Шейх Нургали Хасанов: сторонник традиционных взглядов и консервативных идей

Отношение к общественно-политической жизни

Богослов Нургали Хасанов не мог оставаться в стороне от проблем татарского народа и мусульманской уммы. По мере своих возможностей он принимал участие в общественно-политической жизни страны, выступал в защиту религиозных и национальных интересов своей нации. Так, например, 17 марта 1905 года в своей мечети, вместе с ахуном Буинского уезда Абдульсаматом Шагидуллиным, он организует съезд мулл и представителей общим количеством 250 человек— по два человека от каждого прихода Буинского уезда. Участники составляют петицию на имя императора с политическими требованиями и просьбами, в том числе такими как: «Все медресе и мектебе, вакуфы чтобы были в ведении ОМДС (муфтият); законодательно разрешить крещенным татарам переходить от православия в ислам; неизвестные, подкинутые дети, воспитанные мусульманами, чтобы по закону могли стать мусульманами; уравнять права мусульманского духовенства с православным духовенством; отменить образовательный ценз по русскому языку для мулл; дать права татарам на издание газет и журналов; поступать на государственную службу; разрешить открывать профессиональные учебные заведения на татарском языке…» и другие. Такие петиции в большом количестве были поданы и из других уездов Среднего Поволжья. В результате революции, произошедшей в том же году, власти вынуждены были пойти на ряд политических уступок по озвученным выше некоторым требованиям.

В начале ХХ века среди представителей правящих кругов Российской империи, депутатов и политиков периодически возникали шовинистические и ксенофобские идеи. Некоторые фракции или отдельные депутаты Государственной Думы выступали за репрессии против прогрессивного мусульманского духовенства, ликвидацию медресе как общественного института, запрет отдыха в пятничные дни и во время религиозных праздников мусульманам, а также обучения на родном языке и т. д. Татарские общественные и религиозные деятели регулярно организовывали против них кампании массового протеста. Богослов Нургали Хасанов также активно участвовал в этих акциях. Например, теплым летним вечером 11 июня 1910 года они вместе с ахуном Абдульсамадом Шагидуллиным посетили авторитетного имама деревни Нурлат Мирзакрама ишана Мустаева (1863—1930). На встрече присутствовали также мулла деревни Старые Тинчали Гариф Ахтапов, волостной старшина Гиниятулла Хисматуллин и мулла деревни Старый Студенец Абдулвахит Шарафутдинов. Вместе они обсудили каким образом проинформировать правительство о желании мусульман Буинского уезда отмечать лишь собственные религиозные праздники и сохранить национальную систему образования на татарском языке. Было решено составить несколько видов прошений от крупных татарских селений уезда на имя депутатов Государственной Думы. В итоге, в результате быстрых и слаженных действий среди имамов и прихожан, уже к осени 1910 года они сумели сагитировать практически все татарские сельские общества Тетюшского и Буинского уездов и направить коллективные прошения и требования в адрес депутатов Государственной Думы. Так, в официальных прошениях крестьян деревень Старый Студенец, Старые Тинчали, Нурлат, Нижний Наратбаш Буинского уезда говорилось о том, «чтобы учение в татарских школах производилось на прежних основаниях — по прежним книгам и азбукам и чтобы праздничным днем для мусульман была оставлена пятница». Такие массовые публичные акции, в которых участвовали и другие уезды Среднего Поволжья, серьезно тревожили местные и центральные органы власти и остужали несправедливые, шовинистические нападки политиков столицы в отношении татарского мусульманского населения.

Учитывая те реалии, в которых находился татарский народ, как и большинство мулл, богословов того времени Нургали Хасанов отрицательно относился к массовому изучению русского языка, считая, что это приведет к сближению татар с русскими, и, войдя в русское культурное пространство, народ подвергнется морально-духовному ослаблению и процессу ассимиляции. Поэтому в Буинском медресе долгое время не преподавался русский язык. Но в последующем из-за интенсивных изменений социально-экономической обстановки в стране, принятия более справедливых законов в отношении этноконфессиональной сферы он, как и большинство духовных лиц, поменял свое отношение к изучению русского языка, понимая необходимость и полезность этого в системе образования, при условии сохранения родного языка и религии. В 1913 году Нургали Хасанов вводит в программу обучения в медресе русский язык, а с 1914 года — и другие школьные общеобразовательные предметы, ежегодно получая для учебного заведения финансовую поддержку из Буинской земской управы.

Нургали хазрат Хасанов был сторонником традиционных взглядов и консервативных идей, присущих татарскому мусульманскому духовенству того времени. Он умело выстраивал отношения с местными властями и был посредником между властью и мусульманским на- селением уезда. С политической стороны был искренним патриотом страны, не принимал революционные взгляды, смуты и войны. Сохранились сведения о том, что он читал молитвы за благополучие царя, его семьи и всего государства. Власти, учитывая высокий авторитет и влияние ученого на татарское население, относились к нему с уважением, старались оказывать ему благосклонность. Наверное неслучайно среди татарского духовенства он был одним из тех, кто получил самое большое количество медалей, за что и подвергался критике со стороны части татарской интеллигенции, в числе которых были известный поэт Габдулла Тукай и писатель Фатих Амирхан. Несмотря на лояльность к власти, Нургали Хасанов имел свои принципиальные позиции, связанные с религиозными и национальными интересами, которые он целенаправленно и мудро отстаивал на региональном уровне.

Богослов Нургали Хасанов очень уважительно относился и к православным христианам, проживавшим в Буинске и уезде. Через своих последователей он активно работал по распространению ислама среди местных потомков крещеных татар и чувашского населения. В своем медресе он обучал детей многих чуваш, принявших ислам. В 1905 году, с принятием закона о свободе вероисповедания, в Буинске жителей, перешедших в ислам, он закрепил в своем приходе. В 1901 году известный православный миссионер Василий Доронкин вышел с громким публичным обращением к татарам с публикацией брошюры, где призвал глубже вникнуть в суть ислама, увидеть имеющиеся якобы в нем недостатки, понять истинность православия. Нургали Хасанов одним из первых написал публичное опровержение, доказывая ошибочность его мнения. Таким образом, среди мусульманского духовенства богослов был одним из активных миссионеров, проповедников ислама в регионе.

Модернизация страны и изменение многих сторон жизни общества в конце XIX — начале ХХ века привели к разделению татарского духовенства и интеллектуалов на «джадидов» (сторонников обновления в соответствии со временем в рамках религии) и «кадимистов» (сторонников сохранения старых порядков, консерватизм). В их полемике Нургали Хасанов старался придерживаться средней позиции. Пользу «джадидизма» он видел в ведении торговли и изучении многих наук. Однако кадимизм, Бухарский метод преподавания, основанный на штудировании книг, дискуссий, закреплении знаний, он считал лучшим. Во время поездки в столицу — Петербург — в августе 1906 года, выступая на одном из собраний перед видными татарскими религиозными и общественными деятелями, такими как Абдурашид Ибрагимов, Муса Бигиев, Атаулла Баязитов и другими, он сказал следующее: «Ругать старые основы — кадимизм — это точно чрезмерность, ведь посредством их наши предшественники достигли знания и просвещения. И ругать новый путь — джадидизм — тоже абсолютная чрезмерность, ведь есть обновление в соответствии с изменением времени… Следует говорить, что каждый из этих двух — путь, не отрицающий существование других. Один — путь для одного, а второй — путь для другого. Этот [ысул кадим] более подходит для обучения, а этот [ысул джадид] более подходит для начала нового. Правильным выбором будет использование середины со знанием и оставлением чрезмерности и халатности». С 1906 года он постепенно стал изменять систему образования в Буинском медресе, а с 1911 года с сохранением некоторых кадимитских порядков и конфессиональной направленности внедрил джадидитскую форму обучения.

До ХХ века пятничные проповеди у татар произносились только на арабском языке — проповедь приравнивалась к богослужению и, как и чтение намаза, должна была произноситься на арабском языке. В конце ХIХ — начале ХХ века, несмотря на фетву муфтия ОМДС, этот вопрос становится предметом богословской полемики между татарскими богословами. Одними из первых за ведение проповеди на татарском языке в начале XX века с соответствующими доводами выступили Галимджан Баруди, Нургали Хасанов и Габдулла Буби. Именно они впервые начали вести пятничные проповеди на родном языке, постепенно за ними последовали и другие имамы. К 1911 году во многих местностях Волго-Уральского региона пятничные проповеди читали на родном языке с сохранением небольшой части (вступление и хутба) на арабском языке, как и ныне. Подобные процессы происходили в это время и в центре мусульманского мира — Османской империи.