Выставка работ о Рудольфе Нуриеве: замри, умри, воскресни!
Как в результате битвы двух танцоров консервативная Америка досталась Барышникову, а Европа — Нуриеву
В галерее современного искусства «Хазинэ» накануне открылась выставка уникальных работ, посвященных Рудольфу Нуриеву. Как известно, великий танцовщик был еще и азартным коллекционером и живописи, и антиквариата. Если бы он увидел работы, помещенные в экспозиции, непременно купил хотя бы несколько. Подробности — в материале «Реального времени».
Антагонисты?
Если быть точным, то у выставки два героя — это Рудольф Нуриев и Михаил Барышников. Пусть простят меня поклонники последнего, объединение этих двух танцоров сыграло злую шутку с Барышниковым. На фоне харизматичного «летающего татарина» Барышников поблек.
Да, в истории реальных взаимоотношений Нуриева и Барышникова была война, и если тогда победа доставалась то одному, то другому — чаще, естественно, Нуриеву, то сейчас Рудольф Хамитович победил безоговорочно. Портреты Барышникова словно растворились рядом с образами Нуриева, про которого Морис Бежар сказал, что он «фотогеничен, как Мэрилин Монро».
В войне Нуриева и Барышникова участвовали их поклонники, агенты, продюсеры и иже с ними. Была и колоссальная поддержка журналистов. Наконец наступило в некотором роде вынужденное перемирие. Нуриеву досталась Европа, Барышникову — Америка. Как пишет об этом наблюдавший вблизи битву двух танцоров Эдуард Лимонов, консервативная Америка досталась крепкому и низкорослому Барышникову.
«А Европа, капризная и ветреная, родина искусств, досталась шампанскому гению, взбалмошному — скулы, дерзкая ухмылка, наглая величественность — Рудольфу Нуриеву», — вспоминает Лимонов. Когда он жил в Нью-Йорке, то квартировал неподалеку от Барышникова, и танцовщику нравился его роман «Это я, Эдичка». Но душа Лимонова принадлежала Нуриеву, и его можно понять.
Такой безбашенности, детского упрямства и капризов, такой целеустремленности, небесного обаяния, как у Рудольфа, не было ни у одного танцовщика ни до него, ни после. Ну разве что какие-то отблески можно уловить в Вацлаве Нижинском, но и он бы поблек рядом с Рудольфом. Не случайно именно Нуриев сыграл в фильме блистательного своего тезку Рудольфо Валентино, на месте последнего упокоения которого потом произошла череда самоубийств.
А что Барышников? Вот какую характеристику дает ему Лимонов: «Миша Барышников, коротконогий в сравнении с Нуриевым, трудяга с мокрой челкой, выглядел рядом с Рудольфом все-таки крестьянином. Того гламура и того ошеломляющего эффекта присутствия, которым обладал татаро-монгол, Миша не излучал». Не излучал, нет. И на выставке это чувствуется. Ох, не надо было сводить их в одной экспозиции, как это решил автор работ.
Сон Фавна и Петрушка
А автор работ о Нуриеве и Барышникове — художник Александр Чаловский. Он часто обращается к образу «летающего татарина». В Казань его работы привез фонд «Грани», приурочив выставку на родине матери великого танцовщика и к его юбилею, и к Нуриевскому фестивалю. Работы Чаловского — мощные, экспрессивные, под стать нарушающему законы всемирного тяготения танцу Рудольфа Нуриева. Автор добился поразительного эффекта: он запечатлел знаменитые прыжки Нуриева, эти его «зависания» в те доли секунды, когда он парит над сценой. Кажется, что еще миг — и движение продолжится.
Выставка рассчитана на людей, которые хорошо знакомы с творчеством Нуриева, потому что по характерным позам, по элементам костюма можно узнать, в какой партии запечатлен артист. По сути, перед нами творческая биография Нуриева, выполненная в своеобразной, резкой и иногда даже агрессивной технике. Запечатлеть в статике танец — это великое умение.
Вот знаменитый Петрушка на музыку Стравинского. Вот привет от Нижинского — отдыхающий Фавн. Или Солор, который вот-вот уйдет в страну теней и грез. Разумеется, не обошлось и без дуэтов с Марго Фонтейн — художник воплотил трагический излом умирающей Маргариты Готье и безумную скорбь Армана. Это в некотором роде иллюстрация к балету «Маргарита и Арман» в постановке Фредерика Аштона на музыку Листа. Постановке, специально сделанной для Нуриева и Фонтейн.
Май в Казани навсегда связан с именем Нуриева: именно в мае 26 лет назад публика увидела великого танцовщика уже в качестве дирижера — он дирижировал оркестром казанской оперы и симфоническим, приехав в Казань по приглашению директора ТГАТ оперы и балета им. М. Джалиля Рауфаля Мухаметзянова. Этой весной благодаря выставке в «Хазинэ» он словно вернулся на родину матери вновь.
