«Как современная философия подходит к понятиям жизни и смерти? Здесь огромный разброд и шатания»

«В нашей культуре нет единого знания. Это порождает неадекватный образ знаний о мире»

— Вячеслав Иванович, философы, биологи, физики нередко объявляют свою область знаний ключевой в науке. Кто из них прав?

— Если научная дисциплина выходит на первый план, то есть оказывает преимущественное влияние на другие науки, то она и является ключевой. Допустим, в первой четверти XX века была революция в физике — создание квантовой механики, теории относительности. Конечно, эта дисциплина была ключевой. В настоящее время ключевой областью науки может быть построение модели искусственного интеллекта.

Получается такое чисто ситуативное, временное влияние какой-то одной области знаний. Но если говорить глобально, то мне представляется так, что реальность едина, поэтому знание об этой реальности тоже должно носить единый характер. Отдельные дисциплины — это просто разные стороны единого знания. К сожалению, в нашей культуре единого знания нет. Научное знание чрезвычайно специализировано, очень затруднено сообщение между разными дисциплинами. Это уже по определению порождает неадекватный образ знаний о мире.

Философия в какой-то степени должна была бы играть роль такого интегратора знания. И пока отдельные науки не отделились от нее, она выполняла такую функцию, но с XIX века происходит мощная специализация, возникновение отдельных научных дисциплин. Они выходят из состава философии, и сегодня получается такая парадоксальная ситуация, что философия — это общее без частного, а отдельные науки — частное без общего. В итоге происходит распад единой конструкции на общее и частное, которые не связаны между собой.

В первой четверти XX века была революция в физике — создание квантовой механики, теории относительности. Конечно, эта дисциплина была ключевой. В настоящее время ключевой областью науки может быть построение модели искусственного интеллекта

Поэтому, с моей точки зрения, важнейшей задачей современной науки является усиление интегративных тенденций и движения к созданию какой-то интегральной науки или интегративного знания. Какая разница, как его называть, главное, чтобы оно носило синтетический характер, который бы интегрировал разные научные дисциплины.

— Какие появились новые области науки, которые пытаются сейчас соединить разрозненные области знаний? И какая область знаний развивается активнее всего и дает новые идеи для фундаментальных открытий в науке?

— В XX веке стали появляться такие синтетические науки. Это, например, кибернетика, синергетика, теория систем (или системный подход), экология и так далее. Но в последнее время эта тенденция как-то ослабла. Не знаю, с чем это связано, может быть, идет вторая волна специализации культуры.

Но все-таки интегративные тренды не исчезли. В последнее время появились когнитивные науки, очень активно развивается направление искусственного интеллекта — и влияет на многие другие направления. Кроме того, в самой физике есть направление к объединению квантовой механики и теории относительности, это то, что называется «теорией великого объединения». С точки зрения большинства физиков, наиболее перспективная теория — это теория суперструн.

Интегративные тенденции есть, но мне кажется, что они недостаточны. Сейчас нужно усиливать их и делать это движение более содержательным. Потому что идущие сегодня интеграции специализируются в каких-то частных направлениях, то есть возникают такие частные синтезы. Довольно сложно сегодня выйти опять на более интегральный синтез, который охватывал бы эти частные синтезы, выступал бы как синтез второго порядка.

Было предложено рассматривать элементарные объекты не как точечные, а как протяженные, которые находятся в некотором колебательном режиме, колеблются, вибрируют, как струна. В ней может возникать как главный тон, так и множество обертонов, то есть какой-то спектр разных частот, разных энергий

— Теория струн существует уже почти полвека, но о ней по-прежнему мало кто знает. В чем ее суть?

— Лично я довольно скептически отношусь к этому направлению, так же как и английский физик Роджер Пенроуз, например. Не все физики поддерживают идею, что эта теория окажется на самом деле выражением синтеза в науке. Но если говорить о ней, то лучше всего прочитать книгу Брайана Грина «Элегантная Вселенная». Главная идея этой теории в том, чтобы рассматривать в качестве элементарных объектов в физике не точечные объекты, которые не обладают размерами. В более стандартном подходе элементарные частицы моделируются как точки, а это вызывает ряд проблем, связанных с тем, что в самой этой элементарной частице может быть бесконечная энергия, непонятно, как здесь могут работать законы электродинамики и так далее. С таким подходом резко затрудняется возможность синтеза с теорией относительности.

Поэтому было предложено рассматривать элементарные объекты не как точечные, а как протяженные, которые находятся в некотором колебательном режиме, колеблются, вибрируют, как струна. В ней может возникать как главный тон, так и множество обертонов, то есть какой-то спектр разных частот, разных энергий. И если положить в основание такие протяженные колеблющиеся элементы, которые были названы «струнами» (или «бранами»), то тогда решается ряд математических задач в синтезе теории относительности и квантовой механики. В частности, решается проблема расходимости, возникновения бесконечной энергии при расчетах энергии поля в квантовой теории поля.

«На редукционистском полюсе жизнь сводится к физическому телу. А в интегративных подходах понятие жизни ближе к восточным философиям»

— Как современная философия подходит к понятиям жизни и смерти?

— Здесь огромный разброд и шатания. Вряд ли можно говорить о современной философии как о целостном феномене. Это огромное количество разных школ и направлений. Конечно, можно говорить о господстве каких-то школ в философии, например школы постмодернизма. Но тут же рядом существует интегральный подход американского философа Кена Уилбера, который пытается развивать более интегративные подходы в области философии, психологии и культуры в целом, синтезировать разные теории развития, разные рациональные традиции вместе с иррациональными. Он пытается вводить уровни сознания, пытается их строго описать и так далее. Здесь же есть и редукционистские материалистические направления, которые связаны с философией науки. Конечно, классического жесткого неопозитивизма, наверное, уже нет, потому что постпозитивизм уже оказал большое влияние на ученых. Но сциентизм — это тоже одно из современных направлений, которое считает, что наука — это основа, философия должна опираться на научное познание для построения своих конструкций.

На одном краю спектра философских направлений можно рассмотреть жесткие версии редукционизма. Это такое направление, которое сводит целые более высокого уровня к элементам, из которых они состоят и которые находятся на нижележащем уровне организации. То есть биологические системы сводятся к атомам и молекулам, к физико-химическим процессам, которые протекают в этих системах.

Другой край — это разного рода интегральные традиции в философии. Здесь будет и русская философия всеединства, которую когда-то основал Владимир Сергеевич Соловьев. Последним ее представителем был Алексей Федорович Лосев, который умер в конце XX века. Я развиваю направление, которое называется философией неовсеединства. Это попытка возродить и развивать далее идеи русской и мировой философии всеединства. Можно вспомнить тот же интегральный подход Уилбера, это такой противоположный полюс максимальной интегративности по отношению к редукционизму.

Другой край — это разного рода интегральные традиции в философии. Здесь будет и русская философия всеединства, которую когда-то основал Владимир Сергеевич Соловьев. Последним ее представителем был Алексей Федорович Лосев, который умер в конце XX века

Если говорить о крайнем редукционистском полюсе, то, конечно, жизнь здесь рассматривается так же, как и в современной биологии и науке. Жизнь сводится, редуцируется к физическому телу. А само физическое тело, которое тоже состоит из множества уровней организации — это атомы, клетки, ткани, органы, организм, популяции, биосфера, — все это обрушивается до самого нижнего уровня организации, до атомов и молекул, до физических и химических реакций. Поэтому феномен жизни тут определяется как сложная физико-химическая система. То есть, по сути, живое понимается как неживое, как специфичное неживое.

А в интегративных подходах понятие жизни ближе к восточным философиям, к восточной метафизике, индийской философии, где феномен жизни рассматривается как такое многослойное многоуровневое образование, по отношению к которому наше физическое тело — только самый нижний уровень организации. И сущность живого находится на более высоких уровнях организации, которые могут принадлежать другой материальности, не чисто физической материи, но все-таки еще материи, просто она другого типа. И также сущность живого принадлежит вообще каким-то нематериальным, идеальным, духовным областям.

«Чтобы выразить сущность живого, нужна какая-то математическая модель. Но в математике для этого нет подходящих средств»

— По каким признакам вообще можно отличить живое существо от неживой материи?

— С одной стороны, есть разные внешние признаки живого, которые мы наблюдаем у живых организмов и которые отсутствуют у неживых объектов. Это можно назвать феноменологией живого. Мы видим, что живое способно к самодвижению. Мы чувствуем, что когда падает камень, он падает под действием какой-то внешней силы. Эта внешняя сила проявляется и его толкает, а когда, например, кошка встает и переходит из одного места в другое, мы чувствуем, что она двигает сама себя.

Самый первый подход для описания феноменологии жизни — это просто перечислить признаки живых организмов: способность самодвижения, способность размножения, способность питания, роста, эволюции. Можно долго перечислять такие признаки. И часто в биологии ограничиваются как раз вот этим перечнем, но понятно, что это неглубокий подход. Это только первое прикосновение. Для науки стоит задача как-то обобщить эти разные феномены и признаки живого и выйти на какую-то сущность. А вот здесь уже большая проблема.

С одной стороны, мы имеем ответы всех народов и всех религий, что сущностью жизни является душа. И здесь очень простая формула живого — это тело плюс душа. Тело принадлежит физической материи, а душа — какое-то другое начало. По поводу нее можно спорить, но это точно другое начало. Возникновение жизни — это объединение души и тела, а смерть — это их распад, отделение души от тела. Но каким образом выразить в науке концепт души и стоит ли его вообще выражать? Тут в философии уже начинается разнобой. Есть два направления в философии биологии — редукционизм и холизм.

Мы видим, что живое способно к самодвижению. Мы чувствуем, что когда падает камень, он падает под действием какой-то внешней силы. Эта внешняя сила проявляется и его толкает, а когда, например, кошка встает и переходит из одного места в другое, мы чувствуем, что она двигает сама себя

Про редукционизм я уже говорил, это попытка свести все к атомам и молекулам. Для редукционистов ответ на вопрос о жизни относительно прост. Они говорят, что живое — это неживое, что биологическая система — это просто сложная физико-химическая система и нам не нужно ничего, кроме законов физики и химии, чтобы объяснить сущность живого. По большому счету для них биология — это прикладная физика, как самостоятельной дисциплины ее не существует.

А холизм (от греческого «холос») — это учение о целом. Холисты — сторонники того, что живое обладает неким новым качеством, которое отсутствует у неживого. Они связывают это с философией целого. Что такое целое? Это сумма частей, которая рождает новое качество, отсутствующее у этих частей по отдельности. Это качество еще называют эмерджентным, от английского to emerge — возникать, впервые появляться. То есть это то новое качество, которое появляется у целого, но отсутствует у его элементов. Этим качеством для живой системы как раз является феномен жизни. В этом смысле это не просто какое-то механическое объединение атомов и молекул, а это целое на атомах и молекулах, которое рождает новое качество, качество жизни.

Тогда главная задача — понять это качество, выразить его теми или иными конструкциями. Здесь очень большая проблема, потому что пока вы находитесь в науке, вы должны использовать научные модели для выражения фундаментальных конструкций. А использование научных моделей — это, по сути, математика. У нас нет никакого другого языка для построения моделей, кроме математики. Поэтому, чтобы вам выразить сущность живого как что-то особенное, чтобы выразить это эмерджентное качество, вам нужна какая-то математическая модель. А как только вы обращаетесь к математике, то вы сразу видите, что никаких подходящих средств для выражения феномена души, сознания, внутреннего мира просто нет, потому что вся современная математика была создана под запросы физики. То есть физика начиная с XVII века постоянно требовала от математики создания новых структур, которые можно было бы использовать для описания физических, то есть неорганических процессов.

В математике была создана соответствующая система структур, которая позволяла нам очень хорошо описывать неживое, но так же хорошо не позволяла нам понять феномен жизни. Это был своеобразный смысловой фильтр, надевая который на себя, на свой разум, мы систематически могли познать неживое и систематически отфильтровывали все, что относится к феномену жизни. В итоге у нас такая сложная ситуация.

Это очень интересная, оригинальная школа отечественной философии, основателем которой был русский философ Владимир Соловьев. Он прожил довольно немного, 47 лет, но за это время создал огромную философскую школу, которая имеет мировое значение

«Философии всеединства предположила, что в основе любого состояния бытия лежит состояние многообразия тех или иных начал»

— Расскажите подробнее о философии всеединства.

— Это очень интересная, оригинальная школа отечественной философии, основателем которой был русский философ Владимир Соловьев. Он прожил довольно немного, 47 лет, но за это время создал огромную философскую школу, которая имеет мировое значение.

Главной идеей этой философии является концепт всеединства, то есть это состояние максимального синтеза тех или иных начал. Синтезироваться может все что угодно. Это могут быть атомы, которые синтезируются в молекулу, молекулы — в клетку, затем синтезируется организм, общество, сообщества и так далее. И всеединство — это максимальный синтез, который максимален по двум параметрам. Во-первых, он максимален экстенсивно, синтезируя максимальное количество элементов в себе и, во-вторых, он максимален интенсивно, синтезируя элементы максимально органично, встраивая их в высшую органичную целостность.

Для представителей этой философии всеединство — это был своеобразный архетип, эталон, с точки зрения которого они пытались решить все основные вопросы. Например, что такое истина? Истина — это всеединство знания, это единство эмпирического и теоретического познания, разных методов познания. Например, научная теория — это высокое всеединство тех или иных ментальных смысловых частей, из которых состоит эта теория. Что такое общество? Общество — это социальное всеединство, органический синтез на людях, целое на людях. Таким же образом можно рассматривать все остальное. А, например, организмы — это целое на тканях, органах, клетках, это такое биологическое всеединство и так далее. Вопрос состоял в том, что состояние тем более совершенно, чем более оно приближается в синтезе своих элементов к высшему синтезу, к этому всеединству.

Эта школа всеединства особенно интересна тем, что она предложила оригинальное решение фундаментальных философских проблем созданием новой теории многообразия. То есть она предположила, что в основе любого состояния бытия лежит своеобразное состояние многообразия тех или иных начал. И это многообразие может находиться в разных формах, разных степенях. И для того чтобы улучшить это состояние, надо как бы привести его к более совершенному состоянию.

Соловьев рассматривает бытие Бога, природу Бога как высшее состояние всеединства, то есть он опять рассматривает этот концепт как состояние мирового и трансмирового многообразия всех начал

Философия всеединства может решить религиозно-философскую проблему. Соловьев рассматривает бытие Бога, природу Бога как высшее состояние всеединства, то есть он опять рассматривает этот концепт как состояние мирового и трансмирового многообразия всех начал. То есть вновь вечная религиозная проблематика, а с другой стороны, прописывание ее так оригинально с точки зрения нового учения о многообразии. В этом плане школа всеединства является своеобразной новой математикой. Учение о многообразии — это то, на чем стоит вся современная математика. То, что называется теорией множеств. Здесь Соловьев предлагает альтернативную холистическую (целостную) теорию множеств, или теорию многообразия.

И в этом плане, если этот проект продолжать дальше, то отсюда вырастает идея новой математики, идея нового учения о числе и нового учения о пространстве. Если мы строим другую, более холистическую теорию многообразия, то эта волна должна пройти по всей науке — и по математике, и по физике, и по всем остальным наукам, потому что они все в конце концов используют определенную теорию многообразия, которая заложена в современной математике. И меняя этот фундамент, Соловьев намечает проект смены вообще типа рациональной культуры в обществе. Построения ее не на философии Аристотеля, а на философии Платона, на более целостном, холистическом подходе.