Янис Дзенис, Aviasales: «У нас на собеседовании могут спросить: каким заклинанием ты победишь дементора?»

• Янис Дзенис — директор компании Aviasales по внешним коммуникациям
• Анна Саушина — модератор, директор интернет-газеты «Реальное время»

«Мой ноутбук — это мой офис»

— У вас сколько человек сейчас в компании работает?

— Под 200, наверное. Большинство из них находится в тайском офисе. В питерском офисе у нас около 30 человек, плюс еще огромное количество людей, которые работают откуда бы то ни было. Макс Крайнов работает из Австралии с его компанией, он не переехал в Пхукет. У нас есть коллеги в Литве, в Самаре и где-то там еще по России удаленные сотрудники, которые могут работать без привязки к офису. У меня, например, тоже контракт, что я могу работать, откуда хочу, и это страшно удобно.

— Замечательная строка. Многие, наверно, позавидовали вам сейчас.

— Но это требует огромной организации, по факту я работаю гораздо больше, чем бы я ходил с восьми до пяти в офис, т. е. мой ноутбук — это мой офис. Когда открываю свой ноутбук, начинается мое рабочее время. Поэтому у меня нет четких границ между рабочим… нет, понятно, что есть: конечно, в какой-то момент я выключаю телефон или что-то, но так в ежедневном режиме это может быть и 10, и 11 часов.

«Есть какие-то общие для компании принципы: не делать глупостей, например»

— Кто занимается разработкой стратегии компании, в том числе разработкой стратегии в продвижении продукта?

— У Aviasales такая нетривиальная структура. У нас есть Константин Калинов, который является основателем сервиса. Он является и директором по маркетингу, но какие-то идеи, которые возникают, могут возникнуть совершенно на каком-то другом уровне, далеко не на менеджерском уровне. Поэтому тут предельная децентрализированность в том, что мы делаем. Есть какие-то общие для компании принципы: не делать глупостей, например.

«У нас очень долгие процедуры принятия решения о том, кого мы берем к себе или нет. У нас очень странные интервью. То есть у нас могут спросить, например, каким заклинанием из «Гарри Поттера» ты можешь победить дементора».

— А что вы считаете глупостью?

— Когда делаешь какой-то сервис, который работает, как попало, все из рук вон плохо, не оптимизировано, страницу открываешь — там кошмар. Или в принципе какая-то нерелевантная история: то же самое размещение автомобиля, например, на Aviasales с рекламной точки зрения. Это могло бы быть расценено как глупость, например. Это важно, вот это ощущение сформулировано в каких-то наших внутренних историях и проектах, но это то, что надо «на кончиках пальцев» с тем, чтобы понять. Но у нас очень долгие процедуры принятия решения о том, кого мы берем к себе или нет. У нас очень странные интервью. То есть у нас могут спросить, например, каким заклинанием из «Гарри Поттера» ты можешь победить дементора.

— И это повлияет на ваш выбор сотрудника?

— Это может быть частью собеседования. Могут спросить какую-то вещь технологическую, про PlayStation или что-нибудь еще. Я имею в виду, что мы очень с разных сторон смотрим на человека с тем, чтобы мы могли с ним на одном языке разговаривать, потому что именно так ты можешь дать ему это ощущение, которое в компании: не делать глупости, например.

«Многие вещи здесь на голову выше, чем то, к чему привыкли какие-то другие страны»

— У вас команда работает во всем мире, и у вас есть возможность внедрять опыт из разных стран: пользуетесь ли вы этой возможностью? Выбираете ли вы людей из стран, где, например, какая-то технология лучше внедрена; вы берете ее за основу для создания своей стратегии развития?

— Это же Интернет, здесь нет стран, где какая-то технология лучше внедрена. Хочу сказать, что Россия по внедрению технологий настолько в каких-то вещах впереди, что мы не привыкли даже думать о том, какие мы лидеры есть во многих вещах. Это касается не только выписки билетов или школы программирования. Понятно, что с нашими тайскими коллегами бывает сложнее работать просто из-за разницы в менталитете: они привыкли работать по-другому. Или с какими-то европейцами, американцами тебе тоже бывает сложно находить общий язык, потому что они тоже в рамках каких-то своих мануалов застряли, и шаг влево, шаг вправо они могут уже сделать, если только чувствуют, что это повлияет на их результат также. А так вот включиться в работу просто потому, что им классно, они вряд ли это будут делать.

«Это же Интернет, здесь нет стран, где какая-то технология лучше внедрена. Хочу сказать, что Россия по внедрению технологий настолько в каких-то вещах впереди, что мы не привыкли даже думать о том, какие мы лидеры есть во многих вещах».

Это же касается и технологий. Мы эти же самые технологии стараемся сейчас привнести, российские какие-то, которые здесь апробированы, на азиатские рынки, и это показывает фантастические результаты, потому что Aviasales в русскоговорящем сегменте только ищет билеты, а например, в Таиланде и Азии мы еще и продаем их агентствам. И то агентство, которое мы сделали для азиатского рынка, оно сейчас лучше в перформансе в принципе, т. е. мы победили в прошлом месяце последнего нашего сильного конкурента, т. е. мы сделали юзер-экспириенс лучше, и конверсия это доказывает. Условно говоря, проводились тестирования, когда мы отправляли трафик напрямую конкурентам и конвертировали его у себя. Так, например, на сайте AirAsia (это крупнейший лоукостер азиатский) конверсия была 0,1%; мы выходили в 1,5% или 3% у себя. И какие-то вещи, которые мы отработали, например, на этом рынке, мы потом дистрибутируем этот опыт дальше, и получается так, что он работает. Потому что многие вещи здесь на голову выше, чем то, к чему привыкли какие-то другие страны. И это совершенно понятно просто потому, что мы перешагнули через несколько ступенек в своем развитии и нам негде было зависнуть. И это относится ко всему, не только к онлайну. Например, система парковок в Москве намного удобнее.

— Здорово, приятно слышать. Если бы не про Интернет и не про парковки, а про систему управления, есть кто-нибудь, у кого вы учитесь, на кого вы равняетесь?

— Это общая система в ИТ: скрам, холакратия и прочие слова, которые не обозначают ничего конкретного, — но в целом это системный подход, где идея может родиться у любого из коллег. Это постоянные митинги и разговоры про то, как мы можем улучшить наш продукт. У нас есть ряд каких-то процедур типа демо по вторникам, когда вся команда собирается и рассказывает, что они делали. И причем очень важно, чтобы те самые разработчики встали к проектору и рассказали, что конкретно они своими руками сделали и что значит тот код, который они написали. У нас есть всевозможные ретроспективы, стендапы, когда команда очень много общается внутри. Это все пришло из Америки, насколько я понимаю, но сейчас в ИТ это общее, все так работают. Нельзя сказать, что это строго закреплено за таким-то регионом, и мы этот опыт экспортируем. Нет, это общее место сейчас для работы в ИТ.

О соискателях: «Костя ответил, куда ему отправляться надо с такими вопросами»

— У нас вопрос пришел: очень просят рассказать про историю с поиском маркетолога.

— Значит, ситуация: два года назад мы искали маркетолога, и Костя тогда сам выбирал кандидатов, и у него есть следующая такая привычка — он говорил: «Отправляйте мне на имейл все, что считаете нужным, чтобы я о вас знал». Причем имейл Кости найти очень просто, и он справедливо полагает, что не нужно указывать свой адрес. Если ты хочешь работать в Aviasales, то найти имейл Константина Калинова можно довольно-таки быстро. Поэтому тот человек, который спрашивает в комментариях: «А куда отправлять?», — он автоматически не проходит первый этап собеседования, потому что: «Чувак, ты не справился, ты хочешь работать в ИТ-компании, но ты элементарно не умеешь пользоваться Гуглом». И кто-то задал этот вопрос в комментариях, Костя ответил, куда ему отправляться надо с такими вопросами, потому что он не сильно себя…

«Текучка очень низкая, и вот эта сложная процедура отбора с заклинаниями из «Гарри Поттера» и т. д. создает очень крепкие связи, мы очень четко ищем правильного человека, мы даем много возможностей для развития этого человека внутри компании».

— Сдерживает?

— Не то чтобы сдерживает… В ситуациях, когда нужно быть сосредоточенным, хотя даже на больших инвесторских встречах он появляется в кроссовках и всклокоченный, т. е. сложно сказать, что это человек, который… Мне сложно придумать ситуацию, когда Костя застегнется на все пуговицы и пойдет. И поэтому он тут тоже себя не сдерживал и ответил человеку, где искать свой имейл. И дальше, конечно, началась дискуссия, что за безобразие, почему вы можете кандидатам так отвечать, и вообще почему вы считаете нужным так общаться. Но тут Костина позиция: это мой Facebook, который для взрослых людей, никаких сюрпризов нет, и то, что я для себя выбираю такую стратегию поведения — это мое поведение, и у меня нет задачи, чтобы вы все меня любили, и я не Алла Пугачева и не 5 рублей, и, наверное, вам лучше поискать какую-нибудь другую компанию с более вежливым человеком.

— А как вы вообще ищете сотрудников? Как часто вы их ищете?

— У нас очень маленькая ротация. За 9 лет (в этом году будет Aviasales) ушло не очень много человек, и, в принципе, даже можно посчитать по пальцам, т. е. поименно можно вспомнить всех, кто ушел. Текучка очень низкая, и вот эта сложная процедура отбора с заклинаниями из «Гарри Поттера» и т. д. создает очень крепкие связи, мы очень четко ищем правильного человека, мы даем много возможностей для развития этого человека внутри компании: это не только тема карьерного роста, но прежде всего это те задачи, с которыми сталкивается человек.

Я могу говорить о себе, но это относится ко всему: каждое утро у меня нет человека, который говорит: ты делаешь так-то и так-то, у тебя есть такой лист (знаете, как в «Макдональдсе» висит лист: помыл рамку туалета — галочку поставил и т. д.), у меня нет такого, я глобально могу сам себе обрисовывать задачи, с которыми я буду работать, и это классно. То есть мне не нужно, чтобы надо мной стоял кто-то с плеткой и говорил, что мне нужно сделать так или так. И в общем-то, это свобода в принятии тех решений, которые ты хочешь, в выборе того направления, которое кажется тебе правильным, работа с тем продуктом, который абсолютно инновационен.

Мы сейчас работаем над такими вещами, которые абсолютно не представлены никак в России, и это абсолютно захватывает — иметь дело со всем этим. Мы первые выпустили приложение для Apple watch в России. Сейчас у нас есть бот, который учится разговаривать с потребителем в мессенджерах таким образом, чтобы этот диалог о билетах, которые мы будем ему искать, был распознаваем абсолютно, а не просто на уровне: билет Москва — Казань, — нероботический язык, а абсолютно нормальный. У нас мы сейчас работаем над тем, чтобы в поиске вы видели четко: сдаваемый билет или несдаваемый, сколько вы можете взять багажа и т. д. Это очень ценно, и это очень круто.

«Для нас очень было важно найти — потому что взять деньги несложно на рынке — тех людей, которые думают с нами по-одинаковому, важно найти людей, у которых будет экспертиза в том, что они делают; в том, чтобы это были не просто деньги, но еще и какие-то там открытые двери, условно говоря. Вот мы нашли такой фонд, с которым нам комфортно».

«Aviasales с первого дня был прибыльным проектом, потому что в него инвестировали 0 рублей»

— Совершенствуете свой продукт. У нас вот такой вопрос еще был: есть мнение, что интернет-проекты, как правило, нересурсоемкие, они связаны с большим количеством рисков, сложностями в продвижении. Проще же дешевле купить, продать дороже — тут все понятно. Ваш бизнес сложный, и сложный с точки зрения рисков. Как вы эти риски нивелируете? Как вы ищете инвестиции под новые проекты? Есть ли у вас какие-то постоянные партнеры, которые поддерживают ваши инновационные идеи, которые еще неизвестно, как рынок воспримет?

— У нас еще был только один раунд инвестиций. Вообще, надо сказать, что Aviasales с первого дня был прибыльным проектом, потому что в него инвестировали 0 рублей на первом этапе. Костя сам сделал этот продукт, и после того, как пошел большой трафик, все те денежки, которые мы получали, мы тратили на свое развитие. Мы не брали больше, чем могли «переварить».

Первый раунд инвестиций у нас произошел то ли в 2014 году, то ли в 2013 году (сейчас я не вспомню), мы получили деньги от фонда «Айти Капитал» — это российский инвестиционный фонд. И, собственно говоря, для нас очень было важно найти — потому что взять деньги несложно на рынке — тех людей, которые думают с нами по-одинаковому, важно найти людей, у которых будет экспертиза в том, что они делают; в том, чтобы это были не просто деньги, но еще и какие-то там открытые двери, условно говоря. Вот мы нашли такой фонд, с которым нам комфортно.

Но в отношении денег — это несложно, потому что мы постоянно растущая компания, мы прибыльные, у нас нет необходимости… Есть же разные модели, которые как Uber, взял и 3 млрд на себя поднял. Им нужен какой-то постоянный приток денег, чтобы открывать новые рынки, делать весь тот маркетинг, который они делают. У нас с этим все проще: мы сразу для себя другую модель приняли с точки зрения развития и ее придерживаемся. Возможно, открыть палатку и продавать там гвозди кому-то кажется проще, но в этом случае, например, тебе надо будет общаться с людьми каждый день, и это нам кажется уже сложнее. Поэтому здесь у кого какое понятие простоты.

«Мы готовим в сентябре запуск во Вьетнаме, мы хороши в Таиланде, чувствуем себя уверенно, но это опять-таки в самом начале пути, потому что там совершенно другой рынок, другой менталитет, другой подход к путешествиям, их планированию и выбору, поэтому юго-восточная Азия — это сейчас наш основной приоритет».

Что касается диверсификации рисков и т. д., сложно сказать со стороны, в частности, те же самые государственные риски, потому что сейчас очень много законов принимается, скажем, по персональным данным, но мы не храним персональные данные, поэтому к нам это не относится, а многие ИТ-компании в ужасе, а мы — нет. Или последняя инициатива Роспотребнадзора была в том, чтобы сделать ответственными агрегаторов за покупки. Но мы опять же не агрегаторы по тем нормам, которые Роспотребнадзор сформулировал в министерстве экономического развития, мы не попадаем под эти все агрегаторские дела. По-видимому, мы нашли для себя такую нишу, когда мы сидим в тени происходящего, и в общем-то даже и ничего, казалось бы, даже попроще, чем какие-то офлайновые.

«Мы готовим запуск во Вьетнаме»

— Перспективы развития для компании в чем видите? Новые какие-то рынки?

— Безусловно, новые рынки, улучшение продукта. Я говорил, что у нас есть процедура демо: еженедельно мы говорим о том, что изменилось в нашем продукте. И вот, казалось бы, ничего не меняется: Aviasales — Aviasales, как сравнивал билеты, так и сравнивает билеты. Но каждую неделю я слушаю это демо, я удивляюсь, насколько крутые вещи туда «впиливаются». Я сейчас говорю не о больших каких-то обновлениях того же самого появления в поиске информации о сдаваемых билетах, а о мелких каких-то штуках, которые появляются и делают лучше пользовательский опыт, и это очень круто. Поэтому с точки зрения продукта нам еще идти и идти.

— А с точки зрения новых рынков? Куда вы собираетесь?

— Все-таки это Азия, как я говорил. Мы готовим в сентябре запуск во Вьетнаме, мы хороши в Таиланде, чувствуем себя уверенно, но это опять-таки в самом начале пути, потому что там совершенно другой рынок, другой менталитет, другой подход к путешествиям, их планированию и выбору, поэтому юго-восточная Азия — это сейчас наш основной приоритет.

— А в России, как вы думаете, насколько будет прирастать количество клиентов в будущем?

— У этого прироста есть потолок: сейчас около 30% путешественников у нас покупают билеты.

— 70% еще, получатся.

— Нет, 100% нигде нет. Сейчас самый большой показатель в Англии: около 80% потребителей покупают билеты онлайн.

— А вообще потребителей, всех?

— Тех, кто путешествует.

«Многие агентства сделали свои онлайновые продукты, и они интегрировали их к нам. То есть по тем направлениям, где турагентство может предложить интересный вариант, мы всегда его покажем, мы не утаим от пользователя возможность купить турпродукт в Грецию вместо билета в Грецию».

— А как тогда не 100%?

— Остаются всегда 20% тех, кто никогда не купит билеты в онлайне. Даже в Америке есть такая история: это например, тетушка, у которой есть 200 разных знакомых и друзей, которые всегда обращаются к ней, им не надо ходить в Интернет. Они звонят и говорят: «Эшли, подруга, нам надо в Иллинойс, а потом — круиз, пожалуйста». Вот эта Эшли просто с базой данных своих соседей работает просто домашним агентом. Вот таких домашних агентов там серьезный сегмент с точки зрения продажи трэвела. В России этот сегмент никак не представлен, но у нас есть те же самые кассы, турагенты и прочее, у которых всегда будет свой потребитель. Нам, например, еще можно вырасти до 60%, т. е. еще столько же. Но рост еще есть, безусловно.

— Вы с агентствами конкурируете или сотрудничаете? Они ведь тоже могут быть вашими клиентами.

— Мы сотрудничаем. Мы работаем со многими… Дело в том, что многие агентства сделали свои онлайновые продукты, и они интегрировали их к нам. То есть по тем направлениям, где турагентство может предложить интересный вариант, мы всегда его покажем, мы не утаим от пользователя возможность купить турпродукт в Грецию вместо билета в Грецию. То есть условно мы видим, что покупка «отель + перелет»в Грецию целесообразнее, чем купить по отдельности, мы обязательно покажем. Такие эксперименты постоянно проводятся, и слава Богу, что туроператоры приходят с такими онлайн-продуктами, с этими штуками. Им тяжело, потому что их сильно регулируют, нет закона об онлайн-путевке, потому что тебе все равно надо подписаться под какой-то стопкой бумаг, но это делается уже сейчас.

«Авиакомпания понимает, что востребованность на этот рейс большая, поэтому она закрывает дешевые классы и оставляет только дорогие»

— Вот такой вопрос от читателей: «Иногда билеты на более дальние расстояния стоят дешевле, чем внутри страны на дальние расстояния. Как формируется стоимость билета, от чего это зависит?».

— Стоимость билета формируется разными способами. Первая часть — это, давайте скажем, керосин. Это большая часть расходов авиакомпании, причем это такая плавающая история по понятным причинам. Потом всевозможные сборы, платежи, потому что за каждый чих в аэропорту компания платит: взлет, посадка, наземное обслуживание, контроль безопасности, проверка паспортов — это все стоит денег. Может быть, 15 рублей на пассажира, но в общей сложности капает нормально. Есть платежи авиакомпании за самолет — это лизинговые отчисления, которые тоже гигантские. Есть всякие таксы (taxes), типа национальные налоги. Вот этот комплекс платежей составляет себестоимость путешествия.

Дальше авиакомпания планирует свою заполненность самолета через разные тарифные кассы, потому что есть какое-то количество дешевых билетов, они, скажем, могут быть даже дешевле себестоимости, дальше — чуть подороже, дальше — совсем дороже. И дальше авиакомпания меняет количество этих классов. Она понимает, что востребованность на этот рейс большая, типа Петербургский экономический форум или какое-нибудь крутое событие в Казани, когда все хотят поехать именно в эти даты. Поэтому она закрывает дешевые классы и оставляет только дорогие, и разумно это делает, потому что вам же надо лететь, спрос есть, а мы же тоже не дураки: на высоком спросе демпинговать и предлагать все по 100 рублей. Бывает такая ситуация, и это все учитывается в режиме реального времени. Естественно, что в самом начале, когда авиакомпания до полетов загружает свои тарифы в дитрибуционную систему, они учитывают высокий спрос: это новогодние праздники, какие-нибудь 8 марта, 23 февраля, майские, плюс на лето цена повышается, а также цена может меняться ситуативно. Хоп — и в город приезжает Келли Миноуг, и всем срочно надо туда. Естественно, что чем больше кликов, тем более авиакомпания реагирует на такие вот истории. И в обратную сторону правила так же работают, т. е. если продавец видит, что спрос не очень, он его может стимулировать ценой. Это то, что касается цены на самолет.

«Наша компания никак не влияет на стоимость билета: вы видите ее по одинаковой цене и на сайте продавца, и в поиске Aviasales. То есть мы влияем на стоимость таким образом, чтобы найти вам самого дешевого продавца».

— Тут еще была вторая часть этого вопроса: влияет ли ваша компания на стоимость билетов?

— Нет, наша компания никак не влияет на стоимость билета: вы видите ее по одинаковой цене и на сайте продавца, и в поиске Aviasales. То есть мы влияем на стоимость таким образом, чтобы найти вам самого дешевого продавца. Наверно, в этом заключается влияние Aviasales на цену билетов.

«Тур надо покупать зимой, а отдыхать — летом»

— Про Крым мы с вами поговорили, тут такой же аналогичный вопрос про Сочи: «Работают ли призывы отдыхать в Сочи? Наблюдаете ли вы прирост к продаже в этом направлении?».

— Абсолютно. Вот такая есть цифра на лето из Казани: 70% всех ранних бронирований приходятся на Москву, Питер, Сочи и Крым. Это гигантская цифра.

— А в том году и позапрошлом?

— На самом деле, доля российских курортов с 2014 года огромна. У нас появились категории невыездных: правительственные чиновники — в некоторых департаментах это под запретом, т. е. ты летишь куда-то — и прощаешься с карьерой сразу. Естественно, этим людям надо где-то отдыхать. Они выбирают Сочи. Тем более, что сейчас даже в Сочи есть для богатых людей, где поселиться. Мы недавно проводили исследование про самые дорогие отели России, самое прекрасное — это, конечно, вилла «Елена», по-моему, называется, в Крыму за 1,5 млн в день, есть там такие апартаменты. В Сочи тоже хорошо.

— Вопрос тоже был схожий, наверно, с тем, о чем мы уже говорили: «Где можно интересно и дешево отдохнуть?».

— Если вы заранее покупаете билеты, то можно купить из центральной России за 20—25 тыс. рублей тур на Камчатку, но это нужно было покупать в феврале, потому что это страшно популярно. У меня группа коллег-журналистов купили 30 билетов на июль и летят на Камчатку в поход, там фантастические экскурсии. Я тоже хотел с ними, но мне страшно спать в палатке, я — слабак. Но тем не менее это очень круто. Планируйте заранее, потому что сейчас нет таких билетов. В тот же самый Владивосток я смотрел билеты на июнь, и самое дешевое, что удалось мне найти, это 50 тыс. рублей с пересадкой в Новосибирске.

«Там есть классные экскурсии на кораблях, когда тебя возят к каким-то морским животным, там есть рафтинги и все на свете. Я имею ввиду, что это не какие-нибудь страшные бюджеты. Это можно себе позволить, если делать это самому».

— Но там ведь все остальные сервисы недешевые, если ты хочешь облететь, чем-то воспользоваться?

— Понятно, да. Там есть классные экскурсии на кораблях, когда тебя возят к каким-то морским животным, там есть рафтинги и все на свете. Я имею ввиду, что это не какие-нибудь страшные бюджеты. Это можно себе позволить, если делать это самому, не привлекая какое-то агентство и т. д., это можно себе позволить. Понятно, что тур надо покупать зимой, а отдыхать — летом. Понятно, что активный отдых в любом случае будет дороже, чем вы просто прилетите в Сочи и будете лежать и есть чурчхелу и арбуз, но это другой уровень всего.

«Нет статистики, подтверждающей корреляцию между возрастом флота и безопасностью»

— Так, был у нас еще и такой вопрос: «В последнее время участились авиакатастрофы, были ли какие-то предпосылки к случившимся трагедиям, на ваш взгляд? Можно ли было себя как-то обезопасить, выбрав определенного перевозчика или способ передвижения в определенной стране? Каким образом вы выбираете своих перевозчиков, если есть такая система отбора?».

— Система отборов есть не у нас даже, а у международной организации воздушного транспорта. Дело в том, что у них там все четко зарегулировано, и есть нормативы на все. Вот этот отбор авиакомпании проходят. Плюс ко всему —национальные ведомства, как Росавиация, которая выдает допуск, который является некоторой гарантией того, что авиакомпания соответствует всем нормативам, которые приняты в стране. У нас нет какого-то критерия, который дополнительно, поверх проверок Росавиации также смотрит на то, что есть.

Это, правда, не относится к авиакатастрофам. Я помню, что когда Transaero заканчивалось, сложилась ситуация, когда, вроде бы, полеты авиакомпании запретили, а билеты все еще продавались, поэтому мы самостоятельно выключили билеты Transaero из выдачи, т. е. они исчезли, с тем, чтобы люди, которые не слышали, что у этой авиакомпании есть проблемы, не покупали эти билеты и потом не попали в сложную ситуацию необходимости возврата этих билетов, потому что процедура возврата была сложной. Это единственный прецедент, когда авиакомпанию выключили из поиска.

«Разумный подход ко всему относится: и к выбору авиакомпании, и к выбору направления, и ко всему».

Все, что касается безопасности, работает несколько по-другому, и громкие авиапроисшествия сокращают трафик в целом на 10—15% на те 2-3 дня, когда тему обсуждают, и мы видим, что люди стараются не покупать билеты, потому что находятся под впечатлением. Но буквально через 2-3 дня спрос восстанавливается. Мнение — это довольно подвижная структура, которая меняется, потому что приходят какие-то новые события, люди отвлекаются и продолжают покупать.

— У нас совсем мало времени осталось, буквально на один вопрос, и я, наверно, все же повторю ту часть вопроса, которая, возможно, звучит как-то наивно, но все же. Можно ли как-то обезопасить себя, выбирая перевозчика и самолет? На что обращать внимание, кроме цены билета, как многие привыкли?

— Во-первых, нет статистики, подтверждающей корреляцию между возрастом флота и безопасностью, потому что если вы посмотрите на флот большинства европейских перевозчиков, которые в топе (недавно появился топ безопасных), Finair там, кажется, на втором месте, при том средний возраст самолетов этой авиакомпании примерно 15 лет. У американских перевозчиков он может доходить и до 18 лет. То есть с возрастом ничего общего.

Безусловно, стоит прислушиваться к каким-то рекомендациям того же самого МИДа, и, условно, если вам сейчас не рекомендуют летать в Египет и Турцию, если вы чувствуете себя не в безопасности там, то, конечно, лучше этого не делать. Понятно, что можно полететь в Стамбул, без проблем — прямые рейсы есть, но это вопрос разумности. Если ты знаешь, что можно обжечься, зачем совать руку в костер? Если ты знаешь, что в какой-то стране происходят неприятные вещи, неважно, будь то вещи, связанные с политикой, природные какие-то опасности… Зачем ехать в Африку, если ты понимаешь… В тот же самый Кейптаун, очень популярный и модный. Причем даже МИД не выписал предупреждение о том, что не едьте в Кейптаун, но ты знаешь, что если ты идешь по улице, подходишь к банкомату, снимаешь деньги, потом к тебе подходят люди и говорят: «Отдавай». И зачем ехать в Кейптаун, чтобы получать этот опыт? Не факт, что эти риски того стоят. Поэтому этот разумный подход ко всему относится: и к выбору авиакомпании, и к выбору направления, и ко всему.