделаешь?» И вот я сделал одну, вторую, третью работы — так и стал наполовину скульптором.
— А что вы любите делать?
— Художники никогда не говорят, над чем работают. А я, наверное, самый болтливый художник. Моя жизнь так устроена — приходится сначала рекламировать, чтобы потом Бог, может быть, тебя услышал. Меня, наверное, Богу плохо слышно, поэтому мне приходится самому ему рекламу посылать, и чтобы ему еще кто-то рассказывал: «Рафаэль, дескать, делает вот такую штуку».
Я делаю сейчас рисующего ангела, которого обещал мужу Бэллы Ахмадуллиной. Идея у меня амбициозная — поставить его неподалеку от Эрмитажа. Мне, конечно, сразу сказали, что это бесполезно. А одна моя злая знакомая даже сказала: «Рафаэль, а чего сразу-то не в Эрмитаж?» Но я, конечно, постеснялся — там слишком много великих мастеров.
Работа, между прочим, стоящая: в ней ведь еще есть и второй художник — сама Бэлла Ахмадуллина со своим стихотворением «Я знаю истину простую». И это самое главное, над чем я сейчас должен работать — потому что времени на самом деле у художников мало. Полжизни у меня ушло на работы, и я смотрю в зеркало — а уже седой человек...
— Я слышала про ваши литературные эксперименты.
— У меня есть рассказы, из них я сейчас собираю повесть «Поездка к матери». Рассказы эти были написаны в разное время, о разных вещах. Есть еще у меня готовая книга — «Дорога под облаками». Она оказалась ненужной в редакции одного казанского журнала, ее отвергли. Мы с ними сначала договорились, а потом мне прислали отказ: якобы это им невыгодно. Странная невыгодность у людей: им предлагают готовую вещь, а им невыгодно, потому что они сами хотят дизайн делать, лучше, чем финны, чем художник. Это оскорбление какое-то. Странные люди…
У нас в России вообще очень много невыгодного. Невыгоден хороший художник, который, может быть, рождается один такой на тысячу (я сейчас не о себе говорю, не подумайте!). Хороший журналист, писатель — тоже не нужен. Нужен дебил какой-то, чтобы серенько все было, средненько.
Я делаю сейчас рисующего ангела, которого обещал мужу Бэллы Ахмадуллиной. Идея у меня амбициозная — поставить его неподалеку от Эрмитажа
— А что такое хороший художник? Он должен быть умным?
— Мы с моими друзьями на эту тему много спорим. Например, один из них — Миша Копылов — классический такой питерский интеллигент. Мы с ним часто спорили: нужен ум в искусстве или нет? Ведь, например, великий Ван Гог не был умным человеком. Потому что если бы он был умным, у него бы это все не получилось. Не всегда нужна голова, чтобы писать музыку или картину. Это как разговаривать с женщиной, признаваться в любви. Разве нужна для этого голова? Нет! Она будет мешать. Короче говоря, мы пришли с Мишей к выводу: «Вообще-то ты, Рафаэль, прав. Здесь надо поменьше думать, надо просто забыть про свой мозг». Примерно так. Мне кажется, сочетание ума и не-ума и есть искусство. А когда оно такое сухое, только на разуме держится — это не искусство…
«Сегодня с художником уже разговаривают»
— Вы во время карантина съездили в Елабугу. Как вам там, понравилось?
— Да, совсем недавно я был в Елабуге на симпозиуме. Я туда приехал, думал, что я такой великий художник. А там девочки молодые, которые мне в дочки годятся, — сидят и пишут огромные картины. И все заслуженные, народные. В России же очень модно быть народным и заслуженным. А у нас тут, где я живу, к сожалению, не раздают такие почести. И ты живешь такой, на фиг никому не нужный художник. Спрятался где-то там в лесу от всех, как будто террорист какой-нибудь, и живет там себе…
Так вот в Елабуге — они берут огромные холсты, сидят, красят. И я слышу шорканье кисточками и думаю: «Боже мой, зачем я здесь? Что я делаю?». Мне надо покурить, кофе попить, и потом только я готов. А они раз-раз — и все. Я привез такие маленькие холстики, их и раскрасил. И они все подошли и спрашивают: «А как так?». А я говорю: «Да просто я люблю такие маленькие картинки рисовать».
— Но ведь сам факт того, что симпозиум провели — это же хорошо?
— Конечно. Я бы, кстати, попросил обратить большое внимание через вашу газету: живя далеко, видно лучше. Я сейчас вижу, как страна разбогатела. Она богатеет незаметно с разных сторон. Так вот, на международном симпозиуме в Елабуге из иностранцев было всего три человека. Я финн, один парень из Португалии и одна из Турции — наша Айгуль. Но это было очень хорошо: я увидел, как далеко ушли люди, и теперь их надо догонять, они потрясающе пишут двухметровые картины, меня это поразило. Это все было за счет государства! Раньше о таком и подумать было немыслимо. Мы жили в хорошем отеле, ели в ресторане, писали картины и были какими-то белыми людьми.
Когда я уезжал на Запад, художник в нашей стране был совершенно никто, не человек. А сегодня с художником уже разговаривают, сделали в Казани музей современного искусства прекрасный… Но художник — все равно как коммунист. Он работает без зарплат и гонораров.
Мне кажется, сочетание ума и не-ума и есть искусство. А когда оно такое сухое, только на разуме держится — это не искусство…
«Мне за «Коня-страну» не заплатили»
— Но ведь за установленные работы вы гонорары получаете?
— Не всегда. Вот, например, немного неловко получилось с конем. Мне ведь гонорар за него не заплатили.
— Как так?
— Я из своего кармана потратился на него — и все. Это было страшное разочарование — в свое время Татьяна Георгиевна Прокофьева, которая тогда была главным архитектором Казани, так и не смогла убедить свое руководство, что человек два года работал над произведением. Два года я нищенствовал.
— То есть фактически вы «Коня-страну» городу подарили?
— Да ничего я никому не дарил. Просто так получилось, что мне за «Коня-страну» не заплатили. Мне обидно. Никаких договоров заранее я не составлял ни с кем. Ну кто будет их составлять? Я так рассчитывал на свою родину… Мы всегда стараемся любить родину, но полюбит ли она тебя? Жалко, что история с «Конем-страной» случилась не в Финляндии. Тут если мэр сказал надо — значит, надо. А я и с Олесей Балтусовой встречался, и ей рассказал, что не заплатили. И без толку.
— Но писали ведь про пожертвования от спонсоров на эту скульптуру.
— Прошло уже три года, как я работу поставил, а тебе ни спасибо не слышно, и уж про деньги я вообще молчу. Во всех газетах было написано про какие-то 200 тысяч… А вы найдите в интернете, сколько стоит пятиметровая скульптура из бронзы.
И еще — много ли произведений в Казани, которые отражают желание художника сделать что-то о своей стране? Все же по указке сделано. По заказу. Или меценат какой-то подарит. Я так думаю, что вот так, в лоб, сочинение о любви к родине — может быть, только этот мой конь и есть... А как его поливали в интернет-пространстве! И его, и меня как художника. Может, это и заказуха была.
Вот Киркорову хорошо, я завидую. Любому другому певцу, артисту тоже. Но художники — те люди, с которых во все времена начиналась свобода, — с нами сейчас очень плохо. Все первое по поводу культуры начинается с художников. Я сожалею, что на это не делают упор. А скульптура — еще и вечное искусство. Сколько лет люди будут смотреть один и тот же фильм? Ну пять. Ну десять. А «Давида» Микеланджело посмотрело все равно больше людей, и сколько сотен лет смотреть будут.
— А никаких званий вам за него не предлагали?
— Ринат Зиннурович (Закиров, до сентября 2020 года — председатель исполкома Всемирного конгресса татар) сначала говорил о звании заслуженного художника. А я к званиям отношусь равнодушно, считаю это наследием сталинизма. Он говорил: «Молодец ты, коня сделал. Многие не согласны с тем, что он на коня похож, все говорят, что на верблюда. Но все равно ты молодец. Только уж больно у тебя абстрактно все, надо было его грустного сделать». Я говорю: «Как же грустного? Это ведь будет стоять возле кремля, это лицо страны, народа, должна быть красивая вещь». В итоге он меня прогнал, я ушел оттуда грустный и печальный. Но в итоге узнал, что оттуда выгнали и его самого. Так что справедливость восторжествовала.
Все чиновники рано или поздно все равно покидают свои места. А я не заслуженный, не народный, терять мне нечего.
Мы всегда стараемся любить родину, но полюбит ли она тебя? Жалко, что история с «Конем-страной» случилась не в Финляндии
— Ваш конь весь покрыт символами, абстракциями. Каждый из них что-то означает?
— Да, в нем нет ни одной случайной детали. Многие, например, спрашивали, что это на нем за колесики. А эти колесики — это время. Они древнюю Булгарию, например, задавили. Это время, которое когда-то задавило нашу страну. Чингисхан для моего народа — это такой же Гитлер. Или Наполеон. Или Александр Македонский. Пошел, раздавил сотни тысяч людей....
Под Самарской лукой есть древние булгарские валы. В Самарской области был большой город (от него остались только следы). В Лондоне жили 10 тысяч человек, а археологи утверждают, что тут жили не меньше 15 тысяч. Это был самый большой город Европы! А Чингисхан прошелся…. Я вот только что недавно узнал, года два тому назад, что из космоса нашли двухкилометровую линию обороны. Валы, насыпи эти из космоса хорошо читаются. Может быть, когда-то историки найдут это все, восстановят справедливость…
«Кремль — младенец по сравнению с баитом о Сак-Сок»
— Мы все слышали про вашу новую разработку по мотивам древнего баита «Сак-Сок». Расскажите, как идет эта работа.
— Ну сейчас она находится пока в замершей стадии, из-за ситуации с коронавирусом. Мне кажется, это земля нас так наказывает за то, что мы вот так нехорошо, необдуманно с ней поступаем. Все эти наши пакетики, все наши глупости приводят к такому. Я в детстве занимался фотографией — печатал, покупал проявитель, закрепитель, потом выливал все эти растворы. И как-то раз задумался: а куда я все лью? И спросил об этом у папы. А он мне и ответил: «В Волгу, сынок, течет все, что ты выливаешь». Мы тогда жили в Куйбышеве. И тогда впервые я стал задумываться, как мы засоряем этот мир.
— Но вернемся к Сак-Сок?
— Это совершенно случайно рожденная идея. Моя мама всегда напевала этот древний баит. И бабушка моя тоже. И только когда я начал ездить в Казань, узнал, что мои родители, оказывается, происходят из самой старой сохранившейся на сегодняшний день татарской деревни (мне об этом рассказал все тот же Ринат Зиннурович). Она находится за пределами Татарстана — это деревня Мастяк Ульяновской области. И именно в той деревне сохранился этот баит, эта легенда.
Я влюбился в эту тему. Легенда эта о том, как плачущая мать бегает, носится и ищет своих детей, которых зовут Сак и Сок. Это мальчики-близнецы, их отец стоял и стрелял в большую стену, чтобы освободить солнце. Стрелы закончились, и он попросил жену, чтобы она прислала через детей новые. И когда эти два мальчика несли серебряные стрелы, они по дороге подрались. Мать их прокляла, и они превратились в птиц. И теперь они где-то там в темном лесу, в деревьях, мама ищет их на берегу реки и плачет, а отца сожгло солнце, и он стал грачом.
— А как вы поняли, что именно в вашей деревне сохранилась эта легенда?
— У меня есть замечательная подруга Миляуша Хабутдинова, профессор Казанского университета. Она мой куратор по научной линии. Так вот, она утверждает, что эта легенда связана еще с Великой Китайской стеной — она и есть тот самый прототип стены, в которую стрелял отец мальчиков и освобождал солнце. Есть еще множество версий этого баита, но он в течение тысяч лет модифицировался и превращался в другие сказки. А у нас в деревне сохранилась самая старая версия, близкая к первоначальной. Миляуша Хабутдинова говорит, что у нее есть 25 вариантов, и самый древний — про серебряные стрелы, его рассказывают только в Мастяке. Она меня и спросила: а откуда ты знаешь про серебряные стрелы? А вот нигде я его не прочитал — с детства слышал, как напевали в семье.
Около двух с половиной тысяч лет этому произведению, вы представляете? Найдите-ка мне что-нибудь, что в Татарстане старше. Вот эта крепость, Кремль, рядом с которым боятся ставить эту скульптуру, — она младенец по сравнению с этой легендой! Это то же самое, что Слово о полку Игореве для русских или Калевала для финнов.
Миляуша Хабутдинова, профессор Казанского университета, утверждает, что эта легенда связана еще с Великой Китайской стеной — она и есть тот самый прототип стены, в которую стрелял отец мальчиков и освобождал солнце
— И вы будете делать скульптуру?
— Когда я приезжал в Елабугу, то привез с собой эскизы. Думал, у меня не будет возможности их показать из-за коронавируса. Но благодаря моей подруге, директору ГМИИ Розалии Нургалиевой, мне удалось сделать небольшую выставку!
Розалия — потрясающе умная женщина, космический просто человек. И музей привела в порядок, и выставки, которые у нее проходят... Вот этот человек умеет готовить. Она готовит культурную трапезу для целого народа.
На этой однодневной мини-выставке во дворе ГМИИ было совсем немного человек. И сейчас мои эскизы оставлены в хранилище музея. Розалия сказала, подготовит выставку в фойе «Эскизы Рафаэля Сайфуллина на тему композиции Сак-Сок». Модель, макет — все у нее. Это должны люди обязательно увидеть, по ее мнению, — и она буквально заставила меня их ей оставить. И я освободился от этих эскизов, целый год над ними работал. Так что в ближайшее время будет выставка в ГМИИ. А потом и сама скульптура. Это моя мечта. Если, конечно, она осуществится...
комментарии
И для их потомков, Чингизхан - как Гитлер, т.е. захватчик и убийца.
Немного идёт вразрез с современными идеями татарских националистов?
Чингисхан такой же Гитлер, как и Иван Злодей или Петр Первый
Современные татары были созданы двумя евреями в 1918 году: Лейбой Бронштейном и Володей Бланком.
До этого они были магометанами
Булгары и башкиры названы монголами в числе тех 6 народов, войны с которыми были наиболе трудными и тяжелыми. Против Булгарии было совершено ПЯТЬ завоевательных походов. И Бату был вынужден задержаться на территории Булгарии не потому, что булгары шибко ему нравились. А из-за непокорности булгар. После этого булгары, как народ исчезает. Вместо них появляются чуваши. Мирный, трудолбивый народ. Предки собственно чувашей и казанских татар.
Было создание великой Татарии - объединение всех народов и племен Евразии в единое государство под единым законом.
Чингизхан - гений № 1 всех времен и народов.
До того очернили этого великого человека, даже его прямые потомки отрекаются от него.
А вот это да:
У нас в России вообще очень много невыгодного. Невыгоден хороший художник, который, может быть, рождается один такой на тысячу (я сейчас не о себе говорю, не подумайте!). Хороший журналист, писатель — тоже не нужен. Нужен дебил какой-то, чтобы серенько все было, средненько.
Источник : https://realnoevremya.ru/articles/199208-rafael-sayfullin-chingishan-dlya-moego-naroda-eto-tot-zhe-gitler
Собственно какое отношение имеет чувашско-мусульманское население Казанского ханства к Чингисхану и монгольским завоеваниям?
На Волге Булгары и Мишары (финно угры ) у них тюркские - узбекские имена , в Монголии татары , вот их имена - Жугдэрдэмидийн , Тумурбаатар , Батэрдэнэ , Очирбат Баатар , Халтмаагийн Баттулга .
Они утверждают, что именно
монгольское племяя "татар" , пришедшее на Волгу с войсками монгола Чингизхана в начале 13 века, вырезало волжских булгар.
Давайте посмотрим, что об этих событиях писали их современники.
Венецианский путешественник Марко Поло в своей книге "Путешествие в Тартарию" пишет о городе Каракорум: "Это был первый город, которым татары обладали после того, как они вышли из своей страны. У них не было правителя, и они платили дань великому князю Ван-Хану, мы его называем пресвитер Иоан. Татары сильно умножились. Когда Ван-Хан увидел это, он убоялся и решил расселить их по разным странам. Но татары узнали об этом и ушли на север. И больше не платили дань. В 1187 году татары выбрали царя по имени Чингисхан. Эта новость разлетелась во все страны. И все татары пришли к нему, чтобы признать в нем своего правителя".
Как мы видим, приведенный фрагмент книги Марко Поло полностью противоречит "Сокровенному сказанию". В ней Марко Поло не только не упоминает, что татары были истреблены Чингисханом, но открыто пишет, что он был их правителем.
Аналогичные сведения содержит книга францисканского географа Гильема де Рубрука "Путешествие в восточные страны": "Татары разделили всю Скифию от Дуная до Востока". Так, в книге де Рубрука также говорится, что татары не были уничтожены, но, напротив, завладели всеми землями до Дуная.
Можно, конечно, сказать, что Марко Поло и де Рубрук заблуждались. Но назвать татарами народ Чингисхана, вознеся его до их правителя – это совершенно непозволительное заблуждение для людей, лично посетивших в XIII веке владения Чингисхана.
А что мы видим в "Сведениях о черных татарах" (Хэй-да ши-люэ, 黑鞑事略) 1237 года? "Государство черных татар называется Монгу. Их первый правитель зовется Тимучжин, в титуле императора носит имя Чингисхан".
Здесь мы видим, что Монгу – это название государства, возглавляемого Чингисханом. Но народ зовется не монголами, а черными татарами.
Более конкретна летопись "Полное описание татар" (Мэн-да бэй-лу, 蒙韃備錄) 1221 года. "Земли, где возвысились татары лежат к северо-западу от земель киданей. Племена татар происходят от народа шато. Имеется 3 рода: черные, белые и дикие татары. Император Чингис и все его полководцы являются черными татарами".
Здесь мы видим не только уже знакомые сведения, что Чингисхан был вождем татар, но и что сами татары происходят от тюркского племени шато.
"Мэн-да бэй-лу" упоминает, кстати, и монголов. "В прежние времена существовало государство Монгут. Нынешние татары полностью истребили этот народ. Татары восхищались монголами как мужественным и смелым народом. И когда джурдженские чиновники научили назвать государство Монгу по имени монголов, Чингисхан принял их совет".
Как же так? Получается, не монголы истребили татар, как пишет "Сокровенное сказание", а, наоборот, татары истребили монголов [вероятно, речь идет о киданьском государстве Жужань], но позже сами приняли их имя, как символ воинской доблести!
Раз так, не удивительно, что пришедшие в Европу войска "монголов" (беру в кавычки) стали называться татарами. Ведь это и было их имя, имя, которое никаким чудом не возродилось, а было принесено непосредственно самими его носителями.
Обращу внимание, что я рассматривал работы Марко Поло, Гильема де Рубрука, китайские летописи "Мэн-да бэй-лу" и "Хэй-да ши-люэ", написанные непосредственно в расцвет созданной Чингисханом Монгольской державы, в XIII веке. И никто, ни европейцы, ни, тем более, китайцы, не пылали любовью к татарам, чтобы приписать им чужие подвиги. Называть же народ Чингисхана татарами, именем их якобы злейшего врага - это вообще непозволительная роскошь для летописца. Значит, по крайней мере, в отношении татар источники в целом честны.
А что же "Сокровенное сказание"? Уже неоднократно ученые высказывают сомнения в его подлинности. Ведь обнаружена летопись лишь в 1872 году в Китае, написанной на китайском языке. Содержащиеся в ней противоречия более ранним источникам, в том числе, китайским, только подтверждают мысль, что написано "Сказание" было намного позже в угоду политическим соображениям китайской политики.
И не пишите, что автор врет. Найдите и почитайте хотя бы перевод "Мэн-да бэй-лу". А потом обвиняйте во лжи средневековых китайских авторов, потому что их "писанина" для вас неприятна.
И всё правда.
Авторы имеют ввиду одно, а переводчики другое, сообразно своему пониманию вещей. Типа, ах он же пишет про завоевателей с севера, про монголов, значит переводим их как "татаро-монголы". В соответствии с пониманием присущим русским историкам. Но мы то знаем, что они не татары, а монголы.
«Сокровенное сказание» было составлено в 1240 году автором-монголом, и дошло до нас на монгольском языке в китайской иероглифической транскрипции, снабжённой переводом на китайский язык. Оснований верить автору, монголу жившему в одно время с Чингисханом, много больше, чем чужеродному автору из Южного Китая.
Хотя, оно конечно, для татаристов, все что противоречит учению Марджани это ложь, вранье и недостойно внимания:)
Там всех татар ждут.
Увы, нет сегодня таких историков. Им, скорее всего, эта справедливость совершенно не нужна. Сегодня мода на татаризм.
Выходцы из закамских аулов хотят быть потомками Чингизхана или Магомеда.
Но лучше сразу - Аллаха.
А русские - берёзы.
Пора бы уже и выучить.
Не может быть.
Плохая никуда не годная древесина, внутри всегда гнилая.
Мне интересно искать параллели в языках. Например, «я тебя люблю» по-татарски звучит как «мин сине яратам», а по-фински — «мина ракастан синуа». Похоже! Puukko — финский нож. В одном из татарских диалектов есть название ножа «пяке». «Кяки» по-фински и «кяку» по-татарски — это кукушка. И таких совпадений еще много. Я не думаю, что они случайны.
Еще у меня есть гипотеза о том, что и в русском языке слово «утюг» — на самом деле татарское, состоящее из двух слов — «ут» и «юк», «без огня». Дело в том, что в кожевенном производстве давным-давно употребляли такой инструмент, в котором использовался нагрев без открытого огня, который впоследствии превратился в утюг. А кожевенные мастера как раз были в основном татары, они издревле обрабатывали кожу, шили прекрасную обувь.
Одного недавно опять выбрали.
" финских татар!"
Язык они сохранили, нацию они сохранили.
Нечего они несохранили.
Это нравоучительная история в духе "культуры обретения силы" тенгрианского шаманизма. Отец несёт рассвет, борется за него, мать обеспечивает тыл, воспитывает детей. Люди как дети, одинаковые и разные, враждуют и дерутся между собой, - прокляты за это материнским проклятием (самым сильным из подобных воздействий) Люди погибают, их души уходят в дебри небытия, но мать ищет их и время даёт шанс, - шанс обрести единство, зрелость, силу. И вот эта сила и есть нирвана ("выйти из леса") для общества. В силе справедливость.
цру привет передай инде