Полковник ФСИН Хуснетдинов: «Не собираюсь препятствовать, скрываться, бежать»

Прокуратура оспорила домашний арест в Верховном суде

Сегодня в Верховном суде Татарстана состоялось заседание по делу начальника ИК-5 УФСИН России по РТ Малика Хуснетдинова. Полковник, находящийся под домашним арестом, пришел в здание суда в сопровождении младших по званию, лейтенанта и прапорщика, к 9 утра, как было назначено. Но началось заседание лишь около 12 часов дня. Все это время руководитель колонии ожидал своей очереди в холле у всех на виду, не нервничая, не порываясь куда-то уйти. Во время заседания он уверенно держался, спокойно отвечал на вопросы, не ожидая, что участь его как-то может резко поменяться, — даже никаких вещей с собой у Хуснетдинова не было.

Сегодня Верховный суд Татарстана рассмотрел апелляцию в отношении меры пресечения Малика Хуснетдинова. Напомним, его подозревают в незаконной передаче 11 сотовых телефонов заключенным исправительной колонии №18 и получении за это взятки 100 тыс. рублей от осужденного. По версии следствия, преступление обвиняемый совершил с сентября по декабрь 2018 года, когда руководил ИК-18 УФСИН РФ по Татарстану.

6 августа начальника ИК-5 задержали сотрудники ФСБ. Следственный комитет ходатайствовал в суде о его заключении под стражу до 16 сентября, с учетом подозрения на тяжкое преступление, наказанием за которое может быть лишение свободы до 10 лет. Но 7 августа Приволжский суд Казани постановил заключить Хуснетдинова под домашний арест так же, до 16 сентября. Как уже сообщала пресс-служба Следкома, после возбуждения уголовного дела в отношении начальника колонии устанавливали все обстоятельства и выявляли дополнительные эпизоды предполагаемой преступной деятельности, но пока новых эпизодов в деле Хуснетдинова не появилось.

В ответ на решение суда помощник прокурора Приволжского района Казани Айдар Гуманов обратился в Верховный суд РТ с апелляцией. Он считает постановление судьи незаконным. Гуманов в своем представлении указал, что судья не учел «всех имеющих значение обстоятельств». Помощник прокурора отметил, что Хуснетдинов «подозревается в тяжком умышленном преступлении, что он может скрыться от предварительного следствия и суда, способствовать сокрытию следов преступления, оказать давление на участников преступления». Поэтому председательствующий сегодня в Верховном суде Айрат Сабиров зачитал представление Гуманова, который настаивал на более строгой мере ограничения свободы обвиняемого.

Арест — «для исполнения приговора»?

Обвиняемый выслушал доводы апелляционного представления помощника прокурора. Кроме того, что он против этой апелляции, ему больше нечего было добавить. Айрат Сабиров, завершив судебное следствие, перевел его в прения. Адвокат Хуснетдинова Галина Кайнова возразила против апелляции Гуманова.

— Считаю, что постановление вынесено судом правильное. Представление помощника прокурора необоснованное, он ссылается на тяжесть обвинения по уголовному делу. «Тяжесть» не является единственным основанием для избрания меры пресечения — заключения под стражу, — утверждала защитница.

Она назвала и остальные доводы тоже несостоятельными.

— В ходатайстве указано, что Хуснетдинов может «продолжать заниматься преступной деятельностью» — это не основано ни на каких действительных фактах. Невозможно представить, чтобы начальник колонии действительно «продолжал бы заниматься преступной деятельностью». Этот довод не имеет подтверждения, — сообщила Галина Кайнова.

По ее мнению, не выдерживает критики довод ходатайства о том, что обвиняемый может использовать свои связи в правоохранительных органах.

— Получается, что он может воспрепятствовать производству по делу, то есть использует связи в органах предварительного следствия. Что он может, воздействовать на Следственный комитет каким-то образом и решить вопросы в свою пользу? На мой взгляд, это представляется невозможным. Доводы, что он может оказать давление на свидетеля… Мы знаем, что исправительная колония — режимный объект, а свидетели, которые допрошены по делу, сами отбывают наказание — все передвижения не могут остаться незамеченными, — уверена адвокат.

Она полагает, что и утверждение о том, что ее подзащитный может скрыться от следствия и суда, также далеко от реальности.

— По факту имеем, что все это время, с 7 августа, человек пребывал под домашним арестом и сейчас находится в зале судебного заседания — фактом своего появления подтверждает, что не собирается скрываться, — продолжала Кайнова.

Она считает, что для заключения под стражу нужна исключительная причина, когда избрание иной меры невозможно.

— Домашний арест — мера достаточно строгая, которая лишает человека определенной степени свободы, — настаивала на своем защитница.

Она отметила и то, что в ходатайстве следователь просит заключить Хуснетдинова под стражу «для обеспечения исполнения приговора». «Такое основание является антиконституционным, учитывая презумпцию невиновности. На сегодня предопределять какой-то приговор — это незаконно и неправильно. Избирать меру пресечения, заключение под стражу, «для исполнения приговора» — предполагать, что лицо может получить реальное лишение свободы, конечно, незаконно, — повторила несколько раз Кайнова, обращаясь с просьбой отказать в ответ на ходатайство помощника прокурора.

Подзащитный был немногословен.

— Не собираюсь препятствовать судопроизводству, скрываться, бежать. Находясь под домашним арестом, не собираюсь влиять на участников производства, — перечислил Малик Хуснетдинов, как заученные, все условия домашнего ареста, обещая их соблюдать.

Однако, несмотря на это, после совещания суд постановил отменить решение Приволжского районного суда Казани и вынес новое решение, которое удовлетворило ходатайство помощника прокурора. Малика Хуснетдинова заключили под стражу прямо в зале суда на 26 суток — до 16 сентября. Для сопровождавших, которым пришлось арестовывать сослуживца, старшего по званию, для адвоката Кайновой, да и для самого обвиняемого такой поворот стал, скорее всего, полной неожиданностью.

В каком изоляторе будет сидеть «гражданин начальник», в суде не прозвучало. В одну камеру с уголовниками его, конечно, не поместят. Для действующих и бывших сотрудников правоохранительных органов предусмотрены отдельные камеры.
«Плохо, что это произошло в пятницу. И он как пришел налегке, так и отправился. И теперь до понедельника — никаких передач», — отмечает Галина Кайнова. — Честный, порядочный парень, и живет, поверьте, на очень скромные деньги. У него только ипотека, и никаких счетов».

Сотрудников и начальника колонии обвиняли в жестокости

Напомним, родственники заключенных, как и сами заключенные, не раз предъявляли Хуснетдинову обвинения в жестокости и нарушении прав человека. К примеру, отправлять заключенных в штрафной изолятор более чем на 15 дней законом запрещено, но при Хуснетдинове эти сроки варьировались от месяца до 75 дней. Один из заключенных, отправленных в СИЗО на два месяца, даже объявлял голодовку. После чего суд еще весной этого года признал, что такие действия начальника могут рассматриваться как пытки.

Кроме того, с ИК–18, в которой Малик Хуснетдинов был заместителем начальника с 2012 года, а с 2017 года вплоть до апреля нынешнего руководил ею, связана еще одна скандальная история об избиении заключенных. По данным следствия, в августе 2018 года оперативники Ленар Гаязов и Андрей Семенов избили заключенного. Из материалов уголовного дела следует, что в 2015 году тот же Гаязов с помощью «деревянного предмета» нанес удары другому осужденному.