Вадим Ушаков: «Много надо работать, чтобы достичь вершины, и еще больше — чтобы на ней устоять»

«Понимали, что надо развивать свое, но все равно отстали по некоторым направлениям»

— Как сегодня обстоит ситуация в промышленности в части импортозамещения ПО и по каким направлениям сложилась самая критическая нехватка?

— Сложнее всего сейчас в машиностроении и аэрокосмическом комплексе. Там исторически сложилось засилье иностранного ПО очень высокого класса. В тот момент, когда принималось решение об его использовании, на российском рынке не было альтернативы, серьезного продукта, который отвечал бы всем требованиям предприятий. По сути, мы только помогали совершенствовать западное программное обеспечение. При этом, конечно же, понимали, что надо развивать свое, но все равно отстали по некоторым направлениям.

— В чем причина и каких конкретно программных решений касается этот дефицит?

— Не в укор коллегам-разработчикам отечественного ПО, но есть очень большая проблема с машиностроительным САПРом (САПР — система автоматизированного проектирования, прим. ред.). Сегодня рынок российского программного обеспечения предлагает очень мало решений, отвечающих требованиям военно-промышленного и аэрокосмического комплекса. Это больная тема, и надо искать пути решения. Основная проблема связана с тем, что в России очень мало разработчиков такого софта. Кроме того, по системам, которые мы разрабатываем, мы обычно получаем обратную связь от заказчика, учитываем ее и дорабатываем продукт. Но в части серьезного САПРа это очень сложно, в силу определенных регуляторных и технических проблем. ВПК и аэрокосмический комплекс — очень закрытые структуры. Поэтому, поставив заказчику решение, мы еще долго не понимаем, правильное ли направление выбрано, верны ли изначально предложенные решения, на которых базируется развитие платформы.

Серьезная иностранная компания на решение небольшой задачи в одиночку располагает такими же ресурсами, что и все ее российские конкуренты, вместе взятые!

— Но ведь как-то западные компании решали эту проблему?

— На все нужно время. Иностранные компании, с которыми мы работали до недавнего времени, имеют успешную историю создания машиностроительного САПРа, которая насчитывает многие десятки лет. А сколько еще у них было разработок, которые мы уже не помним из-за неудач при создании ПО! Серьезная иностранная компания на решение небольшой задачи в одиночку располагает такими же ресурсами, что и все ее российские конкуренты, вместе взятые!

И еще одно важное преимущество мировых гигантов в области разработки промышленного ПО — рынок труда. Многие компании-лидеры рынка обладают центрами компетенций, расположенными в Китае, в Индии и в других частях света. На них работает огромное количество программистов, математиков по всему миру — в том числе, и в России, Беларуси, Казахстане. На них работают все, кто прошли хорошую школу и готовы за хорошее финансирование решать поставленные задачи.

— Кстати, о Китае и Индии: чтобы не отставать в автоматизации промышленности, может быть, рассмотреть решения, которые предлагают азиатские партнеры, взамен западных?

— Это сомнительная тема — заменять западные решения доступными вариантами с азиатского рынка. Да, конечно, они есть, и мы это отлично понимаем. Но надо ли снова наступать на эти грабли?

«Ставьте задачу — мы сделаем!»

— Есть западные компании, отказ которых работать с российскими предприятиями скажется на нашей промышленности особенно болезненно?

— Siemens, конечно. В проектной среде машиностроительного кластера они занимали лидирующие позиции. Причем они не просто ушли, а еще и закрыли взаимодействие с российскими компаниями-разработчиками софта, с которыми велись многолетние проекты.

— Чем это грозит России?

— Не сказал бы, что это угроза. Пока еще не истекли лицензии, кроме того, есть параллельный импорт. Какое-то время компании проживут на этой инерции. Просто сейчас все должны понимать: за то время, пока они проживают на этой инерции, нам нужно успеть создать свои системы.

— А это реально? Сколько времени надо, чтобы заменить все отечественными решениями?

— Уровень «программного импортозамещения» уже пройден, а там, где остались пробелы, скоро все будет доработано. Важнее то, что сейчас у России появляется шанс в отсутствие западного влияния достигнуть технологического суверенитета — создать решения, основанные именно на российском техническом регулировании. Речь идет об уровне внешней интероперабельности, в том числе на основе национальных форматов данных.

У нас уже есть хорошие продукты для автоматизации машиностроительного и других комплексов, это уникальные коробочные решения, которые могут кастомизироваться под нужды заказчика. И наши разработчики готовы: все понимают, что впереди огромное поле работы. Они действуют по принципу: «Ставьте задачу, а мы сделаем».

Важно, что сейчас у России появляется шанс в отсутствие западного влияния достигнуть технологического суверенитета

«Есть объективно хорошие решения, ничем не уступающие западным»

— Есть сектора в сфере промышленного софта, которые уже хорошо отработаны в России? В которых у нас уже все наладилось?

— Таких секторов очень много. Сборочные комплексы, АСУ ТП, системы документооборота — можно долго перечислять. Есть объективно хорошие решения, ничем не уступающие западным. Например, у нас есть уникальное решение в части обеспечения производства и жизненного цикла в машиностроительном комплексе — платформа TechnologiCS. В нее включено более десятка модулей, которые отвечают, например, за складской учет, управление активами, ресурсами в рамках производства, управление и планирование производства, управление качеством...

И мы, и наши российские коллеги не стоим на месте, развитие идет серьезное и постоянное. Мы развиваем и уже внедрили на некоторых предприятиях интернет промышленных вещей. Развиваем технологии дополненной реальности. Наша открытая платформа TechnologiCS — прототип для сбора технологий информационного моделирования, образующих полноценный цифровой двойник предприятий, в том числе машиностроительного кластера. Наши решения отвечают за поддержание автоматизированной системы в рабочем состоянии, за прогнозирование ее состояния (в том числе с применением предиктивной аналитики), за контроль текущих ситуаций, обеспечивают удаленный доступ в защищенном контуре. Требования к безопасности в последнее время ужесточились, и мы этим требованиям соответствуем: у нас большой опыт работы с предприятиями оборонного и аэрокосмического комплекса.

— А если взять, к примеру, цифровизацию нефтегазовой сферы — какие удачные примеры отечественных разработок в этой отрасли можно привести?

— К примеру, мы успешно заменяем импортные среды 2D-проектирования. «Газпром», «Лукойл», «Транснефть», «Роснефть», «Новатэк» работают в нашей среде 2D-проектирования, и сейчас делают шаг к 3D-моделированию. Мы предлагаем решение этой задачи. На месте стоять нельзя: очень много работы надо провести, чтобы достичь вершины, и еще больше — чтобы на ней устоять. А теперь мы предлагаем нефтегазовым компаниям переход на следующий шаг: управление инженерными данными на основании созданной системы в наших продуктах.

Мы разворачиваем свое коробочное решение на территории заказчика, интегрируем его с едиными информационными системами предприятия

— Сложно конкурировать вам своими решениями с западными вендорами? Доверяет ли российская промышленность отечественному софту, готова ли на него переходить?

— Расскажу интересную историю. Мы с коллегами уже несколько лет продвигаем систему управления инженерными данными. Крупные компании нефтегазохимического комплекса, с которыми мы работаем, говорили: «Мы вас хорошо знаем, но если бы захотели двигаться в сторону управления инженерными данными — в первую очередь рассмотрели бы западные решения». Мы отвечали: «Оно же у нас уже разработано, оно соответствует нашим условиям эксплуатации и законодательству РФ, оно уже стабильно работает. Давайте сделаем под вас кастомизированный проект, это снизит ваши затраты!». Но обратная связь была с большой долей скепсиса со стороны потенциальных заказчиков. Все-таки так исторически сложилось.

После ухода западных компаний все начало двигаться, и переговоры начали идти легче. Сейчас есть крупные российские корпорации, которые собираются заказывать проекты автоматизированного управления инженерными данными. А мы такой проект предлагаем уже в комплексе. Под комплексным решением я подразумеваю полноценную линейку ПО, работающую на формате без потери данных и имеющую четкую регламентацию цифровизируемых бизнес-процессов, в том числе и с возможностью кастомизации.

— То есть ваше решение по автоматизации можно брать и ставить как есть, оно универсально?

— Конечно же, нет, так не бывает. Проекты автоматизации промышленного производства — всегда крупные инвестиционные проекты, они занимают несколько лет. И всегда должны дорабатываться под заказчика. Мы разворачиваем свое коробочное решение на территории заказчика, интегрируем его с едиными информационными системами предприятия. И всегда от предприятия к предприятию, к рынку возникают свои требования, свои стандарты.

«Комплексного решения подобного уровня больше нигде нет. А у нас есть»

— Почему бы в нынешнее сложное время предприятию не оставить все как есть, не подождать более удобного момента? Ведь промышленность столько лет работала безо всякой цифровизации.

— Я много работал на предприятиях, в том числе в ВПК, — внедрял процессы оптимизации производственных систем. И вот что могу на это ответить. Здесь вопрос встает в уровне развития новой техники. Если в восьмидесятых ЧПУ-станок выполнял только одну функцию, то теперь он многофункционален, и для его работы и контроля этой работы не обойтись без автоматизации. Так что развитие техники не остановить, и это одна сторона вопроса. Вторая сторона — персонал на местах нужно защищать автоматическими средствами. Третья — производительность труда, которая кратно возрастает при цифровизации и при внедрении процессов научной организации труда и инструментов бережливого производства (которые неотрывно связаны с автоматизацией).

Время простоев станков возможно сократить в шесть раз. Просто нужно оптимизировать операцию по передаче информации

— На цифровизацию уходят большие деньги. Чтобы перевести производство на цифровые рельсы, мало просто закупить новые умные станки. Нужно увязать в единую систему все предприятие. Сравним ли экономический эффект с теми затратами, которые понесет предприятие?

— Просто приведу пример из нашей практики. Мы работаем с заводом «Тулаточмаш» — это крупный машиностроительный завод в Туле. Задачей, озвученной руководством, была цифровизация в целом, контроль за ходом производства и выпуском готовой продукции, соответствие заданному качеству в установленные сроки с минимальным участием человека. Нужно было минимизировать субъективную оценку и исходить из четко формализованных показателей. Это многолетний проект, он постепенно развивается при поддержке гендиректора и других подразделений.

Одной из наших задач там было оценить доступность оборудования. Да, предприятие уверенно стоит на ногах, выполняет план, но никто точно не знает, достаточное ли количество оборудования, можно ли увеличить его выработку, где предел по этому показателю.

Мы реализовали автоматизированный поступенчатый контроль общей эффективности оборудования: сначала на одном участке, потом по группе участков и так далее. Внедрили мониторинг: сейчас со 100 единиц оборудования автоматически снимается информация и высчитывается средняя загрузка. И когда это было внедрено, оказалось, что загрузка станков, которая на бумаге была под 70%, по факту оказалась только 30%. Я там был куратором проекта, начал разбираться и совместными усилиями с руководством завода довели загрузку оборудования до уровня более 50%.

И оказалось, что в расчетах изначально не было учтено огромного количества моментов: простои станков, время их подготовки к работе, санитарной обработки, перемещение заготовок и так далее, и тому подобное. То, что рабочие считали малозначимой ерундой, бездушная машина оцифровала и посчитала. Например, вот хороший рабочий, который обслуживает три станка. И на одном станке у него закончился инструмент. Его нужно взять на складе в другом здании. Если инструмента не окажется на складе, ему нужно искать мастера, а тому — технолога по инструменту. Потом они вместе думают, чем заменить недостающий инструмент. Все это время простаивают все три станка, которые должен обслуживать этот рабочий. И вроде бы никто не виноват.

Мы организовали систему передачи информации, при которой рабочий и мастер заранее знают, когда закончится инструмент на том или ином станке, и вовремя его заготавливают. Время простоев станков возможно сократить в шесть раз. Просто нужно оптимизировать операцию по передаче информации. Системе на входе надо «скормить» данные о каждой минуте того, что может происходить с оборудованием на разных этапах в цеху, она их обработает — и экономический эффект вас просто поразит.

— Так просто?

— Не сказал бы. Ведь чтобы это получить, нельзя просто планировать отдельные программы. Чтобы просто разобраться с этой конкретной деталью, нужно управлять технологией, конструкторской подготовкой, качеством, персоналом, производством, техническим обслуживанием и ремонтами оборудования — все это и есть наше единое платформенное решение в единой коробке. Для России оно уникально: комплексного решения подобного уровня больше нигде нет. А у нас есть — и это TechnologiCS.

«Российское образование все еще лучшее»

— Многие российские разработчики говорят, что им не хватает кадров. Как у вас с этим дело обстоит, есть ли дефицит сотрудников?

— Мы не видим дефицита кадров. У нас есть учебный центр, налажена работа с набором и обучением молодых перспективных специалистов, причем делаем это прямо на местах, с которыми связаны наши проекты. Например, в случае с тем же «Тулаточмашем» мы набрали студентов в Тульском университете и провели обучение работе в нашей системе на реальном производстве. Из первых шести человек, которых мы взяли, четверо уже у нас работают, двое еще учатся.

Причем, что самое интересное — эти четверо наших сотрудников учились в одной группе, а направления работы у них разные. Один — программист совершенствующий TechnologiCS, второй — программист в части создания дополненной реальности, третий — непосредственно переносит от разработчиков системы новые обновления, дорабатывает код на месте, а четвертый разрабатывает отчетные формы. И таким же образом мы действуем на других своих проектах. Чтобы получить нормальные кадры, нужно их привести, посадить и адаптировать в текущий процесс. И тогда они у тебя будут! Потому что российское образование — все еще лучшее. Наши ребята очень интересные и сообразительные. Мы предлагаем им максимально удобные и комфортные условия, и они от нас никуда не уходят.

Сложнее, чем программиста, найти грамотного руководителя проектов — человека, который будет общаться с руководством предприятия, руководителями на производстве, выяснять, что конкретно ему необходимо, и доносить задачу до программистов. Сложность в том, что производственник порой сам не знает, что ему нужно. Поэтому нужен человек, который по опыту понимает, что нужно заказчику, и свяжет все узлы рабочей команды воедино. Таких высококлассных специалистов найти нелегко, но у нас с ними проблем нет.

Чтобы получить нормальные кадры, нужно их привести, посадить и адаптировать в текущий процесс. И тогда они у тебя будут!

«Искусственная монополия в сфере промышленного софта убивает конкуренцию»

— Какие проблемы стоят перед компаниями, подобными вам? Что мешает идти дальше, если посмотреть глобально?

— Во-первых, застопорить процесс развития может отсутствие конкуренции. Ведь по тем продуктам, которые мы и другие компании предлагаем, мы даже не всегда конкурируем. Мы коллеги, просто каждый продвигает свое решение.

Во-вторых помешать развитию рынка может то, что большие корпорации избыточно финансируют собственную разработку программных продуктов. Они пытаются самостоятельно решить проблемы, не будучи профильными специалистами по этой теме. Соответственно, поскольку они принимают такие решения с большими финансовыми вложениями, они стараются защитить эти вложения и бизнес, в том числе путем лоббирования регуляторных постановлений. Мы уже слышали предложение от подобных непрофильных компаний: «Мы хотим назначить пару организаций, которые все будут разрабатывать, а остальные будут этим пользоваться». Мы задали встречный вопрос: а до этого-то почему не получалось? И почему эти компании используют нашу платформу — значит, сами не смогли придумать свое решение?

Есть и еще одна серьезная опасность: искусственная монополия в сфере промышленного софта убивает конкуренцию и не дает развиваться стартапам и инновациям. Жить или умереть конкретному новому проекту, будет теперь решать не рынок, а некто в таком вот интеграторе-разработчике. Так можно потерять множество светлых умов и светлых идей.

И третье, что пока составляет проблему замены иностранного софта отечественным: серьезный заказчик не может себе позволить брать сырой продукт. У него объекты первого класса опасности, ему нужно стабильное решение. А далеко не все отечественные продукты дотестированы до такого уровня, нам всем нужно сейчас мощно развивать направление QA. Права на ошибку нет сейчас ни у кого.

— А как быть с совместимостью баз данных между западным и отечественным ПО?

— Да, это широко обсуждаемая проблема — перенесение архива данных на новую платформу, да еще так, чтобы с этими данными можно было работать. Это очень серьезная задача, потому что западное ПО поставляется в закрытом коде. Поэтому, прежде чем провозглашать лозунги, нужно ее решить.

— Вы решили?

— Да, мы решили эту задачу в большинстве отраслей. Например, на рынке строительного САПРа наша компания долгое время занималась продажей импортного софта и поддерживала его внедрение. Между тем, все российские строительные компании работали в американских программах, так рынок сложился. Сейчас они находятся в осознании проблемы, потому что лицензии действительны до конца года, после этого перестанут поддерживаться. Им теперь нужно переходить на отечественные решения, причем иностранные серверы для наших компаний уже начинают закрываться, и некоторые вещи уже недоступны для работы. А мы уже научились переносить накопленные архивные данные из западного ПО и работать с ними в наших платформах.

Мы уже научились переносить накопленные архивные данные из западного ПО и работать с ними в наших платформах.

«Встать над проблемой, сменить парадигму — и вперед»

— Если подытожить: что сегодня ваша группа компаний может предложить промышленности и какие сферы охватываете своими разработками?

— Строительство — как промышленное, так и общегражданское, нефтегазодобывающая промышленность и нефтехимия, машиностроение, металлургия, горнодобыча, авиакосмическая отрасль и другие сферы. Мы налаживаем на предприятиях весь комплекс процессов по автоматизации производства и созданию цифрового двойника. На рынке мы уже более 30 лет. У нас более 60 продуктов собственной разработки.

Мы предлагаем полную замену западным проектировочным пакетам — например, ПО от Autodesk. Наши продукты (ModelStudio, NanoCad, TechnologiCS) не просто замещают импортные, но и полностью соответствуют нашему законодательству (что не всегда могло обеспечивать импортное ПО). Мы выдержали конкуренцию, устояли, развиваемся. Интегрируемся в любые решения и можем предоставить свои услуги по качественному импортозамещению тех западных программных решений, которые сейчас уже недоступны и станут недоступными в скором времени.

Более того, мы не просто предлагаем «коробку», мы предлагаем услуги сертифицированного учебного центра. У нас открытый API по всем продуктам и открытый код по строительному ПО. У нас серьезный инжиниринговый центр, который оказывал и оказывает услуги разного профиля.

— Сейчас освобождаются многие рыночные ниши, и звучит всеобщее мнение, что это хорошая возможность для отечественных разработчиков. Какие участки рынка промышленного ПО, освобождающиеся западными вендорами, вы стремитесь занять?

— Особенно это касается машиностроения и управления процессами. Как я уже говорил, высокоуровневых программ этого направления у нас не было, мы вынуждены были учитывать засилье западных решений. Теперь этого прокрустова ложа нет. Мы разрабатываем и свои расчетные системы, и управление машиностроительным комплексом, и САПР, и управление жизненным циклом продукции. Количество заказчиков растет в последнее время, мы ощутили на себе огромный всплеск спроса — и пусть он вынужденный, но он есть.

Наша задача теперь — хорошо распределить свои силы, набрать, если потребуется, дополнительных сотрудников. До сих пор выбор наших решений по некоторым направлениям был вторичен, все делали выбор в сторону западных брендов. А сейчас бренд должен быть коробочным, должен сразу работать

— То есть наши разработки все-таки смогут заменить те, которые предлагались зарубежными компаниями?

— Конечно могут. Есть, конечно, серьезные моменты, где надо поменять подход, войти в проблему и решить ее. А и есть те, где нужно просто сменить вектор атаки и перестроиться. Встать над проблемой, сменить парадигму — и вперед!

Реклама