Отказ инвестору из Китая, подстава от ЦБ: версия Евгении Даутовой о крахе «КЗСК-Силикон» и «Спурт-банка»

«Если бы не кризис 2014 года, я бы тут не стояла»

Сегодня в Вахитовском райсуде Казани представители прокуратуры могут запросить новый срок для экс-главы банка «Спурт» Евгении Даутовой. В июне 2019-го ее посадили на 3 года по обвинению в фальсификации финансовой отчетности и злоупотреблении полномочиями при кредитовании комплекса предприятий «Казанский завод синтетического каучука», вопреки интересам «Спурта», что, согласно приговору, повлекло образование невозвратной задолженности 2,4 млрд рублей и крах банка.

Летом 2020-го банкира выпустили по УДО, однако через несколько месяцев возбудили против нее новое дело о злоупотреблениях полномочиями по ч. 1 и ч. 2 ст. 201 УК РФ. Процесс по нему стартовал в июле 2022-го и в данный момент вышел на финишную прямую. Обвинение выдвинуто по трем эпизодам с общим заявленным ущербом 890 млн рублей.

Нюанс в том, что по двум эпизодам истек шестилетний срок давности, а по третьему подсудимой вновь предъявляют злоупотребление с выдачей кредитов на «КЗСК» и «КЗСК-Силикон» с тяжкими последствиями для «Спурта» в виде банкротства. Но можно ли за одни и те же тяжкие последствия судить и наказывать дважды? Этот вопрос Евгения Даутова задавала еще в СК, считая преследование неправомочным. В суде же она настаивала на том, что никакого преступного умысла в ее действиях не было и быть не могло.

На вопрос председательствующего по делу Ильдара Салихова: «В итоге, вину признаете?» — обвиняемая дала отрицательный ответ:

— Я действовала в предложенных обстоятельствах в интересах банка. Другого варианта у меня на тот момент не было. Согласиться с тем, что я специально придумала эту преступную схему, я не могу... Если бы не финансовый кризис 2014 года, я бы тут не стояла. [Арбитражными] судами всех инстанций установлено: «КЗСК-Силикон» обанкрочен в результате валютного кризиса, и моей вины нет. То же самое — по «КЗСК», который был поручителем «КЗСК-Силикон».

Судью интересовало — почему в таком случае протоколы допросов Даутовой содержат показания о частичном признании вины? «Дьявол кроется в нюансах», — отвечала она, объясняя, что допросов было много, объемных, обширных и перед предъявлением обвинения следователь сообщил — мол, решил облегчить ей жизнь и скомпилировал ранее полученные показания в протокол нового допроса... «Я говорила, что признаю обстоятельства, сделки, но не намерение причинить ущерб банку».

— Если бы вы не были акционером «КЗСК», вы его финансировали бы? — уточнил помощник прокурора Вахитовского района Амир Нуруллин.

— Финансировала бы. Потому что я считаю, что это уникальное предприятие, просто в очень сложную ситуацию попало. Что такое завод без сырья? Это груда металлолома. Когда случилась на заводе эта коллизия с директором в связи с ухудшением финансового положения, не мечтала я стать еще и промышленником, — отвечала Евгения Даутова.

Коллизией она назвала уже подзабытый скандал 2007 года, когда директор ОАО «КСЗК» Феликс Палютин после пяти лет работы подал в отставку, заявив об отсутствии господдержки государственному же предприятию, включая недозагрузку производства ввиду отсутствия «выделяемых на основании соответствующих постановлений» поставок сырья и резкое увеличение земельного налога.

В 2007 году «КЗСК» (главным собственником на тот момент было Госкомимущество РТ, — прим. ред.) не смог вернуть ранее полученные кредиты «Спурта». Решением проблемы могла стать продажа «КЗСК» группе Renova миллиардера Виктора Вексельберга.

Причем, по версии Даутовой, она считала продажу единственным выходом, но правительство Татарстана наложило вето, посчитав сделку противоречащей интересам республики.

В 2007 году КЗСК не смог вернуть ранее полученные кредиты АКБ «Спурт». Решением проблемы могла стать продажа КЗСК группе компаний Renova миллиардера Виктора Вексельберга, оферта уже была получена (в 2018 году она была передана следственным органам, но не приобщена к делу). Средств от реализации завода было достаточно для погашения кредитов АКБ «Спурт». Но руководство РТ не посчитало на тот момент сделку целесообразной.

В итоге вместо возврата кредитов республика отдала акции, и подконтрольная Даутовой компания «Газмаркет», и она сама стали совладельцами крупнейшей промышленной площадки с общей долей 30%.

Де-факто некий конфликт интересов между Даутовой-банкиром и Даутовой-акционером был заложен уже тогда. Но в обвинении этой предыстории нет — претензии к главе «Спурта» строятся на версии о личном корыстном интересе банкира в реализации бизнес-проектов «КЗСК», вопреки интересам «Спурта».

Украинский «след» и цитата из Конституции

Судебный допрос Евгении Даутовой растянулся на два заседания. Большую его часть составили не ответы на вопросы и анализ обвинения и своих действий со стороны самой фигурантки, кстати, заслуженного экономиста Республики Татарстан.

Свою речь она начала с того, что напомнила последствия валютного кризиса — отзыв лицензий трехсот банков в РФ, включая семь в Татарстане. В их числе в июле 2017 года оказался и «Спурт». При этом за 4 месяца до этого в Сети разлетелся фейковый приказ Центробанка об отзыве лицензии у банка Даутовой. И вкладчики в панике кинулись забирать деньги.

«Не исключаю, что распространение ложной информации о ситуации в «Спурте» могло быть сделано, чтобы инициировать процесс банкротства и лишить «КЗСК» последнего источника финансирования, — рассуждает обвиняемая. — Мы подавали заявления в Нацбанк, ФСБ и МВД. Потом нам сказали — атака была с украинских сайтов...»

Атака имела тяжкие последствия для банка и подтолкнула его к банкротству. И тогда у силовиков уже имелись действенные способы охоты на авторов и заказчиков фейковых постов. Однако за это преступление против «Спурта» и его вкладчиков никто не ответил. И чем глубже вникаешь в детали уголовного дела, тем их становится больше — фейк в Сети был не единственным безнаказанным преступлением.

Но вернемся к допросу. Даутова напомнила суду — в декабре 2014-го курс рубля к доллару скакнул с 35 до 70, учетная ставка ЦБ была повышена до 17% годовых, вследствие чего коммерческие банки также подняли ставки по кредитам и депозитам клиентов. В результате ряд клиентов стали испытывать серьезные финансовые трудности — автодилеры, стройкомпании, получатели валютных кредитов.

«В моем обвинении есть ссылки на Конституцию, — сказала она. — Я тоже процитирую Конституцию РФ, статья 75 часть 2: «Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти...»

До 2016 года «КЗСК» был прибыльным, но закупал сырье... за рубежом

Больше всего от валютного кризиса пострадали компании, занятые реализацией крупных инвестиционных проектов, считает Даутова. Яркий пример — «КЗСК» и «КЗСК-Силикон». Первый завод — по производству каучуков спецназначения — ввели в строй еще в 1936 году. В советское время там работали 6 тысяч человек, а 80% продукции шло на нужды оборонпрома — авиации, флота и даже космоса. Сейчас предприятие имеет статус стратегического, его продукция востребована в 150 оборонных компаниях, при этом по выпуску тиоколов, силиконовых каучуков и его производных ОАО «КЗСК» является монополистом в РФ, сообщила обвиняемая.

А еще добавила — на протяжении 15 лет кредитования в «Спурте» завод «КЗСК» был прибыльным, в 2016-м впервые показал незначительные убытки.

Половину всей выручки завода традиционно составляла реализация важнейшего для оборонки полисульфидного полимера — тиокола. В мире его производят всего на трех предприятиях — в Японии, Германии и в Казани. Сырье для российского тиокола столь же уникально. «КЗСК» закупал его на заводе «Капролактам» в Дзержинске (Нижегородская область), но в 2013-м собственник решил закрыть этот завод.

«Во избежание остановки своего производства «КЗСК» был вынужден выкупить производство в Дзержинске. Был кредит «Акибанка», оборотные средства и средства для модернизации и закупки оборудования предоставил «Спурт», всего в проект вложили порядка 1,3 млрд рублей. Создали ООО «СК-Дзержинск», свидетельствует Даутова. С ее слов, выручка обновленного предприятия составляла 300 млн рублей.

Более серьезной сырьевой проблемой для «КЗСК» стали метилхлорсиланы, продолжает рассказ Даутова: «В 2010-м остановил работу завод в Липецкой области, и «КЗСК» должен был покупать это сырье в Европе и Китае по цене дороже себестоимости готовой продукции». Иностранцы завышали цену намеренно, поскольку сами производили не только сырье, но и конечную продукцию из силикона. Выходом из этой ситуации и стал проект по импортозамещению в рамках ФЦП, поддержанный в 2012 году на самом высоком уровне. Акционерами создаваемого АО «КЗСК-Силикон» стали Российская Федерация (48,95%) и старший брат — ОАО «КЗСК» (51,05%).

Даутова подчеркивает — проект попал в Федеральную целевую программу, перечень особо значимых проектов ПФО, инвестиционный меморандум Татарстана. «Смета составляла более 10 млрд рублей и была подтверждена Главгосэкспертизой. В бизнес-плане был указан курс рубля к доллару. Предоставлению кредитной линии предшествовало заседание межправительственной комиссии, которая потребовала дополнительных гарантий — мое личное поручительство и поручительство ОАО «КЗСК». Председателем совета директоров ВЭБ.РФ на тот момент был президент Российской Федерации господин Медведев», — вспоминает она.

Стороны четко прописали финансирование оборонного инвестпроекта: 7,8 млрд рублей — кредитная линия «Внешэкономбанка» (ныне — госкорпорация развития ВЭБ.РФ), 1,71 млрд — средства акционеров, 0,45 млрд — кредиты коммерческих банков, 0,567 млрд — собственные источники финансирования.

По факту общая сумма инвестиций составила 6,2 млрд рублей, в том числе 474 млн рублей составили кредитные средства банка «Спурт», 837 млн внесло Росимущество, 873 млн — «КЗСК», 3,4 млрд — ВЭБ.

А в феврале 2016-го правительственный банк приостановил кредитную линию.

«Обвинение, что я кредитовала заведомо убыточный «КЗСК-Силикон» — несостоятельно»

Кризис 2014-го обернулся двукратным удорожанием сметы для якоря «казанской силиконовой долины». «Более года проводились экспертизы по стоимости. ВЭБ.РФ выдвинул требования по продолжению финансирования, обязав дополнительно внести в капитал «КЗСК-Силикон» 1,5 млрд. Мы привлекли «Технопарк «Идея» на 1,5 млрд и «Русал» — на ту же сумму. Экспертиза подтвердили обоснованность затрат и увеличение сметы. Главгосэкспертиза — тоже. Нужно отметить: выручка проекта в новых ценах увеличилась даже более чем в два раза. Проект даже в новых условиях оказался рентабельным. Однако ВЭБ линию так и не возобновил...».

При этом четкой команды по проекту такого частно-государственного «партнерства» — заморозить стройку — не было. Напротив, просили искать альтернативные источники финансирования, возможных инвесторов и несколько лет обещали — кредитную линию вот-вот возобновят.

«Спурт» вынужден был выдавать кредиты АО «КЗСК-Силикон», чтобы удержать предприятие от банкротства. Ведь подрядчики, выполнив работы и поставив оборудование, требовали оплаты и угрожали банкротством. А за банкротством «Силикона» неминуемо последовало бы банкротство и поручителя — «КЗСК». Так в конце-концов и произошло: один из подрядчиков не выдержал и подал на банкротство», — продолжила Евгения Даутова. — К этому времени в проект было вложено 6,2 млрд рублей, выполнено порядка 40% строительно-монтажных работ, 80% оборудования было на площадке, 150 человек набраны и обучены...».

Подсудимая информировала суд — любое строящееся с нуля предприятие является планово убыточным. Даже банковский продукт по выдаче таких кредитов называется «Проектное финансирование». «Поэтому обвинение в том, что я кредитовала заведомо убыточный «КЗСК-Силикон» — несостоятельно. А тем более — ссылка АСВ на Гражданский кодекс, что я должна была руководствоваться здравым смыслом... Не я устроила валютный кризис 2014 года, в результате которого смета проекта выросла в два раза, а ВЭБ.РФ так и не выполнил свои обязательства по кредитной линии, несмотря на выполнение нами условий по дополнительному привлечению инвестиций и положительных экспертизах», — добавила обвиняемая.

Она напомнила — в мае 2018-го между главой Татарстана и директором ВЭБ.РФ был подписан протокол о реструктуризации задолженности, но уже через несколько дней тот директор перешел на новую работу... А ВЭБ.РФ потребовал расплаты от поручителей по своему «половинчатому» кредиту — в итоге, банкротами признали «КЗСК» и Даутову лично.

Велись серьезные переговоры и по «Спурту», продолжает рассказ экс-глава правления:

— Когда в банке ввели временную администрацию на 6 месяцев, у нас уже было письмо Международного инвестиционного банка, который был готов конвертировать непогашенный кредит в акции и принять нас на санацию. Были переговоры с «МСП банком». Но нам этого сделать не дали, свернули временную администрацию раньше — через 3 месяца. Это вызывает вопросы: «Почему?..» Да, наверное, я виновата в чем-то и нужно было [для спасения] какой-то сверхъестественный способ придумать... Но, извините, не хватило ума, и никто не подсказал. И, несмотря на громкие титулы этих проектов, на самом деле никто не помог. Ногу подставили, плечо — нет.

«Наняли управляющего, чтобы он всех оставил с нулями»

При желании в показаниях подсудимой можно усмотреть основания для серьезной проверки всего происходившего с заводами «КЗСК» и банком «Спурт» на предмет незаконных действий и бездействия отдельных должностных лиц. Даутова не исключает — кому-то мог быть выгоден совсем другой финал «частно-государственного партнерства»:

— Я прекрасно знала, если будет банкротство — неизбежна потеря активов. А ведь была возможность этого избежать. Для этого все варианты были. Но я бессильна против государственной машины. Уже потом я узнала — представители «Ростеха», АСВ, ВЭБа, ЦБ и Минпромторга собирались без меня, есть «дорожная карта», где они расписали — когда и что будут банкротить, чтобы забрать с торгов. Мне так об этом и говорили — зачем мы будем платить, заберем завод бесплатно...

Подсудимая считает — некие коммерсанты были заинтересованы выкупить активы «КЗСК» и «КЗСК-Силикон» за минимальную стоимость и смогли это сделать:

— В 2022 году имущество «Силикона», хотя оно находилось под арестом, было продано с торгов за 395 млн рублей — в 15 раз дешевле вложенных 6,2 млрд рублей. При этом бывший директор «КЗСК-Силикон» уже в 2017-м был принят на работу людьми, которые спустя пять лет приобрели имущество... Но поскольку ФНС насчитала налогов больше, чем такая цена продажи, кредиторы банка и АСВ не получат ничего. Ситуация вопиющая — наняли конкурсного управляющего, чтобы он всех оставил с нулями...

На допросе в свою защиту обвиняемая подчеркнула — такая распродажа имущества была произведена «при наличии инвестора, готового выкупить и достроить завод». Речь шла об ООО «Нефтехимическая корпорация «Ресхил», которое является нефтетрейдером государственного нефтехимического комплекса CNPC из Китая. «Ресхил» обращался в АСВ и ВЭБ.РФ по выкупу долгов обоих заводов — было отказано, выиграл суд по принудительному закрытию долгов «Силикона», но отказали в приостановке торгов и в итоге продали имущество... Я вижу статистику продажи других компаний тем же банком — завод ЖБИ в Крыму был продан за 70 млн рублей при вложениях в десятки миллиардов, здесь — та же ситуация.

Напомним, ранее «Реальное время» сообщало о нескольких попытках продажи недостроя «КЗСК-Силикон» с дисконтом, но на торги никто не заявлялся. Пока объект не уценили до 642 млн рублей. Новые торги объявили 29 июля 2022 года, через месяц имущество завода было продано за 395 млн рублей зарегистрированному в Менделеевске ООО «Полиобиохим». Среди учредителей этой фирмы — экс-депутат Госсовета Татарстана, экс-глава нижнекамской УК «Камаглавстрой» Валерий Самилов. После сделки он кратко комментировал цель выкупа — возрождение производства кремнийорганики, не обозначая никаких конкретных сроков. Сравнивая объем необходимых для этого затрат и стоимость полученных с закрытых торгов земельных активов, эксперты «Реального времени» опасаются — не похоронят ли проект частно-государственного партнерства ради новых «человейников»? Или будут ждать пока государство вспомнит о проекте и включит его в новую федеральную программу с целевым финансированием?

«Когда кредитная линия была перерезана, несколько фирм-подрядчиков обанкротилось и погибло... И было бы просто обидно, если бы проект нерентабельный был. А ведь по нему EBITDA — то есть доходы минус расходы (без учета процентов и налогов, — прим. ред.) должна была составить 4 млрд рублей, и выручка — 17 млрд, — отмечает Евгения Даутова. — А по «КЗСК» выручка в нынешних ценах была бы 8 млрд рублей и 2 млрд — EBITDA, для китайцев недавно маркетинг делали. И все кредиты мы погасили бы...».

Подсудимая отметила: в 2015—2016 годах многие банки несли убытки, сам ВЭБ.РФ закончил 2016-й с минусом в 128 млрд рублей. «Но в этой ситуации 30 банкам страны оказали помощь, выдали стабилизационные кредиты, а нам не дали ни рубля. И не позволили даже самооздоровиться при поддержке партнеров», — констатирует обвиняемая. К слову, впервые на грани отзыва лицензии «Спурт» оказался в результате кризиса 1998 года. Именно тогда у руля этого казанского банка встала Даутова, которую пригласили специально для оздоровления. Именно под ее руководством уже к концу 1999-го «Спурт» показал прибыль и досрочно вышел из процедуры санации, обойдясь без вливаний со стороны ЦБ.

Сегодня суд по обвинению Евгении Даутовой продолжится.

Три эпизода злоупотреблений: версии силовиков и Даутовой

• Эпизод 1. Невозвратные займы 712 млн на КЗСК и «КЗСК-Силикон». По версии обвинения, с 5 сентября 2013 года по 6 февраля 2017 года Даутова умышленно, вопреки интересам банка «Спурт», в целях извлечения выгод и преимущества в виде финансирования принадлежащих ей ОАО «Казанский завод синтетического каучука» и ОАО «КЗСК-Силикон», выдала кредиты десятку подконтрольных компаний — в том числе прописанных в Москве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде. Кредиты были направлены на финансирование нефтехимического комплекса, но привели к образованию невозвратной задолженности в 712 млн рублей, снижению нормативов достаточности собственных капиталов банка.

«Вину признаю частично — при кредитовании через группу компаний я злоупотребила своими полномочиями, но настаиваю — эти действия были совершены в ситуации, когда иначе поступить было нельзя», — сообщила на допросе Даутова. И объяснила — напрямую кредитовать эти заводы банк уже не мог, не имея возможности досоздать резервы. Поэтому делал это в обход, через «технические» компании. Отказ от этого как раз и гарантировал — если проект строительства не будет завершен, уже вложенные банком средства не вернутся.

«Когда ты сидишь с большим портфелем, ты вынужден спасать свой кредит. Я делала все во благо. Активы «КЗСК» на 2016 год оценивались в 8,6 млрд и позволяли полностью рассчитаться по кредитам», — объясняла обвиняемая судье и прокурору. А еще уточняла — ряд фигурирующих в этом эпизоде сделок и компаний, в частности лизинговых, включены в обвинение ошибочно: кредиты на «КЗСК» через них никогда не направляли.

• Эпизод 2. Кредит для погашения кредита на 100 миллионов. Злоупотреблением со стороны предправления банка в СК считают выдачу в августе — сентябре 2016 года кредитов на 100 млн рублей компании «Торговля и Логистика», которая не вела реальной финансово-хозяйственной деятельности. Вся полученная сумма ушла на погашение задолженности по равнозначному кредиту ООО «Уфимское производственное предприятие», выданному «Спуртом» в 2016 году. На момент сделки в «УПП» уже началось конкурсное производство, но имелись активы, которых не было у нового, технического заемщика.

По версии Даутовой, сделка была совершена в интересах «Спурта», ведь на тот момент «УПП» находилось в предбанкротном состоянии и исполнять обязательства не могло. По ее словам, в случае банкротства «Спурт» рисковал остаться ни с чем, что и подтвердило в последующем конкурсное производство «УПП». «А так банк получил на баланс ликвидное имущество на 59 млн рублей, в итоге, банку ущерб не причинен», сообщила подсудимая, указав на отказ арбитража в привлечении ее к субсидиарной ответственности по данной сделке. А еще добавила — лишь по халатности конкурсного управляющего «Спурт» в ходе своего банкротства лишился возможности взыскать те кредиты в 100 млн с нового должника — компании «Торговля и Логистика». Фирма подала на ликвидацию, а конкурсник обнаружил и обратился в суд лишь в марте 2021-го, требуя признать незаконным исключение «Торговли и Логистики» из ЕГРЮЛ.

• Эпизод 3. Займы самой себе на 78,1 млн рублей. Также в обвинении Даутовой указаны шесть кредитов самой себе, выданные банком с 14 февраля по 9 марта 2017 года на суммы от полутора до 23 млн рублей каждый. Общий ущерб «Спурта» оценен в 78,1 млн рублей. Однако следствием установлено, что деньги не обналичивались и технически банк даже не покидали, то есть ни о каком выводе активов речь не идет.

«Сама я эти кредиты не получала, — сообщила Евгения Даутова на допросе. — После информационной атаки на банк, было совещание в Минпромторге РФ по ситуации и было принято решение о консолидации активов в одних руках. Тогда я обратилась к двум членам правления «Спурта» Землякову и Шайхутдинову с предложением о продаже их акций, но поскольку и они покупали их в кредит, те 79 млн рублей были направлены межбанковским переводом на погашение их задолженности перед «Спуртом».

По словам экс-главы банка, два бывших акционера стали ее поручителями по данному кредиту, причем в случае его непогашения, акции отходили самому «Спурту». Никакой вывод активов не предполагался — напротив, их объединение преследовало цель облегчить переговоры с банками, готовыми стать партнерами. Однако чисто технически завершить сделку и перерегистрировать акции не успели, в итоге Земляков и Шайхутдинов остались акционерами. «Насколько мне известно, в данным момент АСВ восстановило этот залог по акциям и ущерб отсутствует».