Михаил Сергачев: «Когда играл в Нижнекамске, у нас не было тренажерного зала. Я решил подарить»
Защитник «Тампа-Бэй Лайтнинг» — о родном городе, допинге, зарплатах и службе в армии
Михаил Сергачев, уроженец Нижнекамска и воспитанник местного «Нефтехимика», уже шесть лет играет в США, за клуб Национальной хоккейной лиги (НХЛ) «Тампа-Бэй Лайтнинг». За это время защитник вместе с командой завоевал два Кубка Стэнли, который в том числе привозил и в родной город. В интервью Ксении Собчак звезда НХЛ рассказала о старте карьеры в Татарстане, благотворительности, переходе в американскую лигу и бизнесе в российском хоккее. Посвященные родному городу и не только наиболее интересные цитаты из этого интервью, которое, вероятно, должно стать ответом на скандальное интервью Никиты Задорова иноагенту Юрию Дудю, публикует «Реальное время».
Старт карьеры
В тенге я, наверное, миллионер. Могу рассказать про «Нефтехимик» мой родной. Получается, я туда пришел в 6 лет. Был в садике с девочкой. А у нее папа — тренер. Он меня заметил. А я в садике был чуть больше, чем все. Он предложил: «Не хочешь попробовать?» А я в тот момент ходил на плавание. Говорю: «Ну давайте, а может, и нет». Ребенок же. Сказал папе. Он мне: «Давай попробуем!» Забрал меня с плавания.
У меня не было формы. Родители сказали, что это очень дорого. У нас были знакомые — братья Ольшевские. И они дали форму, коньки на первое время. Короче, всем городом собирали. Я пошел. У меня не получалось, я по бортику ходил. Потому что все уже катались год. Они начали раньше, чем я.
Надо мной начали все смеяться. Я как только научился кататься более-менее, сразу начал драться и бегать за всеми, потому что меня бесило то, что надо мной издеваются, прикалываются и называют меня «коровой». Я, как только меня обзывали в раздевалке или еще где, сразу бежал с кулаками. Все меня боялись, естественно. И вот таким буллингом я заработал место лидера.
Переход в НХЛ
Кто-то есть, кто ревнует. Кто-то спокойно отпускает и очень радуется. Это зависит от клуба. Мне кажется, топ-клубы, наверное, с болью в душе отпускают и не хотят, а клубам поменьше, наоборот, мне кажется, выгодно отпускать. НХЛ не платит КХЛ за игроков. А в Европе по-другому. Если швед переходит в НХЛ в какой-то клуб определенный, лига, по-моему, выплачивает какую-то сумму.
Потолок зарплат в российском хоккее
Потому что здесь не бизнес. А чтобы здесь делать бизнес, нужно потолок зарплат поставить не 900 миллионов, который сейчас на всю команду КХЛ, а 150—200. Кто за такие деньги будет играть в КХЛ, когда они поедут в Швейцарию, Швецию, Финляндию и будут там играть за деньги большие…
Все знают про коррупцию. Что я про это буду говорить. Раньше были эти случаи. Но сейчас я их не видел.
Мне кажется, КХЛ, я ее сейчас загнобил чуть-чуть, но мне кажется, идет в правильном направлении в плане развития. Раньше не было потолка зарплат. Раньше люди меняли машины каждые три недели. Миллионы долларов были зарплаты. Сейчас сделали потолок, люди столько не получают. Самая большая зарплата — 110 млн рублей, по-моему.
Бюджетные деньги
Наш спорт — это государственные деньги. Бюджетные деньги. И даже слушая фанатов, читая комментарии — везде пишется: а почему вы делаете так? Вы на наши деньги играете, и все остальное.
Опасения попасть в армию
У меня нет предрассудков: ехать или не ехать [в Россию]. Я приехал спокойно. Понятно, что может быть какая-то мобилизация. Но я думаю, что если нормально все с документами, ты проходил какие-то сборы военные... Тратишь по две недели в месяц своего времени.
Я военнообязанный. Частично годен. Так написано у меня в документах. Если придет повестка, я не знаю, что буду делать. Пока не приходила…
Думал, что я приеду спокойно. Покажу своего сына родителям, бабушкам, дедушкам, прабабушкам. Отдохну в Москве, съезжу в Питер, Казань и уеду. У меня нет даже мысли, что меня могут забрать.
Мельдоний и прочий допинг
Мельдоний — это вообще для поддержания сердца, его мышцы. Что-то такое. Обычно старшее поколение принимает, чтобы не дай Бог что.
Потом раз — и выходит, не знаю даже, как они называются, антидопинговая комиссия какая-то. И говорят: «Все, нельзя мельдоний». И вся сборная сидит, потому что все игроки принимали мельдоний. И они такие: «Блин, что делать?», потому что мельдоний очень долго выводится. Они выводили его пять месяцев. Начали ходить в сауну, усиленно тренироваться, бегать, что-то пить, есть, чтобы это вывести, чтобы к чемпионату мира подойти без мельдония. Ну и все, подошли к чемпионату, сделали тест, показал, что [есть] мельдоний, и они отказались.
Но принимают все. Но кто-то лучше скрывает, видимо. Особенно в индивидуальных видах спорта это очень часто случается. В хоккее раз-два было за последний год всего. К России очень пристальное внимание с этой стороны, со стороны допинга.
Россия vs Америка
Хоккей — это мое дело. То, что я делаю лучше всего. Я очень амбициозный человек в плане хоккея. Мне дай палец, я по локоть откушу. Я такой человек, я хочу всегда добиваться успеха. И НХЛ — это лучшая лига в мире. Это уже все поняли, и даже обсуждать это не надо. Ради того, чтобы играть в НХЛ, я бы уехал в НХЛ. Я бы остался и играл. Если вы у меня сейчас заберете хоккей, я не повешусь, но не знаю, что буду делать. На данный момент хоккей — это мое все. Естественно, семья на первом месте, потом хоккей.
Сектор Сергачева
Мы так назвали этот проект, потому что мы выкупаем весь сектор на матче КХЛ в Нижнекамске и отдаем разным социальным группам города — малоимущим людям, людям с онкологией, детям. В сентябре мы сделали «школьный месяц». Потом мы сделали месяц, посвященный мужскому здоровью. Дальше была онкология. Потом был «семейный месяц» — декабрь, перед Новым годом. Это такая тема.
Когда мы ее придумали, то просто хотели помочь как-то городу. Сейчас это уже перерастает в небольшой фонд, который будет развивать спорт в моем родном городе и помогать людям с доступом к этому спорту. Я помню, что когда играл в Нижнекамске, у нас не было тренажерного зала. Я решил подарить тренажерный зал. Это мои личные деньги. И дальше все деньги, которые у меня будут с рекламных контрактов, я буду туда отдавать и помогать городу. Надеюсь, и мэрия, и «Нефтехимик» будут продолжать помогать мне с этим.