«Османский посол был потрясен видом татар-мусульман в молельном доме: все они были в шляпах»

Порта — законодательница татарской моды

Со второй половины XIX века татары начинают активнее интересоваться достижениями европейской культуры, и, как ни странно, импортером западных новшеств стала Османская империя. Литература и мода доходили до казанских мусульман в адаптированном виде через Стамбул. Татарские шакирды зачитывались французскими романами на турецком языке. Кроме переводных книг популярны были оригинальные произведения османских авторов. Особенным уважением пользовался «турецкий Толстой» — Ахмед Мидхат. Некоторые татарские интеллигенты были лично знакомы с ним. Бывали у него в гостях Г. Баруди, Р. Фахретдин, В. Наурузов, Ф. Карими.

Духовенство и купцы выписывали османские газеты, так как власти тогда не разрешали казанским татарам издавать собственные. Через стамбульские повременные издания можно было почерпнуть информацию не только о босфорских единоверцах, но и о казанских татарах. Так, в 1897 году турецкая газета «Маглюмат» напечатала портрет татарского богослова Шигабутдина Марджани. Казанские почитатели знаменитого муллы тут же пересняли этот газетный снимок в одном из местных фотоателье.

Татарские модники на рубеже XIX-XX веков сочетали европейский костюм с османскими головными уборами — фесками. Правда, вскоре некоторые так преуспели в этом вопросе, что перешли к шляпам. Уже в 1890 году османский посол был потрясен видом двух сотен татар-мусульман в Санкт-Петербургском молельном доме: все они были в шляпах. Для него это был «наблюдаемый у европейцев неуместный внешний вид». Впрочем, в провинциальной России он бы еще встретил татар в фесках.

Османские университеты

Большую работу по популяризации османской культуры проводила бахчисарайская газета «Тарджеман», издаваемая с 1883 года. Язык издания содержал огромное количество османизмов. Издатель газеты Исмаил Гаспринский призывал молодежь к получению светского образования европейского уровня. Он хотел, чтобы у татар были свои врачи, инженеры, юристы и другие специалисты. Этим профессиям не обучали в медресе. И своеобразным форпостом на пути к европейским идеалам стал Стамбул.

Традиционные для российских мусульман образовательные центры — Бухара и Самарканд — с конца XIX века начали терять свой престиж из-за старых методов преподавания. Османские школы и университеты предлагали как достойное религиозное образование, так и соответствующие своему времени светские знания.

«…Много университетов и вся молодежь студиозы такие важные, что наши профессора. Плюньте на держание экзамена в гимназии на аттестат зрелости, приезжайте и поступайте в университет прямо. Страна свободы, все доступно, все можно», — восторженно писала из Стамбула знакомая писателя Фатиха Амирхана.

Действительно, многие современники знаменитого писателя, как и он сам, мечтали об учебе в университете. Однако в российских условиях это не всегда удавалось. Можно было бы списать все на плохое знание шакирдами русского языка, однако даже после окончания русских школ не все получали разрешение на сдачу экзамена. Так, писатель Муса Акъегет после окончания Пензенской мужской гимназии не сумел поступить в университет и поэтому уехал в Стамбул. Там он успешно получил желаемое образование и прожил всю жизнь в Турции. В татарской культуре М. Акъегет остался как автор первого романа, написанного в новой манере, — «Хисаметдин мулла» (1886).

Многие дореволюционные татарские интеллектуалы учились в Османской империи. В их числе Юсуф Акчура, Садри Максуди, Фатих Карими, Зия Камали и другие. Уже после турецких учебных заведений некоторые из них отправлялись штурмовать европейские колледжи и университеты. В османской столице действовали различные общественные организации татарской молодежи.

Даже по приему османского паши в Казани в 1910 году можно судить об отношении татар-мусульман к туркам. У каждого дома, который намеревался посетить Хусаин Хильми, его дожидались сотни мусульман. Считали за честь побеседовать с послом предприниматели, издатели, представители интеллигенции. Интересно, что если шакирды медресе «Мухаммадия» общались с османским деятелем на турецком языке, то дочери богатых казанских купцов — на французском. Поэтому разница между разговорным татарским и турецким все-таки была ощутимой, на последнем свободно могли общаться те татары, которые получали образование в медресе, и постоянно читали турецкие книги и газеты.

Беспочвенные опасения

Это культурное тяготение татар к Стамбулу, конечно, объяснялось не только близостью языка и пропагандой «Тарджемана». Татары никогда не забывали о том, что они имеют общих предков с турками-сельджуками — тюркских кочевников, выходцев с Алтая. Османские султаны на протяжении всей истории Казанского ханства пытались сыграть свою роль в политической жизни этого государства. В дальнейшем многочисленные русско-турецкие войны находили отголоски в жизни татар. К примеру, одной из причин закрытия Татарской ратуши в Казани в 1854 году стала очередная русско-турецкая война. Власти боялись протурецких настроений и излишней консолидации татарского общества.

Хотя эти опасения никогда не имели под собой реальной почвы. И каждая война с османами доказывала это. Татарские солдаты воевали наравне с православными, также умирали на полях сражений, получали ранения. Волго-Уральские татары в эти годы служили в основном в качестве нижних чинов. Среди офицерского состава встречались польско-литовские татары. Например, участвовал в войне 1877-1878 годов полковник Александр Матвеевич Ильясевич. Помимо этой кампании, он принимал участие и в других войнах начала XX века.

Несколько лет назад я познакомилась с болгарской ученой Тошкой Михайловой. Каково же было мое удивление, когда через некоторое время выяснилось, что ее прадед был татарином из Ростова. На территории Болгарии он оказался во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. За раненым российским солдатом ухаживала местная жительница. В результате татарин и болгарка поженились. А деда Тошки звали по-татарски — Даниял.

Приют для мусульман

Несмотря на извечный «Восточный вопрос» и русско-турецкие войны, российские мусульмане продолжали посещать священные города — Мекку и Медину. А по пути перевалочным пунктом для них был Стамбул. Путь через османскую столицу стал излюбленным в XIX веке после развития новых видов транспорта, особенно морского сообщения.

Некоторые российские подданные, богатые татары, имели на территории Османской империи недвижимость в виде вакуфных домов при мечетях, приютов для паломников: в Стамбуле, Мекке, Медине. Часть этих жилищ служила общежитием для бедных шакирдов из России.

В отличие от Российской империи, где татар считали «инородцами» (т.е. второсортными подданными), в Османской империи они были равноправными мусульманами. Поэтому часть татарской молодежи, получившая образование в Стамбуле, оставалась жить на берегах Босфора. Они преподавали в местных образовательных центрах, работали в редакциях газет.

Эмигрировало в Османскую империю и простое сельское население из поволжской глубинки. Всплески миграционных настроений были связаны с боязнью крещения. Так, одна из волн эмиграции была вызвана всеобщей переписью 1897 года: перепуганное мусульманское население увидело в этом подготовку к насильственному крещению. Всего же в 1880-1917 годы из внутренних губерний России переселилось около 50 тысяч татар.