Самарский улус Меркушкина: как люди Чемезова и Сечина похоронили эпоху Ходорковского и Березовского

Самарская область, как и РТ, входит в топ-5 крупнейших регионов-должников

Экономика Самарской области — одна из самых развитых в ПФО, а в нашем сериале о соседних с Татарстаном регионах (см. материалы о топ-100 Марий Эл, Удмуртии, Чувашии, Кировской области) — самая развитая. И единственная по-настоящему сопоставимая с экономикой Татарстана. Так, оборот 100 крупнейших компаний Самарской области по итогам 2016 года составил 1,4 трлн рублей, а сотни «крупняков» Татарстана, но по итогам 2015 года, — 2,2 трлн рублей. Для сравнения, в Марий Эл — 189,9 млрд, в Удмуртии — 444,4 млрд, в Чувашии — 179,6 млрд, в Кировской области — 157,5 млрд рублей.

Отметим, впрочем, что исследование Самарской области аналитическая служба газеты «Реального времени» провела уже на основе итогов 2016 года (ранее данных за этот год по другим регионам в полном объеме в нашем распоряжении не было), тогда как прошедшие исследования базировались на цифрах 2015 года. К слову, если брать цифры 2015 года, Самарская область окажется еще «тучнее», чем ее соседи: тогда оборот 100 крупнейших ее компаний был выше на 100 млрд рублей (по сути, на две трети экономики Кировской области) и составлял 1,5 трлн рублей.

Богатство региона сказывается на рейтингах: Самара занимает 5-е место в ПФО по доходам населения, 5-е же по потребительским расходам, 3-е — по объему отгруженных товаров и 2-е — по объему иностранных инвестиций. Бюджет области сопоставим с татарстанским: на 2017 год он сверстан с доходами в объеме 148,8 млрд рублей и расходами в объеме 152,1 млрд. Дефицит или, как говорят в таких случаях скептики, «дыра в бюджете» составил 3,3 млрд рублей (годом ранее «дыра» была и вовсе 10,2 млрд рублей). Для сравнения, в Татарстане бюджет на 2017 год был принят с дефицитом в 7,6 млрд рублей.

При всем этом достатке Самарская область входит и в топ-5 крупнейших регионов-должников — размер ее долга составил уже почти 70 млрд рублей. Напомним, впрочем, что Татарстан, задолжавший уже более 95 млрд рублей, занимает в этом антирейтинге третье место.

Экономика области на 40% зависит от «нефтяной иглы»

Если вы думаете, что самарское богатство можно объяснить схожестью структуры экономики области с татарстанской, то вы почти правы. И, если учесть снижение оборотов самарских компаний в 2016 году, можно предположить, что подобное по итогам 2016-го ожидает и топ-100 Татарстана. Напомним, оборот двух крупнейших компаний РТ — «Татнефти» и ТАИФа — по итогам 2015 года составил более 50% от всего топ-100 (или более триллиона рублей).

Помимо них, в топ-100 РТ входят порядка 20 крупных компаний, так или иначе связанных с добычей сырья, его транспортировкой, торговлей, бурением и т. д. Это увеличивает «нефтегазохимический» оборот Татарстана до примерно 1,3 трлн рублей (даже если вычесть цифры «Газпрома»).

У Самары немного другая ситуация, но в целом похожая: здесь есть несколько нефтяных компаний, принадлежащих разным собственникам, и еще немалое количество предприятий, бизнес которых заточен на «нефтяную иглу», поэтому точный подсчет затруднителен. Тем не менее, если взять только основных гигантов, окажется, что по зависимости от нефти Самара приближается к Татарстану: на нефтяную и нефтехимическую долю приходится 36—40% оборота 100 крупнейших компаний.

АвтоВАЗ: наибольший оборот в регионе и убыточность четвертый год подряд

Похожи наши регионы и в другом отношении: оба, как известно, имеют по моногороду с автозаводом, построенным в советское время.

Тольяттинский АвтоВАЗ принес Самарской области в новые времена ту же головную боль, что и КАМАЗ Татарстану. Но есть, конечно же, и разница: в отличие от экономики РТ, в Самаре лидером экономики второй год подряд становится не нефтяная или нефтехимическая компания, а именно АвтоВАЗ.

При этом, несмотря на кризис, компания наращивает обороты. В 2015 году она получила выручку в размере 168,6 млрд рублей, а 2016-й закрыла уже с 190 млрд (плюс 12,6%). Есть, правда, одно очень неприятное «но»: с 2013 года компания убыточна. Стоит вспомнить, что 2009 год тольяттинское предприятие закрыло с убытком в размере 38,4 млрд рублей. После федеральной помощи (выраженной в том числе и ограничением ввоза зарубежных авто) прибыль в 2010 году составила 2,1 млрд рублей, в 2011-м — 3,1 млрд рублей, но в 2012-м компания начала выдыхаться, показав прибыль всего в 211 млн рублей — это при выручке в 183 млрд! С тех пор прибыли она не видела: 2013 год — убыток почти 7 млрд рублей, 2014 год — 25,4 млрд, 2015 — 43,2 млрд! 2016 год компания закрыла с убытком в 35,5 млрд рублей. Все это по российским стандартам бухгалтерской отчетности, по международным же стандартам убыток 2016 года составил без малого 45 млрд рублей. В общем, приехали туда, откуда 8 лет назад выезжали…

АвтоВАЗ: от афер Березовского до прихода на завод полукриминальной группы «СОК»

А вот как АвтоВАЗ вообще мог куда-то выезжать в 2009 году с учетом всех криминальных и бизнес-войн 1990—2000-х с участием Бориса Березовского — это, конечно, вопрос.

Война за автомобильные активы велась по двум направлениям: условно «наземным» (относительно легальный или мнимо легальный передел между акционерами) и условно «подземным» (криминальный передел). Сначала о «наземных войнах». В 1988 году на АвтоВАЗ приходит Владимир Каданников — еще никто не знает, что приходит он на 17-летнее «царствование». В 1989 году Каданников (а также ряд топ-менеджеров компании) вместе Борисом Березовским основывают компанию «ЛогоВАЗ». «ЛогоВАЗ» занимается продажей и перепродажей (реэкспортом) автомобилей завода, быстро становясь главным дилером компании. В 1993 году Березовским и Александром Волошиным (будущим руководителем администрации президента Ельцина) создается АО «Автомобильный всероссийский альянс» (АВВА). АВВА основывается хитро, на базе самого же АвтоВАЗа, которому достается, однако, всего 25% (или 10 млрд рублей), по 15% получают сам «ЛогоВАЗ», швейцарская фирма Forus, Фонд федерального имущества. АО «Куйбышевнефть» и Объединенному банку достается по 10%. Сколько получает Самарская область? Ноль. Только администрации Самары команда Березовского кинула кусок в 5%. АВВА была создана якобы для производства «народного автомобиля», население несет свои ваучеры, обменивая их на ценные бумаги команды Березовского/Каданникова под заверения тогдашнего губернатора Самарской области Константина Титова в успехе и необходимости предприятия. Итог: завод построен не был, автомобиль так и не появился, собрали 50 млн долларов. Ни один из россиян, кроме владельцев акций АВВА, разумеется, ни цента из этих денег не получил.

Сам же АвтоВАЗ к 1996 году в финансовом смысле практически не подавал признаков жизни. Спустя всего 2 года после попытки Березовского/Каданникова/Титова создать «народный автомобиль», в 1995 году АвтоВАЗ показал убыток в 53 млрд рублей. Компания задолжала бюджетам всех уровней 10 трлн. Каданников, которого влиятельный тогда Березовский успел поставить вице-премьером (при Викторе Черномырдине), просидел в этом кресле меньше года — и вынужден был вернуться на АвтоВАЗ, где тут же был избран председателем совета директоров. Власти РФ решили завод обанкротить, менеджмент решение проигнорировал. Команда Каданникова пригрозила вывести активы с АвтоВАЗа, создав свое предприятие. Власти пошли на уступки, сошлись на допэмиссии акций автогиганта с правом правительства РФ продать акции стратегическому инвестору, чтобы у предприятия появились деньги для погашения долгов перед бюджетом. Но обыграть топ-менеджеров завода, фактически контролировавших его на тот момент, оказалось непросто. К 2001 году компанию по-прежнему через ряд структур — «Автомобильный всероссийский альянс», «Автомобильная финансовая корпорация», «Фитом» — контролировали Владимир Каданников, Александр Зибарев и другие топы. О попавшем в опалу Березовском старались не говорить, сам Каданников уверял, что в делах компании олигарх участия не принимает. Аналитики отмечали, что, контролируя 64% голосующих акций АвтоВАЗа, находящихся на балансах «дочек», «менеджмент концерна лишает его акционеров права распоряжения компанией, присваивая ее себе в силу несовершенства российского законодательства». Тем не менее прибыль в 2004 году составила 200 млн долларов. Завод собирался учредить холдинг, в 2002 году приглядывался к активам группы компаний «СОК», которая уже получила тогда контроль над активами «Ижавто». Это было ошибкой (см. наши материалы о том, как полукриминальная группа «СОК» орудовала на удмуртском поле и в Ульяновской области). Напомним, 10 лет спустя собственники «СОКа» были объявлены в розыск. Но в начале 2000-х щупальца «СОКа» успели дотянуться до АвтоВАЗа. И, как оказалось впоследствии, глубоко проникли в его тело.

Как Чемезов брал АвтоВАЗ с вооруженным десантом

Все это время, пока «верхи» делили миллиарды, «низы» воевали за миллионы. Воевали в прямом смысле этого слова. Ограничимся сухой справкой: в борьбе за активы АвтоВАЗа с 1992 по 2005 год полегло как минимум 100 человек. Среди них — члены группировок, журналисты, владельцы телекомпаний, газет, следователи, начальники органов внутренних дел, менеджеры завода. В Тольятти, российском «Чикаго 20-х годов», пока команда Каданникова делила автомобильный пирог, за дилерские потоки взялись этнические ОПГ (от чеченских до русских и, как считают некоторые, даже татарских). Разгромить бандитов удалось только в начале «нулевых», однако убийства продолжалось вплоть до 2006 года. Показательный факт: в декабре 2005 года завод взяли под усиленную охрану милиции, 140 служителей правопорядка были вызваны для этого из Москвы и регионов. Десант был вызван в связи с проведением собрания акционеров, на котором был обновлен совет директоров АвтоВАЗа. Так, громко, чуть ли не с парадными автоматными очередями в тольяттинские небеса, на завод пришел Сергей Чемезов.

С приходом Путина, как известно, колода олигархов была основательно перетасована — вместе с Березовским потеряли свое влияние и его партнеры, на смену им шли другие. Березовского «выкурили» из страны рядом уголовных дел. Его бывший партнер по АВВА, губернатор Самарской области Константин Титов, сохранив свой пост, все-таки вынужден был выступать в 2002 году свидетелем по уголовному делу об обмене облигаций АвтоВАЗа на акции «ЛогоВАЗа». Дни Каданникова на АвтоВАЗе в 2002 году были уже сочтены, когда он, ничего не подозревая, начал партнерство с бизнесменами «СОКа». Через 3 года треть менеджеров АвтоВАЗа были выходцами из «СОКа», при том что до 50% автокомпонентов на завод тоже поставлялись структурами «СОКа». Фактически именно эта полукриминальная (как выяснилось впоследствии) группа управляла заводом. В октябре 2005 года «СОК» сделал Каданникову предложение, от которого тот уже был не в силах отказаться: выкупить у АВВА и ЦО АФК крупнейший пакет акций — «СОКу» переходило под контроль более 60% акций. Каданников, потерявший рычаги управления заводом, вынужден был подать в отставку. Но Москва все это время не дремала: уже в ноябре 2005 года Каданникова заставили пойти на попятную Кремль и «Рособоронэкспорт». Произошло это настолько молниеносно, что до сих пор непонятно, на каких законных основаниях эти 60% постепенно перекочевали в структуры Сергея Чемезова. Даже тогдашний губернатор Титов прямо говорил: «Фактический контроль еще не значит, что установлен юридический». А «Рособоронэкспорт» целый месяц опровергал сам факт сделки. К слову, весьма показательно, что при последнем переделе АвтоВАЗа Самарскую область никто не спрашивал, Титов в переговорах не участвовал. Высадка того самого декабрьского милицейского десанта была связана с тем, что охраной АвтоВАЗа занимались люди «СОКа» (вооруженные с головы до ног): совет директоров должен был пройти спокойно. И прошел. «Рособоронэкспорт» заплатил за 60% акций 700 млн долларов. Во главе АвтоВАЗа был посажен человек Сергея Чемезова Владимир Артяков, через 2 года, в 2007 году, сменивший Титова на посту губернатора Самарской области — и получивший от АвтоВАЗа при увольнении 1,2 млрд рублей «золотого парашюта».

Как «Ростех» с французами поделили тольяттинский завод, а Чемезов поссорился с Меркушкиным

Начался последний, чемезовский этап новейшей истории предприятия. Кризис 2008 года почти угробил его (76,3 млрд рублей долгов по итогам 2009 года). В Минпроме РФ прямо объявили о нецелесообразности поддержки предприятия «в предбанкротном состоянии». Полудохлый актив подобрали французы — с подачи все того же Чемезова: ГК «Ростехнологии» подписала с корпорацией Renault протокол о рекапитализации АвтоВАЗа. Москва влила в загибающееся предприятие 55 млрд рублей. В 2012 году относительно прибыльное предприятие оказалось окончательно во владении «рено-чемезовского альянса» Alliance Rostec Auto BV, которому перешло 76,25% акций: Renault-Nissan купил 67,13 % акций АвтоВАЗа за 750 млн долларов (напомним, примерно за те же деньги Чемезову семью годами ранее достались 60% компании, т. е. капитализация «АвтоВАЗа» все это время не росла). В 2014 году контрольный пакет перешел Renault, доля «Ростеха» упала до 24,5%. Сценарий перехода автомобильного актива Тольятти к Чемезову с иностранцами похож на «камазовский».

Напомним, КАМАЗ начал переходить под контроль «Рособоронэкспорта» в 2006 году. В 2008 году среди собственников КАМАЗа появились немцы из корпорации Daimler (сейчас у них 15%, у «Ростеха», в который входит «Рособоронэкспорт» — 49,9%). Впрочем, в Тольятти попытку сделать завод прибыльным с помощью иностранцев и активного вливания бюджетных денег пока можно считать неудачной. Вновь с долгами предприятия попытались разобраться при помощи допэмиссии акций (благодаря которой удалось привлечь 26,1 млрд рублей и реструктуризировать долг до 86 млрд). Чемезов, однако, не отчаивается. На Петербургском форуме — 2017 он заявил, что к концу июля доля Alliance Rostec Auto приблизится к 100%: 75% акций будет принадлежать Renault-Nissan, 25% — «Ростеху». Затем СП ликвидируют, а финансовое оздоровление якобы «должно завершиться». Верится в это, глядя на цифры последних лет, с трудом.

Считается, что между Чемезовым и губернатором Самарской области Николаем Меркушкиным (посадить которого в губернаторское кресло Путина убедил именно глава «Ростеха») сегодня тлеет конфликт. Так, в 2016 году, как отмечают наблюдатели, Меркушкин «выкинул из избирательных списков «Единой России» на выборах в Самарскую областную думу чемезовских людей и напихал своих». Именно руку Чемезова можно обнаружить и в скандальном заведении дела ФАС в адрес Меркушкина в начале этого года за якобы сговор в пользу «Газпрома» (подробнее — см. ниже).

«Самаранефтегаз»: как актив из рук Березовского уплыл в руки Ходорковского

Не обошлось без криминально-олигархических войн и второе крупнейшее предприятие области — «Самаранефтегаз», выручка которого в 2016 году составила 155,6 млрд рублей, снизившись по сравнению с 2015-м на 1 млрд. Здесь, как и в случае с АвтоВАЗом, тоже нельзя не вспомнить Бориса Березовского. Основано самарское предприятие было в 1936 году как «Куйбышевнефть». С начала 1990-х, как и на АвтоВАЗе, вокруг лакомого куска началась борьба.

Первым выступил Борис Абрамович: в начале 1993 года он едет от «ЛогоВАЗа» на инаугурацию президента США Билла Клинтона, пытаясь организовать российско-американское нефтяное СП — неудача. В том же году «Куйбышевнефть» становится одним из учредителей того самого «Автомобильного всероссийского альянса» — проект оказался удачным, но только для самого Березовского и его команды (50 млн долларов чистого дохода). В 1992 году «Куйбышевнефть» была выставлена на приватизацию наряду с множеством других нефтяных компаний — для акционирования и передачи акций госпредприятию «Роснефть». Но в «Роснефть» самарский актив попасть и не успел, забегая вперед, заметим, что в объятия «мамы» завод вернется лишь в 2007 году. Пока же из «Куйбышевнефти» вылупился «Самаранефтегаз», который тут же спешно пытался было поставить под свой контроль Борис Березовский, но актив уплыл из его рук. В силу неизвестных кулуарных обстоятельств самарский нефтяной актив 1 сентября 1995 переходит в тогда еще госпредприятие «ЮКОС».

Одновременно с этим идут позиционные бои вокруг Куйбышевского/Самарского НПЗ, куда «Самаранефтегаз» поставлял свою нефть: тогдашний директор НПЗ Геннадий Зенкин попытался наладить экспортные поставки через основанную им фирму-посредник «НеФсам», в создании которой, как писали тогда СМИ, принимал участие и Владимир Мисюрин по кличке «Папа», связанный с «авторитетным бизнесменом» Отари Квантришвили, убитым в 1994 году. Деньги самарское предприятие от экспорта не получало, а его работники получали вместо зарплаты финские спортивные костюмы и пуховики — по бартеру. Соучредители «НеФсама» Зенкин и Владимир Мисюрин скоро поссорились: в результате финансовых разборок директора НПЗ расстреляли у подъезда собственного дома, а Мисюрина пытался ликвидировать киллер, переодетый «в женщину с детской коляской», после чего «Папа» исчез из России. Сам НПЗ после этого тихо-мирно вошел в состав «ЮКОСа» в 1993 году, который через залоговые аукционы через два года был куплен «Менатепом» Михаила Ходорковского. На тот момент у Ходорковского в руках было два крупных объединения нефтяного бизнеса: «Юганскнефтегаз» и «Самаранефтегаз». Помимо добывающего бизнеса, под крылом Ходорковского оказались еще четыре самарские компании: «Самаранефтепродукт» (14-е место в нашем рейтинге), «Самаранефтехимпроект», «Новокуйбышевский нефтеперерабатывающий завод» (16-е место в нашем рейтинге), «Куйбышевский НПЗ» (26-е место в рейтинге). Директор «Самаранефтегаз» стал первым вице-президентом «ЮКОСа».

От неудачного «бунта Самары» против Ходорковского до возвращения «Самаранефтегаза» в «Роснефть»

Ходорковский приступил к созданию нефтяной империи, попутно задружившись с руководством Самарской области, из которой прямо на глазах ее жителей уплывал крупный актив. Основные взаимозачеты между нефтяными компаниями и бюджетом области в 1990-х годах шли через банк «Солидарность», который контролировал губернатор области Константин Титов. И хотя с 1995 года Ходорковский постепенно перевел часть финансовых потоков нефтяных заводов в Москву, банк «Солидарность» оставался основным «перевалочным пунктом» для нефтяных денег, которые, пусть не целиком, но оседали в бюджете области. Показательно, что в 1996 году президент банка «Солидарность» Леонид Симановский был назначен вице-президентом НК «ЮКОС» (считается, что в качестве компромисса между властями Самары и Ходорковским), впоследствии Симановский стал сооснователем газовой компании «Новатэк». Однако, несмотря на все это благолепие, власти Самары все же пытались вернуть актив в регион, аннулировав допэмиссию акций, «изменившую структуру собственности корпораций региона в пользу «ЮКОСа». Так, во время кризиса, когда банк «Менатеп» Ходорковского потерпел крах, власти Самарской области собирались установить контроль над активами, потребовав передать в региональную собственность местные предприятия «ЮКОСа», тем более что в рамках оптимизации Ходорковский сокращал персонал «Самаранефтегаз» на треть, понимая, что с безработными дело придется иметь не ему, а губернатору Титову. Но «бунт Самары» потерпел неудачу.

В начале «нулевых» «ЮКОС» основал в Мордовии ряд «офшоров», через которые нефть закупалась у добывающих компаний, в том числе у «Самаранефтегаза» — как потом «оказалось», по цене ниже рыночной, и «продавалась на внешнем рынке с помощью кипрских и прочих офшоров уже совсем по другим, биржевым ценам», что команда Ходорковского, конечно, могла объяснить эффективным снижением затрат. Неизвестно, насколько оно было эффективным. На волне высоких цен на нефть капитализация «Самаранефтегаза» в 1996 году составляла 855,4 млн долларов. В 1998 году, после дефолта, согласно независимым подсчетам (компания закрыта, не торгуется на бирже, точно подсчитать капитализацию невозможно), стоимость 100% акций самарской компании составила уже всего 36—38 млн. долларов (впрочем, считались лишь миноритарные акции). Для сравнения, стоимость 100% акций «Сургутнефтегаза» тогда составляла 1,36 млрд долларов, капитализация ОАО «Татнефть» — 227 млн долларов.

В 2003 году начался закат империи Ходорковского, сам он, как известно, надолго сел в тюрьму. Самарский суд начал рассматривать дело по факту невыплаты «ЮКОСом» налогов области в размере 3,5—4 млрд рублей. Капитализация «ЮКОСа» начала падать: только с 2004 по 2005 год она упала с 41,6 млрд долларов до 1,5 млрд. Под раздачу чуть не попал, к слову, и губернатор Мордовии Николай Меркушкин — за вышеприведенные офшорные схемы в его республике ему могло достаться от Кремля. Но пронесло.

В 2005 году были арестованы акции «Самаранефтегаза» по требованию «дочки» «Роснефти» — таким образом компания начала атаку на бывшие активы Ходорковского. На самарский завод ополчились и налоговики. Прокуратура предъявила претензии к «Самаранефтегазу» за 2001—2003 годы на 33—34 млрд рублей! Что, как отмечали тогда наблюдатели, могло существенно сказаться на стоимости самарского актива. В 2007 году «ЮКОС» был объявлен банкротом. «Роснефть» в конце концов забрала «Самаранефтегаз» с аукциона, заплатив 165,5 млрд рублей. С 2009 года до 2015 года выручка компании ежегодно росла, увеличившись с 62,6 млрд рублей до 156,5 млрд, прибыль выросла тоже в 2,5 раза: с 21 млрд до 50,4 млрд рублей.

Отношения с регионом выстроены обычным образом: помимо налогов в бюджет всех «дочек» «Роснефти», регулярно заключаются инвестиционные «парадные соглашения» — так был подписан договор о выделении нефтегигантом 460 млн рублей на крупные проекты в 2016 года. План «Самаранефтегаза» по налогам в бюджет области был на тот момент в размере 8,4 млрд рублей, нефтяной актив остается самым крупным налогоплательщиком Самарской области. А Игорь Сечин, глава «Роснефти», наряду с Сергеем Чемезовым остается главным куратором и ответственным за «рулевого» Самары Николая Меркушкина, который именно поэтому до сих пор считался, несмотря на постоянные скандалы, непотопляемым. Интересно, что Чемезов, начавший контролировать АвтоВАЗ с 2005 года, и Сечин, у которого появились нефтяные интересы в области с 2007 года, со стороны могут показаться более «самарцами», нежели сам губернатор, который правит областью лишь с 2012 года, и такой же «варяг», как и главы госкорпораций. Выглядит Меркушкин, скорее, наемным менеджером, нанятым по совместной договоренности между «Ростехом» и «Роснефтью». «Ростех», как считают местные наблюдатели, им уже недоволен (см. выше).

«РИТЭК»: как второй нефтяной актив Самары достался Вагиту Алекперову

Тройку крупнейших самарских компаний замыкает АО «РИТЭК», закончившее 2016 год с выручкой в 115,2 млрд рублей (что на 6,3% меньше, чем в 2015 году). Это подразделение ЛУКОЙЛа начало работать в регионе недавно, в 2013 году, хотя сам «РИТЭК» существует с 1992 года и, к слову, основан бывшим инженером «Татнефти» Валерием Грайфером (ныне председатель совета директоров ЛУКОЙЛа), позднее «инновационная топливно-энергетическая компания» вошла в структуры Вагита Алекперова. Любопытно, что сегодня «РИТЭК» возглавляет тоже бывший нефтяник Татарстана Николай Николаев: сам «РИТЭК», как известно, уже не первый год ведет бизнес в том числе и в РТ. До сих пор у Алекперова не было таких крупных нефтяных активов в самарском регионе. Откуда же он получил столь лакомый кусок?

«Лакомый кусок» — это компания «Самара-Нафта», существовавшая в 90-х как подразделение саратовской нефтяной компании «Нафта». Тогда она принадлежала местному олигарху Владимиру Родионову, который даже пытался в свое время стать губернатором Саратовской области. Компания к концу «нулевых», по-видимому, едва держалась на плаву: уже в 1997 году она задолжала в бюджет 3,7 млрд рублей. В 2001 году актив (суммарные извлекаемые запасы нефти всего одного Мамуринского участка оценивались в 5 млн тонн) был приобретен хорошо нам уже известной группой «СОК», которая примерно тогда же положила глаз и на АвтоВАЗ. В 2004 году владельцы группы решили отказаться от нефтяного бизнеса, сосредоточив все силы на удержании власти в автомобильной компании, и продали «Нафту» американцу русского происхождения Семену Кукесу, в свое время возглавлявшему «похоронную команду «ЮКОСа» после посадки Ходорковского. Кукес, говорят, держался в Самаре «особняком», никаких связей с местными властями или бизнесом старался не иметь. Годом позже «Русснефть» Михаила Гуцериева продала компании «Самара-Нафта» ЗАО «Волганефть» с запасами на 11 млн тонн нефти, а контрольный пакет самой «Самары-Нафта» приобрела американская нефтегазовая корпорация HESS. Попытка американцев войти на нефтяной рынок через крупнейшую самарскую компанию (и довольно успешную на тот момент: прибыль в 2009 году составила 122 млн долларов) через несколько лет закончилась скандалом. В 2012 году в американской версии журнала Forbes вышел материал о нефтяных бандитах — новокуйбышевской группировке «Индейцы», которая с подачи отдельных менеджеров «Самары-Нафта» делала незаконные врезки в трубы «Роснефти» и зарабатывала на краденой нефти до 40 млн долларов в год. Отдельных менеджеров «Самара-Нафта» шокированные американцы, понятия не имевшие о том, что кража нефти путем незаконных врезок — излюбленный бизнес местного криминала, уволили. А годом позже и вовсе решили не иметь никакого дела с привычным для российских олигархов полукриминальным ведением бизнеса и продали свой актив ЛУКОЙЛу с разведанными запасами уже на 80 млн тонн нефти и прибылью в 5 млрд рублей за 2 млрд долларов (на самарскую компанию претендовали также «Газпромнефть», «Русснефть» и «Башнефть»). Наблюдатели такой высокой цене не удивились: компания Алекперова который год снижала добычу нефти, покупка «Самара-Нафты» могла остановить падение добычи и даже увеличить ее на 3%. Планировалось, что «Самара-Нафта», превратившись в «РИТЭК», даст компании ежегодные 3 млн тонн нефти. Однако 3 года спустя, в 2016 году, «РИТЭК» добыл лишь 2,6 млн тонн нефти на 70 самарских нефтяных месторождениях. Любопытно, что с падением цен на нефть, как считают критики компании, рентабельность трудноизвлекаемых месторождений могла упасть, в результате чего в прошлом году сразу два генподрядчика вчинили «РИТЭКу» иски на 1,3 млрд рублей якобы за невыплату зарплаты на работах в Ханты-Мансийском автономном округе (отметим, что юридический адрес «РИТЭКа» — Самарская область, Самара). Несмотря на это, «РИТЭК» в Самаре по-прежнему остается одним из крупнейших налогоплательщиков: в 2015 году его платежи составили почти 2 млрд рублей, еще 8,4 млрд рублей — инвестиции. Впрочем, в 2016 году объем инвестиций упал до 5,5 млрд. Прибыль в 2016 году упала с 38,3 млрд рублей до 37,1 млрд.

«Транснефть-Приволга»: почему госкорпорация конфликтует с местным бизнесом и обвиняет самарские власти в коррумпированности

Обладатель четвертой строчки в рейтинге крупнейших самарских компаний — оператор магистральных нефтепроводов, расположенных в Татарстане, Оренбургской, Самарской, Саратовской, Волгоградской и Ростовской областях «Транснефть-Приволга», входящий в транспортную монополию «Транснефть», 78% которой принадлежит государству, 22% — независимой управляющей компании United Capital Partners Ильи Щербовича. Щербович, кстати, регулярно критикует закрытость компании, а в прошлом году даже обвинил «Транснефть» в занижении прибыли — якобы 90% ее остается в «дочках». Если это действительно так, то, судя по всему, самый неприятный год для монополии и нефтяных компаний Самары и Татарстана — 2014-й, когда при выручке в 30,7 млрд рублей «Транснефть-Приволга» показала прибыль всего в 610 млн. Для сравнения, в 2013 году прибыль составила 3,4 млрд рублей при меньшей выручке, а в 2015 году вообще взлетела до 27 млрд рублей. Оборот компании в 2016 году вырос с 63 млрд до 65,7 млрд рублей.

«Дочки» «Транснефти» регулярно судятся с местным бизнесом в регионах, причина в том, что трубы компании проходят зачастую по земле, ей не принадлежащей. Так, в прошлом году произошел конфликт между АО «Транснефть–Прикамье» (юридический адрес — Казань, 10-я крупнейшая по объему выручки татарстанская компания в 2015 году) и «Самарским деловым миром» из-за отсутствия доступа к магистральному нефтепроводу «Альметьевск — Куйбышев-1». Противостояние «дочек» «Транснефти» с самарскими девелоперами, как писали местные СМИ, стало «центральной темой обсуждения экспертного совета госкорпорации, посвященного проблемам использования земельных участков в охранных зонах магистральных нефтепроводов». Отношения же с властями Самарской области тем более оставляют желать лучшего: в мае прошлого года «Транснефть» обвинила самарские власти в коррумпированности. Дело в том, что область оказалась лидером среди российских регионов по количеству незаконных врезок в магистрали нефтепроводов (см. выше про «краснокожих» из ОПГ «Индейцы»). Особенность самарских хищений в том, что чаще воруют не нефть, а готовые нефтепродукты: дизель, бензин, керосин. «По количеству врезок в регионе можно судить о коррумпированности местной власти», — заявил советник президента «Транснефти» Игорь Демин.

«РН-Транс»: «наследство Ходорковского», перешедшее в руки Игоря Сечина

Пятерку крупнейших самарских компаний замыкает еще один актив «Роснефти» в области — АО «РН-Транс», оборот которой в 2016 году упал с 63,5 млрд до 61,7 млрд рублей. «РН-Транс» — транспортная компания структур Игоря Сечина, обеспечивающая доставку нефти и нефтепродуктов потребителям по железной дороге.

У нее, помимо Самары, еще 11 филиалов по всей стране. Годовой объем перевозки грузов АО «РН-Транс» по железной дороге превышает 77 млн тонн. Интересно, что формально «РН-Транс» еще недавно принадлежала ОАО НК «ЮКОС»: получается, и эта самарская компания — «наследство Ходорковского», оказавшееся в руках у Игоря Сечина.

«Дочка» «Газпрома»: как Меркушкина атаковали через местных газовиков

Шестая крупнейшая компания Самарской области — ООО «Газпром межрегионгаз Самара», еще одна региональная «дочка» гигантской госкорпорации Алексея Миллера. Оборот компании в 2016 году вырос с 49,3 млрд до 53,7 млрд рублей. Прибыль неизвестна, но в 2015 году она составляла всего 70,5 млн рублей. Это, напомним, следствие повальных неплатежей за газ как жителей, так и бизнеса. В тренде оказалась и Самарская область. Так, на собрании акционеров «Газпрома» по итогам 2016 года было объявлено, что просроченная задолженность всех потребителей области составила 3 млрд рублей, из которых 2 млрд приходится на бизнес, всего по России газовые долги выросли до 200 млрд рублей. На том же собрании акционеров, впрочем, к ложке дегте добавили и ложку меда. Другая самарская дочка «Газпрома», обладатель 17-го места нашего рейтинга ООО «Газпром Трансгаз Самара» (оборот в 2016 году упал с 21 до 18,5 млрд рублей), может оказаться одним из основных бенефициаров проекта «Турецкий поток»: голубое топливо из Сибири в «Турецкий поток» пойдет по магистральным трубопроводам, проходящим через Самарскую область.

Отношения с местными властями компании Алексея Миллера считаются «теплыми»… Интересно, что та же «дочка» ООО «Газпром межрегионгаз Самара», на 76% принадлежащая госкорпорации, а на 5% властям области, еще на 19% принадлежит компании ООО «Самарапромресурс» (с нулевой выручкой и прибылью). 100%-й владелец «Самарапромресурс» — Павел Жичкин, известный по работе в самарских теплоэнергетических компаниях с 1997 года. Еще до прихода Меркушкина в область в 2012 году, Жичкин был замминистра ЖКХ Самарской области и кресло свое смог сохранить. Но по-настоящему с «газовиками» губернатора связали в этом году, когда ФАС возбудила дело в отношении Меркушкина и ряда его чиновников: якобы его команда «пролоббировала на региональном рынке интересы «Газпрома», что могло вытеснить с рынка местные газовые компании». Проведя проверку по обращению «Средневолжской газовой компании» (СВГК — 51-е место в нашем рейтинге, оборот — 6,5 млрд рублей), антимонопольщики выяснили, что с 2010 года между «Газпромом» и властями Самарской области «реализуется соглашение, направленное на перевод крупных потребителей газа от ООО «СВГК» к газораспределительным сетям «Газпром межрегионгаза».

Претензии ФАС довольно странные, ведь у «Газпрома» близкие отношения со многими губернаторами, которые дают преференции компании Миллера в обмен на инвестиции в том числе. Поэтому в атаке ФАС на Меркушкина тут же увидели руку Кремля. Кто стоит за СВГК? У компании несколько владельцев, но интересен небольшой бенефициар (5%) — ООО «База». 99% «Базы» принадлежит «А-Групп», которой на 100% владеет Владимир Аветисян, человек Сергея Чемезова, также глава «Самараэнерго» (9-я строчка нашего рейтинга, см. ниже). С 2008 по 2010 год он возглавлял ОАО «Объединенные автомобильные технологии», с 2013-го по 2014-й был вице-президентом «Роснано». С 2010 года по настоящее время — советник гендиректора ГК «Ростех»… Что интересно, бывший партнер Аветисяна по «Волгопромгазу» Андрей Кислов ныне возглавляет «Газпром межрегионгаз Самара».

РКЦ «Прогресс»: дочь главы крупнейшей космической компании РФ обвиняют в краже миллиарда рублей

О седьмой крупнейшей компании области мы уже писали в нашем материале, посвященном крупнейшим компаниям ракетно-космической отрасли России. Это РКЦ «Прогремм», находящийся в ведении «Роскосмоса» («Космоснаш»: как власти монополизируют космическую отрасль, сливая в госкорпорацию «сталинских птенцов»).

Повторяться не будем, заметим лишь, во-первых, что у космического гиганта, лучшего в своей отрасли, в смысле финансовых показателей все замечательно: в 2016 году его оборот вырос с 38,5 до 44,6 млрд рублей. И, во-вторых, в конце прошлого года в отношении ряда топ-менеджеров самарской космической корпорации было возбуждено уголовное дело о краже: следователи полагают, что они завышали стоимость контрактов в рамках гособоронзаказа, из-за чего бюджет переплатил около 1 миллиарда рублей. Пикантность в том, что одна из подозреваемых — руководитель управления финансов Светлана Кирилина, дочь гендиректора РКЦ «Прогресс». В начале 2017 года были арестованы счета и собственность Кирилиной на сумму более 23 млн рублей.

«Тольяттиазот»: как химический актив уплыл к «Уралхиму»

На восьмой строчке — второе крупнейшее предприятие Тольятти, «Тольяттиазот» (ТОАЗ), оборот которого рухнул в 2016 году с 63,3 млрд до 44,3 млрд рублей. Компания закрытая (даром что ПАО), номинальные собственники формально неизвестны. История ТОАЗ в 1990-х повторяет историю АвтоВАЗа: химический завод, построенный на деньги известного «друга СССР» американского миллиардера Арманда Хаммера в конце 1970-х, в 1992 году приватизировали. Причем, как отмечали недоброжелатели, госпредприятие приватизировали в пользу тогдашнего руководителя Владимира Махлая и его команды (вроде бы помог отец Альфреда Коха, близкого Анатолию Чубайсу человека).

20% акций размещались по закрытой подписке среди членов трудового коллектива, 30% продавались на открытых аукционах, 20% закреплялись за «группой работников»; 10% переходили в Фонд акционирования работников предприятия, 20% оставались в госсобственности. Несмотря на обвинения в неуплате налогов на 200 млн долларов и атаку американской компании IBL, у которой были свои интересы (американцы, например, по договору с Украиной перекрыли трубопровод, по которому тольяттинский аммиак шел в порт Одессы), Махлай контроль за предприятием сохранил. Но в 2000-х, по утверждению команды Махлая, завод вновь подвергся атаке — теперь уже со стороны вездесущего в регионах Виктора Вексельберга (через «дочку «Реновы» олигарх контролировал 7—9% ТОАЗ). Именно следствием атаки на предприятие посчитали уголовные дела по фактам неуплаты налогов в 2002—2004 годах и, что опаснее всего, по нарушениям процесса приватизации в 1990-х. Дошло до казуса: Махлая переизбрали в 2007 году председателем совета директоров ТОАЗа, когда он уже год был в федеральном розыске! Утомившись позиционной войной, Вексельберг в 2008 году продал свой пакет «Уралхиму» олигарха Дмитрия Мазепина (ТОАЗ с выручкой в 16,4 млрд рублей и прибылью в 4,3 млрд рублей был продан примерно за 225 млн долл), который год спустя пошел, в свою очередь, в атаку на команду Махлая, подав на топ-менеджмент завода иск в арбитражный суд. Долгие многолетние судебные бои закончились тем, что в 2014 году суд заочно арестовал председателя совета директоров компании Сергея Махлая (сына Владимира Махлая), в 2015 году были арестованы акции управляющей заводом компании «Корпорация «Тольяттиазот», в 2015 году отстранены от должностей Махлай и директор завода Евгений Королев. Старые акционеры ТОАЗ спешно попытались продать свои 76% инвестфонду бывшего президента Калмыкии Кирсана Илюмжинову, но потерпели неудачу. Можно с уверенностью предположить, что, во-первых, сегодня эти 76%, номинально по-прежнему принадлежащие команде Махлая, являются предметом закулисного торга, что и сказывается на сверхзакрытости списка бенефициаров компании и так сильно закрытого от чужих лиц тольяттинского завода. А, во-вторых, сильнейшее падение оборота компании вызвано не в последнюю очередь дрязгами акционеров.

«Самараэнерго»: как местный олигарх, сблизившись с Чубайсом и Чемезовом, забрал крупнейший энергоактив

Девятое крупнейшее предприятие — традиционная энергосбытовая компания «Самараэнерго», увеличившая свой оборот с 34,5 до 40,3 млрд рублей. Советское предприятие «Куйбышевэнерго» акционировали в 1993 году. В 1999 году на предприятие пришел Владимир Аветисян (см. выше), еще не человек Чемезова, но уже человек Чубайса. Аветисян в 1990-х годах был олигархом регионального разлива, руливший в разные годы «Самаратрансгазом» и «Волгопромгазом». В начале «нулевых» он с подачи Чубайса возглавил «Средневолжскую межрегиональную управляющую компанию», куда РАО ЕЭС слила «Калмэнерго», «Саратовэнерго» и «Самараэнерго». К 2006 году Аветисян входит в правление РАО ЕЭС. В 2007 году на «Самараэнерго», которое продолжает считаться детищем Аветисяна, попытался войти Виктор Вексельберг, на тот момент уже контролировавший почти 30% акций через ряд офшоров, принадлежащих «дочке» «Ренова». Вексельберг собирался купить выставляемый на продажу пакет «Самараэнерго», принадлежавший РАО ЕЭС (которое в 2008 году почиет с миром). Так же, как он это делал в соседних с Татарстаном регионах (см. наши прошлые материалы). Но на этот раз его постигла неудача: Аветисян, по-видимому, благодаря Чубайсу сохранил контроль над предприятием. Мало того, в последние 2 года он, раз за разом скупая пакеты акций, становится полновластным владельцем энергоактива Самарской области. Именно он, как считается, стоит за Charmshine Investments Limited: с прошлого года этот виргинский офшор наращивает свой пакет с 46,6% акций до 100%. В марте 2017 года самому Аветисяну, председателю совета директоров компании, принадлежало 53%. В мае 2017 года ФАС разрешила офшору приобрести пакет Аветисяна — таким образом, ему, через этот же самый офшор, будет принадлежать 100% компании. Местные наблюдатели еще 10 лет назад отмечали, что Аветисян, ранее обычный местный олигарх, вовремя сделал ставку на путинскую вертикаль, сблизившись с ее основными «рулевыми» — сначала Чубайсом, затем Чемезовым. Предприятие в последние годы не совсем стабильно: так, после успешного 2011 года «Самараэнерго» показало в 2012 году убыток в размере 242 млн рублей (при выручке в 35,8 млрд), в 2013 году убыток достиг уже 334 млн рублей. Впрочем, в последние годы компания выбралась из ямы, а в 2016 году показала чистую прибыль в 296 млн рублей.

«Куйбышевазот»: как «красный директор» отбил атаку «хищных московских ФПГ»

Наконец, топ-10 замыкает, кажется, единственное крупнейшее предприятие отрасли, которое с самого начала 1990-х годов, избежав пары рейдерских атак, продолжает принадлежать руководителям завода и самим заводчанам: это тольяттинский «Куйбышевазот» (КуАЗ), сохранивший оборот в 2016 году на уровне 2015 года — 38 млрд рублей. Советское ПО «Куйбышевазот» было приватизировано в 1992 году, после чего от него отделилось «Тольяттиазот» (см. выше). КУАЗ возглавил Виктор Герасименко, «красный директор», бессменно руководивший предприятием до 2015 года, когда его в кресле директора сменил сын Александр. В 2005 году на КуАЗ началась рейдерская атака, до боли похожая на атаку на «Тольяттиазот»: некие лица начали скупать акции предприятия, оборот которого к тому моменту составил 10 млрд рублей, а прибыль превышала 2 млрд. Причем «лица из Москвы» приезжали и к ряду чиновников в администрации Самарской области, а «представителям силовых структур и криминальных кругов поступали предложения о возможном сотрудничестве в случае начала поглощения КуАЗа. «Лица» при этом были те же, что попытались скупить акции «Тольяттиазота». Крупный пакет акций (около 40%) был раздроблен между семью менеджерами химической компании и их родственниками, семье Герасименко принадлежало 8,5%. Размытость пакетов акций была уязвимым местом (часть акций принадлежала рабочим, и предложить продать их москвичи могли прямо на проходной завода). Но контроль за заводом топ-менеджменту удалось сохранить. К 2015 году Герасименко лично принадлежало 2,3% акций, еще 23% его семья контролировала через ООО «Куйбышевазот плюс» (бенефициар 30% КуАЗа). Но контрольного пакета у него нет. Как отмечают местные наблюдатели, во многом благодаря «красному директору» Виктору Герасименко завод «не захапали хищные московские ФПГ». Сегодня 27,1% КуАЗа принадлежит «Куйбышевазот плюс» (то есть семье Герасименко), 43,16% — топ-менеджменту и заводчанам. Однако уже 4% владеет «Роснано» Анатолия Чубайса. Будет ли он наращивать портфель акций в тольяттинском заводе, пока неизвестно. Актив очень привлекательный — по данным Forbes завод в 2015 году занял 167-е место в списке крупнейших компаний России.