Владислав Кочетков: «К концу 2024 года ключевая ставка вряд ли опустится ниже 14—15%»

«Объемы торгов на фондовом рынке восстановились до уровня, на котором были до начала СВО»

По мнению Владислава Кочеткова, итоги 2023 года на финансовом рынке, если брать фондовый рынок, очень неплохие: «На прошлой неделе состоялся совет Московской биржи, она подвела предварительные итоги. Впервые в истории оборот превысил квадриллион рублей, — отметил он. — Обороты «Финама» на Московской бирже стабильно составляют больше 5 трлн рублей в месяц. Доля в торгах физических лиц превышает 30%. «Финаму» в следующем году 30 лет, и мы из всех кризисов, которые были в России, выходили только усилившимися. Это один из наиболее сильных акселераторов: доли, равной 30%, у нас не было. На пике у нас было 18% после 2008 года. Сейчас более 30%, и мы продолжаем увеличивать».

По его оценке, объемы торгов на фондовом рынке восстановились до уровня, на котором были до начала СВО. Многие бумаги восстановили свои котировки, отдельные торгуются выше, а некоторые даже заметно выше. «На рынке насчитывается больше 35 млн открытых брокерских счетов. Зафондированных счетов меньше, но тем не менее даже с учетом их по 10 млн инвесторов у нас есть, и на их счетах больше 10 трлн рублей», — рассказал Кочетков.

Еще во втором полугодии прошлого года — первом полугодии этого года наблюдался бум на рынке облигаций, были сотни размещений, причем преимущественно корпоративных облигаций. Во втором полугодии по мере роста ключевой ставки рос интерес к IPO, несколько успешных сделок состоялось. «Я думаю, в следующем году мы увидим уже не меньше двух десятков, а скорее, более трех десятков публичных размещений акций, эмитентов на российском рынке станет больше. Мы тоже в этих процессах активно участвуем, по четырем компаниям у нас подписаны мандаты», — отметил он.

Отвечая на вопрос главного редактора «Реального времени» Сергея Кощеева о том, каким портфелем управляет лично он, Владислав Кочетков ответил, что с точки зрения бизнеса это несколько сотен млрд рулей. «Средний счет за год у нас увеличился почти в три раза. Из открытых на рынке 35 миллионов счетов только 12% счетов зафиксировано. У нас доля таких счетов превышает 60%, — рассказал он. — Если брать клиентскую базу инвесторов, которые могут покупать и российские, и иностранные бумаги, торговать с плечом, то в структуре нашей клиентской базы их больше половины, хотя в среднем по рынку их 22—25%». Он пояснил, что на рынке произошла определенная сегментация, фокусировка. Банки в основном привлекают начинающих инвесторов, в том числе при помощи акций в подарок, различных бонусов. Финкомпании работают с более осознанной аудиторией, которая приходит не для того, чтобы получить подарок, а для того, чтобы инвестировать, заработать. «Но это не значит, что мы не работаем с ретейлом, все-таки ретейл — это основа нашей клиентской базы. Клиент становится крупнее, среди нашей клиентской базы становится все больше как минимум рублевых миллиардеров. Мы говорим не о всем капитале, а о тех деньгах, которые находятся на брокерских счетах в «Финаме», — пояснил он.

По словам Кочеткова, с точки зрения ретейловой базы все больше ставка делается на искусственный интеллект, рекомендательные системы, различные автоматизированные пользовательские пути. «Контакт с человеком при необходимости возникает, но его становится все меньше. Для крупных клиентов большую роль играет прямое взаимодействие с профессиональными консультантами, потому что нужно учесть десятки аспектов: и специфику бизнеса, и налоговые последствия тех или иных действий, и возраст самого клиента, его детей, бизнеса… Человек по-прежнему справляется с этим лучше, чем искусственный интеллект. Поэтому для массового клиента — ИИ, для крупного клиента — гибридный интеллект, пока с доминированием человека», — отметил эксперт.

На увеличение среднего счета влияют несколько моментов: «Безусловно, многие достаточно неплохо заработали за последние годы: на акциях голубых фишек во втором эшелоне, редомициляции, расконвертации АДР и их возвращении в Россию. Там доходность на начальном этапе была 70%, сейчас, наверное, 35—40% годовых в валюте, это неплохо», — сказал Кочетков.

Клиенты используют различные стратегии, связанные с использованием дешевого фондирования: «Например, в России дорогие доллар и евро, достаточно дорогой рубль, но дешевые юани. Используя юань для фондирования, можно увеличивать доходность на тех же самых замещающих облигациях, делать к ним плюс 4—5%, хотя они и так дают неплохие доходности, — пояснил он. — Соответственно, во-первых, инвесторы стали больше зарабатывать, во-вторых, у них стало больше денег. Это произошло по двум причинам: сказывается инфляция и все больше денег остается в России. Их стало сложнее выводить. Деньги, которые остаются в России, идут не только в развитие бизнеса и банки, но и на фондовый рынок, что тоже ведет к увеличению среднего размера счета».

«Инфляция — это естественный процесс для экономики»

Владислав Кочетков оценил увеличение ключевой ставки как ожидаемое и достаточно мягкое: «Мы все-таки склонялись к тому, что ставка вырастет до 17%, потому что инфляция остается достаточно высокой. Бюджетное плечо в отдельных отраслях разгоняет инфляцию. Есть большая инфляция рабочей силы. С одной стороны, есть выбывание кадрового ресурса за счет СВО. С другой — за счет девальвации рубля мы теряем кадровый ресурс из СНГ, — рассказал Кочетков. — Идет жесткая конкуренция за рабочую силу на всех уровнях: от неквалифицированных специалистов, что можно наблюдать по очистке снега в крупных городах, до квалифицированных. После релокации вернулись далеко не все, и часть из них работает уже не на российские компании». От отметил, что и зарплаты растут достаточно быстро. «Вариантов нет, с инфляцией нужно бороться. Инструментов у нас в текущей ситуации, кроме ключевой ставки, немного, и мы ожидали более жесткого повышения. Возможно, оно будет после новогодних праздников. В первом полугодии 2024 года, скорее всего, будет еще одно или два повышения, и к концу следующего года ключевая ставка вряд ли опустится ниже 14—15% даже при достаточно благоприятном развитии событий», — пояснил он.

Отвечая на вопрос, если бы он был министром России по борьбе с инфляцией, то какими методами боролся бы с ней, Владислав ответил, что не уверен вообще, что с инфляцией нужно бороться: «Это естественный процесс, который происходит в экономике. У меня профессиональная деформация, я все немножко перекладываю на фондовый рынок. Возьмем иранский фондовый рынок. В последние два года мы все активно изучаем его лучшие практики. Иранский фондовый рынок был одним из лидеров роста в течение ряда лет, в том числе за счет высокой инфляции. Она напрямую отражается на выручке предприятий, — прокомментировал Владислав Кочетков. — При высокой инфляции и не самых высоких ставках в банках население шло на фондовый рынок, чтобы на нем заработать. Инвесторов там насчитывается 5—7 миллионов. По моим наблюдениям, рядовой иранец первым средством сбережений считает бумажный наличный доллар, вторым — инвестиции в недвижимость. Но если у нас инвестируют в квартиры, жилую недвижимость, то иранцы — в землю. Это хорошо дорожающей актив, который можно использовать и под застройку, и под сельскохозяйственные проекты».

По его словам, борьба с инфляцией как с ростом цен зачастую привязана к тому самому электоральному циклу: «Если вы зашли в магазин и увидели, что продукт, который стоил 100 рублей, стал стоить 120, вам кажется, что в стране непорядок, хотя ваша зарплата могла вырасти не на 20, на 30 рублей. У меня самого так происходит. Я в продуктовых магазинах бываю в среднем раз в полгода. Каждый раз захожу и удивляюсь: «Не столько это стоило». Безусловно, тут есть момент психологии», — считает он.

При этом Кочетков поясняет, что инфляция должна быть управляемой. Рост инфляции, зарплат, госрасходов — это некая самоподдерживающаяся система. Есть психологический момент, связанный с электоральным циклом, и есть вопрос управляемости, чтобы этот процесс не стал самоподдерживающимся и саморазгоняющимся.

«В следующем году мы увидим рекордное количество IPO»

Высокая ключевая ставка делает недоступным корпоративное кредитование, то есть возможность предприятий привлекать заемные средства в банках. Сергей Кощеев предположил, что было бы неплохо сделать так, чтобы в России любой индивидуальный предприниматель или руководитель ООО мог «по щелчку пальцев» стать открытым акционерным обществом. То есть упростить процедуру IPO, чтобы можно было средства привлекать у частных инвесторов.

Владислав Кочетков не согласился: IPO — это все-таки штука для достаточно крупного бизнеса в силу того, что в сделке участвуют сотни, тысячи, может быть, десятки тысяч инвесторов с разным уровнем подготовки. Об их интересах тоже нужно думать. «У компании должна быть определенная история, аудированная отчетность хотя бы за 3 года, должны быть выстроены процессы корпоративного управления, чтобы собственник, выбирая между покупкой Ferrari и выплатой дивидендов частным инвесторам, все-таки выплатил дивиденды. Дать возможность любому желающему ИП по нажатию кнопки становиться публичной компанией — это немного избыточно», — отметил он.

По словам Кочеткова, нужно развивать альтернативные механизмы более раннего уровня, например, pre IPO. Это привлечение денег от ограниченного количества инвесторов с высоким уровнем подготовки частных инвестиционалов для того, чтобы сформировать дополнительный импульс развития и из красивой динамики войти в IPO, привлечь еще больше денег и продемонстрировать график, который позволяет инвесторам заработать.

«Есть различные фонды краудинвестинга, краудфандинга, лендинга. Такого рода площадок становится все больше, в том числе и на базе банков. Может быть, уже в следующем году выявятся площадки-лидеры, где компаниям, которые находятся на ранних этапах развития, можно будет привлекать дополнительные инвестиции, — сказал он. — В конце концов, для относительно крупных компаний есть генерирующие положительные денежные потоки для того, чтобы платить по долгам, — это облигации. Размещение облигаций требует определенной прозрачности, но не требует залогов и прочего. Обычно облигации — это те же самые ВДО, размещаются условно KC плюс два-три процента.

Кочетков также отметил, что в России достаточно много программ по поддержке эмитентов, которые дотируют часть ставки, субсидируют затраты на проведение размещений, для IT-компаний предоставляются льготы. Многие компании, которые размещают облигации под 18—20%, имеют эффективную ставку 11—12% — ниже, чем в банке. Тут государство работает и в пользу бизнеса, который получает ресурсы, и в пользу частного инвестора, который получает доходность 18—19%. Поэтому, когда руководитель компании смотрит на доходность по облигациям, это не должно его пугать. На самом деле в большинстве случаев для него стоимость денег может быть ниже.

«Тем не менее универсального механизма привлечения денег в развитие бизнеса, особенно на ранних стадиях, никто еще не придумал. Во всем мире работает принцип трех f — family, friends and fools, то есть семья, друзья и дураки. На начальном этапе большинство крупнейших корпораций, которые мы видим, начинали с этого, а потом уже активно использовали другие инструменты», — добавил он.

Владислав Кочетков считает, что в 2024 году мы увидим рекордное количество IPO не в деньгах, потому что «показатели так называемых народных IPO — Сбера, ВТБ, «Роснефти» — сложно будет переплюнуть», а в штуках. «Будет не меньше 30, скорее всего, под 50 новых размещений. Спрос на это есть. Как я уже сказал, на рынке есть деньги и инвесторы, не хватает инвестиционных идей. С точки зрения количества эмитентов, секторальной диверсификации российский рынок маленький. В последние годы за счет процессов делистинга он становился только меньше. У нас, если быть совсем честным, одна ликвидная бумага — Сбер. С небольшим допущением наберется. На новые компании инвесторы смотрят с большим вниманием. Отлично разместились «Астра», «Южуралзолото», «Сокол банк», — сказал Кочетков.

На вопрос, остались ли на российском рынке недружественные инвесторы, он сказал, что сейчас на рынке только частные инвесторы, все недружественные ушли: «Кто-то успел забрать активы, кто-то держит их на счетах типа «С». Российские институционалы осторожны и не очень активны на бирже. Понятно, что в их портфелях есть ценные бумаги, но большие объемы собираются в основном небиржевыми сделками. Если частный инвестор любит ВДО, корпоративные облигации среднего бизнеса, то институционалы покупают наиболее надежные бумаги крупного бизнеса, где меньше доходности, но есть некий гарант стабильности по выплатам, — пояснил он. — Все-таки у больших компаний риск дефолта выше, хотя это компенсируется доходностью. Пока государство и сама биржа не понимают, какой максимальный потолок на сделку могут эти частные инвесторы обеспечить. Думаю, 30—50 млрд рублей. Со стороны отдельных представителей я слышал оценки 3—5 млрд, на мой взгляд, они занижены. Российский частный инвестор стал значительнее менее спекулятивен».

По оценкам «Финама», общее количество сделок растет, несмотря на то, что частный инвестор стал менее активен с точки зрения количества сделок. Это происходит за счет присутствия на рынке высокочастотных трейдеров, алгоритмы которых могут составлять даже миллионы сделок в день. Алгоритмы, построенные на небольших расхождениях цен на активы, показывают стабильную доходность 20—25% годовых. Обороты восстановились и имеют тенденцию роста: «Если несколько лет назад инвестор больше торговал графиком, чем компаниями, то сейчас большинство инвесторов, на мой взгляд, знают, чем занимаются компании, в бумаги которых вкладывают деньги, в курсе основных показателей отчетности, читают более глубокие анализы, традиционно никому не доверяют. Блоги сегодня вызывают меньше недоверия, чем брокерская аналитика. Средний размер зафондированного счета на рынке — 25—27 тысяч рублей. В «Финаме» средний счет — 1,8 млн рублей. Если очистить от 50 крупнейших клиентов, то будет ближе к 1,6 млн рублей», — конкретизировал Кочетков.

«Российский фондовый рынок не выглядит перегретым»

Банки в этом году заработают 3,3 трлн рублей, это рекорд. Рекорд заработка, по ожиданиям Кочеткова, будет в этом году и у брокеров. «Как минимум у нас и у целого ряда коллег по рынку, с которыми я общаюсь, исторический максимум по доходам. В следующем году возможен новый рекорд, потому что позитивные тенденции сохраняются. Брокеры заработают за счет клиентской базы и продажи высокомаржинальных продуктов для себя и для клиентов. Возникшие на рынке из-за санкций и контрсанкций продукты позволили хорошо заработать. Многие брокеры сейчас расширяют штат».

При этом, по его мнению, пока рынок не выглядит перегретым. Российский рынок — один из самых дешевых в мире. Экономика пусть не по всем фронтам, но по отдельным секторам растущая. Приток ликвидности в рынок сохраняется. Рынку еще греться, скорее всего, несколько лет.

По поводу версии, что наша экономика недофинансирована от трех до десяти раз, эксперт считает, что тут можно называть любые цифры: «Ни одна экономика не назовет себя перефинансированной. Просто если на рынке много денег, появляется больше компаний и проектов, готовых их взять. Результат в среднем будет положительным», — отметил он.

«Может быть создан блокчейн, распределенный между всеми участниками БРИКС»

Осенью 2024 года в Казани пройдет саммит БРИКС, на котором ожидается анонсирование единой валюты стран БРИКС. Есть мнение, что торговой площадкой для этой валюты станет Санкт-Петербургская биржа. В Санкт-Петербурге четыре биржи: СПБ, «Санкт-Петербург», Санкт-Петербургская валютная биржа и СПбМТСБ. У СПБ отличная инфраструктура:

«С точки зрения технологий наиболее развита биржа СПБ, которая не так давно попала под санкции. Там есть сильная команда, технологии на уровне лучших мировых стандартов. У СПбМТСБ тоже все неплохо, но вопрос, с какими нагрузками их движок сможет работать. Это нужно аудировать. На Санкт-Петербургской валютной бирже неплохо себя чувствуют санкционные банки. Биржа «Санкт-Петербург» недавно получила лицензию центрального контрагента — третьей после Московской биржи и СПБ. Но по факту там торгов нет пока. Она интересна тем, что на ней все процессы можно выстроить с нуля. Пока непонятно, какую из этих площадок выберут. Возможно, это будет площадка, где операции будут не по классической биржевой технологии идти, а некоего блокчейна. Любая биржа может попасть под санкции, и работа с ней будет связана с дополнительными рисками. А вторичных санкций не хотят ни Китай, ни Индия, ни ЮАР».

На вопрос, можно ли создать в России единую торговую площадку для всего объединения стран БРИКС, Кочетков ответил, что привязка к территории — это риски. Может быть создан некий публичный блокчейн, распределенный между всеми участниками БРИКС. Фантазировать можно как угодно. Введение единой валюты может затягиваться на десятилетия. В каком формате это произойдет, жизнь покажет.

Реклама. Официальный партнер онлайн-конференции ООО «ТАИФ-НК АЗС»