«Удивляют баталии «диванных аналитиков», реплики «татары, определитесь, вы булгары или монголы?»

«Папа затягивал песенный монолог, а мама мурлыкала что-то татарское веселое»

— Вы сын татарского писателя Лирона Хамидуллина. Расскажите, какая в семье царила атмосфера? И как творчество отца повлияло на вас?

— Да, я родился в семье писателя и переводчика Лирона Хамидуллина, уроженца деревни Старая Тюгальбуга Ульяновской области. Кстати, сразу отмечу — моя мама родом из деревни Конь Пестречинского района Татарстана, она долгие годы проработала бухгалтером в Бюро пропаганды татарской литературы. Какая была атмосфера в семье? Отличная. Я с детства наблюдал любовь и уважение родителей друг к другу, к своим друзьям и коллегам, к культуре и истории татарского народа. Если отец часто и подолгу разговаривал со мной об истории тюркских народов, тюркских государств, о полицентричности татарской истории и культуры, о выдающихся татарских исторических деятелях, таких как Дэрдменд (то бишь Закир Рамеев), Файзулла Туишев, Улу-Мухаммед, Саиф Сараи или Кул Гали, о Волжской Булгарии, Хазарском каганате, кыпчаках, о Золотой Орде и так далее, то мама постоянно водила меня и мою сестренку Зухру на татарские концерты и спектакли — «людей посмотреть, детей показать».

Аллага шокер (слава Аллаху), атмосфера в нашей семье всегда была благопристойная! Дома и на даче я всегда видел своих родителей в среде творческой интеллигенции, в первую очередь писателей. Это семьи Гарифа Ахунова, Хасана Сарьяна, Туфана Миннуллина, Заки Нури, Фарваза Миннуллина, Марса Шабаева, каких-то незнакомых мне литераторов Башкортостана, Казахстана, Узбекистана. С детства я прекрасно помню их бесконечные разговоры про судьбы тюркских народов, про классиков мировой литературы, про «великого Ленина», про партсъезды КПСС, про какую-то там книгу «АЗИЯ» («Аз и Я» Олжаса Сулейменова, ее я прочитал в 9 классе), каких-то неведомых мне в то время каракалпаков и т. д., хвалебные оды мамы в адрес Ильгама Шакирова, Зили Сунгатуллиной, Зиннура Нурмухаметова, Рената Ибрагимова, Альфии Авзаловой, Вафиры Гиззатуллиной. Расходились они обычно далеко за полночь, спев на прощание что-то из народных татарских песен. Прибирая стол, папа частенько затягивал песенный монолог «Нигэ, нигэ…» («Урман кызы»), а мама же мурлыкала что-то татарское веселое и задорное…

— Почему вы все же пошли по научной стезе и выбрали именно историю? Что вас привлекает в этой науке?

— Еще во время учебы в 41-й школе (речь идет о Казани) более всего мне нравились предметы математика, история и литература. В 1980 году мы переехали, я начал учиться в 80-й школе, это на улице Татарстан. Любовь к математике угасла сразу же после появления таких предметов, как алгебра и геометрия, а вот любовь к литературе и истории у меня только усилились. По физике, химии, литературе и истории у меня всегда были твердые «пятерки». Уже школьником я с огромным интересом читал книги историка-археолога Альфреда Халикова и писателя Нурихана Фаттаха, сказки и иной фольклор народов Среднего Поволжья, книги по истории Средней Азии, Хорезма, например. Любовь к этим книгам мне прививал папа, благо библиотека у него всегда была большая, также в советские годы он выписывал около 10 журналов и газет на русском и татарском языках. Вполне логично, что после 10 класса я пошел на исторический факультет КГУ — это посоветовал отцу кто-то из наших татарских писателей, друзей семьи…

— Почему именно средневековая история татар и татарских государств вас так привлекает?

— Татарский писатель Нурихан Фаттах писал о хуннах, Альфред Халиков писал о Волжской Булгарии, Светлана Плетнева и Михаил Артамонов, которых я тоже читал, будучи еще школьником, писали о половцах и хазарах. Многих авторов я сейчас с ходу не смогу упомянуть, но факт — я любил читать о древней и средневековой истории тюрков. Об истории гуннов, хазар, булгар, о печенегах, о половцах, о татарах и Чингиз-хане, благодаря публикациям и книгам Василия Янчевецкого и Вадима Егорова начал много читать про историю Монгольской империи и Золотой Орды. Позднее по теме Золотой Орды я читал Равиля Фахрутдинова, еще чуть позднее Германа Федорова-Давыдова и Миркасыма Усманова, но это уже будучи студентом КГУ. Даже уходя с 3-го курса в армию (по приказу министра обороны Язова студентов начали призывать), я взял с собой несколько книг по истории и сборник стихов Мусы Джалиля на русском, татарском и английском языках. Кстати, пить, курить и материться я научился именно там, в советской армии…

С родителями, 1969 год

«Удивляют разговоры о якобы «этнической чистоте» некоторых народов»

— Почему так мало исследователей, кто занимается историей Казанского ханства?

— Тема очень трудная. Очень. Письменных источников мало. Археологических источников очень мало (не надо забывать, что на месте многих населенных пунктов Казанского ханства ныне находятся современные населенные пункты). На базе фольклорных источников писать историческую диссертацию бессмысленно — тут же тебя назовут «сказочником». Огромный пласт письменных источников — это русские летописи. То есть материал во многом политически и идеологически однобокий, требующий очень грамотного источниковедческого анализа. А для такого анализа, для перекрестной проверки нужны иные адекватные источники. Причем источники не XVII—XVIII веков, а именно XV либо XVI века. Материал необходимо собирать по крупицам, история Казанского ханства — это не история парторганизации КАМАЗа, чьи документы ежедневно подшивались и сдавались в архив. Еще один серьезный нюанс — наличие монографии Михаила Худякова, 1923 года издания, в которой многие перипетии истории ханства были уже скрупулезно рассмотрены и до последнего времени воспринимались в науке как аксиома…

Недавно в телефонном разговоре с казанским историком Ильнуром Миргалеевым я услышал очень мудрую мысль: «Булат, в теме изучения Золотой Орды мы почти исчерпали все имеющиеся возможности. Нужны новые источники. Необходимо продолжить и активизировать планомерное выявление и введение в научный оборот новых письменных, археологических, нумизматических и иных источников». Я с Ильнуром полностью согласен. Он профи с большой буквы, и я его уважаю. Но. Для этого нужны серьезные кадры и финансы. Кадры есть, и не только российские. Хочу отдельно отметить казахстанских и украинских ученых — профессиональных исследователей истории Золотой Орды и постордынских ханств. К примеру, отмечу их публикации в хорошем академическом журнале «Золотоордынское обозрение» (издает Институт истории АН РТ). Однако не секрет, что на просторах бывшего СССР очень мало специалистов, читающих древние и средневековые персидские или, например, китайские письменные источники. А про финансы вообще говорить не буду. Мы держимся…

— Какие открытия для себя вы сделали по этой теме?

— Для себя я открытий не делал. Многое из написанного в моей кандидатской диссертации я уже осознал на 4—5 курсах истфака. Кстати, спасибо за многое моему шефу Миркасыму Абдулахатовичу Усманову, у которого в КГУ я писал и курсовые работы, и дипломную работу. Эти студенческие работы были по историографии Волжско-Камской Булгарии, поэтому добрым словом я хочу вспомнить также университетских профессоров Альфреда Хасановича Халикова и Азгара Гатаулловича Мухамадиева, с кем мне посчастливилось пообщаться, пусть и немного, по проблемам истории Булгарии, а также Альтера Львовича Литвина и Дину Абдульбаровну Мустафину — одних из самых лучших в КГУ историографа и источниковеда. Археологическую практику я проходил под руководством Фаяза Шариповича Хузина в Биляре, и многое интересное по истории Волжской Булгарии я с сокурсниками узнал от него. Чтению старотатарской письменности (арабский шрифт) меня научили Рафаэль Шайхиев и Рим абый Каримов, работавший на радио и живший в соседнем доме. Урыннары ожмахта булсын! (Пусть земля им будет пухом, — прим. ред.)

А вот руководителем написания моей кандидатской диссертации был Салям Хатыпович Алишев — признанный специалист по истории Среднего Поволжья. После КГУ я одновременно работал у него в отделе (тогда это был еще Институт языка, литературы и истории) и учился в аспирантуре. Это был очень порядочный, очень начитанный ученый. Ярый булгарист. Тему «Этносоциальная история Казанского ханства» дал мне именно он, искренне надеясь, что я напишу историю Казанского ханства как прямое продолжение истории Волжской Булгарии. Два базовых тезиса моей диссертации — что Казанское ханство было этнополитическим наследником не только Волжской Булгарии, но и Золотой Орды, и что Казанское ханство — политическое объединение всех народов Среднего Поволжья (чувашей, марийцев, мордвы, предков удмуртов и башкир) во главе с Чингизидами-Джучидами и государствообразующим этносом казанских татар («казанские татары» зафиксированы уже в XVI веке у Сигизмунда Герберштейна, у Андрея Курбского, в «Никоновской летописи» и т. д.). Отмечу, что эти мои взгляды окончательно сформировались в результате знакомства со многими имеющимися в научном обороте источниками по истории Казанского ханства (все ссылки имеются в моей монографии «Народы Казанского ханства» и в моей кандидатской диссертации, она в свободном доступе в интернете), а также в результате «шлифовки» этих взглядов в период общения с известным московским ученым Шамилем Фатыховичем Мухамедьяровым, а также, естественно, с Алишевым и Усмановым, с сотрудниками ИЯЛИ Равилем Амирхановым, Файзулхаком Ислаевым, Дамиром Исхаковым, Алсу Арслановой и др.

Госпремия РТ в области науки и техники, 2016 год

Оценку своей работе я давать не буду — Высшая аттестационная комиссия присвоила мне звание кандидата исторических наук, тезис «Казанское ханство — политическое объединение всех народов Среднего Поволжья» был практически проигнорирован научным сообществом, а Большая Российская энциклопедия приняла для публикации статьи о Казанском ханстве и о казанских ханах именно в моем варианте. Кстати, маленькая реплика — все мои потуги убедить коллег из БРЭ о необходимости включить в российскую энциклопедию статью о Сююмбике так и не увенчались успехом, о чем я до сих пор глубоко сожалею и даже немного обижен на такую ситуацию. К счастью, Татарское книжное издательство с 2002 года издает хорошим тиражом две книжные научно-популярные серии — «История татар» и «История татар в лицах» (автор идеи Б.Л. Хамидуллин, — прим. ред.), и в будущем небольшую иллюстрированную книгу о казанской царице можно будет издать в одной из этих серий. Искренне надеюсь, руководство ТКИ не будет против этого. Отмечу, что это издательство является безусловным флагманом в Татарстане и во всем Среднем Поволжье, и отрадно, что здесь готовятся к печати многие интересные книги по истории татарского народа и Татарстана, в частности, по истории Волжской Булгарии, Золотой Орды и Казанского ханства.

— Вы сказали, что вашим руководителем был «ярый булгарист». Относительно происхождения татар существуют две теории — золотоордынская и булгарская. Так какая вам точка зрения ближе?

— Железно — золотоордынская! Я достаточно хорошо знаю многие источники и историографию проблем этногенеза и этнической истории современного татарского народа. Золотоордынская теория дает ответы на многие вопросы, булгарская — очень многие вопросы оставляет без ответа. Татары — это не только субэтническая группа казанских татар, в этногенезе которых, безусловно, участвовали волжские булгары, которые одновременно являются этническими предками и братского нам чувашского народа. А литовские, а крымские, а сибирские татары? Как объяснить их происхождение, исходя из булгарской теории? Даже если вспомнить причерноморскую Великую Болгарию хана Кубрата (отца всем известного Аспаруха, основавшего Дунайскую Болгарию), даже если говорить о булгарах Нижнего Поволжья (саксинах) и балкарах Северного Кавказа, то все равно булгарская теория не отвечает на вопрос о происхождении сибирских татар или татар-липка, например. Повторюсь, адепты золотоордынской теории в своем большинстве не отрицают активного участия уцелевших остатков «домонгольских» булгар в этногенезе казанских татар. И лишь золотоордынская теория адекватно объясняет происхождение всех субэтнических групп татар в составе единого татарского народа, позднее по вполне объективным причинам разделившегося на формирующиеся татарскую и крымско-татарскую нации.

И, кстати, меня сильно удивляют интернет-баталии «диванных аналитиков», реплики «татары, определитесь, вы булгары или монголы?». Во-первых, мы не монголы, о чем свидетельствуют язык, антропология, ДНК, этнография татар. Во-вторых, я не понимаю, что такого удивительного, что в этногенезе части татар (тюркского народа) участвовали булгары (тюркский народ)? Точно так же в этногенезе татар участвовали половцы (кыпчаки), финно-угры, центральноазиатские татары и так далее. Что в этом удивительного? Гораздо более удивляют разговоры и тексты о якобы «этнической чистоте» некоторых народов, чего в принципе быть не может, и новейшие исследования ДНК это доказывают безапелляционно.

— А насколько финно-угорский компонент имеет место в этногенезе татар?

— Финно-угорский элемент (!) занимает большое место не только в этногенезе, но и в этнической истории татар, особенно казанских, сибирских, татар-кряшен и так далее. Об этом много написано, в частности, казанскими учеными. Эта тема присутствует почти во всех томах 7-томной «Истории татар с древнейших времен», и уж точно в ее первых четырех томах. Гораздо больший пласт финно-угорского — тут я могу использовать ваше слово «компонент» — у наших тюркских соседей слева и справа: у чувашей большой компонент финский, у башкир большой компонент угорский. Часто удивляюсь — многие люди нередко считают чувашей финно-уграми, хотя это явно тюркоязычный народ, потомки части населения Волжской Булгарии и местных финнов. В настоящее время в Татарском книжном издательстве находится моя рукопись книги «…Окаянная дщерь Златой орды». Это монография, объединяющая общей научной темой около 20 моих статей по истории Золотой Орды, Казанского ханства, а также по отечественной историографии Казанского государства. Многое из того, о чем я сегодня не успею сказать, представлено в этой книге. Представлено со ссылками на различные виды источников и научную литературу, то есть историографию. Надеюсь, монография увидит свет до декабря сего года, и читатель сам сможет ознакомиться с ее текстом, где, в частности, имеется немало материала о финно-угорских «элементе» и «компоненте» в этногенезе местных тюркских народов. Еще более подробно об этом я писал на страницах монографии «Народы Казанского ханства» 2002 года издания. Повторюсь, финно-угорский элемент занимает достаточно серьезное место не только в этногенезе, но и в этнической истории татар. И это было обоюдно.

Конференция в ИТЭР АН РТ, 2017 год

«Быть переводчиком — это неблагодарное дело»

— Вы одновременно являетесь историком и писателем. Не было ли желания писать исторические романы или повести?

— Я являюсь членом русскоязычной секции Союза писателей РТ с 2001 года. В СП был принят как публицист и переводчик с русского на татарский язык произведений Народного писателя РТ Гарифа Ахунова, как переводчик произведений археографа Миркасыма Усманова, фольклориста Фатиха Урманчеева, историка Гайнетдина Ахмарова (его я переводил с арабской графики) и некоторых других авторов. Эти переводы изданы во многих номерах журнала «Идел» и в виде отдельных книг в 1990-х годах, публицистика печаталась во многих республиканских СМИ. Также я автор 15 радиопередач и двух коротких рассказов, опубликованных в одном из казанских журналов под псевдонимом (в тексте есть четкие намеки, who is author). Так что юридически как член СП РТ я писатель, по факту — публицист и переводчик. Одно не противоречит другому. Ведь публицист тоже пишет. Последнее, что я переводил, — это исторический роман лауреата Госпремии имени Г. Тукая, главного редактора газеты «Мэдэни жомга» Вахита Имамова, написанный к 1000-летию Казани, а также небольшая книга папы о поэте и золотопромышленнике Дэрдменде.

Писать романы и повести у меня желания нет, это точно. Для этого нужен особый дар, литературный талант, умение владеть «высоким слогом», я так считаю. Документальные научно-популярные книги иногда пишу — одна из последних («Победа досталась дорогой ценой»), созданная совместно с моим отцом, была издана в 2015 году на деньги спонсора (спасибо!) и безвозмездно отдана в Совет ветеранов РТ, в Минкульт и Минобр РТ, в Нацбиблиотеку РТ. Отмечу, что книга была издана одновременно двумя тиражами на русском и татарском языках и повествует о ратном и трудовом подвиге советских людей — татар, русских, евреев, мордвы, украинцев и т. д. — в годы Второй мировой войны. Вполне нормально, что упор авторы делали на героизм татар — поволжских, сибирских, крымских и т. д.

— Каково ваше отношение к непростой ситуации в Институте истории им. Ш. Марджани (увольнения и проверки)?

— Я работаю в Институте татарской энциклопедии и регионоведения. В Институте истории у меня много друзей, я их уважаю и ценю. В свое время я был одним из авторов и редакторов первых четырех томов «Истории татар», Государственную премию в 2016 году я получил благодаря их доброй поддержке. И Рафаэль Сибгатович (Хакимов — директор института, — прим. ред.) лично поддержал мою кандидатуру, это я знаю точно. В институте все нормально, я надеюсь на это, и почти уверен в этом. Думаю, различные кулуарные разговоры про судьбу ИТЭР, про судьбу Института истории, про будущее иных гуманитарных институтов АН РТ иногда излишне накручиваются, и явно не во благо развития науки. Археологи работают, историки работают, энциклопедисты работают, филологи и литературоведы работают, книги издаются, конференции проводятся. Журналы «Поволжская археология» и «Золотоордынское обозрение» вошли в список ВАК, чуть-чуть — и будут в списках Scopus, дай Бог. Да, иногда в «цеху» бывают взаимные обиды, недомолвки, нелицеприятные взаимные обвинения в чем-то. Это жизнь. Кто-то не так сказал, кто-то не так понял. Просто надо работу работать — и все эти «глупости» канут в Лету, иншаллах (если пожелает Аллах, — прим. ред.). Я искренне на это надеюсь!

— Вы немало занимаетесь переводами текстов с татарского на русский. Это ваше хобби или дополнительный способ заработка?

— О, это было в прошлой жизни… Если серьезно, быть переводчиком — это неблагодарное дело. Дело даже не в деньгах, хотя и в них тоже. У нас удивительно малые гонорары почти везде! Дело в ином — перевод отнимает уйму внерабочего времени и не приносит творческого удовлетворения. Я говорю о себе. Да, есть таланты, кто гениально переводит «Войну и мир» за неделю, да еще и творческое наслаждение получает. Есть, кстати, такие талантливые ребята и среди казанских поэтов и прозаиков, по совместительству переводчиков. Я не ерничаю — это действительно так. Но фамилий называть не буду, на всякий случай, чтобы никого не обидеть. Так уж сложилось и, скорее всего, это во многом адекватно, что труд редактора, работу переводчика практически никто не видит. Читая в школе «Оч мушкетер» (на татарском языке), Шекспира или Байрона (на русском языке), я лично никогда не интересовался, кто переводчик или редактор этой книги. Читая журнал «Казан утлары», я ни разу не задавался вопросом «А кто из редакторов редакции «Казан утлары» это редактировал?» Да, переводы Корана, Тукая или Дэрдменда на русский язык сильно разнятся, и я обращаю внимание — кем сделан перевод, какое качество перевода, насколько богат язык переводчика и образность его мышления. Также я читал и обращал внимание на переводы на русский язык исторических текстов Шигабутдина Марджани, различные переводы на русский язык персидских или кавказских исторических источников. Обращал внимание на личность переводчика и его знание и понимание материала (в моем субъективном восприятии, конечно же). Очень ценю как переводчиков исторических текстов Минорского, Мункуева, Тизенгаузена, Калинину. Но это большая редкость. И, к сожалению, это факт — многих из нас не интересует фамилия переводчика либо редактора. Яркий пример переводческой деятельности моего отца у меня перед глазами. Поэтому для меня переводы — это пройденный этап в жизни, меня это не интересует ни морально, ни финансово. Мне лучше и комфортнее, если я пообщаюсь с семьей, съезжу на дачу, посижу в «Фейсбуке», поставлю «лайк» интересному посту.

— Кстати, сколько языков вы знаете?

— К большому сожалению, я знаю лишь два языка — родной татарский и русский. Мой сын, учившийся в 18-й школе и в московском вузе, на сегодняшний день отлично знает татарский, русский, английский, хорошо понимает испанский и китайский. И я ему очень завидую.

С татарскими писателями, лауреатами Тукаевской премии, 2018 год

— Как вы относитесь к принятому законопроекту о добровольности изучения родных языков в школе?

— Как я могу относиться к светофору? Загорелся красный — я стою, загорелся зеленый — я еду. Иначе штраф, штраф, затем лишение прав и т. д. В самой неприятной ситуации даже возможен летальный исход в результате ДТП. Не я регламентирую работу светофоров. Но обычно, когда горит красный, я сижу и думаю. И часто я думаю: «Почему же так долго горит красный? Ведь должен быть и зеленый». Мне больше нечего сказать. Мы тут держимся, и вы тут держитесь…

«Вычленять» выдающихся представителей-татар очень сложно»

— С Ларисой Айнутдиновой вы объездили практически весь Татарстан и изучали каждый район. Расскажите поподробнее об этом проекте.

— Приятный вопрос! Среди множества проектов, в нашем институте реализуется также проект «Населенные пункты Республики Татарстан». На выходе должен быть издан одноименный трехтомник, включающий информацию о всех населенных пунктах нашей республики. Первый том уже практически готов — написан, отредактирован, подобраны все иллюстрации и так далее. Этот том включает в себя районы РТ на буквы А и Б. То есть Актанышский, Атнинский, Буинский, Бавлинский и иные. Итого 14 районов. Над этим трехтомником работает примерно 50% нашего коллектива. По районам ездим не только мы с Ларисой Махмутовной, но также наш бессменный фотограф Раиль Шакиров, Сергей Белов, Гульнара Давлетьянова, иные сотрудники. Но главный заводила работы — это Лариса, я просто поражаюсь ее безграничному трудолюбию и ответственности за порученное дело, ее многогранным знаниям. Данный проект лично мне очень нравится. В кои-то веки мы имеем возможность поездить по многим селам и деревням нашей малой Родины, встречаемся с людьми, воочию видим исторические объекты, новостройки, красивые пейзажи, родники и так далее. Вот относительно недавно мы ездили по Лаишевскому району, получили уйму приятных эмоций, поснимали исторические и природные объекты. Но гораздо большее время отнимает сбор и обработка необходимой информации. Тут тебе и работа в архивах и библиотеках, тут тебе и телефонное общение с людьми из администраций, школ, музеев, с краеведами. Все это — каждодневный труд научных сотрудников ИТЭР. К сожалению, имеет место быть большой пласт неверной информации, что в первую очередь касается истории населенных пунктов до XVIII века — их возникновения, развития, знаменитых людей. Скажу четко и ясно — снять все вопросы мы не можем априори. Поэтому большая надежда на многолетнюю плодотворную работу наших коллег из Института археологии АН РТ, Института истории АН РТ и ИЯЛИ АН РТ. Полноценную (по степени сохранности письменных, фольклорных, археологических и иных источников) историю населенных пунктов РТ возможно написать только совместными усилиями указанных институтов Академии наук РТ, а также вузовских ученых, архивистов, музейщиков, краеведов и т. д.

— Также вы изучаете регионы компактного проживания татар в стране. Насколько татары отличаются друг от друга от региона к региону?

— С приходом в Институт татарской энциклопедии и регионоведения, а это произошло летом 2014 года, когда меня сократили с должности главного редактора издательства «Фэн» («Наука») АН РТ, на меня «свалилось» новое направление научной деятельности — изучение мест компактного проживания татар. Надо сказать, что это очень интересный проект, очень масштабный, требующий много времени и ресурсов. В институте был создан отдел, который благодаря Искандеру Аязовичу Гилязову я и возглавил. За очень небольшой промежуток времени нам удалось подготовить первую часть книги «Регионы компактного проживания татар в РФ», в которую вошла информация о 45 регионах России, в которых проживают татары. Сейчас мы готовим вторую часть этого издания, в которой будут отражены биографии известных татар из регионов РФ. В дальнейшем мы надеемся выпустить полноценную энциклопедию «Татары Российской Федерации». Хочу отметить, что татары — везде татары. Просто на родине моего папы они мишари, а в Москве… ну тоже почти все мишари. Шутка. Да, ничем не отличаются — везде хорошие, отзывчивые и трудолюбивые люди. Как и их соседи — русские, украинцы, якуты, башкиры, евреи, марийцы. И дай Бог всем процветания и благополучия! Скажу без пафоса, но пафосно (хотя уверен, что нарвусь за это на едкие комментарии): татары — великий народ, народ с богатой многовековой историей и культурой. Надо беречь друг друга, уважать друг друга, быть более сплоченными и любить свою не менее великую Родину Россию, нашу единую многонациональную Россию!.. Алга (вперед, — прим. ред.) можно идти только с такими помыслами! Кто един, тот непобедим!

— Насколько нам известно, вы работаете над книгой «Татары Узбекистана». Много ли в среднеазиатской республике татар? Кто они?

— Отвечая на этот вопрос, я пока могу ориентироваться только на информацию шеститомной «Татарской энциклопедии». В прошлом году наш институт презентовал книгу «Татары Казахстана». Этот энциклопедический справочник получился удачным, его хорошо приняли в Казахстане. В Астану я ездил с руководителем указанного проекта профессором Рафаилем Шайдуллиным и воочию видел положительную реакцию местных татар на издание, их активное желание и в дальнейшем сотрудничать с нашим институтом. Да, татар в Казахстане около 230 тысяч, выдающихся представителей очень даже немало.

Возвращаюсь к Узбекистану. Регион очень интересный, татары здесь проживают издавна. По неточным данным, которые еще надо уточнять и уточнять, здесь проживает около полумиллиона татар. Кстати, спецификой Центральной Азии является то, что здесь много смешанных казахско-татарских, узбекско-татарских семей. Имеется немало изданных в советские годы справочников на русском языке, в которых национальность знаменитых людей союзных республик бывшего СССР вовсе не указана. Поэтому «вычленять» выдающихся представителей-татар иной раз бывает очень и очень сложно. Хотя мы прекрасно знаем, что их много и во власти, и среди научной и творческой интеллигенции, и в производстве, и в спорте. Мы уже установили предварительные связи с общественными татарскими организациями Узбекистана, имеем надежду направить туда в командировку своих сотрудников. И вот только во время и после очной встречи с представителями татарской диаспоры Узбекистана мы сможем получить максимально полную и, вероятно, достоверную информацию. Безусловно, мы сильно надеемся на понимание и поддержку нашей сугубо научной работы со стороны властных структур Татарстана и Узбекистана. Но это уже прерогатива президента Академии наук РТ и директора института Гилязова.

С Ларисой Айнутдиновой в Билярске

— Как планируете отпраздновать полувековой юбилей? В кругу семьи или среди многочисленных коллег?

— Везде! Было бы здоровье! Спасибо огромное «Реальному времени» и тебе лично за внимание и добрые пожелания, которые, надеюсь, ты мне еще скажешь! Удачи всем нам, здоровья и благополучия! Зур рэхмэт, барыбызгада унышлар хэм нык исэнлек-саулык! (Спасибо, всем нам успехов и крепкого здоровья! — прим. ред.).