Галина Волчек: «По неведомым мне причинам предложения поехать в Казань мы никогда не получали»

«Мы всегда хотели приехать в Казань»

— Галина Борисовна, «Современник» много гастролирует, но так получалось, что гастрольные маршруты пролегали мимо Казани. Почему?

— Гастроли в Казани и вообще в Татарстане — это всегда было мое горячее желание. Но мы сами свои гастроли не устраиваем: мы едем в ответ на чье-то предложение. В советские времена, когда длинные летние гастроли были распространенной практикой и когда «Современник» по разнарядке министерства культуры объехал полстраны, к сожалению, по неведомым мне причинам предложения поехать в Казань мы никогда не получали. Может быть, идеологически не годились… Потом времена изменились, гастроли стали дорогим удовольствием. Нам неоднократно предлагали приехать в Казань. Дня на два, «с недорогим спектаклем». Этаким подобием антрепризы. Я отказывала. Считаю, что первое знакомство с городом, тем более с таким городом, как Казань, не могло начаться с полухалтурного набега. Но желание побывать у вас всегда было очень сильным. И я очень рада, что у вас в республике нашлись люди, которые захотели, чтобы мы приехали. Это правительство Татарстана и мэрия Казани, благодаря которым мы сегодня и открываем гастроли «Современника» в вашем городе.

— По какому принципу формировалась гастрольная афиша?

— Перед нами стоял трудный выбор, мы долго обсуждали спектакли, которые должны привезти казанцам. Нам хотелось как можно более полно представить «Современник», который никогда не был в Казани. Попытаться, если можно так сказать, обстоятельно познакомиться. Мы учитывали разные обстоятельства: и тематику, и актерский состав, и наши драматургические пристрастия. Сопоставив все это, мы и определились с репертуаром гастролей.

«Когда я решила ставить роман Ремарка, было важно придумать, как, какими средствами вместить в три часа сценического времени эту историю, в которой для меня важны обе темы – и лирическая, и социальная». Фото sovremennik.ru

— Вы открываете гастроли сегодня «Тремя товарищами»…

— Это наш самый масштабный спектакль, в нем занята большая часть труппы, около пятидесяти человек, есть и дети, и даже животные на сцене. Слово «инсценировка» я очень не люблю, потому что оно недостаточно объемное; понятие «инсценировка» — это неинтересное для меня понятие. Для меня есть другое определение — это попытка прочесть роман на сцене. Я это неоднократно пробовала и в далекой молодости, когда поставила «Обыкновенную историю» Гончарова, и позже, когда ставила «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург. Когда я решила ставить роман Ремарка, было важно придумать, как, какими средствами вместить в три часа сценического времени эту историю, в которой для меня важны обе темы — и лирическая, и социальная. Судя по тому, что спектакль с аншлагами с 1999 года идет в Москве, он попадает в болевые точки людей в зрительном зале. И не только невероятной историей любви, но и не в меньшей степени, мне кажется, другим. Героев Ремарка — и главных, и всех тех, кто окажется рядом с ними в этой истории — мы застаем в ситуации, когда каждый должен принять, пожалуй, самое важное для себя решение. На это провоцирует вся общественная ситуация. Напомню, это Германия накануне прихода нацистов. Каждый стоит перед выбором, не всегда понимая остроту происходящего. И этот выбор делается на наших глазах. Следующий наш спектакль в Казани — это «Вишневый сад». Не буду его комментировать, все увидите сами. В спектакле есть замечательные актерские работы, он завоевал большое количество поклонников, не побоюсь этого слова. Мы играли «Вишневый сад» в Нью-Йорке, на Бродвее, в Париже, в Лондоне… Не хочу хвастаться, но успеху, который ему там сопутствовал, равно как и дома, в Москве, есть документальные подтверждения.

«Грех было не использовать талант Хаматовой»

— И «Двое на качелях», где занята наша землячка Чулпан Хаматова. Когда-то пьеса Гибсона шла в «Современнике», в детстве мне приходилось видеть в роли Гитель Лилию Толмачеву. Мы увидим новую постановку или возобновление старой?

— У нас абсолютно интернациональная труппа. После большой украинской диаспоры, следующие по количеству — представители Татарстана. Это, в первую очередь, Нина Дорошина, затем Илья Древнов, Рашид Низаметдинов и, конечно, Чулпан и Шамиль Хаматовы — оба ведущие артисты «Современника». Что касается пьесы «Двое на качелях» — это абсолютно новый вариант. Я вернулась к пьесе Гибсона через много лет. Потому что, во-первых, это прекрасная пьеса, а во-вторых, имея в труппе такую актрису, как Чулпан Хаматова, не использовать все ее таланты — и драматические, и пластические, и человеческие — было бы просто смешно.

«Двое на качелях» — это абсолютно новый вариант. Я вернулась к пьесе Гибсона через много лет. Потому что, во-первых, это прекрасная пьеса, а во-вторых, имея в труппе такую актрису, как Чулпан Хаматова, не использовать все ее таланты было бы просто смешно». Фото пресс-службы театра

— Гастроли завершатся 7 июля спектаклем «Горе от ума» в постановке Туминаса. Хотелось бы немного узнать об этом спектакле.

— Римас Туминас сегодня очень известный и востребованный режиссер. Мало кто помнит, но свой первый спектакль в России он поставил у нас — «Играем… Шиллера» с Мариной Нееловой и Еленой Яковлевой. Тогда мы не случайно позвали его на постановку. Он, конечно же, как и любой художник, предлагает свой собственный парадоксальный взгляд на мир. Кому-то он нравится, кому-то — нет. Для меня главное другое — он выстраивает его на территории психологического театра. То есть на нашей художественной территории, внутри которой я не только допускаю, но и приветствую любое талантливое развитие. А «Горе от ума», скрывать не буду, мы выбрали, чтобы показать казанцам вашего талантливого земляка Шамиля Хаматова. Я считаю несправедливым, что его кто-то воспринимает только как брата Чулпан. Его работы в театре позволяют говорить о Шамиле как об очень хорошем актере. После спектакля «Загадочное ночное убийство собаки», идущего у нас на Другой сцене, о Шамиле можно говорить как об одном из лидеров нового актерского поколения. Поэтому решили показать казанцам «Горе от ума», где молодой актер на равных партнерствует с Сергеем Гармашом.

— «Современник» для зрителей — это не просто театр. Это сообщество очень чистых, нравственных, эмоционально открытых людей. Театру 60 лет. Как вам удается сохранять этот уникальный климат «Современника»?

— Это непростой вопрос. В «Современнике», как и в другом театре, есть и проблемы, и сложности, связанные с большим коллективом. Но нам удалось сохранить понятие «театр-дом». Именно «театр-дом», а не запасной аэродром, как сейчас часто бывает, когда артисты снимаются в кино, занимаются концертной деятельностью, участвуют в антрепризах, а театр у них — запасной аэродром. Я не просто выступаю против этого, но борюсь за каждый сантиметр «театра-дома».

«Главное, чтобы кино не мешало театру»

— Тем не менее ваши актеры часто снимаются в кино. Как вы к этому относитесь?

— Когда как. Главное, чтобы съемки не мешали театру, не срывались репетиции, чтобы мы не простаивали и так далее. Люди как-то приспосабливаются. Раньше была такая практика: актер подписывал договор со съемочной группой, что он может сниматься только в свободное от работы в театре время. А сейчас об этом не может быть и речи: они приносят в театр свои графики со свободными от кино днями! Меня это, конечно, очень коробит.

— Для того чтобы попасть в труппу «Современника», наверняка, мало обладать только хорошими профессиональными качествами, надо еще нечто. Что?

— Главное — человек должен быть личностью. Когда мы на показе смотрим будущих наших актеров, мне не важны ни рост, ни внешность, ни хороший голос. Главное — это присутствие актерской личности, индивидуальности. Если есть личность, для меня это уже половина дела.

Те зрители, что идут в театр как в модное место (это понятие сейчас стало очень популярным), это не наша публика. В этом случае происходит подмена понятия театра в его глубинном значении и модного места

— Ваши актеры — это ваши дети или материал для работы?

— Нет, конечно, не материал, это я у них — материал для работы, а они — нет. Они, наверное, у меня все-таки дети.

— Весной «Современник» отметил юбилей. Начался новый этап?

— Я не называла это юбилеем: с некоторых пор я это слово воспринимаю достаточно осторожно, я так мягко выражаюсь. Потому что это просто цифры, и празднование в честь этих цифр в бархатном кресле по другую сторону от зрителей — такое для меня никогда не было возможным. Я всегда говорила, что если мы будем отмечать так называемый юбилей, то все будет происходить на улице, вместе с нашими зрителями. Театр наш не может вместить всех зрителей, и как мы будем их отбирать? Не надо, чтобы все превращалось в пафосное празднование. Для меня критерий работы — полный или неполный зал, мы умеем отличать нашу публику от не нашей.

— А кого можно причислить к вашей публике?

— Те зрители, что идут в театр как в модное место (это понятие сейчас стало очень популярным), это не наша публика. В этом случае происходит подмена понятия театра в его глубинном значении и модного места. Неважно, какими способами это модное место становится модным. Я не хотела бы, чтобы «Современник» был модным местом.

— Театральная Москва многолика. Что включает в себя ваша театральная Москва?

— В ней нет моды, в ней нет случайно купленных билетов в театр. Я иногда прихожу в наш зал, стою в стороне и вижу, что у нас на спектаклях так много молодежи, и я ловлю себя на мысли, что это внуки или уже, может быть, даже правнуки тех, кто стоял в очередях, чтобы купить билеты на наши спектакли, кто жизнь провел вместе с нами. Это моя театральная Москва.

— Но сейчас эпоха, отличная от той, когда создавался «Современник». Что нам ждать от вашего театра, нам, детям и внукам тех, кто стоял в очередях в вашу кассу?

— Не ждать, что мы станем модным местом. А ждать того, что может дать русский психологический театр. Для меня в театре главное — психологические закономерности и человеческие отношения.