В Татарстане выявили более 200 бесхозных систем оповещения населения

Ряд ведомств отрицал свое право собственности на сирены

Как выяснило «Реальное время», в Татарстане в ходе инвентаризации технических средств оповещения МЧС республики выявило 244 электромеханические сирены, которые не числятся на балансе ни одного из ведомств. Установили и ввели в эксплуатацию эту технику еще в 1970—1980-х годах.

Согласно копиям документов, сирены С-40 смонтировали во время строительства «Компекса-53» ТАССР в Казани, в 1981—1985 годах. Приемочные комиссии оборудования назначались приказами начальника ПТУС ТАССР (предшественник Минцифры Татарстана) и состояли в основном из специалистов Казанской ГТС (предшественник ПАО «Таттелеком»).

В этой связи министерство организовало работу по установлению возможных собственников и балансодержателей сирен. Однако республиканские Минцифры, Минземимущество, ПАО «Таттелеком» и Госархив Татарстана ответили, что на их балансе это оборудование не состоит.

Между тем эти электромеханические сирены являются составной частью системы оповещения населения в Татарстане, указали специалисты.

В соответствии с требованием Кабмина республики эксплуатацию системы оповещения населения более 20 лет организует МЧС. Таким образом, министерство, не являясь собственником и балансодержателем имущества, все это время «добросовестно, открыто и непрерывно владеет им как своим».

Согласно российскому закону, при подобных обстоятельствах лицо приобретает право собственности на такие объекты. В результате право собственности на электромеханические сирены С-40 в количестве 236 штук и С-28 в количестве 8 штук перешло республике.

Деорганизация работы системы оповещения

Как ранее рассказывало «Реальное время», в сентябре прошлого года замглавы МЧС РТ Олег Степущенко предстал перед судом, где доказывал свою непричастность по предъявленным обвинениям по четырем эпизодам — мошенничество в особо крупном размере, создание помех бизнесу и два злоупотребления полномочиями.

По версии следствия, Степущенко злоупотребил своими полномочиями при организации работ по проектированию, закупке, монтажу и финансированию на региональном уровне КСЭОН — комплексной системы экстренного оповещения населения о ЧП. Дело в том, что проектная документация для этой системы и рекомендации разработчика ООО «Паралакс» предусматривали создание проводных каналов связи между речевыми сиренными установками оповещения о ЧП и центральным пультом управления, а подсудимый, как считают следователи, хотел обойтись беспроводной связью.

— Чтобы создать видимость работы КСЭОН и отчитаться перед Кабмином республики и своим руководством о выполнении программы и скрыть недостатки в работе, — изложил на заседании версию обвинения в карьеризме фигуранта прокурор Юрий Иванов. Была, по его мнению, и иная цель — нарушение технической документации и выбор беспроводных средств связи позволил Степущенко привлечь к работе компанию «Спецлаб-Казань» и получить от этой компании «взаимную услугу» по трудоустройству своего сына.

Согласно обвинению, контракты на 200 с лишним сиренно-речевых установок от ООО «Паралакс» и «Спецлаб Казань» были заключены по измененному техзаданию, при этом «Паралаксу» пришлось заключать договор субподряда со второй фирмой в части беспроводных средств связи. А дальше замминистра предъявили обман подрядчиков, руководства МЧС и муниципальных чиновников в части готовности установок к работе с дальнейшим перечислением по контрактам 42,8 млн рублей. Фактическая проверка системы не проводилась, такова версия следствия.

Все это, считают силовики, повлекло не только ущерб на 42,8 миллиона рублей республиканскому бюджету. Гособвинитель Юрий Иванов отметил — действиями обвиняемого причинены «тяжкие последствия в виде длительной (с 20 ноября 2013 года по 20 марта 2021 года) дезорганизации работы МЧС Татарстана», поскольку невозможность круглосуточного, в режиме постоянной готовности, функционирования системы оповещения «создала угрозу для не менее 122 тысяч человек — жителей 127 татарстанских зон, подверженных опасностям пожаров и наводнений», а еще обернулась «срывом в государственной политике в сфере гражданской обороны».