«Давайте возводить мосты через Булак, а не разрушать их»

Социогуманитарная наука последних десятилетий довольно много внимания уделяла изучению различий, конкуренций и конфликтов, основанных на разных идентичностях. Мы хорошо знаем о границах и символах, разделяющих наше общество, но нам не хватает научного осмысления того, как формируются общие площадки для взаимодействия людей

Войны памяти и различия

Внимание ученых к различиям напрямую связано с тем, что прошедший век стал веком национализма, этнических и прочих региональных конфликтов. Эти столкновения спровоцировали «войны памяти». Так этнограф Виктор Шнирельман назвал процессы, при которых политизированные версии прошлого использовались разными сторонами современных конфликтов. После распада Советского Союза мы наблюдали столкновение самых разных идеологий — имперских, националистических, религиозных и прочих. Практически за любым конфликтом каждая из сторон выстраивает свою модель истории — то есть свои версии прошлого. Некоторые войны памяти остаются на уровне текстов, другие — сопровождаются большой кровью.

Тема «войн памяти» и культурных различий оказалась привлекательной для историков и социологов: чем больше конфликтов и исторических споров, тем больше исследований на эту тему. По многим причинам исследователю порой выгоднее изучать именно разломы и вражду. В итоге действительно может показаться, что все мы живем в бесконечных конфликтах. Но так ли это на самом деле?

Что же нас объединяет?

Подавляющее большинство людей не находится в состоянии войны и открытого конфликта. В противном случае человечество погрузилось бы в хаос и давно погибло.

«Безусловно, любая историческая дата или символ будут вызывать споры, но по поводу одних событий споры особо горячие, а по поводу других есть более или менее устоявшийся консенсус». Фото dmdonskoy.ru

Реальность такова, что жизнь как нашей страны, так и большинства стран мира — это постоянный поиск баланса, когда представители разных этнических групп, наций и религий находят общие точки взаимодействия. В науке это взаимодействие осмысляется разными академическими традициями. Например, классической республиканской школой мысли или исследованиями мест коллективной памяти Мориса Хальбвакса и Пьера Нора, которые заложили основу целому направлению в изучении культурной памяти (memory studies).

Место памяти — это не всегда только точка на карте. Пьер Нора под этим термином понимал как материальное, так и духовное проявление культуры — памятники, события, здания, эмблемы, географические объекты, произведения искусства и так далее.

Безусловно, любая историческая дата или символ будут вызывать споры, но по поводу одних событий споры особо горячие, а по поводу других есть более или менее устоявшийся консенсус: если тема взятия Казани в 1552 году может быть поводом для межэтнического конфликта, то история знаменитой Казанской ярмарки у стен Кремля, как пример взаимодействия мусульман и христиан во имя общего блага, несет в себе больший конструктивный потенциал. Вообще, Казанская ярмарка, как и Сенной базар в Татарской слободе, были интересным примером того, как люди разных вероисповеданий взаимовыгодно объединяли усилия, не теряя при этом своей религии или языка.

На мой взгляд, самый большой потенциал для общественного консенсуса есть именно у таких памятных мест и исторических событий, что были результатом какого-то общего дела или совместного переживания. Далее я расскажу о некоторых таких местах памяти из прошлого и настоящего Татарстана, которые могут иметь сегодня особую актуальность.

До революции: Булак, Сенной базар и Зилант

Как я сказал выше, интересным примером такого общего дела в дореволюционной истории Татарстана была торговля, а именно: ярмарки и базары Казани. Это касается как ханского, так и царского периода истории города. В дореволюционное время знаменитый Сенной базар (Печән базары) — центр торговой и общественной жизни татар, также был местом, где татары и русские вели совместную торговлю и где происходило пересечение интересов народов края, свозивших свои товары в Казань со всей Евразии. Товары к Сенному базару доставляли по речке Булак.

Мы привыкли говорить, что речка Булак разделяла Казань на русскую и татарскую части, хотя важнее и правильнее было бы сказать, что в позднеимперское время она соединила город. Торговые и прочие причины толкали татар и русских к преодолению этой границы. Построенные мосты через Булак «сшивали» обе части города воедино, а сам Булак превратился в ключевое место, важное для исторической памяти как русского, так и татарского населения Казани.

Будущая столица Татарстана была по-настоящему евразийским городом. Это проявлялось во многом. Например, благодаря стараниям татарских промышленников и русских архитекторов внешний вид дореволюционных мечетей Казани стал интересной иллюстрацией сочетания мусульманских и европейских традиций. В частности, экстерьеры знаменитой мечети Марджани — это пример удачного использования барочных элементов в мусульманском архитектурном стиле. Здесь культурный диалог выражен в камне.

Для общих мест памяти важна их универсальность, каждый должен увидеть в них что-то свое. Поэтому герой современного герба Казани — Зилант — может восприниматься и как символ, связанный с легендами Казанского ханства, и как герб царской Казанской губернии.

На мой взгляд, даже те места памяти, из-за которых происходят конфликты, также обладают определенным универсальным объединительным потенциалом. Для этого надо только изменить их позиционирование, чтобы каждый увидел в таком месте что-то свое. Например, городище Биляр является важным местом для исторической памяти как татар, так и чувашей. В прошлом это вызывало споры, но если поменять акценты, то можно говорить о том, что Биляр является общей ценностью обоих народов. Умение менять эти акценты и есть секрет политики памяти.

«В дореволюционное время знаменитый Сенной базар (Печән базары) — центр торговой и общественной жизни татар, также был местом, где татары и русские вели совместную торговлю и где происходило пересечение интересов народов края, свозивших свои товары в Казань со всей Евразии». Фото archive.gov.tatarstan.ru

Советская Татария: от КАМАЗа к Татарской слободе

Места памяти, которые обладали наиболее универсальным объединительным потенциалом, начали формироваться в Татарстане, наверное, в советское время. Одним из наиболее ярких таких примеров может быть основание КАМАЗа и Набережных Челнов. Ведь эта всесоюзная стройка объединила людей разных национальностей со всей страны. Завод стал символическим местом советской истории Татарстана, важность создания которого, в общем, не вызывает сомнения.

Таким же важным, но в меньших масштабах местом была построенная в 1954 году напротив главного здания Казанского университета знаменитая «сковородка». Поставленные тогда полукругом скамейки вокруг памятника молодому Ленину стали особым местом для многих поколений разных национальностей студентов Казанского университета и неформальным символом главного вуза Татарстана. Памятник татарскому писателю и герою Советского Союза Муса Джалилю у входа в Казанский кремль, который изображает его борьбу в фашистских застенках, также может быть примером такого общего места памяти.

Все эти примеры лежат на поверхности. И этот список можно продолжить. Например, мы немало знаем о Старо-Татарской и Ново-Татарской слободах дореволюционного времени, однако совсем мало знаем о трансформации и интеграции этих районов в советскую Казань. На фоне того, что во многих крупных городах мира активно происходят дезинтеграционные процессы этнической геттоизации, на примере истории советской Казани мы имеем интересный пример процесса обратного — постепенной интеграции. Да, этот процесс был сложный и неоднозначный, который привел к полной утрате такого символически важного места, как Сенной базар, на месте которого теперь стоит бензозаправка и сквер, к утрате значительной части Ново-Татарской слободы, которую снесли вместе с Казаковской мечетью при строительстве улицы Татарстан, и прочим невосполнимым потерям.

Одновременно с этим долгий переходный период (1920—1970-е годы) кооптации этого закрытого татарского микромира в новые советские реалии должен был бы родить интересные формы социальной и культурной трансформации и кооперации, о которых мы пока знаем мало. И речь здесь идет не о таких случаях, как открытие киноклуба в здании Азимовской мечети. Скорее о том, как люди снимали противоречия и находили, какие-то общие точки соприкосновения между интересами развития татарской культуры и советской идеологии. Например, исследования историка Альфрида Бустанова показывают, как даже в условиях советской власти продолжала жить татарская мусульманская интеллектуальная традиция.

Здесь важно не потерять тот пласт памяти, что сформировался в городе в советское время. Этот уникальный опыт культурного взаимодействия и настоящей дружбы на уровне «улицы».

«Всесоюзная стройка объединила людей разных национальностей со всей страны. Завод стал символическим местом советской истории Татарстана, важность создания которого, в общем, не вызывает сомнения». Фото back-in-ussr.com

Но одновременно с этим нельзя и идеализировать это время, так как именно в советские годы были уничтожены целые социальные слои населения и были подвергнуты репрессиям те формы культуры, которые не укладывались в большевистскую парадигму мысли. И история татарских слобод, кстати, также тому иллюстрация. Просто необходимо отказаться от резко оценочных суждений о советском времени в целом, то есть не красить эту историю только в черный или белый цвет. Скорее надо изучать все то ценное, что советское время оставило в наследство, чтобы лучше понять, как это наследие может быть востребовано сегодня.

Общее постсоветское: только спорт?

Сложное постсоветское время, наполненное конфликтами и проблемами начала 1990-х годов, первоначально не создавало очевидных объединяющих мест. Постепенные изменения начались с конца 1990-х годов, когда улицу Баумана сделали пешеходной зоной, а к юбилею Казани были построены такие новые объекты, как метрополитен. Но одновременно с этим пострадала и часть исторического центра. Впоследствии власти Татарстана официально признали эту ошибку, у президента Республики появился советник Олеся Балтусова, которая курирует вопросы сохранения исторического и культурного наследия Татарстана и которая многое в этом направлении успела сделать.

Далее последовали спортивные события — Универсиада 2013 года, чемпионат мира по водным видам спорта 2015 года и победы казанских спортивных команд.

После недавней победы хоккейного клуба «Ак барс» в чемпионате России множество людей разных национальностей, несмотря на плохую погоду, выехало в центр города с флагами и символами Татарстана. И это не националистический митинг, а праздник общности, напоминание, что Республика — это общий дом. На данный момент сложно представить другую такую ситуацию, когда такое же количество жителей Казани также спонтанно выйдут из дома с символами Татарстана в руках.

Для социолога это пример того, какую роль в политике играет спорт. Однако спорт не может быть одним-единственным средством объединения. Власти Татарстана, очевидно, сегодня это понимают, поэтому, наверное, и появляются такие проекты как «Парки Татарстана» и строительство Кремлевской набережной в Казани.

В то же время информационные технологии и гражданские инициативы позволяют обнаружить и максимально растиражировать детализированную информацию о недостатках и минусах любого проекта. Поэтому для формирования общественного консенсуса между разными слоями общества необходимо прилагать куда больше усилий, нежели в советские годы. То есть создание таких общих мест памяти сегодня гораздо более сложная задача нежели прежде. Это реалии современного общества, с которыми нельзя не считаться.

Меня всегда удивляло, почему в Татарстане, десятилетиями справедливо настаивающем на том, что основа сильной России — это сильные регионы, нет систематического изучения и осмысления общих мест памяти. Ведь сегодня как никогда актуально понять, как татары, русские, чуваши и другие народы нашей республики объединялись, не теряя при этом своей культуры и самосознания. Это важно, потому что последние годы в этот исторически сложившийся консенсус пытаются вбить клин, те кто спекулируют на религиозном, языковом и этническом вопросах.

«Создание общих мест памяти сегодня гораздо более сложная задача нежели прежде. Это реалии современного общества, с которыми нельзя не считаться». Фото Максима Платонова

Сегодня казанский Кремль стремится решить эти проблемы, дать «модели Татарстана» как основы преуспевающей Российской Федерации, какой-то новый импульс. И как часто бывает, решение проблемы лежит на поверхности. Можно назвать исторической случайностью, что в соответствии с советским административным делением национальные регионы получили наименование республик. Но случайности не случайны, с латыни республика (res publica) переводится как «общее дело» или «общественное дело». Общие дела и общая работа, направленные на преодоление наших проблем и достижение общественного блага, то есть практическая деятельность, плодами которого может воспользоваться каждый гражданин, и есть то, что должно стоять во главе угла.

Сегодня мир живет в период кризиса больших модерных идеологий типа либерализма или коммунизма. Я не утверждаю, что это содержательный кризис, но, как минимум, мы наблюдаем кризис восприятия этих идей в массовом сознании. Поэтому, на мой взгляд, выход из сложившегося идейного тупика лежит в переходе от идеологических баталий в виде «войн памяти», к практической работе в решении общих проблем. Татарстану необходимо работать над местами памяти, не допустить, чтобы они стали местами общественного разлома, а наоборот — чтобы каждый увидел в них, что-то свое. Давайте возводить мосты через Булак, а не разрушать их.