Эльза Исламова-Заяри: «Люди в концертном зале очищаются»

«Музыка Миляуши вселила в меня надежду»

— Эльза, у вас с Миляушой Хайруллиной получилось создать очень чувственное и личное произведение. Через песни вы рассказываете о всей своей жизни. Не страшно было так открываться общественности?

— Нет, нисколько. Мне всегда хотелось создать что-то особенное. И когда в моей жизни появилась Миляуша с ее музыкой, я поняла, что это возможно. Мы стали задумываться, что бы такого необычного сделать, ведь все уже написано, спето, сыграно тысячи раз. Нам хотелось создать что-то чистое, от души, без настроя на бизнес и коммерцию. Мы обе остановились на теме женщины, ее души, часто истерзанной, потому что у каждой своя история, свой нелегкий путь. Мы хотели, чтобы наша история была близка любой представительнице прекрасной половины человечества. Ведь женщины такие невероятные создания, они все уникальны, красивы и, главное, именно в их руках таинственный процесс появления на свет нового человека.

Мы много думали над названием, над смыслом этого альбома, каким он должен быть. Сборник создавался довольно спонтанно: сначала рождались просто песни, без общей концепции, а потом они начали собираться в единое целое.

— Миляуша Хайруллина написала и музыку, и слова песен. Должно быть вы тесно сотрудничаете, она до таких мелочей знает вашу биографию и чувствует эмоции. Как давно вы дружите?

— Мы знакомы всего четыре года, но за это время очень сблизились. Наша дружба началась с фестиваля «Безнең җыр», организованного Гузель Сагитовой (замруководителя исполкома Казани по социальным вопросам). Миляуша написала для меня песню «Синсез яшәргә». Потом была песня «Казан» и дальше песен становилось все больше и больше. Ее музыка вселила в меня какую-то надежду, что ли. Надежду на то, что я могу исполнять очень красивую музыку, от которой я получаю большое удовольствие.

На самом деле, в жизни артиста это случается редко. Чаще бывает так, что мы поем то, что должны петь. А здесь получился тандем, основанный на эмоциях, на прожитом опыте. Миляуша очень хорошо чувствует мой голос, мое внутреннее состояние и создает такую музыку, которая очень близка мне.

Я полюбила ее талант композитора просто безумно. Она автор невероятнейшей оперы «Кави-Сарвар», где мы вместе с Артуром Исламовым исполняем главные роли. Почему она невероятнейшая? Потому что я прослушала практически все оперы в мире, но опера Миляуши выделяется особенно. Она проникает настолько глубоко, что трудно сдержать эмоции. Признаюсь, в самом начале, когда только учила это произведение, я даже не могла петь. Как вы думаете, почему? Потому что я постоянно хотела плакать. Прошел год, чтобы я пересилила в себе эти слезы, вышла и спела свою партию, поверьте мне, это было непросто. Вот настолько глубоко эта музыка затрагивает чувства.

Очень хочется, чтобы эту музыку услышали больше людей, в ближайшее время мы собираемся сделать студийную запись цикла, который будет состоять из шести произведений.

«В Казани ниша менеджеров и концертных директоров пуста»

— Можно ли сегодня оперной музыкой заинтересовать массового слушателя, а не только знатоков и ценителей?

— Для этого нужны инструменты. Сейчас много возможностей продвижения музыкального продукта. Телевидение, радио и социальные сети, для которых нужно искать дополнительные средства финансирования, спонсорство.

— Можете ли вы рассчитывать на государственные гранты?

— Для этого нужно четко соответствовать параметрам, с этим тяжело. Что касается творчества, в нас много энергии, но с практической реализацией проектов возникают сложности. Нужна помощь, чаще всего от государства.

Кроме того, для того чтобы заниматься популяризацией нашей музыки нужны хорошие менеджеры и директора. У нас в Казани их нет. Певец должен заниматься творчеством. А все остальное — организовывать процесс, находить концертные площадки, искать финансирование — должен менеджер, концертный директор. Но где их взять. У нас эта ниша пустая и хорошо было бы, чтобы она наконец начала развиваться.

«В будущем музыкальном театре должна звучать разная музыка»

— Вы выступаете в разных жанрах и на разных языках. Считаете себя татарской исполнительницей?

— Безусловно. Мало того, я везде продвигаю татарскую музыку, вывожу ее на новый уровень. Я представляла татарскую музыку не только в России, но и за рубежом, в Европе, в Китае. Ее принимают прекрасно.

— А как принимает классическую музыку публика в Татарстане? Считаете ли вы, что можно воспитать вкус к качественной музыке?

— В любом случае зритель воспитывается. Но угодить всем невозможно. Надо отметить, что публика в Казани очень избалована. Я много ездила по российским городам. Особенно в небольших городах люди очень ценят исполнителей, которые к ним приезжают, они их очень ждут.

— Вернемся к опере «Кави-Сарвар», ее несколько раз ставили в БКЗ. Возможно ли представить ее в полную силу на этой площадке?

— Конечно, нет. Большой концертный зал — это всего лишь концертный зал, это не оперный театр. Для этой оперы нужен театр, где она сможет обрести всю красоту, все краски.

— Опера по определенным причинам не может выйти на сцене Театра оперы и балета им. Мусы Джалиля, значит мы говорим о другом театре? Вы имеете в виду музыкальный?

— Мы надеемся, что когда-нибудь опера «Кави-Сарвар» будет поставлена в новом музыкальном театре. Мы все слышали, что решение по его созданию принято. Об этом писали и в СМИ. Остается только ждать.

— Как вы его себе представляете, каким он должен стать?

— Мне кажется, там должно звучать все. Например, у нас сейчас много туристов. В музыкальном театре должна быть музыка как татарская, так и русская, зарубежная. Различные интерпретации — как современные постановки, так и классические, рассчитанные на разного зрителя. Пусть это будут мюзиклы, музыкальные спектакли, музыкальные драмы или оперетты.

— Музыкальный театр в Казани не должен быть только татарским?

— Думаю, нет.

— Когда-то вы были приглашенной солисткой оперного театра, что сейчас вас с ним связывает?

— У меня хорошие отношения с театром, я работаю как приглашенная солистка оперных постановок и участвую в фестивалях и проектах театра, например, фестиваль «Узгэреш жиле», постановки опер «Кармен», «Царская невеста», «Паяцы».

Сейчас я являюсь заведующей кафедрой вокального искусства Казанского музыкального колледжа им. И. Аухадеева и преподавателем академического вокала. У меня целое отделение певцов, это 40—45 академистов и еще столько же дирижеров. Одно удовольствие работать с талантливыми ребятами. У меня есть гранд-призеры, обладатели президентских премий, лауреаты многих конкурсов. Я пришла в педагогику, потому что хотела поделиться своими знаниями и навыками и вывести на более профессиональный уровень нашу казанскую школу.

«В России для певцов и музыкантов есть все возможности развиваться»

— У вас было много планов, связанных с выступлениями за рубежом. Как сейчас обстоят дела?

— Сейчас мы не рассматриваем проекты за границей. Наших певцов там пока не ждут. Все это началось еще в период пандемии. У меня планировались оперные спектакли и выездные концерты в Европе, но в итоге контракты сорвались. Последний концерт за рубежом мы спели в Нью-Йорке, в Карнеги-холле. Уже через несколько дней объявили о закрытии границ. Тогда мы даже не понимали всего масштаба. Безусловно все певцы сожалеют о том, что сегодня нет возможности выезжать. Думаю, все люди об этом сожалеют. Все эти санкции очень несправедливы. Сейчас мы ездим по всей России. Мы пели в Тамбове, Липецке, Новосибирске, Магнитогорске и во многих других городах.

— Вы говорите о гастролях в российских городах, а что насчет городов и районов Татарстана?

— Мы выезжали на гастроли в том числе и по республике. Организационный процесс — это очень сложно. Привозить оркестр и артистов, ставить свет и звук — очень дорого, это не окупается. Цена билета не может превышать 400—500 рублей, а для сельского жителя и это уже много. Поэтому мы решили ограничиваться более или менее крупными городами.

Мы уезжали в Санкт-Петербург и работали в Мариинском театре, думали даже остаться, начать там оперную карьеру. Потом мы уезжали за границу, в Европу, обучались на мастер-классах, занимались с коучами, жили там по нескольку месяцев. Но все равно вернулись в Казань. Это наша родная земля. Здесь живут все родственники, друзья, коллеги. Здесь нам удобнее, комфортнее. Здесь у нас есть поддержка. Тем более что и в России очень большие возможности себя проявить. Я так же работаю по контрактам, меня приглашают на большие оперные фестивали.

— Вы из музыкальной семьи?

— Совсем нет. Моя мама всю жизнь проработала в школе, всю себя отдала воспитанию огромного количества поколений, она по сей день учитель начальных классов. Она воспитывала меня в строгости, но очень хотела, чтобы я пела, потому что сама в детстве мечтала заниматься музыкой, выступать на сцене, но у ее родителей не было возможности купить инструмент, водить в музыкальную школу.

Мама рассказывала, что я была очень забавной и озорной девочкой. С самого детства я пела. Я сама сочиняла песни, давала концерты в своем дворе, собирала бабушек на скамеечке, продавала им билеты. Тогда мы жили в маленькой однокомнатной хрущевке в Дербышках возле железной дороги. Мы жили очень скромно, но родители старались, чтобы у нас с сестрой все было. Мама настояла, чтобы дальше после школы я пошла по музыкальному направлению.

Папа был художником, бесконечно талантливый человек — мягкий, веселый, душа компании и очень любил петь. Он был русским, но любил татар и даже выучил бытовой татарский язык и иногда носил тюбетейку. У него потрясающие пейзажи. Его картинами были завешены все стены. Я в детстве удивлялась, почему это у других людей в доме на стенах видны обои. У нас все было в картинах.

— Какие у вас творческие планы?

— У меня много проектов, которыми я сейчас занимаюсь. Уверена, в перспективе они будут жить долго. Хочется сделать большой, мощный сольный концерт и показать его во всех уголках России.