Сергей Акульчев: «Маячком к началу переговоров о строительстве фабрики внутри КНР станет загрузка комбината на 30%»

Сергей Акульчев — основатель ООО «Акульчев».

Ангелина Панченко — модератор, корреспондент «Реального времени».

Специалистов по триатлону в Татарстане нет

— Я знаю, что сегодня ваш визит в Казань связан с несколько иным родом деятельности. Вы теперь возглавляете федерацию триатлона РТ. Насколько нам известно, создать и возглавить ее вам предложил президент Рустам Минниханов. Расскажите, пожалуйста, как это было, какие цели стоят перед вами?

— Вообще, предложил не сам Минниханов. Хотя это было бы приятно. Предложил Леонов. И я предложение принял.

— С чем связано предложение?

— Предложение связано с тем, что за последний год я практически с нуля пробежал марафон, потом прошел несколько дистанций Ironman'а: половинки и два раза прошел полный. Не так часто предприниматели это делают. Земля слухами полнится. Как-то это дошло до московских ребят, до ребят из компании IronStar, они рекомендовали Леонову непосредственно меня.

— Предложение поступило в начале ноября, успела ли федерация оформить свой юридический статус?

— Нет, юридический статус мы так быстро не смогли оформить. Это достаточно сложная процедура. Оформление произойдет в декабре, но тем не менее федерация не стала сегодня останавливаться, ждать каких-то бумаг — уже сегодня запустила свою работу. Конкретно в Набережных Челнах мы открыли группу по подготовке спортсменов, и сегодня как раз была встреча в министерстве по созданию такой же группы, но уже в Казани.

— Много поклонников в Татарстане уже набирается?

— Удивительно, но люди интересуются. Я-то думал, что мне вообще это одному интересно. Когда мне сказали, я думал, где буду искать таких людей, которым интересно пробовать сложные дистанции, причем сложность связана не только с тренировочным процессом. Это достаточно денежноемкий спорт. То есть надо покупать, окупать три вида тренировок — это плаванье, бег, велосипед. Велосипед — это вообще отдельная тема. Надо много денег. Так что, повторюсь, меня это правда удивляло, что пришло много людей, порядка двадцати человек, которые буквально на сообщение в интернете отреагировали, им это стало интересно. Мы очень конструктивно поговорили, и, начиная со следующей недели, уже приступаем к тренировкам.

Вообще, федерация создается для спорта и олимпийского резерва, потому что задача России — занимать первые места уже на Олимпиадах. И федерация должна подготовить такие кадры

— Я знаю, что вы были в Нижнекамске. Где больше триатлонистов — там, в Челнах или в Казани?

— В Нижнекамске я не был, только Челны и Казань. Нижнекамские ребята приезжают, и из Альметьевска в Челны, которые хотят тренироваться дистанционно. То есть они будут приезжать раз, два раза в месяц к тренерам, получать уроки.

— В конце августа будут большие соревнования IRON STAR?

— Да, верно.

— А вот за девять месяцев, скажем, которые они тренировались до этого события, какие задачи вам предстоит решить как главе федерации?

— Если конкретно говорить про это мероприятие, то у нас как у федерации специальных задач нету. Эту задачу федерация сама себе определила, что мы должны подготовить максимальное количество спортсменов, чтобы Татарстан выглядел достойно на этих соревнованиях. Не только в количественном соотношении, но и в качественном. Мы все-таки хотим занимать призовые места. Для этого надо очень много тренироваться.

Вообще, федерация создается для спорта и олимпийского резерва, потому что задача России — занимать первые места уже на Олимпиадах. И федерация должна подготовить такие кадры.

— В России это популярный вид спорта?

— Нет, пока это новый вид спорта. Он очень стихийно родился здесь, пришел, поднимается. В принципе, триатлон существует в России уже десятки лет, но он был в зачаточном состоянии. Это некий вид многоборья, только три вида оставлено.

— То есть вы сами определили себе задачу, будете готовить спортсменов к Олимпиаде?

— Это главная цель федерации — подготавливать олимпийцев. Просто с этим надо разобраться. Там нужна и тренерская база, и поддержка министерства. Я думаю, что до президента мы дойдем в какой-то момент.

— А тренеров трудно найти?

— Трудно. Я думаю, что придется приглашать либо Москву, либо зарубежье.

«С нуля до Ironman'а — за год»

— Вы сказали, что велосипед — это отдельная тема. Какие требования к этому?

— Велосипед — это, в первую очередь, очень дорого. Если брать триатлонный, который ходит на длинные дистанции, там, конечно, совсем другие велосипеды, конструктив у них отличается. Идет карбоновая рама — это очень дорого, идут карбоновые колеса — тоже прилично стоит, идут электронные системы переключения передач и т.д и т.п. Плюс даже сама перевозка велосипеда тоже стоит денег.

Три месяца вставал в 5 утра, надо перебарывать себя. В этом и есть Ironman — когда ты ломаешь себя в процессе тренировок. Когда ты с работы, ты уставший, ты голодный или злой, холодно, мокро — надо встать и пойти это делать. Если ты смог проснуться в 5 утра, несмотря ни на что, ты будешь «айронмэном»

— Как проходит процесс организации курсов по триатлону в РТ?

— Достаточно просто. Мы находим тренеров, которые известны в городе, самых лучших берем. Дальше идем, например, в бассейн — идем с письмом от федерации в бассейн, просим их сделать льготы для наших будущих спортсменов. Бассейны, как правило, не отказывают, подписывают. Дальше с легкоатлетическими дорожками, манежами подходим, потом я собираю такую группу, где любители слушают презентацию данных тренировок, и приглашаю туда тренеров.

— А как вы сами в этот спорт пришли? Почему он, а не отдельно велосипед, бег или плаванье?

— Начиналось все летом прошлого года. Конец весны, начало лета — я решил, что надо начинать бегать. И для того чтобы не было пути назад, записался сразу на Берлинский марафон. Он проходил через 11 недель после того, как я решил бегать. То есть мне надо было с двух километров — моя первая тренировка — научиться бегать марафон за 11 недель. Это было очень тяжело, ни одной тренировки не пропускал, делал всегда как минимум на 101% — если надо пробежать 5 км, бежал 5,1. Марафон пробежал. Было очень тяжело. Два дня отмокал в ванной — ходить не мог, ничего не мог, но у меня это получилось. После того как отмок, понял, что марафоны бегать буду, мне это интересно, но надо посложнее.

Начал вспоминать, что где-то слышал про Ironman. В интернет залез, прочитал, увидел, что атлетам нужно проплыть 3,8 км, проехать 180 км на велосипеде и пробежать 42 км. Я как раз 42 пробежал и подумал, что это в три дня надо делать, за один день это невозможно. Начал опять читать — нет, оказывается, за один день. Я был в шоке. Но люди же бегают, стал ролики смотреть — добегают, значит, возможно. Купил у американского спортсмена, шестикратного чемпиона мира Скотта, тренировочную программу и сам, без тренера, начал по ней заниматься. Через три месяца полетел в Новую Зеландию — вышло так, что тренировочный процесс выпал на холодное время года, октябрь, ноябрь, декабрь. Три месяца вставал в 5 утра, надо перебарывать себя. В этом и есть Ironman — когда ты ломаешь себя в процессе тренировок. Когда ты с работы, ты уставший, ты голодный или злой, холодно, мокро — надо встать и пойти это делать. Если ты смог проснуться в 5 утра, несмотря ни на что, ты будешь «айронмэном». Если ты себя оправдал почему-то, значит ты не дойдешь до финиша. Первый старт у меня был в Новой Зеландии, в январе я прошел половинку — понравилось. И полный Ironman я сделал в июле, это уже было в Австрии. С нуля до полного Ironman у меня ушел год.

— По каким критериям вообще идет отбор?

— Желание. Потому что научить бегать, прыгать, плавать можно любого. Я видел, как женщины, порядка 70 лет, причем целлюлитные — и не только бежали, но и плыли, а потом ехали на велосипеде. Я был в шоке: как они ехали на велосипеде? Ведь спортивный велосипед достаточно неустойчив. Вот я на мотоцикле десятки тысяч километров по Европе проехал и за свою мотоциклетную жизнь один раз в жизни упал. Это было в горах Швейцарии, было скользкое покрытие, и я там что-то поймал и упал. На велосипеде в первые месяцы я падал каждую неделю. Выезжаю — улетаю. И отличие между велосипедом и мотоциклом в том, что на велосипеде ты едешь голый, то есть штанишки, маечка на голое тело. Если ты падаешь в мотоциклетной амуниции — ни царапины, ничего нету, а тут сразу ободранные руки, ушибы и все остальное.

В соревнования вложится Москва

— Спорт довольно травмоопасный?

— Конечно, он может быть травмоопасным, если не соблюдать технику безопасности. Основные травмы на велосипеде, часто бывают и на беге, если тренируешься без тренера, не разминаешься, то травм много и на беге будет.

Научить бегать, прыгать, плавать можно любого. Я видел как женщины, порядка 70 лет, и не только бежали, но и плыли, а потом ехали на велосипеде. Я был в шоке: как они ехали на велосипеде? Ведь спортивный велосипед достаточно неустойчив

— Я так понимаю, в Европе этот спорт популярный и возрастных ограничений никаких нет? Вы сказали, что даже 70-летние бабулечки занимаются им. А вот у нас татарстанцы какого возраста?

— Пока пришли только ребята 30-40 лет, даже ближе к тридцати, достаточно молодые ребята. Две девушки изъявили далекое желание, не знаю, дойдут или нет. Причем они могут заниматься бесплатно — их мало, и федерация сама решила оплачивать расходы.

— Когда будет дан старт тренировкам?

— Тренировки начинаются во вторник в Казани. В любое время приходите, все есть в интернете.

— Минспорта будет какую-нибудь поддержку оказывать?

— Я надеюсь. Мы еще обратимся к ним.

— Где в Казани планируется заплыв, по какому маршруту заезд на велосипедах и марафон?

— Заплыв будет там, где была вышка, все ее помнят, очень красивый вид на Кул Шариф, на Кремль. Казань отличается тем, что это исторически богатый город, очень красиво отреставрированный. Заплыв будет в Казанке по тому же маршруту, где происходил чемпионат мира. Дистанция — 1,9 км. На набережной будет организована транзитная зона — одеваются, садятся на велосипед и выезжают в город на 90 км. Скорее всего, за город их выведем… Пока маршрут еще до конца не определен, он еще утрясается, могут быть мелкие изменения. Но, скорее всего, за город их выведем и потом обратно заведем сюда, на набережную. Также в транзитной зоне переодеваются и бегут по набережной 21 км.

— Чисто республиканские соревнования?

— Нет. Это будут международные соревнования. Приедут спортсмены из России и большое количество спортсменов из-за рубежа.

— Думаю, потребуется немало денег. Кто будет оказывать финансовую поддержку?

— Этим занимается компания IronStar, Москва. Там замечательный менеджмент. Они вкладывают свои деньги, много денег, привлекают партнеров, спонсоров. Точно участвует республиканский бюджет, подтверждение получено на самом высоком уровне. Около 17% необходимой суммы закроем за счет взносов, человек платит небольшую сумму за вступление.

— Как раз о деньгах поступил вопрос от читателя. «Как сделать этот спорт более доступным, учитывая, что он такой дорогой? Есть ли в планах превратить его из элитарного в доступный?»

— Очень хороший вопрос. То, что сегодня начинает делать Россия, уже значительно снижает финансовую нагрузку на бюджет семьи. Это раз. Второе: если брать плаванье, то там идут только предметы личной гигиены — плавочки, шапочка, очочки, это все достаточно копеечно стоит. То же самое про бег — кроссовки под стопу человека, под вес, одежда — тоже некий предмет личной гигиены. Остается только велосипед. Я думаю, что один из оптимальных способов — создать базу а-ля прокатных велосипедов, но уже спортивного уровня. Тогда его не надо будет ни покупать, ни содержать, ни готовить его к выступлениям. Просто брать в прокат, тренировку откатался — сдал обратно. Может быть, в какой-то момент мы тоже этим займемся.

Велосипед за миллион

— Сколько стоит один велосипед?

— По-разному. Стоимость одного велосипеда может варьироваться от $2 до $30-40 тысяч.

А почему не Казань? Она вообще претендует на спортивную столицу. Республика вообще правильно делает, что привлекает иностранцев, туристов, потому что это надолго, это правильный имидж для страны и республики

— Еще вопрос поступил: «Учитывая, что триатлон — затратный вид спорта, республика, в частности, Казань готова ли к его популяризации? И какова стоимость занятий?»

— Пока что стоимость занятий чуть ниже, чем должна быть. У нас будет четыре тренировки в неделю, это примерно 18 тренировок в месяц — будет стоить всего 2 тысячи рублей. 100 рублей тренировочка — это очень дешево.

— Осталось только велосипед купить.

— Тренироваться можно на любом.

— А в России продаются специализированные?

— В России можно купить все.

— Вы, как бизнесмен, вкладываетесь в развитие триатлона в республике и в каком объеме?

— Еще не успели вложиться. Пока вложения в личном времени. А финансово — начиная с декабря, придется что-то вкладывать.

— А компания IronStar, которая организует, — это их инициатива провести соревнование, или предложение поступило от вас?

— Точно не от меня. Это их инициатива, и наше министерство спорта ее очень быстро подхватило.

— Почему именно Казань?

— А почему не Казань? Она вообще претендует на спортивную столицу. Республика вообще правильно делает, что привлекает иностранцев, туристов, потому что это надолго, это правильный имидж для страны и республики.

— Помимо курсов и соревнований в долгосрочной перспективе, что еще необходимо для развития триатлона?

— Самое главное — это открывать спортивные школы. Сегодня нет даже отделения при спортивной школе, тренеров нет. Нужно создавать специализированные школы со своими велотреками, бассейнами, манежами. Или здесь ковать или приглашать тренерский состав, выбирать звездочек, которые вырастут и могут показать результаты.

— С какого возраста можно такие нагрузки?

— Все идет поэтапно. Как правило, берут с плаванья. Потому что плавание — самый сложный вид технически. Плавать можно научить, но плавать быстро — технически сложно. Поэтому в триатлон можно идти тогда, когда можно начинать плавать.

Самое главное — это открывать спортивные школы. Сегодня нет даже отделения при спортивной школе, тренеров нет. Нужно создавать специализированные школы со своими велотреками, бассейнами, манежами

— В триатлоне вы уже полтора года. Есть личные рекорды?

— Такого нет. Для меня эти выступления были как фан, как тренировка. Основное, когда пробегал Ironman, — я не выбежал из 12 часов, для меня это было позорно. Потому что когда проходил самый первый Ironman в 78 году, человек пересек финишную черту за 11 часов 46 минут. Для себя я поставил, что пока не пробегу за 11 и 46 — я не ironman. И потом я его опередил на 21 секунду, немножко, но быстрее. Это мой маленький рекорд, я сделал так же, как в 78 году сделал самый первый железный человек.

— Вообще, эти соревнования от старта до финиша какой промежуток занимают?

— У меня заняло почти 12 часов. У профессионалов занимает часов 8, а максимально время ограничено 17 часами.

«Кондицевтика в январе уже появится на полках»

— Перейдем от спорта к бизнесу. На «Фейсбуке» вы сообщили, что набираете команду. Когда планируется открытие офиса «Акульчев»?

— Сразу после Нового года.

— Что делегируете на московский офис и что остается в Набережных Челнах?

— В Набережных Челнах останется все. В Москве будет открываться департамент маркетинга. Я считаю, на данном этапе мы недорабатываем, у нас не хватает в регионе сильных специалистов, и будет создаваться торговый дом по работе с сетями.

— Каких специалистов вы набираете?

— В первую очередь, меня интересуют директор по маркетингу, потом HR, PR-менеджеры, люди, которые могут работать с цифровыми носителями и сетями.

— Планируете открытие производства?

— Было бы хорошо.

— В сентябре вы сообщили нашему изданию о внедрении в производство так называемой кондицевтики. Расскажите пожалуйста, как идет реализация этого направления, когда новый продукт появится на прилавках?

— Кондицефтика — это наше внутреннее, рабочее название. Мы решили совместить два названия: «кондитерка» и «фармацевтика». Чтобы продукты были не только вкусные, но еще и полезные. Один продукт мы уже разработали, он у нас есть — думаю, в январе он появится на полках.

— Цена вопроса?

— Компании это никак не обойдется, это же состав. Раньше использовали одни ингредиенты, теперь другие.

— А можете перечислить, какие ингредиенты будут приносить пользу нашему организму?

— Скажу только то, что помню. Потому что там достаточно интересный состав. Точно помню, что там много зерновых и там есть взросшие ростки. Там будет больше 20% белка, причем белок, не занесенный какими-то порошками, а белок, который взят из живых продуктов.

«После Китая мы по всей планете регистрируем свою торговую марку»

— К ноябрю вы прогнозировали получить обратную связь по реализации продукции в Китае. Как оцениваете перспективы своей продукции на этом рынке?

— Китай — интересный рынок. У нас были две командировки большие. Смотрели выставки, пообщались с людьми. Это Азия, это своя специфика.

Что мне понравилось в Китае? Понравились люди. Во-первых, они добрые. Мы, россияне, конечно, намного злее. И меня это удивило. Я думал — наоборот, что сейчас на части порвут, надо быть внимательным — нет, такие одуваны прям ходят.

Второе — они хорошо относятся к русским. Мы к китайцам так, «ходят тут всякие», а они к нам хорошо относятся. У них есть некая мода на светлую кожу, есть мода на широкие глаза, им нравятся высокие люди. У них считается, что русские — сильные, а значит они едят хорошую пищу. Они считают, что российское питание — оно качественное.

Из сложностей: Китай — большая страна. И страна со своими устоями, которые нужно понимать. Например, китаец никогда не скажет «нет». Если он говорит: «Я подумаю», это и есть — «нет». А ты будешь реально думать, что он думает, и ждать его месяц, два, три. У них так принято.

Второе — они поставили большое количество препон на ввоз продукции. Вывезти — это без проблем. А вот ввезти — это катастрофа. Они и не скрывают, говорят: «Да, мы делаем это специально, чтобы к нам как можно меньше завозили». Они говорят: «У нас большая страна, мы сами можем все производить, поэтому к нам не лезьте». Но мы же из России и мы триатлонисты — так что будем пробивать.

— Есть идеи организовать производство там?

— Маячком к началу переговоров о строительстве фабрики внутри КНР станет загрузка комбината на 30% — в этом момент мы поймем, что надо начинать строительство фабрики внутри Китая. Пока надо хотя бы что-то продать.

— Вы говорили, что в поле ваших интересов не только Китай, но и Иран, и Турция. С Турцией, наверное, сейчас совсем сложно?

— В Иран мы не пошли — там очень тяжело, закрыто, специфический рынок и сложная логистика. Мы решили Иран поставить на третье место. Одновременно пошли в Китай и Турцию. Но в Турции тоже очень хорошо развита кондитерка, они тащат отовсюду, прямо на пересечении стоят. И препон тоже хватает, государство не шибко открытое. Турцию решили поставить на второе место. И сконцентрировать все силы только на Китае. В 2015 году занимались только Китаем. На Турцию ни копейки не тратим, не работаем — и тут такие события, что Турция отодвигается на третье место.

В Иран мы не пошли — там очень тяжело, закрыто, специфический рынок и сложная логистика. И сконцентрировали все силы только на Китае. В 2015 году занимались только Китаем. На Турцию ни копейки не тратим, не работаем — и тут такие события, что Турция отодвигается на третье место

— Какой объем готовой продукции производит компания на сегодня? Знаю, что компании исполнилось двадцать лет — насколько вырос объем?

— Мы, кстати, недавно считали: объем вырос в 113 раз. Отличие между первым годом работы и двадцатым в 113 раз.

— Вопрос от читателя о Китае: «Углядели ли вы какие-то «фишки» про ведение бизнеса в Китае?»

— Цепкие они — хватают сразу, налету. Их 1,5 млрд, и нужно понимать: если ты не утащишь идею, ее у тебя утащат. Поэтому они изыскивают любую возможность, чтобы заработать, и реализовывают ее мгновенно. Нас, например, сразу предупредили ребята, которые работают в Китае, что надо немедленно подавать на регистрацию торгового знака, потому что как только вы приедете с каталогами, и каталоги пойдут по выставке, сразу китайцы зарегистрируют вашу торговую марку. Вам либо продадут ее, либо под ней начнут производить. Поэтому по всей планете мы стали регистрировать свои торговые марки.

— Планируется ли увеличение мощности в ближайшее время?

— В 2016 году будет прорабатываться один проект. Возможно, в 2018, в 2016 вряд ли реализуется.

— А ассортимент продукции?

— Он постоянно в доработке: что теряет актуальность — удаляем, вводим новые позиции. Это бесконечный процесс.

— А эта кондицевтика будет внедряться в уже существующие продукты или станет отдельной торговой маркой?

— На данном этапе — нет, мы не собираемся создавать новую торговую марку. Но если мы почувствуем, что… Это как раз одна из задач директора по маркетингу, есть у нас стратегические задачи, которые сейчас мы не можем решить, так что пока будем производить под маркой «Акульчев».

Дистрибьюторы в Татарстане до сих пор «полумертвые»

— Есть кандидаты в московскую команду?

— Есть. Интересные кандидаты есть, но их еще надо проверять. Приглашаю в офис, ребята мои тоже смотрят, а они опытные, «перцы тертые», и только коллегиально, после того как они мне говорят свое мнение, я принимаю решение.

— Где реализуется основная доля вашей продукции?

— Номер один — Москва.

— Пару лет назад вы назвали татарстанских дистрибьюторов «полумертвыми». Изменилась ли эта ситуация?

— Нет, не изменилась. Глобального ничего не происходит, из полумертвых в полусонное состояние перешло.

Понятно, что есть политика, но на самом деле мы просто все друг друга наказываем. Здесь надо, чтобы дядьки эти взрослые почаще собирались друг с другом и договаривались. Это было бы самое лучшее для нас — чтобы мы ездили по всему миру, дружили со всеми, покупали товары, которые нам надо, и продавали везде

— Как вы считаете, в чем проблема?

— Нет конкуренции. Я буквально неделю пожил в Москве, я был в шоке, какая там конкуренция. У меня во дворе стоит торговый центр, который работает 24 часа, стоит тут же спортзал, которые тоже работает 24 часа. Только конкуренция заставляет людей так выкладываться. Поэтому Москва растет.

— До конца года остался буквально месяц, на какие финансовые показатели вы рассчитываете выйти и ожидаете ли прирост по прибыли?

— Я думаю, что ни прироста по выручке, ни прироста по прибыли не будет.

— С чем это связано?

— Связано это с усложнением работы с сетями. Мы ряд контрактов просто отключили. Второе — это связано с кризисом. Видно, у людей стало меньше денег, покупательная способность снижается. Импортной кондитерки было немного. В каких-то областях импортозамещение произошло, но на кондитерке не сказалось.

— Говоря в целом о компании, какова доля вашей продукции в Татарстане, России и ближнем зарубежье?

— Татарстан в районе 5%, все остальное — Россия и зарубежье.

— Государство предлагает различные программы по поддержке малого и среднего бизнеса. Считаете ли вы их действенными?

— У меня таких проблем нет. Но программ очень много, надо просто общаться с мэрией, с торговой палатой, понятно, что к тебе никто не приходит, в дверь не стучит и не говорит: «Забери мою программу». Надо просто какую-то активность проявлять.

— С какими рисками приходится сталкиваться в вашем бизнесе?

— Явных рисков… понятно, что все зависит от наших действий: если делаешь что-то неправильно, то и придешь не туда. От своих ошибок никто не застрахован. Если брать форсмажорные риски — я их не вижу.

— А санкции? Или вы используете только отечественное?

— Сейчас вынуждены использовать российское сырье, но полностью российского у нас, конечно, мало. Если брать, например, жиры — все идет с Азии. Пленки раньше все шли из Германии, Европы. Сейчас наши компании пытаются замещать, у них неплохо получается. Настолько интегрирован стал бизнес, мы даже не понимаем. Вот взять эту комнату — тут российского, может, только чугун, батарея. Все остальное, скорее всего, откуда-то привезено. На 100% импорт убрать невозможно. Да и не надо. Понятно, что есть политика, но на самом деле мы просто все друг друга наказываем. Там такие же простые немцы, китайцы, турки, которые к этому никак не причастны, а ввязаны в политику. Здесь надо, чтобы дядьки эти взрослые почаще собирались друг с другом и договаривались. Не впутывали бы нас туда, это было бы самое лучшее для нас, чтобы мы ездили по всему миру, дружили со всеми, покупали товары, которые нам надо, и продавали везде.

Приходится в это ввязываться, понятно, что надо Россию поддерживать, но на деле просто не хватает политики у политиков, и они призывают нас.

Я не люблю нытье про бизнес. Что-то сложнее, тяжелее — это жизнь! Вот она такая. Нужно просто адаптироваться к этим ситуациям и принимать их такими, какие есть. Не ныть, что там плохо, там хорошо. Нормально все, жить надо

— Сейчас многие по обе стороны баррикад говорят, что бизнес вести стало сложнее даже по сравнению с 2012-2013 годами. Ощущаете ли вы это на себе и с чем это связано?

— Я не люблю нытье про бизнес. Что-то сложнее, тяжелее — это жизнь! Вот она такая. Ты поднимаешься, есть пятый этаж. Вот к вам шел. Ну что, это пятый этаж. На четвертом было легче, на пятом сложнее. Потом на шестом второе дыхание откроется — побежал. Это бизнес. Нужно просто адаптироваться к этим ситуациям и принимать их такими, какие есть. Не ныть, что там плохо, там хорошо. Нормально все, жить надо.

— За плечами богатый опыт бизнесмена — 20 лет. Что вы посоветуете другим предпринимателям?

— Работать. Иди и думай головой.

«Многие страны ошиблись, открывая границы»

— Вы часто и подолгу жили в Вене. Какими настроениями полна Европа в свете последних трагических событий?

— Европа и Вена — разные вещи. Потому что есть Франция — причем есть Париж, а есть середина Франции, она неоднородна. И настроения тоже неоднородные. Вена — мультинациональный город, там все относятся друг к другу достаточно толерантно. Понятно, что есть те, кто относится более агрессивно, такое есть везде. Бывают и душевнобольные люди, которые делают… Это тоже надо воспринимать спокойно. Напряженность присутствует, телевизор там американский, нашего нет, НТВ там нет, есть только проамериканское телевидение, оно создает определенное впечатление. Но люди думающие, они понимают, что Америка далеко, а Россия рядом. С Америкой у них мало что было связано в жизни, а с Россией много чего. Они тоже все это взвешивают. Так, чтобы беззаветно верили ящику, — нет.

— На днях в Казани побывал Владимир Познер, который отметил, что европейцы, не имея своих идеалов, нередко примыкают к таким сообществам, как ИГИЛ (запрещена в РФ). Вы замечали такую тенденцию среди европейцев?

— Нет, конечно. Владимир Познер там, конечно, больше пожил, он имеет французское гражданство — наверное, лучше знает. Франция же давно стала… И с Алжира ребята приезжают, там уже даже средь бела дня небезопасно ходить. Ребята не обременены интеллектом, как видно, Франция методично к этому шла. Надо было им как-то аккуратнее открывать границы. У нас вот это аккуратно делается. Мы понимаем, что можем осилить, а что нет. Китай стараются не запускать, потому что понятно: китайские двери открой — и все, завтра мы уже будем в другой стране жить, Китай нас вытеснит в секунду.

Европа может распасться. Надо быть политологом, чтобы понимать. Видно, что это чей-то замысел — Европу методично разрезают, это видно. Сильная Европа, сильная Россия не нужны. Сильная Россия не нужна ни Европе, ни Америке, а сильная Европа не нужна Америке

Так что, видимо, где-то они не просчитали. Тоже самое произошло с Германией, многие страны ошиблись. Видно, что сейчас начнут закрывать. Европа может распасться. Надо быть политологом, чтобы понимать. Видно, что это чей-то замысел — Европу методично разрезают, это видно. Сильная Европа, сильная Россия не нужны. Сильная Россия не нужна ни Европе, ни Америке, а сильная Европа не нужна Америке. Сегодня миром, к сожалению, управляет единственная страна — Америка, которая создает локальные конфликты и отправляет туда беженцев, хорошо ребята работают. Начинают бомбить Ирак, и ты только через пять лет понимаешь, зачем бомбили Ирак. Им не Ирак был нужен, а что-то другое. Думаю, есть в России политологи, которые это понимают, дай Бог, чтобы правительство к ним прислушивалось и предприняло меры заранее.

— Вопрос от читателя о бизнесе: «Был ли какой-то продукт или решение, которое можно назвать ошибочным? К какому выводу вы после этого пришли?»

— 4-5 лет назад я принял решение выйти из Х5, я закрыл им контракт, полностью захлопнул, перестал вести переговоры. Прошел год, мы потеряли очень серьезную сумму в контрактах. И я понял, что надо всегда оставаться в диалоге, уходить и хлопать дверью в бизнесе нельзя.

— Вернулись?

— Да, мы в Х5 продаем, но опять ругаемся с ними. Проблемы от них — претензии от нас.

— Хочется вернуться к вашему увлечению триатлоном. У вас 5 детей, кто-то из них пошел по стопам?

— Мальчишки подхватили, они всегда на папу смотрят. Старший, ему 14, и второй, ему 7 исполнилось, они подхватили, но, понятно, на любительском уровне. Я из них спортсменов не собираюсь растить, но на любительском — крутят, бегают, плавают. Один раз выступили на небольшом соревновании Ironkids. Пробежали свои дистанции, они небольшие, медальки получили, счастливые, довольные, продолжают тренироваться.

— Если Ironman пройдет в Казани успешно, то, может, и Ironkids?

— Обязательно.

— В каких соревнованиях планируете участвовать?

— На 2016 год пока не писал календарь. Напишу, и его надо будет придерживаться, под него и тренировочный процесс готовится, и обучения, и с семьей надо общаться — надо все правильно подготовить.

— Чем занимаетесь в свободное время?

— Его, конечно, не так много. Если все-таки брать 2016 год — вытащить английский язык. Как и у многих россиян: бесконечно мы его учим, и он меня уже утомил; это уже дело принципа — в этом году я выучу язык. Продолжать тренироваться, заниматься федерацией, компанией, под Москвой строить производство, возможности, идти в Китай. Из личных — продолжать путешествовать.

Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Я вот не венчурный капиталист, я не вкладываю в будущее. У меня есть свое предприятие, я им занимаюсь

— В скольких странах были?

— Не считаю, очень много. Но есть больше, есть Артем Лебедев, он побывал во всех. Это первый россиянин, который проехал все официальные страны планеты. Есть, на кого равняться.

— Есть страна-мечта?

— Была Новая Зеландия, сейчас Чили, Перу, Австралия, Канада, Мексика. Очень понравилась Норвегия. Я на мотоцикле доезжал до самой северной точки планеты — это впечатление осталось в голове. И там был такой эпизод: ночь, мы ждем паром, у нас нет билетов, паром полугрузовой. Начинаем уговаривать человека, чтобы он взял нас на борт — три человека, два мотоцикла. Он говорит «нет». Но мы встали на борт и не уходим. Это было 1 августа, а 2 у меня день рождения. Я ему говорю: «У меня завтра день рождения», он отвечает: «Поздравляю». Не сработало. И мы решили стоять, пока силком не выведут. И тут по рации сообщили, что есть место, можно взять мотоциклы. Но в каютах места не было, и нас отправили спать на 8 этаж в общую зону. Время 5 утра, и капитан объявляет, что мы пересекаем Северный полярный круг.

— Еще вопрос от читателя: «Часто ли к вам обращаются молодые предприниматели с интересными проектами как к инвестору, есть ли у челнинцев, казанцев интересные проекты»?

— Обращаются достаточно часто, проекты не оцениваю. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Я вот не венчурный капиталист, я не вкладываю в будущее. У меня есть свое предприятие, я им занимаюсь. Могу какие-то советы дать, но пока не вкладываю. Может, потом немножко созрею и через 5-10 лет начну вкладывать.

— Каким для вас стал 2015 год?

— Знаковым.