Под прикрытием музы
Буинск принял «Женитьбу» Николая Гоголя, «Ружье» Ркаила Зайдуллы, «Водку, е#лю, телевизор» Максима Курочкина и «Централ-Парк, Вест» Вуди Аллена
В Буинском драматическом театре завершила работу лаборатория «Буинская Талия». В колонке, написанной специально для «Реального времени», театральный критик из Ульяновска Олеся Кренская рассказывает о подробностях проекта.
От Гоголя до Вуди Аллена
Лаборатория «Буинская Талия» проводится в Буинском драмтеатре второй год. Талия, как мы помним, — муза комедии, а комедия — беспроигрышный жанр для афиши театра многих провинциальных городов. В Буинском драматическом театре нет штатного режиссера, и бОльшая часть труппы не имеет профессионального образования. Плюс маленький город, требующий особенного подхода к формированию репертуара. Решение было найдено: популярный на сегодня лабораторный формат, который является идеальным как для тренинга труппы, так и для отбора постановочного материала. Руководители проекта — критики Александр Вислов, Нияз Игламов и директор театра Раиль Садриев, выполняющий одновременно и функцию художественного руководителя театра, в этом году выбрали четыре пьесы: «Женитьбу» Николая Гоголя, «Ружье» Ркаила Зайдуллы, «Водку, е#лю, телевизор» Максима Курочкина и «Централ-Парк, Вест» Вуди Аллена.
Эскиз по рассказу «Ружье» Ркаила Зайдуллы — современного татарского литератора, драматурга, писателя, поэта — выбивается из комедийного жанра лаборатории. Это очень интимная история, которую петербургский режиссер Егор Чернышов сделал еще более камерной, разместив зрителей на сцене так, что темпераментные буинские актеры, короли национальной, гротескной комедии, оказались на расстоянии вытянутой руки от публики и удивили невероятно деликатной, не виданной мной ранее в этом театре, тонкой манерой игры.
Сюжет довольно бытовой: к умирающей женщине (Гульназ Гизатуллина), живущей с мужем (Ирек Гайнетдинов), приезжает красивая, пышущая здоровьем младшая сестра (Диляра Садриева). Она смотрит за домом, а на нее смотрят двое: та, что умирает, и тот, который продолжает жить. Между зрительным залом и сценой натянуты веревки, и действие разворачивается на фоне визуальной метафоры всего отрывка — паутины, в которую попали герои. С паутиной рифмовалась и голая панцирная сетка сломанной ржавой кровати, на которой застыла в отчаянии, зацепившись взглядом за одну точку, Гульназ Гизатуллина.
Красавица-сестра снимает с веревки сухие белые простыни и развешивает только что постиранные. Чистые простыни как символ домашнего уюта и свежести одновременно и трагичны, и вселяют надежду. Кажется, что длись эскиз дольше, Диляра Садриева так бы и продолжала свои простые действия, еще больше закручивая спираль эмоционального напряжения, при этом демонстрируя, что жизнь продолжается, и найдется место для белых простыней, которые сейчас некуда постелить. Лабораторный формат предполагает минимум сценографического ресурса, все собирается из подбора. На мой взгляд, Егор Чернышов очень мастерски использовал заданную лаконичность, и эскиз получился полноценной заявкой на спектакль.
Алсу Галина, молодой режиссер из Уфы, взялась за мега-известную, но при этом не имеющую богатой постановочной биографии пьесу Максима Курочкина «Водка, е#ля, телевизор». Текст Курочкина перевели на татарский, сдобрив цитатами из национального фольклора и литературы. И, по словам носителей языка, лишили его ненормативной лексики, которой славен драматург. Герой, в роли которого предстал Раиль Садриев, терзается возрастным кризисом и пытается хоть как-то упорядочить свою жизнь, лишив себя одного из трех пороков-удовольствий, отнимающих его «драгоценное» время. Ни водка (Ильяс Юнусов), ни е#ля (Рамиль Шайхутдинов), ни телевизор (Тимур Шигапов) не хотят сдавать своих позиций и убеждают «хозяина» в собственной необходимости, живо конкурируя между собой за место под солнцем.
Написанная больше 10 лет назад пьеса будет актуальна, пока будут в мире мужики за сорок, начинающие с понедельника новую жизнь. К сожалению, на мой взгляд, эскиз не прозвучал. Возможно, режиссера сбило слишком эпатажное название пьесы, все было решено в слегка крикливой, чересчур эмоциональной манере, где форма взяла бесспорную победу над содержанием. Актеры размахивали руками, жонглировали словами, подрастеряв возникшую в самом начале, но, увы, лишь на мгновение приправленную легкой клоунадой уникальность своих персонажей. Режиссер не стала «экономить» на эффектах: динамика катающихся по сцене шин, магия дыма и воды, забавные костюмы в стиле алко-шик. Однако создавалось ощущение, что все это пустые фишки, и Алсу Галиной все же не удалось точно сформулировать собственную мысль и поставить внятные задачи перед исполнителями.
На сцене — театральные критики
Режиссер из Санкт-Петербурга Степан Пектеев поставил эскиз «Централ- Парк Вест» не с возрастными актерами, а совсем с молодыми. Не на обычной сцене, а в центральном парке Буинска. Такое вот счастливое совпадение и легкий намек на site-specific. Перемещаясь по парку, модно одетые подростки рассказывают следующей за ними группе зрителей семейную драму о любви и измене. И текстовая парадоксальность истории Аллена обрастает слоем абсурда, когда актеры произносят реплики «не по возрасту». Но ты тут же вспоминаешь, что правила игры тебе озвучили еще перед входом в парк: Камилла Шарифзянова, Айсылу Заббарова, Валера Тарасов, Игорь Морозов остались за забором. А здесь перед тобой Филлис, Кэрол, Сэм, Ховард. Они бегают, дерутся в фонтане, оскорбляют друг друга на лужайке, пинают мячи на стадионе, выкрикивая свои реплики и снимая все происходящее на камеру. Возможно, подобный формат променада или бродилки вполне способен привлечь в театр нового молодого зрителя.
Над «Женитьбой» работал режиссер Антон Безъязыков из Кемерово. Это был самый густонаселенный эскиз, режиссеру пришлось даже задействовать Александра Вислова в роли Старикова и Нияза Игламова в роли Яичницы. Звучит колыбельная. Агафья Тихоновна (Гульзада Камартдинова) в фате и белом платье через зрительный зал проходит на сцену, освещая фонариком лица потенциальных женихов. В течение всего эскиза все действующие лица одновременно присутствуют на сцене, подчеркивая тем самым отсутствие любых секретов. Они передвигаются в офисных креслах на колесиках. Это и некая леность героев — зачем, и так специально обученные люди за тебя все сделают. И кукольность, сиречь управляемость, когда актеры вкатывают друг друга в мизансцены. А в контексте сна это и липкая беспомощность — во сне невозможно убежать. В «Женитьбе» актеры буинской труппы раскрылись по полной, еще раз продемонстрировав, что они абсолютно органично могут существовать в комедии, что пусть и переведенный текст Гоголя очень созвучен татарскому темпераменту.
Можно уверенно сказать, что организаторы лаборатории и труппа, отработав совершенно разный драматургический материал, опробовав непривычные для Буинского театра режиссерские приемы, поставили перед собой еще одну новую ступень и определили путь дальнейшего развития. А к каким новым спектаклям приведет «Буинская Талия» — покажет время.