«Орхан перед поездкой в ЦАР сказал мне, что шокирован тем, что там происходит»

На опознание выехали российские дипломаты

Орхан Джемаль был известным российским журналистом, специализирующимся на военных конфликтах. Неоднократно ездил в горячие точках планеты. Был в Ливии во время свержения Каддафи, где получил ранение в ногу. Как сообщало «Реальное время», в прошлом году вместе с мусульманским блогером Расулом Тавдиряковым он отправился в Бангладеш в лагерь беженцев рохинья, которые спасались от действий военных Мьянмы. Россияне пообщались с населением, раздали гуманитарную помощь. Затем они смогли попасть и в штат Ракхайн Мьянмы, где живет угнетенный мусульманский народ.

Также Джемаль поддерживал различные социальные акции, с помощью которых можно было привлечь внимание к проблемам голодающих в Африке, людей, на которых оказывается давление. В частности, принимал участие в «Голодном ифтаре» во время мусульманского месяца Рамазан.

В Татарстан он тоже приезжал не раз. В Казани он проводил мастер-классы и рассказывал об истории возникновения террористических организаций, делился своим видением политической обстановки в мире. Неоднократно выступал в качестве эксперта «Реального времени» и давал свои оценки происходившим событиям. Также в столице Татарстана журналист участвовал и в траурном событии — Вечере памяти Гейдара Джемаля, известного мыслителя, своего отца. Напомним, Джемаль-старший скончался в конце 2016 года в Казахстане. Выдающегося философа похоронили в предгорьях Тянь-Шаня.

В столице Татарстана журналист участвовал и в траурном событии — Вечере памяти Гейдара Джемаля, известного мыслителя, своего отца. Фото Олега Тихонова

О смерти Орхана Джемаля стало известно накануне. Вначале поступила новость, что в Центральноафриканской Республике погибли три российских гражданина, двое из которых имели при себе пресс-карты российских СМИ. Представитель президента ЦАР сообщил, что тела погибших журналистов обнаружили военнослужащие правительственной армии.

Затем «Дождь» назвал личности погибших: журналист Орхан Джемаль, оператор Кирилл Радченко и режиссер Александр Расторгуев. Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов подтвердил их смерть. По предварительной информации, в ЦАР они снимали документальный проект о работе «ЧВК Вагнера». Местные власти утверждают, что российские журналисты 27 июля прибыли в Банги и на внедорожнике поехали снимать серию репортажей в полевых условиях. По некоторым данным, у россиян местные полицейские потребовали взятку за использование аппаратуры.

Официальный представитель МИД России Мария Захарова заявила, что на опознание выехали российские дипломаты, которые впоследствии засвидетельствовали смерть граждан РФ. При этом пришло сообщение, что журналисты не имели при себе действующих редакционных удостоверений.

Отмечалось, что журналистов остановили на блокпосту. На них напали из засады на трассе в 23 километрах от города Сибю. Об этом рассказал выживший при нападении водитель. В связи с этим Следственный комитет России возбудил уголовное дело по статье «Убийство».

Экспертами выдвигаются разные версии причин случившегося: от банального грабежа до мести за смерть местного жителя и политического убийства. При этом в ТАСС со ссылкой на местную радиостанцию рассказали, что россиян могли убить повстанцы движения «Селека». Сводки информагентств сообщают, что журналистов задержала группа из десяти человек в тюрбанах, говоривших на арабском языке.

Тем временем неравнодушные граждане запустили в интернете флешмоб-эстафету в память об Орхане Джемале.

Храбрость и самоотверженность

Те, кому удалось встречаться с Орханом, отмечают его исключительную храбрость и мужественность.

— Он участвовал в качестве эксперта в школе мусульманского лидера «Махалля 2.2» в 2016 году и «Махалля 2.3» в 2017 году. Первый раз пригласили рассказать о своем опыте и о политическом взгляде, в прошлом году — в качестве модератора дискуссий. Во второй встрече особенно раскрылась его специфика как человека очень страстного. Как модератор он должен был быть равноудаленным от всех сторон, нейтральным, но ему это никак не удавалось. Я постоянно ему говорила: «Господин Орхан, вы опять пристрастны, вы должны быть нейтральны ко всем участникам и не принимать какую-то позицию». Это было понятно, что это такой человек, который просто не может быть без своего мнения, без своего отношения, которое, как правило, ярко выражено. Этим он был интересен, этим он был ценен. Это большая редкость для сегодняшнего времени, когда мы все стараемся быть осторожными, все делаем с оглядкой. Он был само естество. И, конечно, интеллектуал. Очень большая потеря для России, мусульманского сообщества. Он еще был очень молод и многое мог бы успеть сделать, — сказала «Реальному времени» старший научный сотрудник ресурсного центра по развитию исламского и исламоведческого образования КФУ Резеда Сафиуллина-Аль Анси.

При этом она отмечает, что еще при первой встрече ей запомнилось его безрассудство и желание найти опасность:

— Я еще тогда подумала, что за образ жизни такой — на грани? Что его все время тянет на опасные моменты? Для него вся жизнь, как война, и это осознанный выбор. Было ощущение, что ищет смерти, — призналась Сафиуллина-Аль Анси.

Политолог Руслан Айсин также говорит в первую очередь о храбрости Джемаля:

— Все отмечают его как человека беспримерной храбрости, мужественности, при этом он был очень благородным человеком, был очень мягким в общении с друзьями. Если знал, что где-то рядом происходит несчастье, старался помочь. Был ходячей энциклопедией, всегда приходилось удивляться, как владеет такими объемами информации, нереально представить, что все может запомнить. Всегда был в оппозиции к несправедливости, старался исправлять чье-то несчастье даже в ущерб себе. Был цельным, не отступал от принципов. Он был военкором, любил военные действия, любил экстрим, по многим видам спорта имел кандидатские степени, — рассказывает Айсин.

Он отмечает, смерть вокруг Джемаля ходила всегда, но в этот раз она нашла его именно в ЦАР:

— Он был почти во всех горячих точках. Смерть была рядом на Донбассе, в Ливии, она кружила вокруг, а настигла в ЦАР. Он не боялся, представлял, что такое может с ним случиться, он сделал героический, мужественный выбор. Его уход мне особенно тяжел, он был близким мне человеком. Это большая потеря для всех неравнодушных людей, — отвечает Айсин.

Профессиональный военный корреспондент

Экс-главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, в которой Орхан Джемаль работал, говорит о погибшем журналисте как о настоящем профессионале:

— Орхан профессиональный военный корреспондент. Его интересовала война, как сейсмологов — вулканы. Там события, герои, характеры, сильные поступки. После грузинской войны он сетовал: все хорошее быстро проходит, вот и война прошла… Но она, повторю, для него не смакование убийств, он очень добродушный парень, а отсутствие пресности, чекап для человека. Верный, обязательный, глубоко образованный, — прокомментировал «Реальному времени» Муратов.

Мусульманский блогер, колумнист «Реального времени» Расул Тавдиряков рассказал о своих впечатлениях об Орхане:

— Основная характерная черта Орхана, за которую его ценили все, — это смелость, порой граничащая с безумием. Он всегда стремился туда, где был риск и опасность. Его мало интересовало то, что заботит большинство граждан общества потребления. Он был романтиком, которого манили неизведанные дали. Он был нигилистом, который презирал всякие правила, поэтому он любил войну, где каждый сам себе устанавливает правила. Когда мы были в Бангладеш в лагерях беженцев рохинья, он глядел в даль, на территорию Бирмы, и его глаза блестели. Он рвался туда, откуда вздымались клубы дыма горящих деревень народа рохинья. Он был подобен воину, который не знал поражений, а поэтому жаждал нового боя, чтобы вновь победить, и в первую очередь себя. Орхан нам тогда заявил: либо мы заезжаем на территорию Бирмы официально, либо он переплывает реку и пойдет туда сам. И тогда мы, сделав большой круг, все же попали на территорию штата Ракхайн и сделали репортаж из гущи событий. А он впоследствии с чувством глубокого удовлетворения нас спрашивал: «Ну что, вы довольны?» Я, конечно, был очень благодарен Орхану за то, что он буквально заставил нас согласиться поехать в этот буйный штат, — признается Тавдиряков.

У него есть и другие воспоминания:

— Однажды в Янгоне ко мне привязались какие-то местные гангстеры и пытались силком завести в подворотню. Я кое-как от них отбился и догнал Орхана, который, несмотря на раненную в Ливии ногу, ходил очень быстро. Когда я рассказал о причине своей задержки, Орхан вскипел и потребовал вернуться, чтобы найти этих бандитов и надавать им по ушам. Потребовалось немало сил, чтобы переубедить Орхана этого не делать, а продолжать заниматься своими журналистскими делами. Для Орхана были важны принципы. Он говорил, что для него «понятия пацана» не пустой звук. Когда он перед поездкой в ЦАР сказал мне, что почитал в интернете и шокирован тем, что там происходит, я уже знал, что отговаривать его от поездки бесполезно. Даже если бы ему сказали, что есть информация и тебя 100 процентов там убьют, он не смог бы «включить заднюю» и проявить слабость, это было не в его репертуаре. Несмотря на свою отвагу и дерзость, Орхан был очень добрым человеком. Он со всеми разговаривал на «Вы» и редко переходил на «ты». Очень любил своего маленького сына и часто рассказывал про него и про то, как он с ним путешествует по разным местам. Путешествуя с Орханом, можно не брать ни книгу, ни планшет и тебе не понадобится гид. Наверное, не было тем, в которых Орхан не разбирался. Это был невероятно эрудированный человек. Я не понимал, как и откуда столько информации помещалось в его голове: от истории и политологии до медицины и квантовой механики. Также Орхан глубоко знал историю исламского мира и хорошо разбирался в некоторых вопросах исламского права, причем на все имея свою точку зрения, зачастую отличную от традиционной. Он любил Африку и часто упоминал ее в своих рассказах. Кстати, одной из причин поездки в ЦАР он назвал мне желание посмотреть на горилл, которых там можно встретить не в зоопарке, а прямо на улице. Орхан любил Африку, но Африка не ответила ему взаимностью, и он пал смертью шахида на ее земле, — рассказывает Тавдиряков.

Жена Орхана Джемаля, журналистка «Новой газеты» Ирина Гордиенко, на своей странице в соцсетях признается, что пока не может ни с кем говорить.

— Друзья, спасибо вам большое. Я пока не могу ни с кем говорить. Очень ценю ваши теплые слова. О времени и месте похорон сообщу позже. Берегите своих близких, — пишет Гордиенко.

Илья Барабанов, стажировавшийся в «Новой газете» у Джемаля, также вспоминает о нем в соцсетях:

— В 2004 или 2005 году я стажировался в отделе политики «Новой газеты», а редактором там был Орхан Джемаль. Было лето, работать не хотелось, а хотелось с друзьями на речку, но меня отправили на какое-то скучнейшее заседание какого-то комитета Думы. С трудом его отсидев, на речку я все же сбежал, а на следующий день принес Орхану написанный левой ногой текст. Он прочитал его, вздохнул, сказал: «Садись», — и переписал все от первой до последней строчки. Стыдно было ужасно, но вот этот урок, что никогда нельзя относиться к работе, как к халтуре, я запомнил на всю жизнь. 2014 год. Август. На востоке Украины война, российские войска вот-вот то ли возьмут, то ли не возьмут Мариуполь. Орхану звонят из Киева и говорят, что у самой границы с Россией в плен попала группа кировоградских десантников, но их готовы отпустить. Сами украинские военные ехать забирать своих пленных так глубоко в тыл врага боятся. Таксиста, готового на такое приключение, уже тоже хрен найдешь. У батальона «Азов» нашлась вдруг красная «Нива», почему-то с французскими номерами, за руль которой садится еще сильно хромающий после ранения в Ливии Джемаль, и мы едем через линию фронта за этими пленными. Приезду русских журналистов из Мариуполя за украинскими пленными удивились и сами пленные, и державшие их ДНРовцы. На обратном пути чуть не разбились, едва не въехав в ночи в подбитый танк, пробили колесо, застряли в поле, репортаж в «Ъ» я надиктовывал с сельского кладбища, где-то рядом шел бой, а Джемаль все это время был невозмутим, будто мы гуляем по московскому бульварному кольцу.

В феврале мы последний раз подробно говорили, когда ЦУР (Центр управления расследованиями, — прим. ред.) только задумался о фильме про «ЧВК Вагнера». Идеи с ЦАР тогда, правда, не было. Обсуждали базу в Молькино, Сирию. Две или три недели назад случайно столкнулись в метро. Поздоровались на ходу, договорились встретиться на чай. Уже не встретимся. Нет никаких сил хоронить коллег, — написал Барабанов.