Причуды автосудопроизводства: как проехать на «желтый», сбить пешехода и остаться «свидетелем»

Два ДТП и одна смерть

Чуть более года назад 47-летняя Татьяна К. переходила проезжую часть улицы Гвардейской на перекрестке с улицей Аделя Кутуя по зебре на зеленый сигнал светофора и попала под ехавшую со стороны Горок в направлении центра города машину на глазах многочисленных свидетелей. Вместе с ней дорогу переходили еще несколько человек, но женщина их опередила.

Сбившую ее иномарку — Peugeot 308 — за несколько секунд до наезда ударил другой автомобиль, Hyundai Creta, двигавшийся по улице Аделя Кутуя также в сторону центра на зеленый свет. Именно звук столкновения, как позже говорили на следствии пешеходы-свидетели, и заставил их остановиться.

К сбитой женщине подбежали пешеходы и водитель корейской иномарки, попытались оказать помощь. Водитель Peugeot, остановившаяся в 20 метрах за «зеброй», подошла к сбитой женщине позднее.

Все ехали «на разрешающий сигнал»

Согласно имеющимся в распоряжении «Реального времени» материалам уголовного дела, смертельному наезду предшествовало нарушение Правил дорожного движения как водителем Peugeot 308, так и водителем Hyundai Creta. Французская иномарка пересекла стоп-линию на «желтый» — запрещающий сигнал светофора. При этом в приговоре, вынесенном водителю Hyundai Creta, особо отмечено, что показания водителя Талиповой, проходившей по делу как свидетель, что она «приступила к маневру проезда перекрестка на зеленый сигнал светофора, суд находит не соответствующими действительности». Водитель Григоренко начала движение от стоп-линии на разрешающий зеленый сигнал светофора после того, как его проезд завершили все автомобили, кроме отставшего от них Peugeot. Видеозапись зафиксировала, что французская иномарка выехала на перекресток со значительным отрывом от остальных авто.

Свидетель Талипова на следствии и в суде утверждала, что она, «двигаясь на разрешающий сигнал светофора, проезжала перекресток (тем самым завершала маневр)» и что от столкновения «ее машину отбросило в сторону тротуара, где стояли пешеходы, после чего совершила наезд на пешехода на краю пешеходного перехода». При этом на схеме дорожно-транспортного происшествия, составленной сотрудниками ГИБДД, место наезда на пешехода указано не у края тротуара, а в 3,5 метра от него — почти на середине «зебры».

Показания, которые впоследствии дали свидетели-пешеходы, подтвердили правильность схемы в этой части. В частности, одна из женщин пояснила, что, услышав звук столкновения, она «повернула голову налево и увидела, как в направлении пешеходного перехода со скоростью примерно 50 км/ч движется автомобиль марки Peugeot <…> я остановилась, то же самое сделали другие пешеходы, однако одна женщина, в последующем я узнала, что это моя коллега по работе, находилась чуть впереди общего потока пешеходов, в связи с чем остановилась примерно на середине пешеходного перехода <…>. Водитель автомобиля марки Peugeot не предпринимала мер к торможению, а затем совершила наезд».

Экспертиза показала

Подозреваемыми в нарушении Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшем по неосторожности смерть человека, изначально проходили оба водителя — и Талипова, и Григоренко. На месте ДТП инспектор ДПС Максимов счел, что в наезде «усматривается вина водителя Талиповой».

В ходе расследования по делу о смертельном наезде на перекрестке Гвардейской и Кутуя была проведена, в частности, экспертиза видеозаписи с установленной там камеры наблюдения. Найти водителей-свидетелей ДТП эта камера не помогла, поскольку регистрационные номера на ней — нечитаемые. Записей с камер фотовидеофиксации, с помощью которых можно было бы это сделать, в деле нет. Эксперт ФБУ Средне-Волжского РЦСЭ Минюста России Дмитрий Максимов вычислил средние скорости автомобилей-участников ДТП и пришел к выводу, что водитель Peugeot «не располагал технической возможностью остановиться перед горизонтальной разметкой «стоп-линия», не прибегая при этом к экстренному торможению», и не нарушил, в отличие от водителя Hyundai Creta, требований ПДД.

Опросив свидетелей, опираясь на результаты экспертизы, старший следователь отдела по РППБД и ЭТ по Казанской зоне ГСУ МВД по РТ Р.Р. Сафиуллин предъявил обвинение по ч. 3 статьи 264 УК РФ водителю Hyundai Creta Светлане Григоренко, а Талипова перешла в разряд свидетелей.

Без комментариев

В судебном заседании в Советском райсуде Казани подсудимая и свидетели подтвердили данные ранее показания. Защитник Григоренко Сергей Аввакумов заявил, что предварительное расследование, легшее в основу уголовного дела, было проведено «поверхностно, однобоко и предвзято» и ходатайствовал о проведении дополнительной судебной экспертизы, которая, по его словам, позволила бы четко установить наличие либо отсутствие причинно-следственной связи между ДТП, совершенном его подзащитной, и последующим наездом другой машины на пешехода. Он также сослался на постановление Пленума Верховного суда России от 25 июня 2019 года, согласно которому водитель транспортного средства, въехавшего на перекресток на запрещающий сигнал светофора, не имеет преимущественного права движения, а у других водителей отсутствует обязанность уступить ему дорогу. Однако его доводы не были приняты во внимание.

Свидетельница, переходившая дорогу вслед за погибшей в ДТП женщиной, подтвердила в суде, что видела, как синий Peugeot «летел» на пешехода и уточнила, что «скорость была немаленькая, от удара коллегу подбросило наверх на капот, она отлетела под автобусное колесо». Еще она указала, что погибшая опередила ее на переходе примерно на 5 метров и что переход та начала на зеленый сигнал.

Свидетель Талипова на вопрос защитника о том, пыталась ли она остановиться перед пешеходным переходом, ответила невпопад: «Столкновение перед пешеходным переходом произошло». А когда вопрос, оставшийся без ответа, прозвучал повторно, сообщила: «Я потеряла контроль над управлением своего автомобиля».

Корреспондент «Реального времени» обратилась к Алие Талиповой после суда за комментарием по телефону и пыталась выяснить, нажимала ли она на тормоз после столкновения — перед зеброй, разъяснив, что издание готовит статью о резонансном ДТП, но в ответ услышала невнятный отказ говорить, после чего абонент отключился.

Защитнику Григоренко, который ходатайствовал о проведении дополнительной судебной автотехнической экспертизы, было отказано. Ссылку защиты на постановление Пленума Верховного суда РФ от 25.06.2019 г. №20, где говорится, что «водитель ТС, въехавшего на перекресток на запрещающий сигнал светофора, не имеет преимущественного права движения, и у других водителей отсутствует обязанность уступить ему дорогу» суд также отверг.

Гособвинитель запросил для Светланы Григоренко условный срок — 2 года, с лишением на 2 года права управления автомобилем. Однако суд назначил более тяжелое наказание — в виде лишения свободы на 3 года условно, установив испытательный срок в 4 года и лишил ее права управления транспортными средствами на 2,5 года.

Супруг погибшей женщины сказал корреспонденту «Реального времени», что и спустя год тяжко переживает утрату: «Вы представьте, что такое случилось с вами — что бы вы чувствовали?!» Он хочет, чтобы виновный в смерти его жены водитель понес всю полноту ответственности. В виновности Григоренко он не сомневается.

«Выводы могут быть прямо противоположными»

Перед рассмотрением дела в апелляционной инстанции по обращению Григоренко в рамках осуществления контроля в области судебно-экспертной деятельности, оценки соответствия выполненных экспертных исследований и их оформления требованиям федерального законодательства, а также надлежащей достоверности и обоснованности выводов была получена комплексная рецензия специалистов НП «Саморегулируемая организация судебных экспертов» на заключение эксперта Дмитрия Максимова, легшее в основу выводов следствия и решения суда.

Эксперты Виктория Бергман и Дарья Пономарева обнаружили в выполненном Максимовым заключении 13 нарушений. Ряд из них — чисто формальные, однако закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» требует соблюдения этих формальностей. В своем заключении Максимов не привел сведений о применявшихся им методах исследования видеозаписи, об участниках процесса, присутствовавших при проведении экспертизы, о том, кто поручил ему ее проводить и кто именно предупреждал его о даче заведомо ложных показаний.

Также обнаружились нарушения, прямо повлиявшие на выводы, послужившие основанием для установления следствием и судом виновника смертельного наезда. Рецензенты указали, что Максимов использовал лишь часть предоставленных ему исходных данных — 6 из 14 параметров, при этом принял к исследованию исходные данные, которые следователь не задавал и не обосновал, откуда и почему он их взял. Он использовал неизвестно откуда взятое значение скорости Peugeot и неверно рассчитал замедление этого автомобиля при экстренном торможении, уменьшив его по отношению к правильному значению в полтора раза — 3,9 м/с² вместо 5,87 м/с² (упрощенно говоря, машина должна была затормозить в полтора раза быстрее, чем утверждает эксперт Максимов).

«Когда загорелся желтый сигнал светофора, ТС Peugeot нужно было преодолеть всего 14,5 м до полной остановки, — говорится в рецензии на заключение Максимова и делается вывод, что свидетель — водитель Peugeot, под колесами которого получила смертельные травмы пешеход, при таком раскладе могла остановится перед стоп-линией, до которой ей оставалось проехать 22 метра. — Данное обстоятельство экспертом не учитывалось и было проигнорировано при ответах на поставленные вопросы».

Кроме того, эксперт, по мнению рецензентов, необоснованно проигнорировал пункт 10.1 ПДД, согласно которому водитель при возникновении опасности для движения, должен принять все меры к снижению скорости вплоть до остановки, тогда как водитель Peugeot «не применял мер к остановке на всем протяжении развития ДТП». При этом вывод Максимова о том, что возможность предотвратить столкновение сводилась исключительно к действиям водителя Hyundai Creta «не подкреплен какими-либо расчетами или объективными сведениями и отражает субъективную позицию эксперта».

Рецензенты сочли, что «то обстоятельство, что водитель ТС Peugeot не предпринял мер к торможению ни при включении запрещающего сигнала светофора, ни при возникновении опасности, состоит в причинно-следственной связи с последующим наездом на пешехода», но «экспертом не проведено абсолютно никакого исследования по установлению технической возможности предотвратить происшествие». А «ввиду наличия большого количества неточностей, допущений и неверных исследований выводы эксперта не отражают реального механизма ДТП».

«При проведении объективного исследования с учетом имеющихся исходных данных выводы по поставленным [следствием] вопросам могут быть прямо противоположными», — считают рецензенты.

«Она не могла не видеть пешехода в белом пальто на переходе, но не тормозила»

Апелляционная инстанция Верховного суда РТ отказала защите Григоренко в приобщении разгромной рецензии на заключение эксперта Дмитрия Максимова к материалам дела, но по чисто формальной причине: оно было получено вне рамок уголовного дела, по завершении судебного процесса в первой инстанции.

— Наезд на пешехода произведен автомобилем Peugeot, а не Hyundai Creta, — подчеркнула Гильмитдинова. — Григоренко по обстоятельствам дела не могла осознавать общественной опасности последствий ДТП для пешехода, не предвидела возможности их наступления, по обстоятельствам дела не должна была или не могла их предвидеть и не должна нести ответственность за последствия, вызванные неправомерными действиями другого водителя.

Кроме того, по мнению защиты, в условиях затрудненного движения в утренний час пик к утверждению о невозможности для водителя Peugeot остановиться без применения экстренного торможения» следует отнестись критически, поскольку при таких условиях невозможно развить скорость, при которой остановиться позволяет лишь экстренное торможение:

— Поэтому неубедителен вывод суда [первой инстанции] о неприменении в данном случае указания Верховного суда РФ в п. 14 Постановления пленума от 25.06.2019 г. №20 о том, что «водитель ТС, въехавшего на перекресток на запрещающий сигнал светофора, не имеет преимущественного права движения, и у других водителей отсутствует обязанность уступить ему дорогу».

Елена Гильмитдинова указала также, что в основу обвинения было положено необоснованное заключение экспертизы, однако судом первой инстанции были «немотивированно отклонены все ходатайства защиты». При этом, подчеркнула она, «в нарушение требований ч. 2 ст. 256 УПК РФ суд отклонил ходатайства о направлении дела прокурору, о назначении экспертиз на месте, без удаления в совещательную комнату, без изложения отдельного процессуального документа, чем грубо нарушено право подсудимой на защиту».

Адвокат обратила внимание суда на то, что водитель Peugeot не предприняла попытки остановиться после первого ДТП — столкновения с Hyundai Creta:

— Расстояние от места столкновения автомашин до места наезда на пешехода согласно первичной схеме места происшествия — около 10 метров, что не может не являться достаточным расстоянием для остановки ТС. Во всех показаниях, данных ранее, свидетель Талипова не оспаривала, что даже после наезда на пешехода ее машина продолжала движение, не тормозила, проехала значительное расстояние. Поскольку после столкновения Peugeot оставалась технически исправной и технически управляемой, а причиной потери контроля над управлением водитель называла «свое шоковое состояние» и сама говорила, что потеряла контроль над управлением, хотя объективных причин для этого не имелось, она не получала травму, видимость была обеспечена. Она при хорошей видимости на дороге в тот момент не могла не видеть пешехода в белом пальто на переходе, но не тормозила! Эмоционально-волевое состояние не может рассматриваться в качестве уважительной причины для потери контроля и отсутствия торможения.

Виновна в том, что поехала на зеленый?

Защита просила оправдать водителя Hyundai Creta, поскольку «суд при вынесении приговора допустил существенные нарушения, влияющие на вывод о виновности».

Потерпевшие — супруг сбитой женщины, ее мать и сестра категорически возражали против доводов, приведенных защитником Григоренко. Все они заявили, что считают ее виновной и согласны с обвинительным приговором. Этой же позиции придерживалось и гособвинение.

В последнем слове Светлана Григоренко говорила о том, что глубоко сожалеет о трагедии, но вину в гибели пешехода не может признать, поскольку приняла всем предписанные Правилами дорожного движения меры безопасности перед началом движения и не нарушила ПДД, выехав на перекресток на зеленый свет.

Апелляционная инстанция Верховного суда РТ оставила приговор Григоренко в силе. В судебном заседании была оглашена лишь резолютивная часть решения, поэтому причины этого пока остались за кадром.

Экстренное торможение vs. немедленная остановка

Вникая в подробности двойного ДТП и связанного с ним уголовного дела, корреспондент «Реального времени» припомнила другое происшествие, свидетелем которого стала в декабре 2015 года на перекрестке улиц Чистопольской и Бичурина. Молодой лихач на черной «Ладе Гранте» попытался проскочить перекресток на высокой скорости, «завершая маневр» на запрещающий сигнал светофора. Он снес выехавшее на перекресток на зеленый свет такси и буквально разметал дошедших по «зебре» почти до середины дороги пешеходов. Это оказались молодые, спортивные ребята, они смогли увернуться от наезда, отделавшись легкими переломами и синяками. Тогда в ГИБДД разобрались в ситуации, учли показания свидетелей и сочли виновным в ДТП любителя быстрой езды. Однако в суде лихач отбился от ответственности: сработала ссылка на пункт ПДД, обязывающий других участников движения дать ему завершить маневр и невозможность остановиться без применения экстренного торможения. В итоге за столкновение заплатил таксист, выехавший на разрешающий сигнал светофора.

Получается, что волшебное словосочетание «экстренное торможение» может стоить жизни многим ни в чем не повинным людям, при этом ответственность за трагедию зачастую возлагается не на лихачей, а на водителей, которые рисковать даже не собирались?! Корреспондент «Реального времени» еще в декабре обратилась за комментарием в ГИБДД — есть ли случаи, когда экстренное торможение можно, а, возможно, и нужно применять, не вступая в противоречие с требованиями ПДД, и обязан ли водитель в случае ДТП немедленно принять все меры к остановке транспортного средства. В отделе пропаганды отдела ГИБДД по Казани обещали дать комментарий, но на его подготовку попросили пару дней. Комментария до сих пор нет, но мы готовы опубликовать его по получении.

В этом пункте, заметим, ни слова не сказано о том, что в этом случае запрещается применять экстренное торможение, упомянутое в пункте 6.14 ПДД: «Водителям, которые при включении желтого сигнала или поднятии регулировщиком руки вверх не могут остановиться, не прибегая к экстренному торможению в местах, определяемых пунктом 6.13 Правил, разрешается дальнейшее движение». (В п. 6.13 указывается, где именно должны остановиться водители при запрещающем сигнале светофора или регулировщика, то есть речь идет о стоп-линии или пересекающей дорогу проезжей части.)

— Что же касается ДТП, то в этом случае сразу после столкновения водитель также обязан принять все меры к остановке, — добавил Сичинава. — Так гласит пункт 2.5 Правил дорожного движения: «При дорожно-транспортном происшествии водитель, причастный к нему, обязан немедленно остановить транспортное средство, включить аварийную сигнализацию» — ну и так далее.