Ильсур Метшин: «Не могут все 180 миллиардов налогов в Казани оставаться. Но хотя бы полтинник оставили бы»
В ходе традиционной итоговой встречи с журналистами Ильсур Метшин согласился дать небольшое интервью интернет-газете «Реальное время», в котором, к примеру, признал перекосы при реализации наделавшего федерального шума эксперимента по допуску в общественный транспорт по QR-кодам. Кроме того, мэр Казани откровенно прокомментировал потерю городом музыкального фестиваля «Новая волна», призвал ждать божественного решения вопроса о строительстве Соборной мечети, заявил о движении Казани в сторону города без бездомных животных, пожаловался на недофинансирование полномочий и рассказал свое мнение по некоторым другим вопросам.
«Мы получили решение и выполняли его»
— Казань стала первым городом, в котором был проведен эксперимент с введением QR-кодов на общественном транспорте. Это был важный шаг, но, возможно, с перегибами и ошибками в реализации?
— Согласен. Реализовывать можно было по-другому. Республиканский штаб (по противодействию распространению коронавирусной инфекции, — прим. ред.) принимал решение. Мы с вами как солдаты. Получили приказ из штаба. Если каждый солдат начнет обсуждать приказы… нет в истории такого примера, что удалось победить в войне. Мы получили решение и выполняли его. Ровно также узнавали от вас, через СМИ, какое решение принято.
Согласен с вами: реализация решения зависела уже не от республиканского штаба, это уже на местах. В том числе и в Казани. И так перекосы были, которые исправлялись по ходу.
— Большая Соборная мечеть. Несколько лет уже обсуждается проект строительства этого объекта, но до сих пор не известно месторасположение.
— Есть четыре места, но решения пока нет (чаще других звучали варианты: в районе парка «Кырлай», рядом с комплексом «Ривьера», на месте парка Тысячелетия, в Ново-Татарской слободе близ Речного порта, — прим. ред.). Наша задача какая. Есть желание построить Соборную мечеть, мы как муниципалитет вместе с архитектурным сообществом предоставляем варианты размещения. Вы об этих четырех местах знаете. Какое решение будет принято, ждем, когда снизойдет… (поднимает глаза к небу).
Есть желание построить Соборную мечеть, мы как муниципалитет вместе с архитектурным сообществом предоставляем варианты размещения. Вы об этих четырех местах знаете. Какое решение будет принято, ждем, когда снизойдет…
«Слава богу, что нам не дали «Новую волну»
— О «Новой волне», которую мы потеряли, тоже можно было бы поговорить.
— А что мы потеряли? Мы «Добрую волну» приобрели». Я этому гораздо больше рад, чем «Новой волне». Которая не была потеряна. Потеряли ее в Юрмале жители нашей соседней дружественной Латвии. А мы хотели эту «волну» догнать через все реки и озера до Казани. Собрали 100 тысяч живых подписей, с телефонами, адресами, со всем чем можно. Но было принято другое решение (фестиваль «переехал» в Сочи, — прим. ред.).
После этого мы с Игорем Крутым за чашкой чая в рамках «Доброй Казани» реализовали проект «Добрая волна». В этом году четвертый фестиваль прошел, 5 тысяч участников в финале прошли через сцену — детей с ограниченными возможностями, ментальными изменениями. Поэтому, как говорят, нет худа без добра. Это именно тот случай. Закрывается одна дверь — развернись, ведь другая дверь давно открыта.
Слава богу, что нам не дали «Новую волну». Я счастлив, потому что «Новая волна» собирается на 2 недели, у нас фестиваль длился год в 11 городах — от Калининграда до Владивостока. Вся страна участвует. Та отдача, которую мы получаем, для меня как для мэра — гораздо больше.
Я уверен, что мы станем городом без безнадзорных животных
«Мы первый город в России, который поднял эту «штангу»
— Вопрос по бездомным животным. Когда и как эта проблема может быть решена, появится ли ответственность владельцев?
— Вы думаете нам больше всех надо? Да, нам больше всех надо. Про безнадзорных животных. Мы первый город в России, который поднял эту «штангу». Можно делать вид, что этой проблемы нет. Но вы же согласитесь, что федеральный закон не работает. Вы сказали ключевую вещь: нет ответственности людей, которые берут животных. Поигрались на Новый год с котенком, с щеночком и — во двор. Это целая большая проблема. Мы ей сейчас занимаемся на местном уровне, спасибо коллегам, кто это подсвечивает.
Здесь два лагеря. Один говорит: стрелять. Во-первых, это незаконно. Во-вторых, это не соответствует тем ценностям, которые отличают человека от животных. Сложнее пройти дорогу, по которой мы сейчас идем. Работаем с законодателями, которые имеют возможность поднимать этот вопрос в Госдуме. Я уверен, что мы станем городом без безнадзорных животных. На сегодняшний день за полгода те меры, которые приняты, дали результат — по статистике на 30% снизилось количество обращений по укусам.
Но если не идти по этой дороге, то ничего и не будет. Вот, говорят: «А че он сказал, что будет метробус до «Салават купере»? Че до сих пор нет?», Ну, дорогие мои, нет транспортных коридоров, надо снести дома, там лес первой категории, спроектировать, просчитать. В нынешних ценах порядка 17 миллиардов рублей открыть один маршрут. Хорошо, давайте вообще ни о чем не буду говорить. Я же проговариваю, и в этот момент советуюсь с нашими жителями. Кто-то говорит: «Нет, давайте метро туда пустим». Не пустим мы его туда. Потому что это проект просто бриллиантовый, даже не золотой.
Также с безнадзорными животными. Две стороны. Но вы ключевую фразу сказали: безответственное отношение людей.
Вот представьте, у вас трое детей. Третьему не в чем в школу идти, ходят все по очереди. Вот как мы живем, вся муниципальная Россия так живет
«Еще бы подумали о бюджетной обеспеченности всех полномочий, которые прописали в 131-ФЗ!»
— Есть тема снабжения водой, канализация. Есть вечные ливневки.
— Вода и канализование. Ливневки. Замечательно. Советский Союз распался. Предприятия «Точмаш», «Вакууммаш», «Казанькомпрессормаш», «Хитон», «Тасма» — это были лидеры отрасли. Ушли и бросили социальную инфраструктуру. Мы берем.
Минфин денег не выделяет. Не потому что не хочет или Казань не любит, а потому что процесс выстроен таким образом. Они и в Москве-то не могут… А мы как иногда перед Новым годом — идешь в магазин, наберешь всего, по пакету висит на каждом пальце. Идешь, лишь бы не упасть. Вот так на себе тащим.
Ваш коллега спрашивал об изменениях устройства публичной власти в муниципальных образованиях. Вместо того, чтобы назначать и снимать, еще бы подумали о бюджетной обеспеченности всех полномочий, которые прописали в 131-м федеральном законе! У нас не обеспечена треть полномочий, которые есть. Жители справедливо спрашивают: «Вы что, не видите, что ли?». Вот представьте, у вас трое детей. Третьему не в чем в школу идти, ходят все по очереди. Вот как мы живем, вся муниципальная Россия так живет.
Вот, ливневки. Конечно, мы видим проблему. Я опять могу сказать, что мы собираем 180 миллиардов налогов в Казани, а со всеми программами то 30 миллиардов возвращается, бывает 40 миллиардов. Но страна-то большая. Ее надо охранять, защищать, поэтому я понимаю, что не могут все 180 миллиардов в Казани оставаться. Но хотя бы полтинник оставили бы.
Конечно же, есть проблема, конечно же, ваша работа — на острие это держать и спрашивать с нас. Но поверьте, как при поддержке президента Татарстана, федерального центра двигаемся в решении этих проблем и болевых точек, и как двигаются другие города — нам точно не стыдно. Все в сравнении познается.
Мы собираем 180 миллиардов налогов в Казани, а со всеми программами то 30 миллиардов возвращается, бывает 40 миллиардов. Но страна-то большая. Ее надо охранять, защищать, поэтому я понимаю, что не могут все 180 миллиардов в Казани оставаться. Но хотя бы полтинник оставили бы
«Я стал олимпийским чемпионом»
— Мэр города в России — как будто тупиковая ветвь развития. Куда двигаться дальше?
— Я когда начинал заниматься хоккеем, хотел стать мастером, как наши звезды. Когда дети начинают заниматься — равняются на чемпионов. Я стал олимпийским чемпионом в этом году. Я стал президентом Всемирной организации «Объединенные города и местные власти», в которой 240 тысяч участников. Это шикарная возможность собрать все лучшие практики для себя, расти дальше. Что-то получится внедрить в Казани, что-то оставим в знаниях. Я продолжаю расти, учу английский язык, я говорю на татарском. Спасибо тестю, когда у нас первый сын родился, он заставлял нас с ним говорить по-татарски. И мой язык проснулся — до трех лет я по-русски только слово «мама» знал. Пока не пошел в детский сад.
Мне есть куда расти. 15 лет назад я и мечтать не мог возглавить такую организацию. Это рост из сферы материального. Духовно тоже стараемся расти каждый день, бороться со своими изъянами.
— Кстати, пару лет назад вы анонсировали создание некой Википедии для мэров. Есть ли подвижки?
— Да, есть. Как донести до 240 тысяч муниципалитетов свои практики? Мэр Боготы приезжал к нам по моей просьбе, читал нам лекцию. Мы сейчас делаем сайт. Это долгая история, где-то февраль — март. Это там на сайте будет.
— Последнее — про крематорий под Казанью. Почему муниципальный, будут ли частные инвестиции?
— Есть федеральное законодательство. Как не может быть частным кладбище, также и с этим. Я задавал вопросы нашим руководителям ритуальных услуг.
Вообще, кремация — это не наша тема, благо земля есть. Но оказывается есть большой спрос и даже насущная необходимость. На государственной земле крематорий должен быть государственным. Внутри уже может быть государственно-частное партнерство по услугам.